Проект «О»

Филипп Горбунов

Местами весёлое, местами грустное и даже страшное повествование об учёном-генетике из маленького городка, надумавшем к юбилею президента вырастить в лабораторных условиях двуглавого орла. Если бы он знал, чем эта затея для него обернётся… Книга содержит нецензурную брань.

Глава III. Новая Мекка

Пока наш герой и его подчинённые в поте лица уточняют «производственные моменты», занимаются сметой и прочей рутиной, у меня наконец-то появляется возможность рассказать о самом профессоре Кукушкине.

Детство он провёл в Орле, где прожил до семнадцати лет. Потом была учёба в Москве, работа в крупном институте и, наконец, приглашение в Новосибирск — Мекку отечественной науки. Там Валерий Степанович знакомится с милой, хотя и несколько приземлённой женщиной Любой, которая работает в институтской столовой. Казачка по матери, Люба порой была крайне импульсивна, но в то же время простодушна и по-своему мила. Она верила телевизору, гордилась страной и любила мыльные оперы. У Любы и Валерия Степановича начинается роман, вылившийся в сына Толика — бойкого смышлёного мальчугана, победителя школьных олимпиад по русскому и литературе, явно пошедшего в отца.

Профессор Кукушкин звёзд с неба не хватал. Исправно трудился в лаборатории, преподавал, писал статьи для научного журнала «Генетика и православие», лишь иногда выезжая в командировки в «идеологически близкие государства» типа Китая и Венесуэлы, где можно было не только почерпнуть для себя много нового, но и купить домашним какие-нибудь милые безделушки, что Валерий Степанович очень любил делать. Довольно размеренная, чтоб не сказать скучная жизнь учёного кардинально изменилась весной 2018-го, когда Кукушкина пригласили работать в Ленинск…

Скажу пару слов о новом НИИ. История его уходит своими корнями в далёкий 2016 год. Именно тогда в правительстве было принято эпохальное решение «об ускорении процесса импортозамещения», призванного облегчить жизнь простых россиян. Учитывая естественную убыль населения, к которой с недавних пор приплюсовывалась и активная эмиграция, терять потенциальных избирателей, голосующих за Кнутина, ещё и по причине надвигающегося голода в планы руководства страны явно не входило. Народ было решено спасать.

С новым витком санкций в верхах появилась необыкновенно свежая идея «накормить страну полностью», причём родным продуктом. Преследуя сию благую цель, премьер подписал Указ о создании нового НИИ цитологии и генетики, который, по замыслу чиновников, должен был сплотить лучшие умы современной генетики, селекции и растениеводства под одной крышей. Центр выделил деньги, началось строительство Академгородка и лабораторий, сдать которые планировалось к январю 2018-го.

В качестве места для нового наукограда избрали уездный городок Ленинск, что было не случайно, так как в нём уже шестьдесят лет кряду успешно выпускал «юную поросль» местный Институт имени Н. В. Вавилова, открытый в аккурат к ХХ съезду партии.

РАЕН начала поиск кандидатов, которых, как выяснилось, было не так уж просто найти — кто-то уехал, кто-то умер, кто-то просто выпал из поля зрения, не желая давать о себе никаких сведений. «Письма счастья» тем не менее летели во все концы необъятной нашей родины, и вот в мае 2018-го такое послание получил и доктор Кукушкин, ещё не имеющий на тот момент профессорской должности. В письме говорилось, что работа Валерия Степановича «высоко оценена наверху и в связи с этим ему предлагается новая перспективная должность заведующего лабораторией генной инженерии в новом Ленинском НИИ в статусе профессора согласно штатному расписанию». К работе следовало приступить с 4 июня 2018 года. Дорога оплачивалась полностью. Ответ надо было дать по указанной в письме электронной почте или по телефону за полмесяца. Надо ли говорить, что послание это крайне взволновало Кукушкина. Он понимал стратегическую важность плана Москвы и не хотел подводить руководство. Без сомнения, это был поворотный момент в судьбе учёного. Но пока Валерий Степанович об этом не думал. Он был счастлив и крайне горд тем, что удостоен доверия академиков. Когда Кукушкин получил письмо из РАЕН, он, как человек, немного уставший от однообразия полумещанского существования с сытым уютом, с одной стороны, и бесконечными разговорами жены о «салфеточках да скатёрочках» — с другой, был окрылён этим известием. Любе с сыном только и оставалось, что принять решение мужа как данность и, дождавшись июня, как верным оруженосцам, покорно последовать за ним в далёкий неизвестный Ленинск…

Но поскольку дело происходит в России, где любой даже самый, на первый взгляд, продуманный план разбивается вдребезги о железобетонное разгильдяйство на местах, переезд Кукушкиных был омрачён целой горой бытовых проблем. Суть состояла в том, что заселиться в обещанный Академгородок было несколько затруднительно в силу… его почти полного отсутствия. Просто учёных забыли об этом предупредить, и пока делегация этих «беженцев в шляпах» в недоумении куковала на чемоданах, власти Ленинска в мыле носились по городу, пытаясь за сутки решить то, что они не смогли сделать за два года!.. Назревал грандиозный скандал. В результате учёных в экстренном порядке заселяют в гостиницу у вокзала, наивысшим элементом комфорта которой был единственный туалет в конце коридора… Мэр города господин Грошев — лоснящийся пузан в галстуке за тысячу долларов — кобелём плясал вокруг учёных и, коряво извиняясь, объяснял недострой «воровством, которое будет наказано». Правда, учёным от этого легче не становилось. В конце концов решение было найдено — приютом для академиков и докторов стали две гнилых «панельки» на окраине Ленинска — хилые хрущёвки-пятиэтажки маневренного фонда, в которых чахли китайские гастарбайтеры, пенсионеры да злостные неплательщики. Перед торжественным заселением учёных вся эта шатия-братия ночь напролёт скребла и драила свой «Версаль», а днём была вывезена в палаточный городок на другом конце города. В ответ на робкие возмущения люмпенов мэр заявил, что «это было сделано в связи с государственной необходимостью». Что касается младших научных сотрудников, лаборантов и прочих специалистов низших рангов, то их разместили в хостелах и в частном секторе, то есть в коммуналках. Пороптав какое-то время, учёные понуро разбрелись давить тараканов, в перерывах думая о спасении России.

Тем не менее, даже несмотря на неполную электрификацию института и отсутствие стены в одной из лабораторий, куда с улицы забегали бездомные собаки и бомжи, учёные подписали соответствующие контракты и честно приступили к выполнению своих обязательств перед родиной. А через месяц из Москвы прибыли запоздавшие аудиторы. Началась проверка готовности Академгородка, по результатам которой стало ясно, что он готов лишь на шестьдесят пять процентов, а деньги, выделенные из госбюджета, загадочным образом потрачены. Более того, по мере изучения подрядной документации выяснилось, что за два года Грошев зачем-то сменил пять строительных фирм, уже прекративших своё существование. Позже оказалось, что все они были оформлены на его родственников, а деньги, проходившие через их счета, благополучно оседали в жарких странах… После подобных открытий валить на «воровство на местах» было как-то не спортивно, и Грошев решил принять обет молчания. Он ждал адвокатов. В принципе, мэр и дальше мог бы молчать сколько влезет, так как материалов для возбуждения органами уголовного дела и без его показаний было предостаточно, но кто-то, кашлянув в кулачок, тактично напомнил, что Грошев не только член партии, но и до кучи друг Кнутина, его бывший коллега по «восточно-германскому филиалу», меценат, награждённый орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени, а также дзюдоист, филателист и вообще любит котиков… Уж и не знаю, что именно тут стало решающим аргументом в защиту мэра — котики ли или же филателистические пристрастия оного, — но дело вскоре спустили на тормозах. Но вопросы лезли, как червячки, и мэр вышел из себя: теряя прежний лоск и выпрыгивая из парламентского лексикона, Грошев вопил, что «это всё подстава голимая, а всех либерастов он вертел на одном месте, в натуре». Вскоре в «Гражданской газете» появилась сенсационная статья о том, что в середине 90-х будущий градоначальник работал в правительстве Алтайского края, занимался лесным хозяйством, а позже отбывал срок за хищение кедрача в особо крупных размерах. Мэр был снят, страшно отчитан Кнутиным по телефону и отправлен в бессрочную ссылку… в Совет Федерации.

История эта сослужила дурную славу городу Ленинску — по стране начали ходить слухи о новом многомиллиардном долгострое. Потом информация просочилась и в европейские СМИ.

А в Ленинске на осенних выборах 2018-го победил никому не известный Копейкин — некий юный глист с комсомольским задором, под телекамеру «взявший на себя повышенные обязательства» и с невиданной ретивостью принявшийся внедрять в жизнь указ правительства. Москва, конечно, дала денег, и результаты не заставили себя долго ждать — НИИ полностью подключили к ТЭЦ и даже возвели стену в лаборатории, выгнав спящих в обнимку с собаками бомжей! А потом деньги кончились… Центр скрепя сердце дал ещё. Через год достроили жилмассив Академгородка и громко объявили об окончании работ. Газета «Ленинские известия» первой сообщила сию радостную новость. Учёные рыдали от счастья. В конце октября ждали местную комиссию, которая должна была произвести инспекцию и подписать акт о вводе в эксплуатацию. Но… что-то пошло не так. Местную комиссию опередила московская, которая, к великому разочарованию заселяющихся, установила, что «материалы не соответствуют техническим нормам, а само строительство осуществлено с грубейшим нарушением ряда ГОСТов», и крыши построенных при Копейкине зданий могут запросто рухнуть при первом обильном снегопаде… Москва, стиснув зубы, опять дала денег и полгода на устранение всех дефектов. Но и весной 2020-го ситуация была далека от совершенства: недоработки, конечно, устранили, но выяснилось, что в домах беда с канализацией. А денег нет!.. На экстренной пресс-конференции мэр кричал, что «это провокация, устроенная агентами Госдепа», но Москва уже взяла его дело на контроль. Вора-градоначальника, согласно закону, следовало бы отдать под суд, но снова кто-то тихонько напомнил, что Копейкин — сын известного олигарха, медиа-магната и друга — кого бы вы думали? — правильно, Кнутина!.. Попутно в реестре недвижимости Испании обнаружилась шикарнейшая вилла, зарегистрированная на шурина Копейкина. Растратчик был снят с должности и с позором изгнан… под папино крыло, где вскоре возглавил известный телехолдинг…

Новый мэр Рублёв — седовласый усач-молчун — вступивший в должность после осенних выборов 2020-го, ветеран политики, слыл человеком из народа, окончил технический институт, работал инженером, но вовремя продвинулся по линии КГБ и пошёл в гору. И вот Рублёв садится в кресло мэра… Так, в российской политике случилась уникальная ситуация, не имеющая аналогов в мире: за два года в Ленинске сменились аж два мэра и пришёл третий! Возникала любопытная коллизия, когда, с одной стороны, всё это указывало на острый кризис в верхах и отсутствие внятных кандидатов, с другой — выворачивалось наизнанку громогласной пропагандой, кичливо заявляющей на всю Европу: мол, пусть теперь скажут, что у нас нет демократии — градоначальников как перчатки меняем!..

Рублёв вполне устраивал подавляющее большинство жителей Ленинска, поскольку был из рабочих; местной епархии он нравился тем, что был третьим, а Бог, как известно, троицу любит, а Москва ему доверяла, потому что он был старый проверенный боец, самостоятельно поднявшийся с низов до властных кабинетов силовых структур. В общем, этот хмурый, но деловой и обстоятельный молчун понравился всем. Только некоторые интеллигенты, как всегда, сомневались, но кто принимал в расчёт их мнение?

Новый мэр взялся за дело основательно: набрал свою команду, уволил проворовавшихся чиновников, подружился с местным митрополитом и даже от полноты чувств передал ему в пользование несколько старых храмов, что не понравилось интеллигенции, засыпавшей инстанции — от Минкульта до Юнеско — жалобами. Кое-кто даже стоял в пикетах. Начались бесконечные суды с градозащитниками. Волна недовольства вскоре докатилась и до Москвы. Мэр уже и сам был не рад, что завёл дружбу с попами. Возмущение «пикейных жилетов» росло, в результате чего пару церквей всё же пришлось оставить людям. Потом наступил 21-й год и Рублёва спросили, не забыл ли он за всеми этими «поповскими делами» о строительстве Академгородка? Оказывается, забыл. На одной из конференций мэр, шевеля усами, так на голубом глазу и заявил: пардон, мол, запамятовал, землю под храмы раздавал… Такая бесхитростность не могла не умилять. Но не иначе как из почтения к сединам градоначальника комиссия перенесла сдачу объекта ещё на два года (с запасом, так сказать) и мирно отчалила. Рублёв вздохнул с облегчением, и строительная эпопея продолжилась… Хотя полстраны, говорят, при одном упоминании о Ленинске уже помирало со смеху. К этому приложило руку не только «сарафанное радио», но и виртуальная реальность в лице «разнузданных» блогеров и «социально-опасных» хакеров, накинуть на которых аркан было давней заветной мечтой Рублёва, но сделать это было не так-то просто. А дальше, дорогой читатель, история делает остро-клерикальный поворот…

Некоторые либеральные социологи считают, что как бы мы ни старались, Россия была, есть и останется страной поповской. Как известно из истории, идея синтеза церкви и государства реализовывалась и до Кнутина и почти всегда преследовала военно-политические интересы, старательно скрываемые под благовидной личиной заботы о духовности масс. Но лишь при нынешнем строе, утверждают учёные, православие стало не просто государствообразующей скрепой, не просто новым всероссийским трендом и фетишем, но лакмусовой бумажкой для «иноверца», индикатором его лояльности режиму и жупелом для непокорных.

Став по воле Кремля суровым орудием в руках пропагандистов, мракобесов и депутатов, православие в глазах обывателей, проводящих большую часть жизни перед экраном телевизора, выглядит теперь едва ли не «мечом карающим», должным обрушиться на головы предателей, после чего, как пророчат «кремлёвские политтехнологи», обязательно наступит эра милосердия и благополучия… Но то ли РПЦ получила от государства недостаточно денег, храмов и земель для завершения своей миссии, то ли сами «верующие» подкачали, но «золотое время» явно запаздывало, причём лет на сто. Не в силах предложить народу новый вектор развития или родить спасительную национальную идею, не говоря уже о починке канализации и посадке воров, оцепеневшая страна, как говорят социологи, ударилась в православие, поскольку с середины 2000-х вера насаждалась повсеместно. Сначала — в рамках неофициальных встреч Кнутина с патриархом, транслируемых по телевидению, потом — более активно — созданием православных телеканалов и радиостанций. Что ни говори о качестве сих проповедей, но хлеб свой, со слов желчных либералов, попы отрабатывали исправно, получая в награду не только джипы с мальтийскими номерами да наделы под Москвой, но и, что ещё важнее, абсолютную неприкосновенность. Далее шли подарки подороже — в виде многокомнатных квартир, графских особняков под резиденции и, наконец, храмов под копилку для «общака» РПЦ. История, однако, не сообщает, прибавилось ли в стране верующих после всех этих экспериментов с недвижимостью, равно как социология стыдливо умалчивает, можно ли считать истинно верующими тех, кто устраивает «православные» погромы или ненавязчиво поблёскивает золотыми часами из-под рукава рясы во время проповеди? Тем не менее по популярности среди населения РПЦ в России могла теперь сравниться разве что с певцом Иконостасом Меняйловым да с ракетами «Искандер». А стоило гаранту как-то неосторожно показаться в Храме Христа Спасителя на Пасху, где он, изображая сопричастность, только что не мироточил, как вслед за ним, остро почуяв ветерок клерикализма, рядами и колоннами потянулись его подчинённые, включая бывших комсоргов, партийных работников и сотрудников КГБ в отставке. И вот, подобострастно поглядывая на начальство, неистово осеняют крестными знамениями дубовые свои лбы вчерашние чекисты и сегодняшние члены КПРФ… Не пройдёт и десяти лет, прежде чем в недрах властных структур не останется ни одного кабинета, содержащего в себе окопавшегося атеиста или же агностика — сплошь верующие, плюнуть не в кого!..

Вовремя уловив новые веяния моды, в ту же дудку стал дуть и Рублёв. Когда Кнутин поехал на Афон, чиновникам тоже захотелось прикоснуться к древней Византии, а точнее водрузить чресла своя на тот самый трон, дабы хоть ненадолго почувствовать себя эдаким крестителем Руси или, на худой конец, царём Иоанном Грозным.

В паломничество новый мэр Рублёв отправился на деньги налогоплательщиков — так не терпелось ему подышать намоленным воздухом, слиться в экстазе со святынями. Правда, в бюджете сия строка значилась как «ремонт автодороги Ленинск-Светлодольск». Впрочем, не будем меркантильны, ибо «духовные скрепы» важнее…

На Афоне мэр сошёлся с настоятелем Храма Успения Пресвятой Богородицы. Тот, внимательно выслушав градоначальника, открыл ему, что «во всех бедах на Руси виноват интернет постылый, поскольку сие есть орудие Сатаны»… Из поездки Рублёв многое для себя почерпнул и вернулся просветлённым до невозможности. Теперь-то он знал, почему в его городе безработица и бараки. А тут ещё, как на грех, гастроли модного питерского режиссёра Фельдмана с авангардной постановкой на тему — о, ужас! — библейского сюжета о добром самаритянине, который в авторском прочтении оказался… геем! Во время спектакля в зал ворвались православные фанатики, закидали актёров гнилыми помидорами, читали псалмы, пели и призывали покаяться. ДК «Знамя» был загажен, спектакль сорван, зрители в ужасе. Обращения возмущённого режиссёра и его поклонников в местную епархию закончились… часовой «нагорной проповедью» в исполнении Митрополита Евлампия (в миру — Василия Безземельного) о том, что «ближних надо любить, окурки до урн доносить, бабушек через улицу переводить и… на рожон не лезть». Последние слова Фельдман расценил как суровую рекомендацию в свой собственный адрес: дескать, отваливай подобру-поздорову. В полиции заявление режиссёра не приняли, объяснив, что ловить какую-то шпану, чьих лиц в полумраке толком никто и не разглядел, — дохлый номер. Подумав немного, труппа Фельдмана несолоно хлебавши вернулась в Петербург…

А пока православное сообщество активно праздновало победу над «содомитами», в интернете разгорались жаркие споры относительно акции фанатиков. Снова в бой вступили активные юзеры, пуще театралов возмущённые омерзительной выходкой погромщиков. Сайт местной епархии был взломан, и на нём буйно расцвели удивительной красоты картинки — фотографии вилл и машин попов со ссылками на данные из налоговой и ГИБДД! Любой мирянин, желающий причаститься от монитора, к немалому своему удивлению, узрел не сошествие благодатного огня, но истинное чудо — привычно благообразные лики местных «святых аскетов» на фоне их же несметных богатств!.. Скандал был грандиозный! Сбросив за ночь килограммов десять, митрополит Евлампий жаловался мэру, слёзно умоляя заступиться за «веру православную, хулимую бесами и прочими язычниками посредством интернета злокозненного». Для Рублёва эта история стала последней каплей…

Конечно, ни о чём из того, что было рассказано вам, дорогой читатель, выше, ни Кукушкин, ни кто-либо ещё из жителей Ленинска доподлинно не знали, а могли лишь догадываться, сопоставляя в уме пышные речи патриарха с его же золотыми часами. Впрочем, провести подобный непростой анализ замороченному ипотекой и телевизором большинству становилось с каждым днём всё труднее; Интернет же, напротив, погружал в море информации, выловить из которого достоверную тоже было непростым делом. Вот и Кукушкин, даром что профессор, не замечал (или боялся замечать?) очевидное. Сознание его было плотно загромождено мифологемами и пропагандой…

Все утра Ленинска серы и безрадостны, но одно из них было самым серым и безрадостным. В головной офис регионального интернет-провайдера «Ситиком» ворвались неразговорчивые джентльмены в балаклавах и уложили всех присутствующих в привычную для разговора позу. Их командир — этакий Рэмбо с квадратной челюстью размером с прикроватную тумбочку — заявил, что гендиректор «Ситикома» — «злостный неплательщик налогов, последний сионист и вообще не ходит на парад!..»

Приговор суда приостановил лицензию «Ситикома», а директору Нахмановичу определили неимоверно высокий штраф, составляющий доход организации за десять лет! И никого не волновал тот факт, что интернет в регионе появился лишь пять лет назад…

Точечные акции в защиту свободной Сети и лично Нахмановича были малочисленны и желаемого результата не дали. Петиция, составленная интеллигенцией и студенчеством, полетела в Первопрестольную, а точнее, самому премьеру Мишуткину. Ответ, пришедший оттуда, был короток, как команда «Газы!»: «Нецелесообразно». Протестующие попросили расшифровать странное послание, и ответ не заставил себя долго ждать — пришёл через месяц: «В связи со скорым созданием российского сегмента интернета (Локалнета), считаю нецелесообразным возобновление в вашем регионе деятельности старого провайдера». Всё. Больше в Ленинске не протестовали — устали. Но и на Локалнет надежды не было. А он и не появился! Аминь…