Глава 4
Он пытался подняться, чувствуя боль в левой ноге. К нему подскочила молодая женщина, протягивая руку.
— Какой ужас! Вы не ушиблись? Почему вы не реагировали, я ведь вам сигналила?
Эльдар что-то проворчал в ответ, все еще пытаясь самостоятельно подняться. И застонал от боли. Не хватало еще сломать ногу в первый же день выхода на работу.
— У вас сломана нога? — тревожно спросила незнакомка.
Она была в короткой дубленке, в темных вельветовых брюках, в белых сапожках, на голове светлая норковая шапочка. На вид не больше тридцати пяти. Ее «Жигули» стояли в нескольких метрах от них. Он снова попытался подняться и, опираясь на ее руку, сделал один шаг. Было так больно. Он прикусил губу, чтобы не застонать.
— Наверное, вы все-таки сломали ногу, — сокрушенно заметила женщина. — Давайте пройдем к машине, я отвезу вас в больницу. — Она открыла дверцу и отодвинула переднее кресло назад, чтобы он мог удобнее устроиться. — Поедем сразу в больницу. Пусть вам сделают рентгеновский снимок.
Эльдар согласно кивнул головой. Здесь не было милиционеров, вообще никого не было. Уже поздно и достаточно темно. В этом небольшом переулке она могла проехать дальше, даже не остановившись. Но, почувствовав удар, затормозила и вышла из салона, чтобы ему помочь.
— Как вас зовут? — спросила незнакомка.
— Эльдар, — ответил он.
— Красивое имя, говорят, что персидское.
— Почему персидское?
— Не знаю, но я так слышала. Как вы себя чувствуете?
— Кажется, нога уже меньше болит, — признался Эльдар.
— Дай бог. — Она сняла шапочку, бросив ее назад, и тряхнула длинными светло-каштановыми волосами. И вообще, она была очень красивой без этой шапочки, делавшей ее похожей на Снегурочку.
— А как вас зовут? — спросил он.
— Светлана, — ответила незнакомка и, немного подумав, добавила: — Светлана Игоревна.
— Очень приятно, — Эльдар тяжело вздохнул. — Может, вы меня высадите по дороге и я сам доберусь до больницы?
— Ни в коем случае! — возразила она. — Здесь рядом есть больница, и у меня там много знакомых. Я вас прямо туда отвезу.
Он согласно кивнул. Спорить не хотелось.
— Хорошо, что мы быстро отъехали, — озабоченно проговорила Светлана, оглядываясь назад. — У меня могли быть неприятности из-за этой аварии. Как вы себя чувствуете? — снова спросила она.
— Уже нормально, не беспокойтесь. Может, вы меня лучше отвезете домой? Я действительно чувствую себя лучше.
— Сделаем снимки, потом отвезу. Сейчас вы можете не почувствовать, а потом возможны осложнения. Знаете, как обычно бывает? А где вы живете?
— Во дворе Моссовета.
— Где?!
— Недалеко от памятника Юрию Долгорукому. Нужно въехать во двор и проехать метров триста или четыреста.
— Хорошее место, — несколько удивленно произнесла Светлана, внимательно приглядываясь к нему. — Вы не беспокойтесь, я вас потом туда отвезу. Это же совсем близко.
Через несколько минут она мягко затормозила.
— Сможете пройти или вызовем санитаров, чтобы помогли?
— Сначала постараюсь пройти сам, — пробормотал Эльдар, пытаясь выйти из салона. Когда он опустил ногу на землю, острая боль едва не свалила его с ног. Он снова прикусил губу, чтобы не застонать.
— Обопритесь на меня, — предложила Светлана, подходя к нему. Ему было неудобно опираться на женщину, поэтому он попытался запрыгать, но споткнулся и упал на землю.
— Что вы делаете! — бросилась она к нему.
— Давайте, я вам помогу, — рядом откуда-то появился санитар. Наверное, через стекло увидел и выбежал из больницы. Он обхватил Эльдара за талию, и они осторожно дошли до дверей. Внутри было уже проще. Ему сразу прикатили инвалидное кресло, посадили в него, не слушая возражений, и повезли на рентген.
Через несколько минут Эльдар узнал, что у него нет сотрясения мозга, что он получил сильные ушибы грудной клетки и левого бедра, а серьезные повреждения, перелом или трещина у него отсутствуют. Ему выдали специальный крем, чтобы он смазывал ушиб, второй тюбик врач передал Светлане, на всякий случай, и она бросила его в сумочку. Потом его снова посадили в инвалидное кресло и отвезли к машине.
— Вызовем лучше такси, и я уеду, — предложил Эльдар.
— Ни за что! — возразила она. — Теперь я вас точно никуда не отпущу. Слава богу, что вы целы и невредимы. Я так перепугалась, когда вы ударились о мою машину. А почему вы сказали врачу, что вы не москвич? Вы же говорили мне про свой дом во дворе Моссовета.
— Я там живу, но это не мой дом, а гостиница постпредства, — пояснил Эльдар.
— Значит, вы командировочный, — улыбнулась Светлана. — Тогда все понятно. Хотя для гостя вы слишком хорошо говорите по-русски.
— А я должен говорить с акцентом? — спросил он, уже самостоятельно поднимаясь с кресла и пересаживаясь в салон машины.
Светлана села за руль и мягко тронулась с места.
— Просто я привыкла, что все грузины обычно говорят с акцентом. У нас был друг семьи, Эльдар Гурабанидзе, он сейчас работает в Африке.
— Эльдар — часто встречающееся имя не только у персов или грузин, но и у других народов. Например, есть известные кинорежиссеры Эльдар Рязанов и Эльдар Шенгелая. Но я — азербайджанец, из Баку.
— Тогда понятно. Земляк Муслима Магомаева, моего любимого певца. Вы даже чем-то на него похожи. Приехали погулять в Москву?
— Нет, работать.
— Хотите устроиться на работу, — кивнула Светлана. — Сейчас трудно найти работу по специальности, особенно в Москве. Да и платят не очень много. Боюсь, что ничего приличного вы не найдете. Плохие времена…
— Ничего, — улыбнулся Эльдар, — я уже нашел место в одном приличном учреждении.
— Тогда вам повезло, — кивнула она, посмотрев на часы. — Ой, кажется, я опаздываю. Какой кошмар! Можно я на секунду остановлю машину и позвоню из автомата?
— Конечно звоните, я никуда не тороплюсь, — согласился Эльдар. — Вы ведь потратили на меня целый час.
Она остановила машину и побежала к телефону-автомату. Там уже разговаривал какой-то мужчина, и она замерла, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Он впервые подумал, что Светлана — очень красивая женщина. Словно угадав его мысли, она оглянулась, слегка улыбнулась и продолжала терпеливо ждать, когда наконец освободится автомат.
Через минуту мужчина ушел, и она поспешила к телефону. Очевидно, услышанные ею новости оказались не очень приятными. Было заметно, как дернулось у нее лицо, как она несколько раз что-то переспросила, потом растерянно повесила трубку и отошла от автомата. У нее было такое отрешенное выражение лица, что Эльдар уже собирался выйти к ней из машины, но она приблизилась, медленно уселась на свое место и посмотрела на него.
— Простите, Эльдар, но, кажется, я не смогу отвезти вас домой. Вы не беспокойтесь, я сейчас поймаю для вас такси. Если у вас нет денег…
— У меня есть деньги, — прервал ее Эльдар. — Объясните, что случилось?
— Нет, ничего, — как-то растерянно произнесла Светлана. — Ой, какой кошмар! — Она неожиданно положила голову на руль и заплакала.
Он сидел ошеломленный, не зная, что именно следует делать, только еще раз попросил:
— Скажите, что случилось. Может, я смогу вам чем-то помочь?
— Нет, — подняла она голову, — нет, нет. Извините, что я так глупо себя веду… Но… но погиб мой брат. Я сейчас говорила с его женой. Он два дня не отвечал на звонки, а ее не было в городе. А когда вернулась домой, то нашла его… нашла его убитым в своей квартире.
— Где он жил?
— Здесь, недалеко. Около Белорусского вокзала. Я сейчас поеду прямо туда. Они уже все там. Он был… понимаете, он был очень известным человеком. Извините, сейчас поймаю такси.
— Поедем вместе, — решительно проговорил Эльдар. — Может, я понадоблюсь…
— Для чего? Его уже убили. Там работают следователи прокуратуры и сотрудники милиции. Спасибо за сочувствие, но, извините, сейчас я просто не могу разговаривать. — Уже немного успокоившись, Светлана достала из сумочки пудреницу и посмотрела на себя в зеркальце.
— Поедем вместе, — настойчиво повторил Эльдар, — мне нужно увидеть, что там произошло. Возможно, моя помощь пригодится.
— Чем можно помочь в такой ситуации? — вздохнула она.
— Я семь лет работал в органах прокуратуры, расследовал более сотни тяжких и особо тяжких преступлений. Поедем вместе, скажете, что я ваш знакомый.
— Вы действительно работали в прокуратуре? — удивленно посмотрела на него Светлана.
— Не похож?
— Мне казалось, что вы недавний выпускник. Только закончили институт и приехали сюда, чтобы найти работу. Вы же сами мне говорили…
— Я не говорил, что приехал устраиваться. Я сказал, что приехал сюда работать. Ну, что, поехали?
Светлана ничего не ответила, и машина, набирая скорость, помчалась в сторону Белорусского вокзала.
— Может, лучше я сяду за руль? — предложил Эльдар. — Не беспокойтесь, я не студент, и у меня есть права. Могу их вам показать.
— Не нужно, — улыбнулась сквозь слезы Светлана. — А сколько вам лет?
— Тридцать два.
— Странно. Очень странно. Обычно кавказские мужчины выглядят старше своих лет, а вы — гораздо моложе.
— Этот недостаток проходит со временем, — невесело заметил Эльдар. — Не будет большим хамством, если я спрошу, сколько вам лет?
— Не будет. Мне тридцать девять.
— Я думал, меньше.
— Хватит, — грустно улыбнувшись, попросила она, — я сейчас не готова к вашим комплиментам.
— Чем занимался ваш брат?
— Он был пианистом, народным артистом. Может, слышали, Вячеслав Томин? Его выступления часто передают по телевизору. По второй программе.
— Может быть. Я обычно не обращаю внимания на имена исполнителей, когда слушаю музыку.
— Ну, да, как и все остальные.
— Значит, вы — Светлана Томина?
— Нет, — ответила она, — я Светлана Скороходова, по мужу.
— Муж тоже пианист? — уточнил он.
— Нет. Он дипломат. Сейчас работает нашим послом в Берне.
— Тогда все понятно. Много времени проводите за границей?
— В последние десять лет — много. Но это не всегда так хорошо, как некоторые полагают. Мы были и в Африке, и в Латинской Америке. А там не везде нормальные условия для проживания.
— А сколько лет было вашему брату? — спросил Эльдар.
— Сорок три. Он старше меня на четыре года. В последнее время много пил, у него тряслись руки. Это не нравилось его жене, поэтому они часто ссорились. Последние несколько дней он был один, а она жила на даче. Поэтому мы все волновались, что его телефон не отвечает. А сегодня вернулась жена и открыла дверь своим ключом… Представляю, как она переживает. И наверняка вызвала своего брата, он у нас большой начальник в милиции.
— Кем он работает?
— Заместителем министра внутренних дел России.
— Тогда расследование проведут достаточно оперативно, — согласился Эльдар. — А как его зовут?
— Ванилин. Георгий Николаевич Ванилин. Слышали о таком?
— Нет, не слышал.
— Он раньше служил в Молдавии, лет десять или двенадцать. А потом его перевели в Москву. Его сестра — взбалмошная особа, вечно ругалась с моим братом. Хотя ее тоже можно понять, он много пил в последнее время. Как будто в нем что-то сломалось. Сама не понимаю, почему я вам все это рассказываю. Вы действительно работали в прокуратуре?
— Работал, — подтвердил Эльдар.
Они доехали до вокзала, и она, повернув машину налево, пробормотала:
— Кажется, я сделала глупость. Нужно было высадить вас на Горького. Сама не понимаю, почему я вас сюда привезла. Но я была в таком состоянии…
— Не волнуйтесь, — успокоил ее Эльдар, — я только постараюсь помочь, если смогу.
Они въехали во двор, где уже стояли сразу три милицейских автомобиля и машина «Скорой помощи». Собралась небольшая толпа соседей. Светлана припарковалась и поспешила к подъезду. Затем, вспомнив про Эльдара, обернулась. Он медленно вылез из машины и сделал несколько шагов. Было больно, но терпимо.
Она взяла его за руку, и они вместе вошли в подъезд. У кабины лифта стоял сержант милиции. Посмотрев на них, он отвернулся, очевидно решив, что это пара из соседней квартиры. Они поднялись на четвертый этаж. У дверей стоял еще один сотрудник милиции. На этот раз он перегородил им дорогу.
— Я — сестра Вячеслава Томина, — твердо сказала Светлана, — а это мой друг. Пропустите нас.
Милиционер посторонился, пропуская их. Войдя в квартиру, Светлана сразу бросилась в кабинет, где на полу лежало уже накрытое простыней тело ее брата. В соседней комнате сидела его супруга, женщина лет сорока, со злым и уставшим лицом. Увидев Светлану, она покачала головой.
— Я всегда знала, что этим все и закончится.
Светлана отвернулась. Она боялась, что снова расплачется. Эльдар осмотрел комнату. Очевидно, неизвестный убийца был знаком с погибшим. Все окна закрыты, дверь не взломана. Рядом с убитым расплывалось небольшое пятно крови — значит, погибшего застрелили. Увидев незнакомца, молодой следователь нахмурился и тихо спросил:
— Кто вы такой?
— Я друг его сестры, — пояснил Эльдар, — хотел посмотреть, что здесь произошло.
— Убийство. Только выйдите, пожалуйста, отсюда, не мешайте работать.
Эльдар осторожно вышел из кабинета. В соседней комнате появился неизвестный мужчина в штатском. По его уверенному голосу и манерам было понятно, что он чувствует себя здесь хозяином. Мужчине было лет сорок пять. Короткая прическа, грубые черты лица, светлые глаза. Он подошел к супруге погибшего.
— Успокойся, Изольда. Успокойся и осмотри весь дом. Нужно понять, что у вас пропало. Нам важно получить от тебя полную опись пропавших вещей. — Мужчина обернулся, увидел Светлану и хмуро произнес:
— Здравствуйте, Светлана Игоревна. Вот видите, что здесь произошло. Никто такого не ожидал. Но вы не волнуйтесь. Мы найдем мерзавцев, которые это сделали.
— От этого мне не легче, — вздохнула Светлана.
Ванилин перевел взгляд на Эльдара.
— А это кто такой? Что ты здесь делаешь? Кто тебя пустил?
— Он со мной, — быстро ответила Светлана.
— Это ваш водитель?
— Нет, это мой знакомый… мой друг, — поправилась она.
— Не нужно приводить друзей в такие места, — недовольно выговорил Ванилин, — здесь не цирк и не театр. Покиньте помещение, молодой человек. Зачем вы его привезли, Светлана Игоревна?
— Он раньше работал в прокуратуре.
— Наверное, стажировался, — усмехнулся Ванилин. — Но нам стажеры не нужны. Я вызвал профессионалов, сейчас подъедут сотрудники МУРа и заместитель начальника ГУВД города. А вы немедленно покиньте помещение, — сказал он, не глядя на Эльдара.
— Я не стажировался, — попытался объяснить Эльдар, — я работал в органах прокуратуры больше семи лет.
— С чем вас и поздравляю, — отмахнулся Ванилин. — Тогда тем более вы должны знать, что посторонним нельзя присутствовать на месте преступления. Вы только помешаете следователю и экспертам осматривать квартиру.
— Он пришел со мной, — повысила голос Светлана.
— Все равно он должен выйти, — упрямо повторил Ванилин, проходя в кабинет.
— Упрямый осел, — пробормотала Светлана и виновато посмотрел на Эльдара: — Извините, что все так получилось. Здесь недалеко. Я спущусь с вами и поймаю вам машину.
— Не нужно, — улыбнулся он. — А вы мужественный и красивый человек. Вам никто об этом не говорил?
— Мужественный, наверное, потому, что сбила вас на своей машине, — тихо сказала она, отводя глаза.
В этот момент в квартиру вошли трое сотрудников милиции. Один был в генеральской форме, двое других в штатском. Увидев вошедшего, Ванилин радостно протянул ему руку.
— Здравствуй, Виктор, спасибо, что так быстро приехал.
— Меня сегодня в ЦК вызывали, — сообщил генерал. Это оказался Сергеев, с которыми Эльдар познакомился в Секретариате ЦК.
— Утвердили?
— Рекомендовали утвердить, — кивнул он.
— Поздравляю. А у нас, видишь, какие неприятности происходят. Уходите, — повернулся он к Эльдару. — Я же сказал, чтобы вы отсюда вышли. Сколько можно просить? Или вывести вас с милицией? Сержант, — обратился он к стоявшему у дверей сотруднику милиции, — выведите отсюда этого молодого человека.
— Здравия желаю, товарищ Сафаров, — вдруг козырнул генерал Сергеев.
Ванилин от изумления раскрыл рот. Остальные замерли.
— Добрый вечер, — ответил Эльдар.
Ванилин, все еще думая, что его разыгрывают, переводил взгляд с прибывшего Сергеева на молодого человека. Эльдар обернулся и увидел расширенные от любопытства и изумления глаза Светланы.
— Кто вы такой? — прошептала она, подходя ближе.
— Познакомьтесь, — представил его Сергеев. — Это новый куратор нашего министерства из административного отдела ЦК КПСС Эльдар Кулиевич Сафаров. Сегодня его утвердили в этой должности.
Ремарка
«Утвержден бюджет страны на 1991 год. Дефицит составляет 26 663 149 000 рублей. При обсуждении различных статей бюджета депутаты неоднократно возвращались к теме колоссального дефицита в проекте бюджета. И всякий раз министр финансов страны напоминал парламентариям печальную истину — для выполнения принятых самим Верховным Советом программ по повышению жизненного уровня малообеспеченных слоев населения в казне нет нормальных денег. Поэтому, принимая этот чрезвычайный бюджет, требовалось найти и реализовать законодательные источники пополнения бюджета. Пятипроцентный налог с продаж и есть тот самый способ «сброситься» всем народом для поддержки малоимущих».
«Известия», 1991 год
Ремарка
Внешняя задолженность СССР растет. К такому выводу пришли специалисты из Всемирного банка, одного из крупнейших международных финансовых учреждений Запада. По их данным, опубликованным в немецкой газете «Вельт», уже в конце 1989 года внешняя задолженность СССР составляла 54 миллиарда долларов, а в 1990 году увеличилась еще на 4,2 миллиарда. А по данным Генерального директора Австрийского контрольного банка Хельмута Хашека, обязательства Советского Союза перед Западом выросли в 1990 году до 68,8 миллиарда долларов. Причем только 40% этой суммы составляют долгосрочные, то есть наиболее выгодные и льготные обязательства.
Высока и норма обслуживания этого долга. В 1991 году на это уйдет 8,3 миллиарда долларов, или 21% всех экспортных поступлений СССР. Причем в минувшем 1990 году Советский Союз одолжил на мировых финансовых рынках и у отдельных государств намного меньше, чем в предыдущие годы. Однако произошло это не потому, что улучшилось финансовое положение СССР, а потому, что в этом году мы попали в разряд сомнительных должников и нам весьма неохотно ссужают деньги.
Конечно, в разочаровании западных кредиторов немалую роль играет и политическая нестабильность в СССР. В итоге если еще в 1988 году СССР считался первоклассным заемщиком, то в 1990 году один из главных наших кредиторов, немецкие банки, уже, как правило, не желали предоставлять нам займы, если их на 90 или даже на 95% не гарантировало правительство ФРГ. И при этом еще многие считают, что заключают рискованные сделки. Именно поэтому Вильгельм Кристианс, председатель наблюдательного совета «Дойче банк» — одного из главных наших партнеров на Западе, совсем недавно подчеркнул, что без гарантий его банк не даст больше СССР взаймы ни одной марки.
