Чем черт не шутит

Коллектив авторов, 2022

Ты держишь в руках сборник лучших рассказов по итогам четвертого и по совместительству юбилейного сезона Чертовски Честного Чемпионата – одного из самых ярких и масштабных писательских мероприятий эпохи Нельзяграма. Это истинная сокровищница историй: смешных и грустных, непридуманных и фантастических, пробирающих до слез и страшных до мурашек.Содержит нецензурную брань.

Встреча с Верой

Айса Унгарлинова @aysa_story

Я вышла с работы и быстро заскочила в машину. Начался дождь. В небе клубились черные грозовые облака, внутри которых сверкали молнии. Я вертела в руках направление от гинеколога, как вдруг краем глаза заметила странное движение у входа в супермаркет. Двое парней отобрали коробку для подаяний у несчастной женщины. Она схватила одного за рубашку, тот оттолкнул ее, а затем, уже упавшую, пнул в живот.

— Эй! Вы что творите? — я выскочила из машины и подбежала к женщине.

Обидчики скрылись из виду. Я присела на корточки и заглянула ей в лицо.

— С вами все в порядке? Можете встать?

— Спасибо. Все нормально, — она улыбнулась краешком губ.

У женщины было измученное лицо с усталыми, в красных прожилках глазами. Я протянула руку, она встала и поправила платье. Внезапный гром расколол небо. Потемневшие мокрые улицы опустели. Капли дождя стекали по ее щекам и глазам, застилая реальность дрожащей мутной пеленой. Казалось, что ее изможденное лицо — это восковая маска, натянутая на череп.

— Давайте я вас подвезу. Где вы живете?

Женщина молчала, согнувшись под тяжестью горя.

— Пойдемте. Я довезу вас.

— Я не могу идти домой. Ведь я ничего не купила. Чем же я буду кормить дочь? — она опустила глаза и заплакала.

Я подхватила ее под руку и повела в магазин. Вышли мы оттуда с двумя полными пакетами продуктов.

— Благослови тебя Господь, дочка, — слезы затуманили ей глаза.

Сквозь дождь по мокрому асфальту тянулся неиссякающий поток попутных и встречных машин. В дороге мы познакомились. Женщину звали Вера. Иногда она просила милостыню перед зданием моей работы. Я видела ее пару раз в неделю. На собранные деньги она рассчитывала купить хлеб и молоко.

Вера жила на краю города в ветхом домике. Распахнутая деревянная калитка заскрипела на весеннем ветру. Мы прошли по заросшему сорняками двору и оказались в небольшом домике с двумя комнатами. Внутри все пропахло плесенью. Сырость лезла сквозь дырявую крышу. Обои выцвели и ободрались, пол истерся. Здесь поселилась бедность.

— Вы меня тут подождите, — Вера указала на стул у невысокого облупленного шкафа. — Я пойду дочку посмотрю.

Все было подернуто грустью и бедностью. От увиденного мучительно хотелось плакать.

— Спит, — Вера устало села у стола, подперев щеку ладонью. У нее были большие грубые руки, маленькие глаза, острый подбородок и тонкий рот с опущенными уголками.

— Ой! Что ж я сижу? — она всплеснула руками и стала разбирать пакеты с продуктами.

Из соседней комнаты донесся тихий стон.

— Дашенька проснулась, — Вера торопливо скрылась за дверью, но тут же возникла на пороге. — Пойдемте я вас с ней познакомлю.

На кровати лежала беловолосая девочка пятнадцати лет, даже ресницы у нее были белые. Запавшие глаза сверкали лихорадочным блеском. Шумное, прерывистое дыхание нарушало тишину.

— Дашенька, у нас гости, — Вера подошла к дочери и заглянула ей в глаза.

Девочка, сделав некоторое усилие, повела взглядом по сторонам. На щеках вспыхнул густой румянец, а затем разлилась матовая бледность. Глаза Даши болезненно расширились, взгляд ушел в никуда. Затем она скривилась, будто у нее заболели все зубы одновременно, и отвернулась.

— Хочешь отдохнуть? — спросила ее Вера, поправляя подушку.

Девочка кивнула, и мы удалились.

Вера напоила меня чаем и принялась варить суп. Ее водянистые глаза казались наполненными слезами.

— Вера, если вам что-нибудь надо, вы говорите, не стесняйтесь. Может, я могу вам чем-то помочь? Лекарства для Даши купить?

— Лекарства? — в уголках ее глаз собрались морщинки. — Спасибо большое. Вы и так помогли нам.

Лицо Веры оросилось обильными слезами.

— Просить помощи у других — самая страшная и неприятная вещь. Вы уж мне поверьте. Я не от хорошей жизни просила милостыню. Вся пенсия на лечение дочки уходит. Даже не хватает. Даша не может ходить, плохо говорит, часто болеет. Ей нужен постоянный уход. Я даже не могу устроиться на работу. Иногда выбегаю на пару часов в центр, как сегодня. По ночам мою полы в организациях, докупаю лекарства. Муж бросил нас, когда узнал о диагнозе Даши. Со временем и все близкие отвернулись. Я не просила для себя такой судьбы, она сама меня настигла, — истончившиеся, увядшие губы Веры дрожали.

Слезы подступали стремительно, но я не дала им пролиться. Вера вызывала одновременно безмерное восхищение и сострадание. Она не роптала, не сдавалась, даже когда становилось невыносимо тяжело и когда, казалось, силы покинули ее.

Я заметила, как подергиваются ее веки от постоянного недосыпания и усталости. Вера хотела одолеть неодолимое. Бралась за любую работу лишь бы спасти своего смертью зацелованного ребенка. Она изголодалась по смеху, радости, обычные вещи повседневной жизни обошли ее стороной. Но у Веры была цель, ради которой она жила.

Я оставила Вере свой номер телефона. Она пообещала позвонить, если потребуется помощь.

Когда я покинула дом Веры, небо было чистым, ярким, подсвеченным золотом заката. Дождь прекратился, отмытые им мостовые и тротуары блестели, пахло приятно и свежо.

Всю дорогу до дома Вера с дочерью не выходили из моей головы. Оскорбленные и обиженные судьбой, они все же были друг у друга. А я чувствовала себя одинокой, брошенной.

Я повертела в руках направление на прерывание беременности и разорвала его пополам.

«Не родишься — свет не увидишь, а родишься — столкнешься с трудностями жизни», — я провела ладонью по животу и улыбнулась светлому будущему. Именно таким оно обязательно будет.