Смертельные инвестиции

Хьелль Ола Даль, 2000

Зверски убита Рейдун Росендаль, молодая красивая блондинка. Хотя в ее квартире все перевернуто вверх дном, соседи уверяют, что ничего не слышали. За Рейдун постоянно следил Арвид Юхансен, сексуально озабоченный пенсионер из дома напротив. Он считает, что убийца – молодой человек, который накануне провел с Рейдун ночь. Вскоре молодого человека тоже убивают. Общее в обоих преступлениях то, что перед визитом убийца звонил жертвам по телефону и бросал трубку. Детективы Гунарстранна и Фрёлик принимаются за очередное расследование.

Глава 5

Франк Фрёлик сидел, скривив губы в язвительной улыбке. Странно слышать, как босс обращается к нему «Франки». Хотя именно так его называют почти все. В детстве соседские мальчишки сразу сообразили, что «Франки» звучит круче, чем «Франк», и подлизывались к нему на футбольных тренировках или если клянчили яблоко. С детства такое обращение закрепилось. Но Гунарстранна не спешил последовать общему примеру. Обычно он обращался к нему по фамилии: «Верно, Фрёлик? Как ты думаешь, Фрёлик?» И при этом, как всегда, боролся с приступами мучительного кашля и щелкал пальцами. Комичное зрелище! Тем более странно слышать, как старый брюзга с пронзительным взглядом называет его Франки.

Он убрал бумаги и последовал за Гунарстранной. Инспектор широким шагом перешел на ту сторону, у дома жертвы остановился, задрал голову и стал смотреть куда-то вверх. Потом развернулся, перешел обратно и снова принялся разглядывать фасад здания.

Франк тоже задрал голову и прищурился. Как всегда, его поразила неожиданная красота лепных карнизов. Умели же раньше строить! И скульптуры… Одна показалась ему новее остальных. Квадратные оконные проемы без каких-либо украшений были вписаны в фасад органично и не портили вид.

— Вон там, — показал Гунарстранна. — Оттуда ее квартира видна как на ладони! Пошли на верхний этаж.

Оба запыхались, пока поднялись на самый верх. В подъезде свет не горел, поэтому невозможно было прочесть фамилии жильцов на табличках. Судя по всему, наверху было две квартиры, хотя жили только в одной. Вторая дверь была до половины завалена картонными коробками и мешками с мусором. Франк нагнулся и прочел имя, выбитое на почерневшей пластинке:

— «Арвид Юхансен».

— Фараоны? — буркнул открывший им старик. — Так и думал, что скоро вы явитесь по мою душу!

Они вошли в тесную и душную квартиру. Здесь тяжело пахло табаком, пылью и чем-то вроде дохлой рыбы. Видимо, хозяин не утруждал себя уборкой. Линолеум на полу был покрыт разнообразными пятнами; давно не мытый пол стал липким. Старый ворчун оказался крепкого сложения; наверное, в молодости был настоящим здоровяком. Он сохранил прямую осанку, но ноги у него не гнулись, а дышал он с присвистом. Астматик? Седые короткие волосы не поредели. Под глазами и подбородком болтались большие морщинистые мешки. Глаза у старика были красными — наверное, лопнул сосуд. Он проковылял в маленькую гостиную и сел в вытертое серое кресло у окна. На другом конце комнаты стоял маленький телевизор с видеомагнитофоном. На экране порноактриса, постанывая, брала в рот огромный член. Франк не сразу сообразил, на что он смотрит. Вскоре Юхансен щелкнул кнопкой на пульте и остановил воспроизведение; затем он взял самокрутку из пепельницы на столе. Сигарета еще не потухла, он снова раскурил ее и затянулся, после чего с хрипом закашлялся. После того как приступ прошел, он сплюнул в платок и выжидательно посмотрел на Гунарстранну. Инспектор с безмятежным видом стоял у окна.

Франк осмотрел комнату. Голые стены. Пол завален порножурналами. Обнаженные женщины в разных позах высовывали языки. На столе раскрытый журнал; на развороте — огромное изображение голой девушки в красном рождественском колпаке и с бананом в паху. Ноги ей разводили в стороны мускулистые мужские руки.

— Есть чем согреться в зимние холода! — заметил Юхансен, проследив за взглядом Франка, и хихикнул, прикрыв рот кулаком. Впрочем, хихиканье скоро сменилось кашлем.

Гунарстранна смотрел в окно до тех пор, пока старик не отдышался.

— Подойдите сюда, Юхансен, — не оборачиваясь, приказал он. Хозяин квартиры повиновался, хотя Гунарстранна не доставал ему и до середины груди. — Вон та квартира, с занавесками на окнах, под углом к вашей…

— Да, она там жила. — Юхансен снова сел. — Наша кобылка. — Он подмигнул Франку. — Любила потрясти сиськами, а они у нее были грушевидные, такие задорные! И задница какая надо — полная, круглая… А там, внизу, — рыжие волосы!

Рука, держащая самокрутку, задрожала. Юхансен подошел к Гунарстранне и ткнул пальцем в нужное окно.

— Ну да, она там жила…

Старик принялся расхаживать туда-сюда на негнущихся ногах. Франк старался не смотреть в его налитые кровью глаза. Всякий раз, как Юхансен поворачивался к нему, глаза у него сверкали, как стоп-сигналы.

— Вам надо найти молодого парня, — просипел старик. — Ему лет двадцать пять — двадцать восемь, особых примет нет, волосы длинные, черные, он их стягивает в конский хвост. Девушки таких любят. — Перед тем как сесть, он уставился в потолок. Самокрутка успела потухнуть, и он долго и безуспешно чиркал старой облупившейся зажигалкой. Пламя удалось зажечь не сразу. Гунарстранна и Фрёлик следили, как старик сцепил пальцы, чтобы не дрожали. Наконец получилось. Юхансен затянулся, выпустил дым и продолжал: — Я всю ночь наблюдал за ними… Видел, чем они занимались.

Фрёлик и Гунарстранна переглянулись.

— Она была настоящая розочка… знала, что по вкусу нам, старичкам. — Он улыбнулся влажными губами и подмигнул Гунарстранне.

— Что именно вы видели? — спросил Гунарстранна.

— Что именно? — Старик снова засипел. — А как по-вашему? — Он поднял правую руку, соединил большой и указательный пальцы и потыкал в получившееся кольцо пальцем левой руки. Рассмеялся, но тут же прикрыл рот кулаком — его снова одолел кашель.

Франк тоже подошел к окну и приоткрыл его. Вдохнул свежий воздух. Какое-то время Юхансен только сипел, пытаясь справиться с очередным приступом. Потом хрипло продолжал:

— Они не выключили свет… И занавески не задернули, так что я сидел и любовался, как она лежит на спине и играет со своими сиськами! — Он затих, наклонился вперед, смял окурок. — Бесплатно… и все зря. — Он нахмурился, по его лицу пробежала тень. — Провалиться мне, если я понимаю, почему он… — заговорил он с другой интонацией. Запах дохлой рыбы немного ослаб; на измученном лице старика проступило болезненное выражение. Он мучительно подыскивал слова. Закрыл лицо руками. — Никак не могу взять в толк, зачем он потом ее прикончил! — Кожа у него на руках была грубой, морщинистой.

— Как он ее убил? — нарушил тишину голос Гунарстранны. Хотя он спрашивал вполне дружелюбно, с умеренным любопытством, Юхансен дернулся.

— Да какая разница? Поймайте его поскорее! — Если раньше в голосе старика слышалась боль, то теперь все прошло. Глаза у него сделались такими же холодными, как вначале, когда он встретил их на пороге.

— Вы не ответили на мой вопрос! Как он ее убил?

— Зарезал, конечно! — Молчание в комнате стало осязаемым. — Да чего вы спрашиваете? Разве сами не видели?

Гунарстранна подошел к старику вплотную.

— Как? — тихо спросил он.

Юхансен не ответил, вроде бы чуть сгорбился под пронзительным взглядом лысеющего коротышки.

Франк не сводил взгляда с Юхансена. Боится он или просто держится вызывающе?

Гунарстранна, пятясь, обошел стол. Сел на диван, полистал один из журналов.

— Ну и вкусы у вас, Юхансен! — презрительно бросил он.

Старик не обернулся, даже не шелохнулся в кресле. Он смотрел прямо перед собой, в одну точку на стене.

— Смотрите! — Гунарстранна поднял журнал. — Да посмотрите же, Юхансен!

Старик обернулся. Инспектор положил журнал на стол. Франк заглянул ему через плечо. Что там привлекло внимание Гунарстранны? Текста в журнале не было, только фотографии, черно-белые, судя по качеству, любительские, снятые под неудачным углом, при плохом освещении, размытые. Гунарстранна принялся листать журнал — медленно, страницу за страницей. Снимки иллюстрировали судьбу одной блондинки. Сначала ее привязывали к стулу веревкой и цепями, которые глубоко врезались в кожу. Совершенно голая, она испуганно смотрела в камеру. Огромные, как блюдца, глаза, вздувшиеся вены на шее… «Как будто ей очень больно», — подумал Франк. Интересно, ей в самом деле больно или она играет? На следующем снимке блондинка висела вниз головой, по-прежнему закованная в цепи, по-прежнему совершенно раздетая. И на лице словно отпечатался безмолвный крик. Грубая мужская рука держала ее за волосы и приставляла к горлу кинжал. На лезвии отчетливо просматривалось темное пятно. Уж не кровь ли?

Гунарстранна оторвал взгляд от журнала.

— Может быть, все случилось именно так?

Юхансен не ответил.

Гунарстранна перевернул страницу. Еще одна женщина. Снова связана. Толстая черная веревка поперек груди, веревки растягивают ноги в разные стороны. И две руки. Неизвестный душит женщину, затягивая веревку у нее на шее.

— Любите смотреть, как женщин душат, да, Юхансен? — прошептал Гунарстранна. — Может, вы и сами мечтаете набросить на кого-то петлю, может быть, об этом вам грезилось, когда в ту ночь сидели тут, мастурбировали и мечтали, как спуститесь к хорошенькой соседке и медленно затянете петлю у нее на шее? Вам хотелось душить, душить ее, пока ее тело не обмякнет в ваших руках?

Глаза у Юхансена остекленели. Он без всякого выражения смотрел на коротышку инспектора. Гунарстранна встал и снова обошел вокруг стола.

— Поймать меня хотите? Хрен вам! — с ненавистью выплюнул старик, когда коварный инспектор подошел к нему вплотную.

— Юхансен, вы же не идиот. Объясните, как вы вообще могли что-нибудь видеть, если занавески в той квартире были задернуты?

— Она их потом задернула. После того как он откланялся. Дала мне полюбоваться всем, пока он не ушел, а потом задернула занавески. Подошла к окну и еще рукой мне помахала! — Последнюю фразу он произнес с болью, как раньше.

Франк нахмурился. Неужели жертва в самом деле помахала старику рукой?

Гунарстранна выпрямился; расстояние между его головой и головой старика увеличилось до полуметра.

— Значит, ее приятель просто ушел, да? Не убив ее?

— Он ждал… специально дожидался, пока она задернет занавески, а потом вернулся и прикончил ее!

— Вы все сейчас придумали!

— Это очевидно для всех, у кого есть мозги. — Юхансен немного успокоился; ему больше не угрожали. Он стиснул в руке кисет.

Гунарстранна подошел к окну и прижался носом к стеклу.

— Мне нужно знать, что вы видели, до мельчайших подробностей, — хладнокровно объяснил он и тоже закурил. — Больше ничего. Не то, что вы вообразили, не то, что вам показалось, а именно то, что вы видели.

Юхансен встал.

— Тогда я расскажу вам все как есть, — неожиданно просипел он. Хотя старик нагнулся и оперся ладонями о подоконник, он по-прежнему возвышался над коротышкой Гунарстранной. — Выложу все начистоту! — Он самодовольно хихикнул; его губы расплылись в гаденькой улыбке. Франк взволнованно выпрямился. Юхансен ткнул пальцем вниз. — Видите деревянный забор — за ним старый дом ломают? — Он показывал на участок, соседний с домом жертвы. Место сноса огораживал довольно высокий деревянный забор. — Вон там он и вылез, — хриплым шепотом продолжал Юхансен. — После того как убил мою розочку! — Глаза старика затуманились, подернулись пеленой. Он как будто разговаривал с кем-то несуществующим или с самим собой. — Только меня ему не провести! Я-то все видел. Он, наверное, не хотел, чтобы его заметили. Нарочно жался к стенам, не пошел в ворота. Решил выбраться незаметно, перелез через забор. Я видел, как он зацепился за колючую проволоку наверху. У него вся морда была в крови! Потом он, наконец, спрыгнул на ту сторону…

Гунарстранна с рассеянным видом смотрел в окно.

Юхансен боролся с новым приступом кашля.

— Прошла целая четверть часа. — Он кашлянул в кулак и сел с тем же торжествующим выражением на лице.

Гунарстранна задумчиво нахмурился.

— По-вашему, он вышел во двор, перелез на соседний участок, где сносят старый дом? Зачем ему лазить через забор? Ведь он мог спокойно выйти на улицу через ворота?

— Бог знает, зачем он полез через забор, но я все видел! — Юхансен фыркнул. — Наверное, понимал, что ему грозит за убийство!

Гунарстранна резко прервал повисшую паузу:

— Когда они вчера пришли?

Юхансен пожал плечами.

— Почему вы стали туда смотреть? Что привлекло ваше внимание? Может быть, шум?

— Нет, — промямлил Юхансен, снова вставая. — Я просто заметил, что у нее горит свет. Она включила свет. Было поздно… час ночи, наверное. Я сходил в туалет, увидел, что внизу свет горит, ну и… раз с ней был тот парень… — Он многозначительно улыбнулся. — Я и подумал: сейчас мы кое-что увидим! — Его смех снова перешел в приступ кашля. Дрожала рука, в которой он сжимал зажигалку.

— После того как молодой человек вышел утром, в дом кто-нибудь входил?

Юхансен задумался.

— Вы видели, как кто-то входил в ворота? — перефразировал вопрос инспектор.

Юхансен по-прежнему не отвечал.

— Вы видели, как кто-то входил?

— Нет, — ответил наконец старик, не глядя на Гунарстранну.

— Вы уверены?

— Да!

— Когда он от нее ушел?

— В пять, может, в шесть.

— Юхансен, я точно знаю, что между пятью и шестью утра люди приходили и уходили.

Юхансен не ответил.

— Может быть, вы просто плохо смотрели, а?

— Я рассказал вам, что я видел!

— Не все!

— Мать вашу, я сказал, что я видел!

— Что делал тот тип после того, как перелез через забор?

— Что он делал?

— Да, он побежал или?…

— Да, взял ноги в руки.

— Парень с конским хвостом?

— Да.

— Если я скажу, что два свидетеля готовы присягнуть: они видели мужчину с конским хвостом за воротами между пятью и шестью…

— И что?

Инспектор подошел к нему ближе.

— Юхансен, вы совершенно уверены, что он перелезал через забор?

— Я же сказал вам, что я видел!

— Но почему вы не видели еще двоих?

Юхансен исподлобья посмотрел на Гунарстранну.

— Теперь припоминаю! — холодно ответил он. — Они приехали на такси. Примерно в то время, когда тот тип лез через забор.

Франк напряженно вглядывался в непроницаемое лицо старика. Невозможно было определить, что происходит у него внутри. Дышал он с присвистом, слабо и ритмично, как раньше.

— Вы заметили что-нибудь еще? — выпалил Гунарстранна.

— Я уже рассказал вам все.

— Больше никого не видели?

Старик покачал головой; лицо у него закаменело.

— Юхансен, поймите, это очень важно! Вы видели, как кто-то еще входил в ворота?

— Я уже сказал вам, что я видел! — заорал Юхансен. — Он спрыгнул с забора через четверть часа после того, как она задернула занавески!

Гунарстранна его как будто не слышал. Оскалив зубы в улыбке, он спросил:

— Вы видели, как она трахалась еще с кем-то? — Юхансен посмотрел на него в упор. Смотрел он долго. — Значит, перед тем как она задернула занавески, она вам помахала, да? — Молчание. Юхансен курил и смотрел в потолок. — Вы заметили, что у нее рыжие волосы на лобке. Должно быть, вы очень внимательно ее разглядывали.

Юхансен смял окурок в пепельнице; послюнив палец, потушил горящие табачные крошки.

— Как она предпочитала?

Старик задышал тяжелее.

— Сверху или снизу? Долго у них обычно это продолжалось?

Он тяжело дышал, тихо посвистывая. Франк поймал себя на том, что смотрит на часы. Увидев, что Гунарстранна еле заметно кивает, он снова сосредоточился на старике.

— Значит, вы просидели у окна всю ночь с субботы на воскресенье?

— Потом я заснул. — Юхансен поерзал в кресле. — Я часто засыпаю в кресле… Так муторно каждую ночь раскладывать диван! — Франк проследил за его взглядом. Старик смотрел на диван, где лежал какой-то тряпичный комок. Ему не сразу удалось опознать обычную клетчатую фланелевую рубашку.