Черные банкиры

Фридрих Незнанский

Волна «заказных» преступлений захлестнула Москву. Некто планомерно устраняет банкиров, президентов фирм — тех, кто связан с огромными деньгами в Чечне. Всесильные политики склонны видеть за происходящим «чеченский след», однако «важняк» Турецкий имеет на этот счет собственное мнение.

12

Утром, не заезжая в прокуратуру, Турецкий отправился в психоневрологическую клинику. В приемном покое медсестра предупредила следователя, что у девушек начался период ломки и с ними трудно общаться. Однако это его не остановило, тогда медсестра провела его в палату Ольги Синяковой.

— Доброе утро, Ольга, — поздоровался Турецкий.

— Какого черта?! О, я сейчас издохну! Вы врач?!

— А кого вы ждете?

— Мирека, мне нужна доза! Сейчас же! Господи, спасите же меня!

— Хорошо, я найду вашего Мирека, только скажите, где его искать, назовите фамилию и полное имя.

— Достал! Ну кто не знает Мирека? Позови, слышишь! Будьте вы прокляты! Все! Провалитесь вы в тартарары! Ненавижу! Я хочу умереть! Умереть! Убейте меня! — Девушка забилась в истерике.

— Ольга, прошу вас, успокойтесь. Как мне найти вашего Мирека? Я сейчас же позвоню ему, — пообещал Турецкий.

Девушка назвала телефон. Сомнения исчезли: источник продажи наркотика был тот же, что и у Марины Сурковой. Однако Турецкий дотошно выспрашивал:

— Скажите, Оля, а ваша подруга, Таня Юркина, тоже покупала наркотики у Мирека?

— Да, да, ну, иди же скорей! Ты обманул меня! Я так и знала! — Девушка вцепилась в одежду Турецкого, начала неистово его трясти и выкрикивать проклятия.

На крик прибежала медсестра, помогла оторвать пациентку от следователя, уложила ее в постель, дала успокоительное.

— Что еще вам угодно? — сдержанно спросила медсестра в приемном покое, отдавая должное его высокому чину, как-никак, а название «Генеральная прокуратура» звучит.

— Мне необходимо побеседовать и с Мариной Сурковой.

— Ну, эта не такая буйная, с нею, пожалуй, можно, — согласилась медсестра. — Но, пожалуй, будет лучше, если я приведу ее сюда. Там в палате несколько больных женщин.

— Ведите, — согласился Турецкий.

Суркова вошла, опустила голову, словно боялась, что ее кто-то узнает. На вид ей было лет сорок, невзрачная, серая женщина, с мутными от пережитой тяжелой ночи глазами, с сильной отечностью на лице.

— Здравствуйте, Марина Демьяновна, — поздоровался Турецкий.

Женщина со страхом подняла глаза, но, увидев незнакомца, успокоилась, ответила на приветствие.

— Я — из Генеральной прокуратуры, зовут меня Александр Борисович Турецкий. Я хотел бы расспросить вас о вашей сестре Бережковой Алле Демьяновне.

— Да что говорить? Хорошая она, только судьба ей досталась такая, что бросает из огня да в полымя.

— Она, как и вы, употребляла наркотики?

— Алка? Да нет, никогда! Она и мне не разрешала! Сильно ругала, когда узнала.

— А вы давно употребляете наркотики?

— Как-то попробовала, но Алка из меня эту дурь выбила. А вот теперь, когда она в тюрьме, я осталась совсем одна, семьи у меня нет. Вот от тоски и… сами понимаете…

— У кого берете наркотики?

— Я не могу его назвать, поймите, человек делает мне добро, и я не буду его закладывать.

— Человек этот делает зло. Давайте называть вещи своими именами! Вы помните, что говорили старшему лейтенанту милиции, который приходил к вам вчера вечером?

— Ничего не помню, — недоуменно посмотрела на Турецкого женщина. — Честное слово. Я думала, что меня на улице подобрали. А какой же лейтенант? Откуда?

— Вы рассказали ему, что у Аллы Бережковой есть друг Владимир Козлов, который подготовил передачу, а вы ее отнесли. Было такое?

— Было. Но Вовочка не любит, чтобы это афишировалось, поэтому я и не хотела, чтобы эти сведения шли от меня.

— Хорошо. Это можно сохранить в тайне. А как давно они знакомы?

— Это давняя дружба, собственно, он дружил с покойным мужем Аллы, работал в банке, его уважали. Теперь у него несколько магазинов. Вот и все…

— Он сам готовил передачу Бережковой?

— Да. А я отнесла.

— Там были наркотики?

— Нет, что вы! Только фрукты, пирожные, конфеты. Алка любит сладкое. Ну, мыло, зубная паста, прочая мелочь…

Турецкий колебался: может ли он сказать сейчас правду о смерти сестры Марине Сурковой. Она больна. Однако и не сказать было бы подлостью.

— Я выражаю вам свои соболезнования, — издалека начал следователь, — но вынужден сообщить очень печальное известие. Ваша сестра Алла Демьяновна Бережкова скончалась в тюрьме от передозировки наркотика.

— Нет! Нет! Этого не может быть! — закричала Суркова. — Она никогда не употребляла наркотики! Она была сильная! Она не могла так умереть! Я уверена, ее убили!

— Кто? — резко спросил Турецкий.

— Не знаю, — вытирая слезы, произнесла Суркова. — Ведь ей многие завидовали. Она была такая красивая, умела одеваться, держалась королевой… Вы меня обманываете!

— Нет, Марина Демьяновна. Разве такими вещами можно шутить?

— Скажите, пожалуйста, а как же… дальше как быть?

— Я вам потом скажу, куда надо будет обратиться. Тело усопшей находится в морге. После вскрытия родственники могут его забрать и похоронить.

— Господи! Что же это такое?! — снова зарыдала Суркова. — Почему у нее такая судьба? Из-за денег! Все из-за этих проклятых денег!

— Марина Демьяновна, я понимаю, что вам тяжело. Ответьте мне на последний вопрос: Владимир Козлов знаком с Миреком Шайбаковым?

— Да, конечно. Мирек тоже работал в банке, но потом ушел. Не знаю, чем он сейчас занимается.

Турецкий записал показания свидетельницы и попросил ее расписаться в нужных местах протокола.

Медсестра сочувственно смотрела на Марину Суркову. Она слышала весь разговор Турецкого с больной. Следователь посчитал своим долгом замолвить словечко за женщину.

— Помогите, сестричка, этой женщине. У нее горе. Надо будет отпустить ее похоронить сестру. Я понимаю, что существует курс лечения и прочие формальности, но все мы люди смертные, и никто не застрахован он несчастья.

— А что я решаю? Это только главврач может дать такое разрешение!

— Понял, — сказал, поднимаясь, Турецкий. — Я сейчас же зайду к нему.

Суркова с надеждой смотрела ему вслед.

Эксперты-химики ЭКУ выдали заключение о том, что вещество, найденное в квартире у Марины Сурковой, и то, чем была отравлена Алла Бережкова, идентичны. Это первитин, наркотический стимулятор. Производится он по сложной методике.

Первый экземпляр акта эксперты направили Турецкому, а с копией ознакомили Грязнова. Турецкий тут же позвонил Грязнову. Слава был искренне удивлен:

— Никогда не слышал о таком наркотике!

— Я тоже. Ну и что из этого? О Миреке что-нибудь узнать удалось?

— Да, конечно. Шайбаков Мирослав Демидович, безработный, промышляет наркотиками, но взять его с поличным никому не удавалось.

— Любопытно.

— Вот и я думаю, Саня, что это очень любопытно. Именно поэтому его и надо брать тепленьким! — загорелся Грязнов. — А для этого окружить таким вниманием, какое ему и не снилось.

— А зачем тянуть? Нагрянуть домой да сделать обыск. Неужели ничего не найдем?

— Трудно сказать. Коль этот наркотик производится по сложной методике, то, возможно, Шайбаков получает его готовым. Не исключено, что он прячет вещество вне квартиры. Почему прежде не удавалось взять его с поличным?

— Короче, Слава, что ты предлагаешь?

— Я думаю, надо за ним последить, проверить его контакты, курьеров и прочих людей, кто с ним связан.

— Но ведь на это уйдет уйма времени, — сокрушенно сказал Турецкий. — А мы с тобой и так уже зашиваемся со всеми этими мокрыми делами.

— Другого выхода просто нет.

— Ну, нет так нет. В конце концов, у тебя народ опытный. А что Козлов? Отыскали?

— Секретарша Козлова сказала, что он вчера улетел в Англию.

— Ах, опять мы опоздали! — с сожалением воскликнул Турецкий. — И сколько он там пробудет?

— Она сказала, что должен вернуться через месяц.

— А вот за этим субъектом следить надо обязательно. И как только появится, сразу же брать. Не зря он в Англию лыжи навострил! Возможно, именно там и хранятся деньги банка «Ресурс», которые он похитил вместе с Аллой Бережковой. Да и недвижимость, пожалуй, найдется, которую мы, к сожалению, очень плохо ищем.

— Интересно, что это за первитин такой? — вернулся Грязнов к заключению экспертов.

— Ты же сам видел вчера его действие!

— А что, те девицы с Красной площади тоже клиентки Шайбакова?

— Конечно же! Ольга Синякова то проклинала весь мир, то требовала привезти от Мирека дозу.

— Дела, — протяжно произнес Грязнов. — А наши химики ничего больше не знают о первитине?

— Позвони Семену Семеновичу, он наверняка слышал что-нибудь об этой отраве.

— О, идея! — обрадовался Слава. — Подожди, не клади трубку, — и стал набирать по другому телефону номер Моисеева.

Турецкий ждал. Моисеев оказался дома и, видно, обрадовался звонку, потому что и Грязнов радостно затараторил в трубку:

— Семен Семеныч, дорогой, зашиваемся! Спасай! — Слава включил громкую связь, и Турецкий мог теперь слышать их диалог.

— Тонете в море информации? — сочувственно спросил Моисеев.

— В самую цель попал!

— Рассказывай, что стряслось?

— Один тип торгует первитином. Слышал о такой отраве?

— Первитином? Чудеса! Конечно, слышал. Этот наркотик когда-то входил в аптечку военно-воздушных сил Соединенных Штатов Америки и английской разведки.

— Не может быть! — изумился Грязнов. — Что же дальше?

— Этот наркотик обладал превосходным стимулирующим действием, но из-за быстрого привыкания к нему от первитина отказались. Это все, что хранит моя дряхлеющая память.

— Семен Семеныч, не прибедняйся! Ты же у нас просто ходячая энциклопедия! Цены тебе нет!

— Спасибо на добром слове. Заходите, ребята. Всегда рад видеть вас.

— Спасибо, будь здоров, Семеныч, как немного освободимся, обязательно с Саней нагрянем.

Грязнов отключил громкую связь и вздохнул:

— Вот такие пироги, Александр Борисович! Ломай теперь голову, откуда у Мирека могут быть наркотики, которые когда-то использовались в американских ВВС и британской разведке? Вот это задачка!

— Да. Но не будем отчаиваться, Слава, а примемся за дело. Бери любой нужный тебе народ и садись на хвост Шайбакову, а я оформляю постановление на обыск в его квартире и на арест этого наркодельца и беру санкцию у Меркулова. Ну распоясались! Честное слово, у меня такое впечатление, что преступники нас в упор не видят!

У Турецкого зазвонил внутренний телефон. Он поднял трубку, сказал «иду» и положил ее.

— Ну вот, на ловца и зверь бежит, Слава, — сказал Грязнову. — Меркулов вызывает. Успехов тебе!