Пикантная тайна банкира

Марина Серова, 2021

Банкира Иннокентия Джамбровского убили в собственной квартире. Частный детектив Татьяна Иванова сразу предположила, что смерть мужчины связана с его профессиональной деятельностью, ведь он лично принимал решения, выдавать или нет кредиты на большие суммы. Но в квартире Джамбровского Татьяна нашла потайную комнату, где и оказался спрятан самый крупный секрет банкира…

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Серова М.С., 2022

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022

Глава 1

За окном снова заворковал голубь. Потом он замолчал и захлопал крыльями, скорее всего, улетел. Весна! Природа оживает, люди мечтают, строят планы, лелеют надежды. Только вот у меня, у лучшего тарасовского детектива всех времен и народов, надежда получить заказ на расследование очередного преступления становилась все более призрачной. Финансы постепенно тоже подходили к концу.

Нет, я не унывала. Еще никогда не было такого, чтобы клиенты, которые заказывали мне расследование, вдруг разом все перевелись. В конце концов, преступления еще никто не отменял. И я верила, что одним прекрасным утром меня разбудит телефонный звонок и взволнованный мужской или женский голос попросит меня о помощи.

А пока, в ожидании работы, я встретилась со своими подругами, Ленкой-француженкой и Светкой-парикмахершей, посетила ряд бутиков и обновила гардероб на лето.

Я откинула одеяло, села на кровати и начала думать, чем бы мне заняться сегодня.

Мои размышления прервал телефонный звонок. Номер был незнакомый.

— Да, я слушаю, — сказала я неизвестному абоненту.

— Мне нужна Татьяна Александровна Иванова. — Женский голос прозвучал довольно громко и решительно.

— Да, я вас слушаю, — отозвалась я.

— Мне нужен частный детектив Татьяна Александровна Иванова, — внесла уточнение женщина.

— Я и есть частный детектив Татьяна Александровна Иванова, — подтвердила я.

— Хорошо. Ваш телефон я узнала… впрочем, это не важно. В общем, Татьяна Александровна, у меня большое горе: убит мой племянник. И я хочу, чтобы вы нашли его убийцу.

— Примите мои соболезнования, — сказала я. — Мой адрес вам известен?

— Да, — кратко ответила женщина.

— Тогда приезжайте, — сказала я и отключилась.

Я быстро приняла душ, причесалась и прошла на кухню. Я рассчитывала приготовить завтрак и протереть пол в гостиной до появления женщины, но в это время раздалась трель звонка.

Я открыла дверь: на пороге стояла полноватая дама семидесяти лет на вид. Она была в черном траурном костюме и шляпе. Позади нее стоял тщедушный мужчина, он был значительно моложе своей спутницы.

— Елизавета Максимовна Безрассчетнова, — отрекомендовалась женщина, — я вам только что звонила.

— Да, да, я помню, — сказала я.

— А это мой муж Степан. — Безрассчетнова кивнула в сторону мужчины.

Он слегка наклонил начинавшую лысеть голову.

— Прошу, проходите, — пригласила я супругов в гостиную.

Елизавета Максимовна села на диван, а я опустилась в свое любимое кресло. Степан остался стоять около двери.

— Присаживайтесь, — пододвинула я мужчине стул.

— Ничего, он постоит, — вмешалась Безрассчетнова.

Мужчина снова безмолвно кивнул. Ну, ладно, раз у них так заведено, пусть стоит.

Я повернулась к Безрассчетновой.

— По телефону вы, Елизавета Максимовна, сказали, что ваш племянник убит, — начала я.

— Да, это так. Увы, свершилось, — сказала Безрассчетнова, и голос ее дрогнул.

— Все мы там будем, — вдруг подал голос Степан. — Только в разное время.

— Степан, помолчи, — одернула его Безрассчетнова.

— Скажите, Елизавета Максимовна, полиция занимается расследованием убийства вашего племянника? — спросила я.

— Занимается. — Безрассчетнова махнула рукой.

— Но тогда с какой же целью вы обратились к частному детективу? — недоуменно спросила я.

— Потому что я поняла, что от них толку не будет! — воскликнула Безрассчетнова. — Знаете, что мне сказали? Что дело к производству они приняли, но дело это, по их мнению, безнадежное, на их жаргоне называется… Степан, как называется?

— «Висяк». Или «глухарь», — подсказал мужчина.

— Да, именно так мне и ответили. Что следов никаких нет, отпечатков нет и еще чего-то там нет.

— Орудия убийства нет, — добавил Степан.

— Да, точно. Вот так работает наша полиция. Чего, спрашивается, толкового от них можно ожидать? — Безрассчетнова пожала округлыми плечами. — К тому же их главный начальник мне совсем не внушает доверия. Кирсанов, что ли, его фамилия? Степан, как?

— Кирьянов, — сказал мужчина.

— Вот, он самый. Кирьянов, — с пренебрежением в голосе повторила женщина.

— Ладно, Елизавета Максимовна, расскажите поподробнее, что же произошло, — попросила я. — Где именно был убит ваш племянник? И когда это случилось?

— Мой племянник Иннокентий был убит в своей квартире. Это произошло позавчера. Его застрелили. — Тут Елизавета Максимовна закрыла лицо рукой и замолчала.

Степан тут же подскочил, вынул из борсетки одноразовый платок и протянул его Безрассчетновой.

— Спасибо, — отозвалась женщина и, овладев собой, продолжила: — Понимаете, Татьяна Александровна, детей у меня нет, Иннокентий мне как сын… был. Он был единственным сыном моей старшей сестры. Ее уже тоже нет в живых. Но Кеше было всего пятьдесят восемь лет! Он даже не дожил до юбилея, до шестидесяти! Разве это возраст? — задала она вопрос, и тут же сама на него ответила: — Конечно же, нет. Тем более невыносимо думать, что мой племянник мог бы еще жить да жить, если бы не эта змея!

— Кого вы имеете в виду, Елизавета Максимовна? — Я вопросительно посмотрела на нее.

— Его жену, его бывшую жену Светлану, — поправилась Безрассчетнова. — Это она убила Кешу!

— А что заставляет вас так думать, Елизавета Максимовна? — спросила я, а сама подумала: «Зачем же она обратилась ко мне, если знает, кто убил ее племянника?»

— Ну, конечно, я не могу вот так прямо сказать, что Светлана — убийца Кеши, — Безрассчетнова заметно сбавила обороты. — Но…

Женщина вдруг замолчала.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросила я, — вы сказали, что вашего племянника Иннокентия убила его жена Светлана.

Так?

— Бывшая жена, — поправила меня женщина. — Ну, не сама лично, я думаю. Она могла «заказать» его. — Похоже, к Безрассчетновой стала возвращаться ее безапелляционность. — А в полиции меня и слушать не стали, представляете?

Представляю, конечно, как ей ответили по этому поводу. Но полиция — это полиция. А вот частный детектив должен лояльно относиться к потенциальному клиенту.

— Какими же фактами вы, Елизавета Максимовна, располагаете? — спросила я. — Я говорю о причастности жены вашего племянника к его убийству.

— Ну… Светлана — очень противная баба!

Мне стоило большого труда сдержать улыбку. Конечно, это такой аргумент. Однако сдается мне, что уважаемая Елизавета Максимовна медленно, но верно подводит меня к версии о том, что именно «очень противная баба» убила ее единственного племянника Иннокентия. От меня требуется, чтобы я доказала это. Ну, уж нет! Я, конечно же, проверю этот вариант развития событий, но ставить его во главу угла не буду. Пусть Елизавета Максимовна на это не рассчитывает. Но сначала я выясню, какие же отношения связывали убитого Иннокентия и его супругу.

— Елизавета Максимовна, — обратилась я к Безрассчетновой, — прежде чем взяться за расследование убийства вашего племянника, мне необходимо будет прояснить характер отношений Иннокентия и его жены. Вы согласны?

— Согласна, — женщина кивнула, — спрашивайте, я отвечу на ваши вопросы.

— Хорошо. Итак, вот вы несколько раз сказали, что Светлана является бывшей супругой вашего племянника.

— Ну, по правде сказать, Иннокентий только планировал оформить развод, — заметила Безрассчетнова.

— Так, значит, официально они еще находятся в браке? — уточнила я.

— Ну да, — неохотно подтвердила Безрассчетнова. — Хотя я столько раз говорила Кеше: «Ну, чего ты тянешь?» А он…

Женщина махнула рукой.

— Я поняла. Скажите, а каков был род занятий Иннокентия? — задала я следующий вопрос.

Безрассчетнова недоуменно посмотрела на меня.

— Я хочу спросить, где и кем работал ваш племянник? Вы сказали, что ему было пятьдесят восемь лет, стало быть, до пенсии ему оставалось еще несколько лет, а точнее — семь лет.

— А, вы об этом. Так Кеша занимал очень солидный пост в «Бонбанке». Он был председателем совета директоров банка. Иннокентий Алексеевич Джембровский.

Вот оно что! Председатель совета директоров любого банка — фигура солидная.

— В таком случае, может быть, вам известно, были ли у него недоброжелатели? Враги? Другими словами, те, кто мог желать ему смерти. Что вы можете сказать по этому поводу? — Я задала целый ряд вопросов.

— Ох, ну какие еще враги? Какие недоброжелатели? Враг у Кеши был только один — это Светка! И если бы он послушался меня да вовремя бы с ней развелся, то…

— Значит, вы, Елизавета Максимовна, на все сто процентов уверены в том, что Иннокентия застрелила его супруга? Ну, или его застрелили по ее заказу? — спросила я.

— На все сто процентов быть уверенной в этом я не могу. Но на девяносто девять и девять десятых… пожалуй, да, уверена.

— Ну, что же, раз вы так настаиваете, давайте начнем с этой версии, — согласилась я. — Однако мне необходима полная информация о супруге Иннокентия Алексеевича.

— А что именно? Вы же понимаете, я с ними вместе не жила, свечку не держала, как говорится, и…

— Вы расскажите, как Светлана относилась к Иннокентию Алексеевичу? Часто ли они ругались? У них есть дети? — набросала я интересующие меня вопросы.

— К сожалению, а может быть, и к счастью, Кеша был бесплоден. Я говорю, к счастью, потому что еще неизвестно, что лучше: иметь детей или обойтись без них. Тут с женами-то у него сплошная морока, а если бы были еще и дети…

— С женами? А что, Светлана — не первая жена вашего племянника? — спросила я.

— Нет, не первая. Для Кеши это был третий брак.

— А какие были отношения у Иннокентия Алексеевича с прежними женами? Они расставались по обоюдному согласию? Всех все устраивало? Или были какие-то трения? — продолжала я выяснять подробности жизни убитого.

— Нет, ничего такого не было. Кеша всегда оставлял им практически все: квартиры, машины, драгоценности. На что они могли жаловаться? Вот и сейчас. Светка осталась в их загородном доме, а Кеша купил себе квартиру в городе. Господи, и зачем он только с ней связался? Угораздило же его жениться на бабе моложе себя на двадцать лет!

— Так Светлане тридцать восемь лет? — уточнила я.

— Нет, ей почти сорок. Это я так, округлила.

— А сколько лет они были в браке?

— Десять лет. А теперь она завела себе хахаля, которому двадцать лет! Ее тренер по фитнесу. Как же, тренер! Кеша, когда узнал об этом, с позволения сказать, тренере, сразу предупредил Светку, что присылает ей своих адвокатов на расторжение брака. А пока суд да дело, он не стал продолжать жить с развратной бабой. Купил квартиру и уехал из загородного дома. Конечно, он не мог выставить ее из дома, а самому остаться там. Он же не какой-нибудь там Вася Пупкин, он занимает солидный пост. Кеша был уважаемым человеком, добрым, щедрым, отзывчивым.

Елизавета Максимовна немного помолчала.

— Вот я всегда удивлялась таким особам, как Светка, — продолжила она после паузы. — Вылезла откуда-то из области, уже и не помню названия этого городишки. Никакого образования нет, приличных манер — тоже. Хотя откуда им взяться, если семья неблагополучная? Ее младший брат нигде не работал, вечно приходил к ним клянчить деньги. Сама Светка уселась на шею Кеше и все требовала, требовала и требовала. Постоянные заграничные курорты, меха, украшения. И чтобы по высшему разряду все было: семизвездочные отели, соболиные шубы, бриллианты самой высшей пробы. Как будто бы она родилась в королевской семье, такие запросы у нее. И она еще имела наглость крутить шашни с мальчишкой! Совсем совесть потеряла!

Я решила остановить поток негодования на недостойную невестку.

— Елизавета Максимовна, я вас поняла. Скажите мне еще вот что: кто обнаружил тело вашего племянника? — спросила я.

— Как кто? Я! Я обнаружила.

— Расскажите, как это произошло, — попросила я.

— Ну а что тут рассказывать? Я позвонила Кеше, он не ответил на звонок. Обычно он всегда отвечает. Я почувствовала, что что-то неладно. Быстро собралась и поехала к нему на квартиру. Было начало второго дня. Звоню я по домофону, никто не подходит. Я тогда вошла в подъезд вместе с одним из жильцов и поднялась на лифте. Дверь в квартиру была приоткрыта. То есть сначала я и не заметила, что она не заперта. Полезла в сумку за ключами и случайно оперлась на дверной косяк. Потом только поняла, что не заперто.

— А где находилось тело Иннокентия Алексеевича? — спросила я.

— Он лежал в холле.

— Беспорядок в квартире был? Ну, там перевернутая мебель, следы борьбы?

— Да вроде… не было беспорядка.

Я, правда, не заметила сначала ничего такого. У меня просто был шок, когда я увидела, как он лежит с дыркой во лбу.

— Значит, следов борьбы не было. А было ли что-нибудь похищено из квартиры?

— Да! Сейф в спальне был открыт, и он был пустой!

— А что должно было там лежать? — спросила я.

— Как что? — с удивлением в голосе спросила женщина. — Деньги, разумеется! Что же еще держат в сейфе?

— Да, разумеется, деньги держат в сейфе, — согласилась я с Безрассчетновой, — а еще в сейфе хранят важные бумаги и документы, а также дорогие украшения.

— Насчет важных бумаг я не знаю, а вот драгоценности там лежали.

— Драгоценности Светланы? — осведомилась я.

— Еще чего? Чтобы эта шкура да отдала свои цацки?! — с возмущением воскликнула Елизавета Максимовна. — Они у нее спрятаны в их загородном доме. Украшения в сейфе принадлежали мне. Я попросила Кешу, ведь в сейфе всегда надежнее. Я, во всяком случае, так думала. А получилось…

— Вы описали полиции, какие именно украшения были похищены из сейфа? — спросила я.

— Конечно! Это были, можно сказать, наши фамильные украшения: бриллиантовое колье, серьги и кольцо. Они находились в футляре.

— Все остальное было на месте? — уточнила я.

— Да, как будто бы на месте, — ответила Безрассчетнова.

— Ладно, Елизавета Максимовна. В общих чертах ситуация мне понятна. Я возьмусь расследовать убийство Иннокентия Алексеевича.

— Я в курсе, сколько будут стоить ваши услуги, — сказала Безрассчетнова. — Степан, деньги!

Мужчина быстро подошел к нам и протянул ей борсетку. Елизавета Максимовна отсчитала деньги, потом Степан по моей просьбе написал адрес загородного дома, где проживала Светлана, и контактный телефон для связи. Мы попрощались, и супруги ушли.

Я прошла на кухню и открыла холодильник. Да, негусто. Однако для того, чтобы приготовить завтрак, продуктов хватит. Надо будет заехать в супермаркет и закупить провизии побольше, с учетом того, что у меня теперь времени будет в обрез.

Я разморозила в микроволновке два голубца, потом порезала один оставшийся огурец и пекинскую капусту. Добавила оливковое масло — получился скромный салат. Покончив с голубцами и салатом, я сварила кофе и с чашечкой дымящегося напитка вернулась в гостиную. Сев на диван, я начала неторопливо пить кофе, смакуя каждый глоток. Затем я вышла на балкон и закурила сигарету.

В общих чертах Безрассчетнова обрисовала мне суть того, что произошло. А именно: ее племянник, председатель совета директоров банка Иннокентий Джембровский, был застрелен в своей собственной квартире. Следов борьбы не было, но было похищено содержимое сейфа: деньги и дорогие украшения Безрассчетновой. Были ли в сейфе какие-либо ценные и важные документы, Елизавета Максимовна не знает. Впрочем, ей неизвестны и другие, не менее важные сведения из жизни своего племянника. Например, конфликтовал ли он с кем-либо или, возможно, кто-то претендовал на его место в «Бонбанке». В одном только Безрассчетнова уверена: ее племянника убила его супруга Светлана. Ну, ее настрой по отношению к невестке не оригинален. Очень редко свекровь или золовка питают теплые чувства к своим снохам. Как правило, их отношения отличаются хорошо или плохо скрытой враждой. Что же касается случаев, когда жены убивали своих мужей, то это, конечно, вполне может быть. В моей практике такое было. Тем не менее я не буду искать доказательства того, что Джембровского убила именно его супруга Светлана, в чем так уверена Елизавета Максимовна. Моя задача — найти убийцу Иннокентия, кем бы он ни был. Однако для этого мне необходимы полные сведения о том, что именно обнаружили оперативники на месте преступления. Хотя Безрассчетнова и утверждает, что никаких следов преступник не оставил — по крайне мере, ей так сказали в полиции, — все-таки я уверена, определенные наработки в этом плане уже имеются. Поэтому сейчас я нанесу визит своему давнему другу полковнику Кирьянову, о котором столь нелестно отозвалась Елизавета Максимовна.

Я решила сначала позвонить Володьке: на месте ли он сейчас? А то вдруг его вызвало начальство?

— Привет, Киря, — сказала я в трубку, услышав знакомый голос.

— Привет, Тань, это ты? — отозвался Володька. — Хотя чего это я спрашиваю? Кто еще, кроме тебя, называет меня Кирей? Сколько лет, сколько зим! Рад тебя слышать. Ты просто так звонишь или по делу?

— По делу, Киря, не стану скрывать, — призналась я. — Но я буду рада встрече, мы действительно давно не виделись. Ты в ближайшее время никуда не планируешь отлучиться из Управления?

— Я-то не планирую, но меня могут планировать вызвать, — ответил Кирьянов, — ты же знаешь.

— Ладно, я в течение получаса приеду, — пообещала я. — Пока.

— До встречи. Жду, — отозвался Владимир.

Я надела недавно купленный брючный костюм нежно-салатового цвета, расчесала волосы и уложила на макушке, скрепив их стильной заколкой. Но, посмотрев на себя в зеркало, вдруг решила распустить их: такое у меня было сегодня настроение. Я сделала дневной макияж, взяла сумочку и легкий плащ и спустилась по лестнице. Во дворе я села в машину и завела мотор.

Минут через двадцать я уже открывала дверь кабинета Кирьянова.

— Ну, вот и я, — сообщила я Кирьянову.

— Еще раз здравствуй, — поприветствовал он меня. — Ну, рассказывай, как жизнь молодая? Только не говори избитую фразу, что бьет ключом и все по голове.

— Знаешь, если уж откровенно, то сегодня ни свет ни заря заявилась ко мне одна дама и пыталась внушить мне мысль, что ее племянника — председателя директоров «Бонбанка» Джембровского Иннокентия Алексеевича — убила его супруга. А мне предлагалось доказать эту ее версию.

— Но ты, конечно же, объяснила этой даме, что не в твоих правилах подгонять факты под чьи-либо версии.

— Конечно! Однако я взялась за расследование.

— Кажется, я знаю, во что ты ввязалась, Танюха. Фамилия твоей клиентки — Безрассчетнова. Я прав? — спросил Кирьянов.

— Как всегда, Володь, — подтвердила я. — Елизавета Максимовна — женщина деловая, что и говорить. Но многое ей неизвестно. Я имею в виду, из жизни ее племянника. Поэтому вот хочу прояснить некоторые детали. Что у вас уже наработано?

— Честно говоря, не очень много, — признался Володька. — Его обнаружила та самая Елизавета Максимовна вчера в половине второго дня и сразу же вызвала нас. Джембровский был застрелен предположительно из пистолета марки «ТТ». Выстрел был произведен в голову, с близкого расстояния.

— Иными словами, в упор? — уточнила я.

— Да, практически так, — подтвердил Кирьянов.

— Пистолет нашли? — спросила я.

— Нет.

— Значит, не киллер, — задумчиво произнесла я. — Ведь профессиональный убийца, как правило, не стреляет в упор, это не его стиль. Во-вторых, киллер бросает оружие на месте преступления, это тоже общеизвестно. И, наконец, был сделан один выстрел, контрольного-то выстрела он не произвел. Это тоже против правил наемного убийцы. Он был обязан проверить: а вдруг жертва недобита?

— Похоже на то, — согласился со мной Кирьянов. — К тому же выражение лица убитого позволяет сделать вывод, что он знал стрелявшего в него.

— Вот как? Стало быть, сам же Джембровский и открыл дверь убийце? — предположила я.

— Да, по всей видимости, так оно и было, — согласился со мной Владимир. — Потому что никаких следов взлома двери не было. К тому же не было обнаружено и никаких следов борьбы. Все указывает на то, что убийца и жертва поначалу вели себя спокойно и миролюбиво, но вот далее что-то пошло не так. Правда, у преступника могли быть запасные ключи. И тогда версия о том, что Джембровский сам открыл ему дверь, отпадает.

— Убийца также мог воспользоваться и отмычкой, — заметила я.

— Хм… Видишь ли, Тань, Джембровский не стал бы ставить хлипкие замки. Не тот уровень, согласись. А к замкам экстра-класса пришлось бы подбираться долго. Кроме того, в этом случае на замках остались бы следы. А в нашем случае их нет.

— Да, я согласна с тобой, Володь. Теперь вот что. Безрассчетнова рассказала мне, что она обнаружила племянника, лежащего в холле.

— Да, он лежал именно так. Причем впечатление было такое, как будто он хотел задержать убийцу. И, кстати, одет он был… Ну, слишком интимно, что ли.

— Что ты имеешь в виду? Поясни, — попросила я.

— На Джембровском была дорогая пижама, а сверху нее — домашний бархатный халат коричневого цвета с монограммой, — перечислил детали Кирьянов.

— Интересно. Возможно, он кого-то ждал. То есть, я так полагаю, намечалось свидание. Ведь не ко сну же он готовился в час дня. Хотя допустим и такой вариант, что Джембровский на самом деле хотел соснуть. И устроил себе послеобеденный сон.

— Ну, обеда-то как раз и не было, — возразил Владимир. — Эксперты обнаружили, что последний прием пищи был часов пять назад. То есть убитый только позавтракал.

— Понятно. И еще, Володь, Елизавета Максимовна отметила, что сейф был открыт и он был пустой. А ведь она отдала на хранение племяннику свои дорогие украшения.

— Мы составили опись похищенного и уже занялись проверкой скупщиков краденого. — Кирьянов начал знакомить меня с планом разыскных мероприятий. — Возможно, где-нибудь и всплывут похищенные драгоценности. Мы также будем проверять ночные клубы и другие подобные увеселительные заведения. Не исключено, что кто-то может начать тратить там внушительные суммы. Наверняка кроме украшений в сейфе были деньги, и немалые. Ну, и конечно, задействуем обслуживающий персонал соответствующих заведений. Надо будет как следует порасспросить обслугу о посетителях. Так, глядишь, и нащупаем звено цепочки, а потом вытащим ее всю.

— Да, Володь, идея с проверкой скупщиков краденого — хорошая, — заметила я. — Ведь преступник мог заранее найти того, кто купит у него украшения. Не исключено, что он уже продал их.

— Ну, так тем более будем искать точки, где он мог бы их сбыть.

— Стало быть, уже сейчас можно сделать вывод, что работал непрофессионал. Потому что киллер не станет заниматься кражей. Хотя… Убийца мог и не планировать ограбление, но для того, чтобы запутать следствие, он и очистил сейф. Так, ладно. А что дал опрос соседей? — спросила я.

— Да, в общем-то, ничего стоящего. — Кирьянов пожал плечами. — Во-первых, время такое. Днем многие на работе. А кто сидел в квартирах, не особо-то и шли на контакт. Сама знаешь. Как говорится: «Моя хата с краю, ничего не знаю». И ведь знаешь, Тань, что интересно? Как только прошел слух, что произошло убийство, во дворе сразу собралась толпа зевак, ну, как это обычно у нас бывает. Откуда только сразу взялось столько народу, непонятно.

— Ну, значит, многие сидели дома, — заметила я.

— Но, несмотря на то что у них присутствовали по два глаза, по два уха и по одному языку у каждого, ничего вразумительно по делу они сказать не смогли, — продолжал Кирьянов. — Как будто все они моментально ослепли, оглохли и потеряли дар речи! — в сердцах воскликнул Володька.

— Ну, Володь, а что ты хочешь? Это же обычная реакция обывателей. Иногда бывают такие преступники-асы, что не оставляют после себя действительно никаких следов. Или же видит человек что-то, заслуживающее внимания, но молчит, потому что боится, что ему будут мстить. А потом, есть ведь и такие свидетели, которым впору фантастические романы писать. Такого понапридумывают, такие детали сочинят, что мастера фантастического жанра против них сущие дошколята. Хотя ты знаешь, Володь, некоторые рассказывают небылицы, потому что перенервничали. Шутка ли сказать, человека совсем рядом убили! А есть еще и такой тип людей, которые просто хотят завладеть вниманием, и им на объективность откровенно наплевать. Так что, Володь, конечно, я все понимаю. Но тем не менее необходимо будет поговорить с соседями. Не может такого быть, что никто, ни одна живая душа ничего не видела и не слышала. Какая-нибудь старушка или старичок вполне могли видеть человека, который вызвал бы подозрение. А еще знаешь, Володь, есть такая категория пожилых людей, у которых злые язычки и которые всегда выступают за правду.

— Да, да, они постоянно сидят на лавочках в скверах и перемывают косточки, — согласился со мной Кирьянов. — Но заметь, Таня, их не очень-то любят за то, что они режут правду-матку в глаза.

— Это так, но в данном случае у кого же, кроме них, можно получить информацию?

Мы еще немного поговорили, обсуждая некоторые детали расследования. Потом я попросила Кирьянова дать мне дело Джембровского.

Я пролистала немногочисленные пока страницы, и в конце мое внимание привлекла информация о самом «Бонбанке». Она содержала фамилии тех, кто являлся учредителем банка, а также внушительный список клиентов, которые пользовались услугами «Бонбанка».

«Возможно, кому-то из их числа могло быть выгодно устранение Иннокентия Джембровского с поста председателя совета директоров, — подумала я. — Посмотрим».

Но, прочитав следующие страницы, я поняла, что, кроме незначительных шероховатостей, отношения банка и его клиентов можно назвать практически идеальными.

«Шероховатостями» считались несогласие банка дать отсрочку по выплатам взятых кредитов или же отказ выдать требуемый кредит на сумму, запрошенную клиентом. Но это не повод для убийства. Во всяком случае, на какие-либо крупные и серьезные конфликты не было ни одной ссылки. Видимо, Джембровский очень умело вел финансовую политику возглавляемого им банка.

Однако в подготовленной на «Бонбанк» справке был один момент, который привлек мое внимание. Речь шла о сети развлекательных заведений под названием «Эдем». Несколько раз я встретила в тексте упоминание о том, что Джембровский лично отказался кредитовать «Эдем».

Интересно. Не в этом ли кроется разгадка убийства Иннокентия Алексеевича? Ведь бизнес, который ведет «Эдем», наверняка «крышуется» каким-нибудь преступным авторитетом. Что, если «крыше» не понравился несговорчивый Джембровский? Могли его убрать по этой причине?

— Слушай, Володь, а кто контролирует «Эдем»? — спросила я.

— «Эдем»? — Кирьянов оторвался от монитора компьютера. — «Эдем» курирует известный криминальный авторитет — Коротков. По кличке Коротун.

— Смотри, что получается. «Эдем» просил кредит у «Бонбанка», причем несколько раз. И каждый раз получал отказ. Последний раз отказал лично Джембровский. Надо бы прощупать как следует этого Коротуна. Как ты считаешь?

— Тут все не так просто, Тань, — вздохнул Кирьянов. — Мы с ребятами уже думали на эту тему, но… Начальство не дает «добро». Если только неофициально.

— Я поняла, Володь. Ну, что же. Тогда пусть это будет одна из возможных версий. Ладно, я пойду.

— Удачи тебе, Тань, — сказал на прощание Кирьянов.

Я вышла из Управления и решила поехать в загородный дом Джембровского. По словам Елизаветы Максимовны, там сейчас проживала его почти что бывшая супруга Светлана. Вот с ней я и пообщаюсь. Как знать, может быть, это именно она застрелила мужа.

Вдова Джембровского проживала в поселке «Золотая нива». Здесь понастроили свои безвкусные особняки тарасовские богатеи. Как и следовало ожидать, архитектурные изыски этих строений не отличались индивидуальностью, а представляли собой двух — или трехэтажные строения с неизменными башнями, башенками и шпилями. Кое-где можно было лицезреть эклектичное сочетание всех этих элементов в одном особняке.

Нужный мне дом оказался спрятанным за серым двухметровым забором. Я остановила машину, подошла к воротам и отыскала на одной створке блестящую кнопку переговорного устройства. Я надавила на кнопку, и почти сразу же мне ответил хрипловатый женский голос.

— Я вас слушаю, — проговорила женщина.

— Здравствуйте, — поздоровалась я.

— Здравствуйте, — отозвалась женщина.

— Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я частный детектив, — представилась я.

— Частный детектив? — с недоумением отозвалась женщина. — Вы ошиблись, я не приглашала частного детектива.

— Меня пригласила Елизавета Максимовна Безрассчетнова, тетя вашего супруга, — объяснила я. — Она попросила меня расследовать убийство Иннокентия Алексеевича Джембровского. Вы Светлана?

— Да, я Светлана, но официальное следствие ведет полиция, и я не понимаю, чем могу быть вам полезна, — холодно осведомилась женщина. — Меня уже допрашивали в полицейском управлении. Что еще от меня нужно?

— Мне нужно поговорить с вами, Светлана, — решительным тоном заявила я, — полицейские делают свое дело, а я, частный детектив, — свое.

— Ну, что же. Проходите в таком случае, — через паузу пригласила вдова.

Ворота открылись. Моему взору предстал монументальный двухэтажный особняк с колоннами. Как ни странно, башни отсутствовали, и в целом чувствовалось, что архитектору был не чужд здравый смысл и вкус. На территории особняка располагался бассейн, немного поодаль находились гараж и домик для охраны.

Я пошла к дому по асфальтированной дороге, по обе стороны которой раскинулись живописные клумбы.

Я уже подошла к дверям дома. В это время они распахнулись, и я увидела довольно молодую черноволосую женщину. У нее была стройная фигура, которую подчеркивало длинное черное приталенное платье. Она внимательно посмотрела на меня.

— Проходите, — сказала Светлана и отступила вглубь.

Я шагнула в открытую дверь и оказалась в большой гостиной. Светлана прошла к длинному и широкому дивану из черной кожи, который занимал почти всю стену. Напротив него находился камин, по бокам которого стояли два маленьких диванчика, больше напоминающие широкие кресла. Перед диваном, на который опустилась Светлана, а следом за ней и я, стоял низкий стеклянный журнальный стол. Около самой двери молодая блондинистая девушка в униформе горничной протирала стеклянные дверцы «горки».

— Ну, я слушаю вас, Татьяна Александровна, — начала Светлана и покосилась на горничную.

А я тем временем посмотрела на Светлану. Вблизи она уже не казалось такой молодой. Да, возраст Светланы приближался к сорока годам, хотя кожа и отличалась ухоженностью. Я не заметила скорби по убитому супругу, наоборот, Светлана держалась очень уверенно и спокойно. Хотя ничего удивительного: она унаследовала, надо полагать, неплохое состояние, ведь официального развода еще не было. И как знать, возможно, Светлана и приложила руку к тому, чтобы отправить супруга на тот свет еще до раздела имущества.

— Вот что, Алевтина, — вдруг произнесла Светлана, обращаясь к горничной, — пойдите на кухню и приготовьте нам кофе. Или вам чай, Татьяна Александровна? — спросила она меня.

Я ничего не успела ответить, как вдруг Алевтина, не прекращая натирать стекло, сквозь зубы процедила:

— Прикажите Ольге, пусть она и приготовит, в конце концов кухарка она, а не я!

— Что вы себе позволяете! — вскипела Светлана. — Я вас уволю! В два счета вылетите без выходного пособия!

Алевтина продолжала невозмутимо заниматься своим делом.

— Светлана, не нужно ни чая, ни кофе, — вмешалась я, — вы лучше ответьте мне на вопрос: где вы находились вчера днем? Я имею в виду, в то время, когда убили вашего мужа.

— Вы что же, меня подозреваете в его убийстве?! — взвилась Светлана.

— Я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос, — спокойно сказала я.

— Ладно, я отвечу вам. Я была в ресторане. — Ее ответ прозвучал несколько высокомерно.

— Есть кто-то, кто сможет подтвердить ваши слова? — спросила я.

— А что, нужны еще какие-то подтверждения?! — снова закричала Светлана. — Я что, нахожусь под следствием? Ну, знаете, это уже слишком! Со мной даже полицейские так не разговаривали!

— Светлана, успокойтесь, пожалуйста. Конечно, вы не под следствием. Пока, во всяком случае, — добавила я.

При этих словах женщина возмущенно повела плечами.

— Просто я хочу получить от вас ответы на свои вопросы, — объяснила я.

— Но вы же меня подозреваете! Я же это вижу, чувствую!

— Должна вам сообщить, что если ведется расследование какого-либо преступления, то под подозрение попадают все, кто близко знал или общался с убитым. По мере расследования круг подозреваемых лиц сужается, многие отпадают. Иннокентий Алексеевич был вашим супругом, поэтому, естественно, что я начала с вас, как с самого близкого ему человека, — объяснила я причины, по которым вынуждена была задавать неудобные вопросы. — Так…

— Вообще-то близкими нас можно назвать с большой натяжкой: мы с Иннокентием собирались разводиться! — сообщила женщина. — Вы ведь знаете об этом? Конечно, знаете, чего я спрашиваю! Эта ведьма Елизавета наговорила про меня всяких небылиц, ведь так?

— Елизавета Максимовна сообщила мне о вашем предстоящем разводе, — обтекаемо ответила я.

О том, что Безрассчетнова прямо обвинила ее в убийстве своего племянника, я благоразумно умолчала, иначе грянул бы очередной взрыв негодования.

— Так кто может подтвердить, что вы находились в ресторане вчера днем? И, кстати, в каком ресторане вы были? — спросила я.

— Я была в ресторане «Сады Семирамиды», — нехотя произнесла Светлана, — конечно, у меня есть свидетели. Ведь меня обслуживали официанты, не сама же я носила тарелки, — несколько язвительно проговорила женщина.

— А вы были в ресторане одна? — как бы между прочим поинтересовалась я.

— Ну вот! Начинается! Какое это имеет значение?! — снова вспылила Светлана. — Я же вам сказала, где была, идите и спрашивайте, вам подтвердят мои слова. И вообще! Почему я должна отчитываться? Одна, не одна! Это моя личная жизнь! Никто не имеет права совать в нее свой нос! Да я перед своей матерью никогда не отчитывалась!

Я поняла, что Светлана, что называется, закусила удила, и поэтому решила сменить тему:

— Светлана, скажите мне вот что. Вы что-нибудь знаете о том, поступали ли угрозы вашему мужу?

Краем глаза я заметила, что дерзкая горничная Алевтина потихоньку вышла из гостиной.

— Какие еще угрозы? — недоуменно переспросила Светлана.

— Ну, письма угрожающего характера, телефонные звонки, — объяснила я. — Вообще, были ли у вашего супруга враги? Может быть, кому-то он, что называется, крепко насолил? Возможно, его что-то беспокоило, тревожило?

— Да о чем вы вообще говорите? Какие письма, какие звонки? Мы уже довольно продолжительное время не живем вместе. И я ничего не знаю о его делах. Он считал ниже своего достоинства обсуждать их со мной! У него на уме были только одни его грязные потаскушки-секретарши, эти эскортницы!

Ах вот оно что! Тогда вполне возможно, что к убийству Джембровского могли приложить руку мужья этих самых секретуток. Надо будет проработать эту тему. А пока…

Мои мысли были прерваны криками и звуками борьбы в холле. Почти сразу же в гостиную ввалился молодой мужчина лет тридцати с собранными сзади в хвост темными волосами. На его левой щеке я заметила небольшое родимое пятно. Следом за ним стремительно вошел мужчина средних лет в камуфляжной форме.

— Светлана Михайловна, извините, но он сказал, что он ваш брат! — начал оправдываться охранник.

— Да, да, я ее брат, — дурашливо повторил молодой человек.

— Александр! Опять ты напился! — закричала Светлана. — Когда же это кончится?

Я внимательно посмотрела на Александра. По-моему, пьян он не был, во всяком случае запаха алкоголя я не уловила. А вот под кайфом он определенно был.

— Светлана Михайловна, я не виноват, я же не знал, я только недавно у вас, — продолжал оправдываться охранник.

— Дмитрий, отведите его в гостевой дом, — сказала Светлана. — Я потом с ним разберусь.

— Да, да, конечно, сейчас все сделаю, — поспешил заверить Дмитрий хозяйку. — Пойдемте, Александр.

Он подхватил под руку довольно субтильного молодого человека и вывел его из гостиной.

— Светлана Михайловна, — сказала я, поднимаясь с дивана и протягивая Джембровской свою визитку, — вот мои координаты, если что-то вспомните, позвоните мне.

— Ладно, — Джембровская кивнула мне на прощание.

— Светланмихална, у меня сегодня выходной, до вечера не ждите. — В дверях появилась Алевтина в бледно-голубых джинсах и белом свитере.

С независимым видом она прошествовала на выход.

— Вы в город? — спросила меня Алевтина, когда мы почти одновременно вышли из особняка.

— Да, вас подвезти? — предложила я.

— Сделайте одолжение.

— Садитесь. — Я распахнула дверцу машины.

— Свалю я отсюда, — сказала Алевтина, когда мы уже мчались по трассе.

— Что, достала хозяйка? — поинтересовалась я.

— Еще как! Она вообще-то стерва еще та, но, пока был жив хозяин, я терпела ее. Хотя Светка то и дело цеплялась по мелочам. То пыль не вытерла, то грязь оставила, то какие-то разводы на посуде она заметила. Но все ее придирки я еще кое-как терпела. А как дело у них к разводу пошло, совсем жизни не стало. А тут Кешу застрелили.

— А кто его застрелил? — быстро спросила я.

— А я разве знаю? — Алевтина пожала плечами. — Но я так думаю, что здесь Светка приложила руку.

— Супруга Иннокентия? — уточнила я.

— Да, но теперь она уже вдова. Да, я, конечно, не могу сказать, что это стопроцентно она, но посудите сами. Эта стерва связалась с бабой-лесбухой! А та, на минуточку, мастер спорта по биатлону. Ну, чем не киллер?

— Подождите, Алевтина. Насколько мне известно, у Светланы имеется любовник, и он — ее тренер по фитнесу. Разве не так?

— Не так. Устарели твои сведения, подруга. — Горничная как-то незаметно перешла на «ты». — Ты послушай, что я тебе расскажу. Собралась я как-то раз убирать хозяйские спальни. Светка с Кешей уже, кстати, спали отдельно. Ну, так вот. Подошла я к Светкиной «светелке». Только собралась открыть дверь, как слышу вдруг Светкин голос, хрипловатый. Ну, ты сама слышала. А затем — еще один бабий, приглушенный. Я еще подумала: с кем это она там? Кеши тогда дома не было, он по своим делам куда-то умотал. Я прислушалась. Светка вдруг захихикала, потом хихиканье оборвалось. Я еще немного постояла. И вдруг услышала стон. Сначала он был слабый, потом стал сильнее и протяжнее. Стонала Светка, я точно знаю. Потому что когда у них с Кешей еще была общая спальня и я проходила мимо, то слышала подобную «музыку». Но сейчас-то! Кеша в отъезде, в Светкиной спальне находится какая-то баба, и они что же, занимаются сексом? Получается, что Светка — лесбуха? Или нет, не лесбуха, а… как называется, когда и с мужиком, и с бабой?

— Бисексуалка, — подсказала я.

— Во-во! Точно! Ну и вот, стою я, значит, под дверью, слушаю все это мяуканье. А стоны то громче, то тише, то снова Светка чуть ли не в крик ударяется. И вдруг слышу, как она довольно громко сказала: «Стася, Стасенька, еще, еще!» Я только потом сообразила, что эта Стася — ее тренер по фитнесу Анастасия. То-то Светка последнее время зачастила в фитнес-клуб «Атлант». Потом эта Анастасия еще пару раз сюда прикатывала на черном джипе.

— А какая она из себя, эта Анастасия? — спросила я.

— Ой, она больше на мужика похожа. Такая высокая, крепкая баба, с бицепсами. Волосы коротко стриженные, темные. Такие вот дела, подруга.

— Ясно. А этот ее брат, Александр? Он что из себя представляет? — спросила я.

— Ну, что представляет! Ты же сама все видела! Нарик он конченый! Нигде не работает, постоянно клянчит деньги на «дурь», — охарактеризовала мужчину Алевтина.

— Что, он приходил, еще когда хозяин был жив? — спросила я.

— Да, представь себе, имел такую наглость. Ну, Кеше-то это факт, что не понравилось. «Еще раз, — сказал, — увижу тебя здесь, упеку за решетку». Ну, это он, конечно, пригрозил только. Как наркошу упечешь, если он не распространяет «дурь», а только ее употребляет. Но все-таки угроза подействовала. Сашка больше сюда не совался. Ну а как Кеша съехал в городскую квартиру, то он опять повадился… Слушай, а вдруг это Сашка его… того?

— Что? Застрелил, ты хочешь сказать? Да? Ты это имела в виду?

— Ну, а что? Все же может быть. Нарики, они такие. Под «кайфом» же, — объяснила горничная.

— Скажи, Алевтина, а сам хозяин-то какой ориентации? Может, он мальчиков любит? — предположила я.

— Нет, ты что? Он натурал! Только по бабам специалист! Светка как-то уезжала в Италию, так он сюда всех своих секретарш перетаскал. Такие оргии устраивал, мама не горюй! Ну вот, а теперь нет Кеши, — вздохнула Алевтина. — Теперь все состояние этой стерве Светке достанется. Эх, зря Кеша не поторопился развод оформить. Были бы они в разводе, хрен бы этой Светке что досталось. Слушай, ты ведь детектив, так?

— Да, я детектив, — подтвердила я.

— Слушай, засади эту Светку! Ей-богу, это она пристрелила Кешу! Ведь чуяла же мразь, что ничего не получит, если станет разведенкой, вот и подсуетилась! Ну что, разве я не права? И любовницу завела биатлонистку. Этой Анастасии человека застрелить, как муху прихлопнуть. Теперь вот получит Светка наследство, и будут они вдвоем шиковать, по курортам рассекать!

Кажется, Алевтина всерьез уверовала в то, что Иннокентия Джембровского застрелила эта самая биатлонистка — любовница Светланы. Да, точно такую же версию — что Светлана «заказала» своего супруга — я уже слышала от Елизаветы Максимовны. В данном случае сговор между этими женщинами отсутствовал: вряд ли Безрассчетнова обсуждала с прислугой то, что касается ее племянника. Тем более надо мне будет основательно проверить эту самую Анастасию.

За разговором мы незаметно очутились в черте города.

— Ой, мы что, уже по Московской едем? — спросила Алевтина, когда мы проезжали памятник Кириллу и Мефодию у центрального корпуса Тарасовского университета.

— Да, а тебе куда нужно? — спросила я.

— Да можешь высадить меня здесь, — сказала Алевтина.

Я доехала до перекрестка и остановила машину. Алевтина открыла дверцу и вышла.

— Желаю тебе удачи, — сказала я ей на прощание.

— И тебе того же, — ответила девушка.

Я посмотрела, как она бойко пересекла Астраханскую улицу, и начала думать, что мне делать дальше. В свете того, что сообщила мне Светлана, следовало отправиться в ресторан «Сады Семирамиды» и порасспросить обслуживающий персонал насчет того, действительно ли Светлана Джембровская находилась в ресторане вчера днем, когда был застрелен ее супруг.

Я так и поступила. Я запустила навигатор и получила сообщение, что искомое заведение находится на пересечении улиц Растунцева и Коммунистической.

Я припарковалась рядом с рестораном и поднялась по ступенькам. В просторном холле с зеркалами и висячими кашпо со множеством вьющихся растений я отыскала швейцара — невысокого коренастого мужчину средних лет в униформе — и подошла к нему.

— Здравствуйте, — поздоровалась я. — Где я могу найти управляющего?

— Пойдемте, я вас провожу, — предложил он.

Мы пошли по широкому коридору и вскоре оказались перед дверью с надписью «Управляющий Константин Григорьевич Твердохлебов».

Швейцар постучал и слегка приоткрыл дверь.

— Константин Григорьевич, к вам посетитель, — сказал он и пропустил меня, чуть отступив в сторону.

— Зайдите, — раздался из кабинета густой баритон.

— Проходите, — повторил швейцар, а сам отправился по коридору по направлению в холл.

Я вошла в просторное помещение, в середине которого за столом сидел импозантный мужчина в дорогой черной пиджачной паре. Я подошла к столу и села на стул напротив управляющего.

— Здравствуйте, Константин Григорьевич, — начала я. — Я частный детектив Татьяна Александровна Иванова.

— Приветствую вас, — откликнулся Твердохлебов, — чем могу быть вам полезен?

— Мне необходимо опросить официантов, которые работали в ресторане вчера, — объяснила я цель своего визита.

— А что произошло? — управляющий удивленно поднял густые брови.

— Мне нужно проверить алиби одной из ваших клиенток, — прямо сказала я.

— Вот как? Но у нас элитное заведение. Все наши посетители — уважаемые люди. Они уверены в нашей лояльности и конфиденциальности. Я не вправе терять их доверие и, соответственно, репутацию нашего ресторана. Все сведения о наших завсегдатаях — из разряда закрытых. Если вы понимаете, о чем я говорю, — добавил он.

— Я хорошо вас понимаю, Константин Григорьевич, — начала я, — но в случае отказа поговорить со мной на своем рабочем месте вам придется посетить полицейское управление, в которое вас вызовут официальной повесткой. И тогда следствие заинтересуется уже вами на предмет нежелания давать показания по поводу убийства важной персоны.

Твердохлебов снял очки в стильной оправе, положил их на стол и внимательно посмотрел на меня.

— Ну, что же, Татьяна Александровна, давайте побеседуем здесь, — наконец сказал он. — Кто конкретно вас интересует?

— Светлана Джембровская.

— О, Светлана Михайловна — наша постоянная клиентка. Она очень часто посещает наше заведение.

— А вчера примерно от двенадцати до часу дня она у вас была? — спросила я.

— Вчера? Да, она была у нас в это время, — подтвердил Твердохлебов.

— Это точно?

— Совершенно точно, — заверил Твердохлебов.

— Светлану Михайловну Джембровскую кто-нибудь сопровождал или она посетила ваш ресторан одна? — задала я интересующий меня вопрос.

— Ну… сначала она была одна, — несколько замялся с ответом управляющий.

— А потом что?

— Потом к ней присоединилась дама.

— Эта дама вам знакома? — спросила я.

— Я видел ее пару раз.

— А имя или фамилия этой дамы вам знакома? И, кстати, как она выглядела? Она молодая? — продолжала допытываться я.

— Светлана Михайловна называла ее Стасей. Да, именно так. А что касается ее внешности, то да, она молодая, лет так двадцати пяти. Или что-то около того. Она темноволосая, высокая, со спортивной фигурой. Вот, пожалуй, и все, что я могу сообщить о ней.

— Вы сказали, что поначалу Светлана Михайловна была одна. А во сколько по времени к ней подошла эта самая Стася?

— Ну, точно я не могу сказать. Но где-то примерно в начале второго дня. Минут пятнадцать или двадцать второго.

— Скажите, а как вели себя Джембровская и ее спутница? — спросила я.

— Ну, как? — Твердохлебов пожал плечами. — Обычно. Они беседовали, что-то обсуждали, обедали.

— То есть ничего необычного в их поведении вы не заметили?

— Татьяна Александровна, они вели себя очень корректно. В нашем ресторане по-другому и быть не может. Я ведь вам уже говорил, что у нас элитное заведение, — подчеркнул управляющий.

— Да, да, я помню. Спасибо за информацию, Константин Григорьевич. И до свидания.

— Всего вам доброго.

Я вышла из ресторана и, сев в машину, достала сигарету.

Значит, Светлана Джембровская действительно имеет алиби. Однако этого алиби нет у ее любовницы Стаси. И почему Светлана сразу не сказала мне, что была в ресторане не одна? Могла ли ее любовница Анастасия-Стася застрелить Иннокентия? Ведь по времени как будто бы совпадает. Появилась Анастасия в «Садах Семирамиды» уже после часа дня. В это время, согласно данным экспертизы, Джембровский уже был мертв. Стало быть, биатлонистка, застрелив мужа своей любовницы, появилась в ресторане, где парочка, по словам управляющего Твердохлебова, «беседовали, что-то обсуждали и обедали».

Надо будет прояснить ситуацию с этой самой Анастасией. И сделаю я это прямо сейчас.

Где там у нас находится фитнес-клуб «Атлант»? Ага, на улице Мурманской, как раз не так далеко от ресторана. Решено, еду сейчас туда.

Пока ехала в фитнес-клуб, я продолжала размышлять насчет того, кто мог застрелить Иннокентия Джембровского. У его супруги Светланы имеется алиби: ее видели в ресторане «Сады Семирамиды». Во время разговора со мной в загородном доме Светлана вела себя очень спокойно и уверенно. Тот факт, что Иннокентий Джембровский мертв, а развод еще не состоялся, а только планировался, несомненно, был очень выгоден Светлане. Ведь все состояние покойного супруга на законном основании переходит к ней.

А могла ли Светлана организовать убийство своего мужа? Вполне. Ведь у нее для этого был как минимум один мотив. Это деньги, и немалые. Однако в этом случае Светлана должна была быть уверена в том, что Иннокентий не успел составить завещание. Детей у них не было, как сказала тетушка Иннокентия. Но это не значит, что Джембровский не мог составить завещание заранее и что оно могло быть не в пользу его супруги Светланы. Скорее всего, не в пользу Светланы: ведь отношения между супругами были напряженные.

В этом случае, то есть организуя убийство Иннокентия, Светлана должна была быть на все сто процентов уверена в том, что завещание в чью-либо пользу, кроме нее, отсутствует.

А что, если деньги в данном случае играют не основополагающую роль? Если на первый план выступает месть? Светлана решила отомстить Иннокентию за его многочисленные измены. Горничная Алевтина сказала, что ее хозяин был бабник еще тот, что он устраивал оргии со своими секретаршами. Да и сама Светлана не скрывала этот факт. И вот Светлана встречает тренера по фитнесу Анастасию, которая еще по совместительству и биатлонистка. Они становятся любовницами и…

В этот момент мои размышления прервались, потому что я уже подъехала к клубу «Атлант». У фитнес-клуба была удобная парковка. На ней я заметила черный джип. Значит, тренер Анастасия, вероятнее всего, была в клубе. Хотя это еще ничего не значило. Возможно, что кто-то еще является обладателем такой же машины.

Я вошла в холл и бросила взгляд на стойку ресепшен. За ней никого не было, видимо, администратор куда-то отлучилась. Но это даже и к лучшему, ведь я еще не знала, как лучше будет прощупать эту самую Анастасию. Поэтому я направилась в зал, благо, он был совсем рядом.

Дверь была приоткрыта, и я увидела, как кто-то качался-отжимался, кто-то бежал по велодорожке. С одной женщиной лет сорока с небольшим вел индивидуальное занятие очень симпатичный молодой человек.

Тетка, обладая внушительными габаритами, держалась из последних сил — это было видно невооруженным глазом — но стоически преодолевала все трудности. Еще бы! Рядом такой красавец на практике показывает, как надо тянуть толстую ляжку!

В зале стоял неимоверный грохот, звон и какое-то буханье, как будто ударяли молотом. Но сквозь эти звуки все равно было слышно, как громкий женский голос раздавал команды и делал замечания тренирующимся:

— Делаем мах правой ногой на счет «раз»! Стоим прямо, взгляд перед собой! На счет «два» делаем мах левой ногой! Теперь приседаем. Ниже, еще ниже! Работаем без халтуры!

Я посмотрела в ту сторону, откуда раздавались зычные, властные команды, и увидела высокую молодую женщину с бейджем «Анастасия Проскурникова». У нее были коротко стриженные темные волосы и ни грамма косметики на слишком крупном для женщины лице. Анастасия обладала довольно развитой мускулатурой, что, впрочем, неудивительно для спортсменки-биатлонистки.

— Завершаем занятия, — скомандовала Анастасия и направилась к выходу из зала.

Я предусмотрительно отошла в сторону и отвернулась. Краем глаза заметила, как Анастасия вошла в одну из комнат, на которой была надпись «Для персонала». Минут через десять Анастасия, уже переодетая в белые джинсы и бежевую толстовку, стремительно пересекла холл и вышла из «Атланта».

— Рады вас приветствовать в клубе «Атлант»! — услышала я жизнерадостный девичий голос.

Я посмотрела на стойку ресепшен, за которой нарисовалась жгучая брюнетка с копной густых вьющихся волос, короной уложенных на макушке.

— Наш фитнес-клуб включает комплекс услуг самого высокого класса, — продолжала администратор, — а также первоклассный состав тренеров, которые…

— Кстати, о тренерах, — прервала я девушку, — могу я увидеть тренера Анастасию Проскурникову?

— К сожалению, на сегодня у Анастасии Сергеевны занятия уже закончились и она ушла, — с сожалением в голосе сообщила брюнетка. — Но я могу вас записать на…

Я покачала головой:

— Пока я еще не знаю, каким временем буду располагать.

— Тогда возьмите нашу визитку, — предложила брюнетка, — в ней вы найдете телефоны для записи.

Девушка вручила мне глянцевый кусочек картона. Я взяла его и поспешила на выход.

Еще находясь на верхней ступеньке, я заметила, как черный джип плавно выруливает с клубной стоянки.

Не мешкая, я поспешила к своей машине и, сев за руль, двинулась за Анастасией. Я решила проследить за Проскурниковой. Если принять за версию, что Иннокентия застрелила Анастасия по просьбе Светланы, то, вполне возможно, что пистолет, который не найден, находится у нее дома. Правда, не факт, что Анастасия направляется в данный момент именно к себе домой. Ну, а вдруг?

Анастасия уверенно вела джип по Новоузенской улице. Я держалась на некотором отдалении от нее. Около одного из десятиэтажных домов по этой улице джип сбавил скорость и въехал в арку.

Я решила остаться на улице и припарковала машину на свободном месте. Затем я осторожно вошла в арку и увидела, как Анастасия оставила машину у второго подъезда, а сама быстро поднялась по ступенькам и открыла подъездную дверь.

Я посмотрела вокруг. Это был пятиподъездный дом с ухоженной дворовой территорией. Около каждого подъезда были высажены молодые деревья, а на небольшом возвышении располагалась детская площадка с качелями, горками и вертушками.

Я решила подождать какое-то время. Если Проскурникова живет здесь, то имеет смысл узнать номер ее квартиры и проверить ее, пока Анастасия отсутствует.

На мое счастье, ждать пришлось недолго. Минут через десять Анастасия вышла из подъезда, села в джип и куда-то укатила.

Правда, она может вернуться в любой момент, но это не беда. Сколько раз мне уже приходилось выкручиваться из таких вот ситуаций. Главное — убедиться в наличии или отсутствии пистолета, из которого был застрелен Джембровский, и тем самым, возможно, исключить из списка еще одного подозреваемого.

Поскольку во дворе никого не было, я решила подождать: вдруг из подъезда выйдет кто-нибудь, у кого можно будет узнать номер интересующей меня квартиры.

Ждала я минут пятнадцать. Потом дверь подъезда открылась, и из нее одна за другой вышли две пожилые женщины. Я подошла к ним.

— Здравствуйте, — начала я, — вы не подскажете мне, в какой квартире живет Настя Проскурникова? Мы с ней вместе учились в одной школе, потом я уехала учиться в другой город, а сейчас вот узнала, что она переехала в ваш дом. Но, к сожалению, ее прежняя соседка не знает номера ее квартиры.

Женщины переглянулись.

— Это какая же Настя? — спросила одна другую.

— Она еще в школе спортом занималась, — подсказала я.

— А-а, так это внучка Степановны! — воскликнула одна из женщин. — Точно, она спортом занимается. Работает этим, тренером по какой-то модной сейчас гимнастике. А Степановне-то как не повезло! Ты слышала, Рая?

— Нет, Наташа, а что с ней случилось? — спросила Раиса.

— Так вчера утром упала и сломала руку. Настя с ней полдня в травмпункте провела, как раз только к обеду и управились. Наложили Степановне гипс, теперь месяц, а то и больше так ходить будет.

— Да, в нашем возрасте все очень долго срастается. Хорошо, что хоть внучка есть. А то вот так упадешь, а ухаживать некому. Ой, девушка, — спохватилась Раиса, — заговорили мы вас совсем. Поднимайтесь на лифте на шестой этаж, Настя живет в шестьдесят четвертой квартире.

— Спасибо, — сказала я. — А Настя живет вместе с бабушкой? — решила я уточнить немаловажную для себя деталь.

Мне необходимо было прояснить этот вопрос, чтобы не нарваться на травмированную бабушку. Иначе весь мой план по проверке квартиры Анастасии не имел смысла. В принципе тот факт, что Проскурникова занималась до обеда своей сломавшей руку бабушкой, уже снимал определенную часть подозрений. Однако снимать-то снимал, но не до конца. Как знать, Анастасия могла благополучно отвезти свою родственницу в травмпункт и привезти домой по завершении необходимых медицинских манипуляций, а потом спокойно застрелить Иннокентия Джембровского и отобедать со Светланой в элитном ресторане.

— Нет, девушка, Степановна живет в соседней, шестьдесят третьей квартире — объяснила Наташа. — Настя купила ей однокомнатную квартиру, чтобы быть поближе. Все-таки Степановне уже скоро восемьдесят лет будет.

Я вошла в широкий и чистый подъезд и на лифте поднялась на шестой этаж. Следуя уже выработанной за годы привычке, я позвонила в дверной звонок. Мало ли что: а вдруг эта самая Степановна, внучка Анастасии, сейчас находится у нее к квартире? Сломана-то у нее рука, а не нога, поэтому она совершенно спокойно может перемещаться. Но мой звонок остался без ответа, да и за дверью я не услышала ни шагов, ни других звуков, которые бы указывали на нахождение в квартире человека. Значит, бабушка Проскурниковой сейчас находится у себя. Это хорошо.

Я выждала еще пару минут для верности. Бросив взгляд на соседние квартиры, я убедилась, что и там тоже все спокойно. Только после всех этих предосторожностей я вынула из сумки свои универсальные отмычки и, поколдовав ими, без единого звука открыла входную дверь. Затем я так же бесшумно закрыла ее и щелкнула выключателем.

Почти весь просторный холл занимал встроенный шкаф-купе. Напротив него разместилось большое круглое зеркало, а под ним — комод с выдвижными ящиками. Стены в холле выкрасили в бежевый цвет. Такого же тона был ламинат, который покрывал небольшой гладкий темно-коричневый коврик.

Я сразу же, не теряя времени, приступила к осмотру комода, поочередно выдвигая его ящики. Но пистолета, из-за которого я, собственно, и проникла в чужую квартиру, я не обнаружила.

В просторной светлой гостиной, куда я перешла из холла, оба окна были занавешены бледно-розовым тюлем. С нежно-салатовыми обоями удачно сочетались кремовые шелковые шторы. На подоконнике находилось много домашних цветов в керамических кашпо. Наверное, Анастасия увлекается растениеводством. Широкий диван, на котором были разбросаны декоративные подушки и плед с яркой оторочкой, был выдвинут почти на середину комнаты, а перед ним стоял журнальный столик из дерева и металла.

Одну стену в гостиной занимал книжный шкаф. Я тут же начала открывать его створки и обследовать содержимое полок. Но ничего стоящего я не обнаружила. На полках стояли в основном книги по биатлону и фитнесу, журналы на спортивную тематику и журналы, содержащие отчеты по тренировкам из клуба «Атлант». На открытой полке стояли спортивные кубки, их было несколько штук. Вероятно, это были награды Анастасии, которые она завоевала, выступая в биатлоне.

Интерьер гостиной дополняли большая плазменная панель на стене напротив дивана, оригинальный торшер с абажуром в виде листьев возле дивана и деревянная журнальница. Пол из ламината темно-коричневого цвета покрывал пушистый бежевый ковер.

Рядом с гостиной находилась еще одна комната. Судя по обстановке, это была спальня. Большая двуспальная кровать расположилась у одной из стен, рядом с ней разместилась нестандартная круглая тумба. На тумбе стояла настольная лампа пастельных тонов. Еще в спальне находились платяной шкаф с раздвижными дверцами и невысокий комод.

Сначала я обследовала комод. Но в его ящиках находилось только нижнее белье. Под шерстяным пледом, покрывавшем кровать, а также под подушками и под матрасом я не нашла то, что искала: пистолета в спальне не было. Но я же еще не побывала на кухне.

Я тут же исправила это упущение. Кухня была сравнительно небольшая по размеру. Возможно, поэтому кухонный гарнитур, состоящий из ряда шкафов, ящиков и полок, был поставлен у стены, а центр кухни заняли обеденный стол и три стула. Я обратила внимание на консольный столик, который примостился у одной из стен. На нем стояли две красивые керамические вазы. Отдав должное оригинальному убранству кухни, я начала заниматься тем, зачем сюда пожаловала.

Я выдвигала ящики, осматривала полки и шкафы. Они были заполнены крупами, макаронными изделиями из твердых сортов пшеницы в специальных стеклянных банках. Я брала каждую банку в руки и трясла, надеясь услышать звон металла. Затем еще и засовывала руку внутрь каждой банки для верности. Но — тщетно. Пистолета в продуктах не было.

Последним предметом на кухне, который я обыскала, был холодильник. Но и здесь меня ждало разочарование. Морозильная камера и основное отделение были заполнены полезными продуктами для здорового питания. И это все, что мне удалось обнаружить. Я вынимала брикеты и пакеты из холодильника, складывала их на стол, а потом точно так же укладывала их на свое место.

Я вышла из кухни и еще раз окинула взглядом гостиную. Мне понравился дизайн квартиры Анастасии. Но ведь я пришла сюда не за тем, чтобы полюбоваться интерьером.

Оставалось еще одно необследованное место — санузел, где чаще всего преступник и прячет орудие преступления. Более того, существует один хрестоматийный пример, когда задержанный в своей квартире попросился в туалет, а выйдя оттуда, застрелил двоих оперативников, потому что как раз в туалете он и хранил пистолет.

В совмещенном санузле стояли ванна, унитаз, стиральная машина и умывальник. Я нагнулась и, включив фонарик, подсветила пространство под ванной. Кроме пыли, там больше ничего не было. В стиральной машине я поворошила белье, приготовленное для стирки, потом осмотрела раковину. Остался унитаз, к которому я подошла в самую последнюю очередь.

Я просунула руку между стеной и сливным бачком. И я не нащупала там ничего, кроме… пустоты.

Итак, облом. Пистолет я не нашла. Но, возможно, его у Анастасии и не было.

Я вернулась в прихожую-холл. В самом ее углу я не сразу заметила узкую дверь. Очевидно, это была кладовка. Я взялась за ручку двери и открыла ее.

Так и есть. Узкое пространство вмещало лыжи, лыжные палки, ботинки и мелкокалиберную винтовку для биатлона.

Похоже, что, кроме винтовки для биатлона, другого оружия у Анастасии не было.

Ну, что же, пора уходить. Я покинула квартиру Анастасии с такими же предосторожностями, с какими и вошла в нее. Оказавшись на лестничной клетке, я еще раз бросила взгляд на двери соседних квартир. Все было тихо и спокойно.

Я уже собиралась вызывать лифт, как вдруг дверь шестьдесят третьей квартиры открылась, и на пороге показалась маленькая седая старушка в уютном байковом халате. Правая рука у нее была подвязана косынкой и забинтована.

«Так это та самая Степановна, бабушка Анастасии, — подумала я, — неужели она все это время стояла под дверью и видела, как я вошла в квартиру ее внучки, а потом через некоторое время вышла?»

Но мои опасения были напрасны.

— Ой, а вы к Насте пришли? Вы, наверное, с ее работы, да? — спросила она взволнованно, и тут же, не дождавшись моего ответа, сказала: — А Настеньки сейчас нет дома. Она поехала в аптеку мне за лекарством. Доктор выписал, а лекарство есть только в одной аптеке, и далеко. Вот угораздило меня упасть на ровном месте! — Женщина сокрушенно покачала головой. — Голова закружилась. А внучке пришлось возиться со мной полдня, очередь большая была. Только к часу и управились. Но к своему сериалу я успела, он как раз в десять минут второго начинается. — Старушка улыбнулась. — А Настеньке с работы пришлось отпроситься из-за меня. Вы уж не ругайте ее, — попросила Степановна.

— Ну, что вы, за что же ее ругать? — Я не стала опровергать версию женщины. — Вы поправляйтесь поскорее. Всего вам доброго.

Я вызвала лифт, спустилась на первый этаж и вышла из подъезда.

Сев в машину, я подумала, что теперь, когда я вычеркнула из списка подозреваемых Светлану Джембровскую и ее тренера-любовницу Анастасию, мне надо осмотреть квартиру Иннокентия Джембровского. Возможно, что я смогу там обнаружить какую-нибудь улику, которая поможет найти преступника.

Я вынула из сумки телефон и набрала Елизавету Максимовну.

— Елизавета Максимовна? Здравствуйте. Это я, Татьяна Александровна. Скажите, вы сейчас располагаете временем? Мне необходимо осмотреть квартиру, где проживал Иннокентий Алексеевич.

— Да, я смогу сейчас подъехать, — ответила Безрассчетнова.

— Квартира вашего племянника находится на улице Кутякова, двенадцать, так? — Я сверилась с адресом, который получила при нашей встрече.

— Да, все верно, — подтвердила Безрассчетнова.

— Я смогу быть на месте минут через сорок, — сказала я.

— Хорошо, давайте там и встретимся, — предложила Елизавета Максимовна.

— Согласна, — ответила я и отключилась.

Я посмотрела на часы. Надо бы перекусить, а уж если быть точной, то не перекусить, а как следует пообедать. Ведь завтракала я уже довольно давно, и желудок начал настойчиво напоминать мне об этом.

Я завела мотор и поехала на Кутякова, к дому Иннокентия Джембровского. По пути мне попалось кафе с интересным названием «Чижик-пыжик». Наверное, кафе открылось недавно, во всяком случае раньше его здесь не было.

Интерьер заведения особыми изысками не отличался: птички, листочки, веточки, еще какие-то атрибуты природы. Но в зале было чисто, на пластиковых столиках постелены чистые скатерти, на каждом столике присутствовали столовые приборы: солонка, перечница, салфетница.

Я села за один из столиков, ко мне почти сразу же подошел официант — молодой, рослый парень в униформе. Я заказала салат из помидоров и огурцов, суп-харчо, жареную картошку с треской и пирожное «Волга». Кофе я решила заказать позже.

В ожидании своего обеда я обвела взглядом зал «Чижика-пыжика». Посетителей было сравнительно мало. За соседним столиком сидели две симпатичные молоденькие девушки, блондинка и брюнетка, ну, прямо Розочка и Беляночка. Они что-то весело обсуждали и временами утыкались в свои смартфоны. Перед ними на столике стояли тарелки с наполовину съеденными пирожными и чашки с уже остывшим кофе.

Мне принесли мой заказ, и я начала насыщать свой изголодавшийся желудок. Я уже почти заканчивала трапезу, как в кафе вошла веселая компания в составе трех гопников. Зал сразу наполнился шумом и хриплым смехом. Они выбрали столик, находившийся неподалеку, и потребовали у подошедшего официанта водки. Услышав про то, что водку в заведении не продают, парни стали громко возмущаться, используя матерные выражения, усиленные свистом и гиканьем. Наконец один из них, видимо, главный в этой компании, выкрикнул:

— Ша, пацаны! Берем пиво!

Подозванный свистом официант пошел за пивом. Парни тем временем принялись вспоминать какого-то хмыря, который поломал им весь кайф на недавней вечеринке. В это время Беляночка с Розочкой расхохотались, глядя в смартфон, приятным, мелодичным смехом. За столом у гопников смолкли все разговоры. Потом один из них, бритый наголо, довольно громко произнес:

— Пацаны, глянь, тут телки!

— Зачетные телки! — одобрительно заметил другой тип с татуировкой на правой руке в виде черепа.

Бритоголовый встал и, с шумом отодвинув свой стул, тут же оказался около девушек. Он оперся о спинку стула, на котором сидела Розочка, таким образом заблокировав ее.

Парень с татуировкой проделал все то же самое со стулом Беляночки. Но девушек, похоже, все эти телодвижения нисколько не напрягли. Они только недоуменно переглянулись и снова возвратились к своему занятию: листанию страниц в смартфоне.

Первым не выдержал татуированный тип:

— Эй, вы…

Парень запнулся, очевидно, выискивая из своего лексикона соответствующее случаю обращение. Беляночка обернулась и с досадой процедила:

— Отвали, козел.

— Чё?! Ты чё, в натуре, охренела, телка?! — взревел парень. — Витек, — обратился он к бритому наголо, — Витек, в натуре, она берега попутала! Ну, щаз я те покажу, щаз ты у меня узнаешь!

Я уже было решила вмешаться, потому что никто из посетителей не выказывал желания поставить на место зарвавшихся хулиганов. Однако Беляночка неожиданно сильным рывком отодвинула свой стул в сторону, а потом выбросила вперед пятку и ударила парня в грудь. Парень нелепо замахал руками, затем упал на соседний пустой столик и, не удержавшись, брякнулся на пол.

Бритоголовый сначала ошалело захлопал глазами, а потом издал грозный рык и пошел в атаку на девушку. На помощь подруге пришла Розочка. Она присела перед хулиганом и, вытянув правую ногу, прочертила дугу. Подсечка сбила бритоголового парня с ног, и он рухнул прямо на своего татуированного дружка. Тот, уже очухавшись, пытался подняться с пола.

— Зоя, пошли отсюда, — сказала Розочка подруге, — здесь дурно пахнет.

Девушка швырнула на стол несколько купюр, подхватила Зою под руку, и они вышли из «Чижика-пыжика».

Мне расхотелось заказывать кофе. В самом деле, что за низкопробная забегаловка этот «Чижик-пыжик»? Руководство кафе даже не удосужилось нанять охранника. Занесу-ка я это заведение в свой «черный список», и больше сюда ни ногой.

Я расплатилась с официантом, вышла из кафе, села в машину и поехала на Кутякова. Дом Джембровского был элитный, скорее всего там имелась консьержка. Надо будет расспросить ее, дежурила ли она вчера, когда застрелили Иннокентия. Возможно, она видела, кто к нему приходил.

Я припарковалась на просторной дворовой территории, вышла из машины и стала ждать Безрассчетнову. Вскоре к дому подъехала серебристая «Тойота». Из нее вышел супруг Елизаветы Максимовны — Степан, он распахнул дверцу рядом с водительским местом и помог выйти Безрассчетновой.

«Хорошо же она его вышколила», — подумала я, а вслух сказал:

— Еще раз здравствуйте.

— Здравствуйте, Татьяна Александровна, — отозвалась тетушка Иннокентия. — Степан, жди меня здесь, — приказала она.

Мужчина молча кивнул.

— Идемте, — повернулась она ко мне.

Мы вошли в подъезд. Консьержка — женщина пенсионного возраста — сидела за столом и вязала что-то пестрое.

Мы поднялись на лифте, Безрассчетнова открыла входную дверь и прошла вперед. Я последовала за ней и оказалась в большом холле. Прямо по центру стоял журнальный столик, а по обе стороны от него — глубокие кресла. На темном паркете рядом со столиком лежал светлый ковер небольшого размера. Одну стену в холле занимал встроенный шкаф, а напротив него — невысокий комод.

Безрассчетнова повернула направо, я прошла вслед за ней в просторную гостиную. В центре стоял большой обеденный стол с задвинутыми под столешницу стульями. Одну стену полностью занимал шкаф с инкрустированными дверцами. Чуть поодаль находился широкий угловой диван, а перед ним небольшой столик. Естественно, вся мебель как в холле, так и в гостиной была из натурального дерева.

— Можно мне осмотреть спальню, Елизавета Максимовна? — спросила я Безрассчетнову.

— Да, конечно, проходите, — последовал ответ.

Спальня по размерам была примерно такой же, как и гостиная. Это меня несколько удивило, ведь, как правило, в двухкомнатных квартирах одна из комнат больше. Еще необычным здесь было то, что одну стену занимал большой шерстяной ковер, несомненно, ручной работы. Но вот висел он не у изголовья большой двуспальной кровати, как это положено, а напротив нее. Рядом с кроватью находилась тумбочка с большой, антикварного вида лампой под абажуром. В углу комнаты стоял компьютер на письменном столе, а рядом с ним — сейф.

Я подошла к той стене, где висел ковер.

— Елизавета Максимовна, скажите, это двухкомнатная квартира?

Безрассчетнова недоуменно посмотрела на меня.

— Ну да, конечно. Здесь только две комнаты. Разумеется, для человека такого ранга, как Кеша, это очень скромная квартира. Но он и не собирался здесь обосновываться. Эту квартиру он рассматривал только как временное жилье. Просто ему надо было побыстрее уехать от этой развратницы, своей жены. Какой позор! Найти любовника, который годится ей в сыновья!

«Нет, не любовника, а любовницу, уважаемая Елизавета Максимовна, — подумала я. — Интересно, что бы она подумала, если бы узнала про Анастасию?»

Однако меня все сильнее интересовал ковер на стене, точнее, то, что было спрятано за ним. Я была уверена, что повесили его на стену неспроста.

Я как бы невзначай подошла к этой стене и легонько провела ладонью по ковру. Так и есть, мои пальцы нащупали небольшую выпуклость.

— Елизавета Максимовна, мне необходимо осмотреть компьютер Иннокентия Алексеевича. Там могут содержаться документы, которые дадут зацепку к раскрытию этого преступления, — объяснила я.

— Смотрите, конечно, если для вас это важно. — Безрассчетнова пожала плечами.

— Только это может занять определенное время, — предупредила я.

— Да? А сколько? — спросила она. — Я вообще-то рассчитывала зайти к своей приятельнице. Уже давно запланировала.

«Да, траур трауром, а визиты у Елизаветы Максимовны по расписанию», — подумала я.

— Она тут недалеко живет, — продолжила тетушка Иннокентия. — Часа вам хватит? — спросила Безрассчетнова.

— Думаю, что да, хватит, — ответила я.

На самом деле компьютер интересовал меня постольку-поскольку. Основное, для чего мне необходимо было спровадить Безрассчетнову и остаться одной в квартире, это прояснить, что же находится за ковром в спальне.

— Тогда я сейчас отправлюсь к своей подруге, а через час приду, — сказала Елизавета Максимовна.

— Хорошо, давайте так и сделаем, — согласилась я.

Тетушка Иннокентия Джембровского вышла из квартиры, а я тут же отвернула край ковра и обнаружила за ним дверь. Значит, квартира Иннокентия Джембровского не двухкомнатная, а трехкомнатная. Но зачем ему понадобилось скрывать комнату?

Дверь была, разумеется, без ручки, иначе она выделялась бы под ковром.

Я осмотрела замочную скважину. Наверное, ключ, когда его вставляли и поворачивали в скважине, выполнял также и роль ручки.

Посмотрим. Я вытащила свои отмычки и вставила одну из них в отверстие. Провернув пару раз, я потянула дверь на себя, и она открылась. Я вошла внутрь комнаты и от удивления чуть не присвистнула.

То, что я увидела, определенно предназначалось для проведения сессий БДСМ. В просторной комнате, пол которой был покрыт ковром с коротким ворсом, прямо на ее середине стояло ложе, напоминавшее диван. Только, в отличие от дивана, это ложе, обтянутое черной кожей, было круглой формы. По этому кругу шли восемь больших колец, выполненных из металла с прикрепленными к ним цепями.

У меня мелькнула мысль, что диаметр этого ложа позволял разложить на нем человека примерно моего роста. Эти цепи, они что же, для приковывания?

Мне стало как-то не по себе, и я перевела взгляд на потолок, но лучше бы я этого не делала. Потому что в одном из углов прямо к потолку были прикреплены штанги, их было несколько. Они однозначно предназначались для подвешиваний. Ну да, сначала любителей этого вида досуга связывают определенным образом, отсюда — первая буква общего названия — Бондаж. Затем связанных подвешивают.

Я посмотрела налево и увидела нечто, напоминающее небольшую лестницу с двумя-тремя ступеньками, причем ее «ступени» тоже, как и ложе, были обтянуты кожей. Рядом находился шкаф со стеклянными дверцами. На полках лежали плетки, кажется, они называются флоггеры, стеки, еще какие-то приспособления.

Однако! Супруги Джембровские друг друга стоят. Светлана, похоже, совершила камин-аут, заведя отношения со своим тренером Анастасией Проскурниковой. А ее мужу, видимо, по вкусу пришелся БДСМ.

Я вышла из секретной комнаты и подошла к компьютеру. Сев за стол, я включила компьютер и стала ждать, пока он загрузится. Однако время шло, а компьютер почему-то не хотел загружаться. Неисправен он, что ли? Похоже на то. К тому же, скорее всего, им давно не пользовались, потому что экран покрылся заметным слоем пыли.

Я отключила его от сети. В конце концов, вряд ли Джембровский хранил в компьютере что-то важное. К тому же подбирать пароль — дело весьма муторное. Вряд ли за час, отведенный мне Безрассчетновой, я бы справилась с поиском пароля.

Я покинула спальню и вышла в холл. Можно было спуститься и поговорить с консьержкой, пока Елизавета Максимовна находится в гостях.

Я уже было направилась к входной двери, как вдруг, проходя мимо журнального столика, который стоял на маленьком коврике, зацепилась за его край. Отогнув краешек ковра, я достала оттуда женскую пластмассовую заколку. Я повертела ее в руках. Дизайн был явно молодежный, и цена соответствующая.

Как она могла оказаться в квартире председателя совета директоров известного банка? А что, если заколка слетела с прически ее обладательницы в момент борьбы? Теперь, зная про тайную комнату, я уже не удивлюсь, если к покойному Иннокентию Алексеевичу захаживали особы, практикующие БДСМ. И какая-то из них могла оставить здесь свою заколку. А если она замешана в убийстве Джембровского?

Я плотно прикрыла входную дверь, спустилась на первый этаж и подошла к столу, за которым сидела консьержка. На этот раз она отложила свое вязание и о чем-то оживленно беседовала с женщиной примерно ее лет.

Я подождала, пока они закончили обсуждать рецепт «невероятно вкусной икры из кабачков».

Но вот собеседница консьержки наконец пошла к лифту, а я подошла поближе и представилась:

— Здравствуйте, я частный детектив Татьяна Александровна Иванова, расследую убийство Иннокентия Алексеевича Джембровского.

Консьержка скорбно кивнула:

— Да, да, такая трагедия.

— Вас как зовут? — поинтересовалась я.

— Наталья Евгеньевна, — ответила консьержка.

— Скажите, Наталья Евгеньевна, вы вчера дежурили?

— Да, — женщина тяжело вздохнула, — как раз в мое дежурство все и произошло. Полиция меня уже допросила, — добавила она.

— А как давно вы здесь работаете? — задала я следующий вопрос.

— Да несколько лет уже.

— То есть вы знали Иннокентия Алексеевича?

— Конечно, знала. Я все жильцов знаю, хотя Иннокентий Алексеевич недавно сюда въехал, — уточнила она.

— А вы, Наталья Евгеньевна, помните, кто приходил к Иннокентию Алексеевичу вчера в первой половине дня? — спросила я.

— Да, конечно. Сначала к нему прошел его шурин, ну, брат жены, Александром его зовут. Такой молодой человек с родимым пятном на левой щеке. У него еще волосы были сзади собраны в хвост.

Да, консьержка точно описала внешность Александра.

— Во сколько это было? — спросила я.

— Ну, где-то примерно около половины двенадцатого, — ответила Наталья Евгеньевна.

— А раньше Александр приходил к Иннокентию Алексеевичу? — задала я следующий вопрос.

— Несколько раз приходил. Это я про свое дежурство говорю.

— Понятно. А в каком состоянии находился Александр? Я имею в виду, он был трезвый?

— Ох, у него был такой вид, — консьержка покачала головой, — вроде и не пьяный, ну, то есть спиртным от него не несло, но… В общем, выглядел он не совсем нормально.

— Как именно?

— Какие-то неуверенные движения, мне даже показалось, что вот еще чуть-чуть — и он упадет. И взгляд такой… как будто он не выспался, мутный, что ли. Я еще спросила его, может быть, ему чем-то помочь надо?

— А он что? — спросила я.

— Махнул рукой и пошел к лифту.

— Скажите, Наталья Евгеньевна, а в другие разы, когда Александр приходил к Джембровскому, он тоже был в похожем состоянии?

— Не всегда. Один раз он выглядел как вполне обычный, нормальный человек. И взгляд осмысленный, и походка у него было твердая.

— Хорошо. Теперь скажите, Александр долго пробыл у Джембровского?

— Я бы не сказала, что долго. Скорее всего, они не договорились, и Александр минут через пятнадцать уже вышел от Иннокентия Алексеевича. Но, знаете, я думаю, что он так быстро ушел, потому что к Джембровскому пришел еще один мужчина.

Конец ознакомительного фрагмента.