Смертельные инвестиции

Хьелль Ола Даль, 2000

Зверски убита Рейдун Росендаль, молодая красивая блондинка. Хотя в ее квартире все перевернуто вверх дном, соседи уверяют, что ничего не слышали. За Рейдун постоянно следил Арвид Юхансен, сексуально озабоченный пенсионер из дома напротив. Он считает, что убийца – молодой человек, который накануне провел с Рейдун ночь. Вскоре молодого человека тоже убивают. Общее в обоих преступлениях то, что перед визитом убийца звонил жертвам по телефону и бросал трубку. Детективы Гунарстранна и Фрёлик принимаются за очередное расследование.

Глава 4

Выйдя на улицу, Гунарстранна прождал ровно четыре минуты. Потом на служебной машине подъехал Франк Фрёлик. Автомобиль притормозил и остановился рядом с ним.

Гунарстранна сел, но не пристегнулся.

— Что ты выяснил? — тяжело дыша, спросил он и принялся расправлять плащ.

— Я заезжал на ее работу. — Фрёлик изогнулся и взял с заднего сиденья потертый темно-коричневый кожаный кейс, извлек оттуда стопку бумаг. — Она числилась в так называемом отделе обслуживания клиентов, иными словами, была агентом по продажам. Пришла по объявлению; проработала в компании полгода. — Он снова наклонился вперед. — Я побеседовал по телефону с сотрудницей по имени Соня Хагер. У меня сложилось впечатление, что компания маленькая. По словам Сони Хагер, круг полномочий работников довольно широк. Судя по всему, помимо продаж, Рейдун выполняла и другие обязанности.

Когда за рулем сидел Фрёлик, в машине сразу становилось тесно. Его колени задевали рулевое колесо, хотя он отодвинул свое сиденье как можно дальше. Когда он принялся листать бумаги, Гунарстранне пришлось вжаться в стекло, чтобы его напарнику осталось место для манипуляций.

— Школу она окончила в родном городке, где-то на северо-западе, в фюльке Мёре-у-Румсдал. — Фрёлик почесал бороду — черную, с отдельными седыми прядями. Такими же были и волосы. И шевелюра, и борода воинственно топорщились. Из-за этого Гунарстранна немного завидовал Фрёлику. Немного утешала только ранняя седина, хотя напарнику еще не исполнилось тридцати. — Потом она переехала в Осло. — Фрёлик читал с листа, немного гнусавя. — Сменила две временные работы, которые получила, обратившись в агентства по найму. В общей сложности продержалась там несколько месяцев… В остальном сведений маловато, но мне удалось выяснить, что в течение года после переезда в столицу она работала на почте. Уволилась полтора года назад, потому что хотела учиться. Тринадцатого января прошлого года записалась в Университет Осло, но не сдала первую сессию. Четвертого мая зарегистрировалась на бирже труда. В начале октября прошлого года приступила к работе в акционерной компании «ПО партнерс». ПО — это программное обеспечение, — пояснил Фрёлик. — Время от времени подрабатывала кассиршей в кооперативном магазине.

Гунарстранна кивнул, глядя, как его молодой напарник листает лежащие на коленях бумаги. По словам Фрёлика, жертва снимала квартиру у знакомого учителя — тот нанялся на работу в Финнмарк по контракту, чтобы выплатить кредит, полученный на учебу. В Финнмарке он живет уже два года.

— Этот учитель уже два раза нам звонил и просил найти ему нового жильца. — Не переставая листать записи, Франк Фрёлик тяжело вздохнул. — Просто сухарь какой-то!

— Продолжай. — Гунарстранна по-прежнему смотрел на улицу. Из арки вышли два хиппи. Тощие, в просторных одеждах, похожие на двух ворон, они побрели в сторону Саннергата. Фрёлик тем временем сообщил, что отец жертвы умер, а мать жива. У нее есть сестра, на два года старше; зять трудится на буровой платформе в море. Сестра с мужем живут в Флеккефьорде. Жертва регулярно навещала и мать, и сестру. Мать спрашивает, когда родственникам выдадут тело для похорон.

— Как у нее обстояли дела с деньгами?

— Пока неясно, — признался Фрёлик.

— И в почтовом ящике у нее тоже пусто, — добавил Гунарстранна, немного помолчав.

— Ни сестра, ни мать никаких ее знакомых вспомнить не могут, кроме как по компании «ПО партнерс», где она работала, — продолжал Фрёлик, шурша бумагами. — Обе не видели ее уже довольно давно, но письма получали регулярно. В последних письмах не было ничего необычного или странного. Убийство стало для них громом среди ясного неба.

— Сколько у нее на счете в банке?

— Ноль. Повторяю, пока еще все неясно, но мы нашли счет, на который ей перечисляли зарплату. Там ничего нет.

— Хорошо, — негромко пробурчал Гунарстранна. Фрёлику удалось много всего нарыть. Постепенно образ покойницы приобретал объем, очертания. Она уже не была просто трупом. Но картинка получалась размытая, в ней недоставало важных подробностей. — Никто из соседей ничего не видел и не слышал, — продолжал он. — Ни грохота от падающих предметов, ни шума борьбы. — Он закурил. Фрёлик медленно опустил стекло. — Вон та парочка в воскресенье утром возвращалась домой после бурной вечеринки. — Гунарстранна кивнул в сторону двух хиппи на улице. — Они утверждают, что видели незнакомого типа с окровавленным лицом и волосами, стянутыми в конский хвост. Когда они входили, он слонялся у ворот, однако с уверенностью сказать, заперли они за собой ворота или нет, не могут.

— Надо свозить их к нам — пусть составят фоторобот, — предложил Фрёлик.

— Напрасная трата времени, — высказался Гунарстранна. — Они явились такие обдолбанные, что только через четверть часа вспомнили: у того типа волосы были стянуты в конский хвост. Нет, от них толку не жди. — Какое-то время он молча курил. Сигарета тлела неровно. Гунарстранна подул на нее. Бумага занялась и с другой стороны.

— На теле жертвы множественные колото-резаные раны, — продолжал он. — Похоже, убийца действовал в приступе ярости… Кроме того, в квартире полный кавардак, что тоже наводит на определенные мысли. Выдвижные ящики перевернуты, все их содержимое на полу. Возможно, преступник искал ценные вещи.

— Но из квартиры ничего не пропало, — без выражения возразил Фрёлик и принялся зачитывать по бумажке: «Музыкальный центр на месте, телевизор и деньги не тронуты».

— Возможно, она и подралась с преступником, — буркнул Гунарстранна. — Но мне не нравится, что дверь не повреждена. С другой стороны, когда Миа Бьерке нашла труп, дверь была не заперта.

— Там ригельный замок, — снова прочел Фрёлик. — Открыть его не составляет труда. — Он погладил бороду и откинулся на спинку кресла. — Возможно, хозяйка забыла запереться на ночь, а может, сама открыла убийце и впустила его.

Гунарстранна посмотрел на улицу.

— В окно никто не влезал, — объявил он и посмотрел на своего напарника в упор. — Как по-твоему, ее изнасиловали? Ведь на жертве не было ничего, кроме ночной рубашки.

Черные глаза Фрёлика смотрели куда-то внутрь.

— Конечно, неизвестно, когда именно к ней вломился преступник, — проворчал он. — Но если она спала, а тот тип позвонил в дверь… — Он задумался, подбирая нужное слово.

Гунарстранна подался вперед и смял окурок в пепельнице, но выбрасывать не стал.

— Если она вскочила в ночной рубашке и открыла дверь, — продолжал Фрёлик, — а потом тот тип ее изнасиловал, кто-то непременно должен был что-то слышать.

Гунарстранна снова вспомнил о семействе Бьерке. Их спальня над самой квартирой убитой.

— Никто ничего не слышал, — мрачно повторил он. — Более того, никто из соседей ничего не может сообщить о ней, кроме того, что она была симпатичной девушкой. Но это мы знали и так. Никто ее как следует не знал, и, похоже, эти люди почти не общались.

Фрёлик кивнул:

— Да, так часто бывает. Я живу в своей квартире четыре года, но понятия не имею, кто мои соседи по лестничной клетке.

— Не все такие придурки, как ты!

— Суть в том, что люди не знают друг друга, хотя живут бок о бок.

— Можно не знать всю подноготную, но ведь не слепые же они! Человеческим особям свойственно любопытство!

Оба помолчали.

— А если у нее был приятель? — спросил Фрёлик.

Гунарстранна медленно опустил стекло и выкинул окурок на дорогу.

— Хочешь сказать, он ее приревновал, и они поссорились? — Он склонил голову набок. — Возможно… Тогда ночнушка подходит. И все же мне не нравится, что дверь была открыта. Приятель запер бы ее за собой.

— Может, он испугался и убежал? — предположил Фрёлик. — Или у него не было ключа от ее квартиры…

— Угу… — Гунарстранна вспомнил, как выглядела грудь покойницы. — Ты ведь ее видел, да?

— Да.

— Приятель на такое способен? — Не дожидаясь ответа, Гунарстранна распахнул дверцу. — Пошли, Франки! За работу!