Война 2010: Украинский фронт

Федор Березин, 2009

«Над всей Украиной безоблачное небо…» И в этом небе безнаказанно хозяйничает натовская авиация. А мировая «либеральная» печать помалкивает о начавшемся вторжении. И нет приказов на развертывание систем ПВО. Но есть офицерский долг и боевая техника советского производства. И есть Россия, которая обязательно придет на помощь… Третья мировая война на пороге! Мировой пожар начнется на Украине. Вооруженный конфликт, вспыхнувший в Крыму, грозит перекинуться на всю Европу. И России не остаться в стороне от решающих событий. Главным фронтом будущей войны станет Украинский фронт!

25. Курортники

Его и еще нескольких коммандос забросили на эту территорию за полгода до дня «Ч». Правда, в первые месяцы никто из них и понятия не имел для чего, по большому счету, это сделано. Наверное, с точки зрения командования, так было правильнее. В самом деле, даже в генералитете на момент заброски не все ведали, на когда точно спланирована операция. За такой срок могло случиться вообще все что угодно. Вплоть до смены политического вектора, если уж на то пошло. В конце-концов, на тот момент, его страна еще даже не вышла из НАТО. Вдруг бы с этим процессом случился какой-то казус? И что тогда, объявлять войну как представитель блока, то есть, по сути, от имени блока? За такое, очень серьезные дяди могли надавать по шапке. Ну и самое главное. Весьма опасно выкладывать будущие планы людям, забрасываемым в тыл потенциального противника. Мало ли что может случиться за полугодие. Человек — животное с гибкой психикой, за такой промежуток времени его можно не только просто перевербовать, а перевербовать даже в идейном смысле.

Реджеба Хатади за это время никто перевербовывать не пытался. А вот, один из членов группы, некто Айшен, тот как-то потихонечку сползал к космополитизму. По крайней мере, когда Хатади далеко не в первый раз уловил в его разглагольствованиях фразы типа: «А чего, здесь в Донецке вполне-таки неплохо. Я б вообще тут остался. Окрутил бы тут какую-нибудь красотку — если по серьезному, с окольцовкой, то проблем тут вообще никаких нет, даже с шестнадцатилетками — наплодил бы детишек, подал бы на гражданство, а там… Земля тут оценена не так уж и дорого. Калым здесь платить не надо — того, что накопил раньше, более чем хватит. Построю дом…». Хатади сообщил в центр, что «брат» Айшен ненадежен. Он быстро исчез. Поскольку он ничего о будущей миссии не знал, то, возможно, на родине его даже не выгнали из армии — было бы глупо терять над ним контроль. Так что вполне может быть, он сейчас прозябает где-нибудь в погранотряде на границе с курдами. Ничего, он тут в Донецке вдоволь наотдыхался.

Нет, конечно, они не сидели тут без дела. Но то, чем они занимались, могло считаться курортом, сравнительно с периодом интенсивных тренировок. Правда, сама работа носила несколько унизительный характер. Для самоуспокоения Реджеб Хатади засчитывал ее как разведывательное прикрытие, тем более это полностью соответствовало реальности. А когда-никогда, с подобострастного разрешения начальника строительной бригады, тоже, естественно, турка, им разрешали на работу не ходить. Иногда такое продолжалось неделю и более. Само собой понятно, что Реджеб и другие из группы не валялись все это время на матрасах в строительных вагончиках. Они занимались делом. Изучали город и окрестности. В этом не было ничего опасного. У них наличествовали все необходимые справки из милиции. К тому же, с любым работником правопорядка в этой стране получалось запросто и полюбовно решить любые вопросы с помощью пятидесятидолларовой купюры. Но больших Реджеб с собой и не носил — это бы наоборот привлекло внимание. Полицейские — в местном просторечии — «менты» — могли бы заподозрить жареное. Конечно, где им было докумекать, что турецкий строитель Реджеб Хатади — лейтенант десанта, присланный сюда для серьезной миссии, а не только для наклейки обоев в коттеджах.

Так что группа проводила рекогносцировку спокойно и не торопясь. Это очень нравилось Хатади, никогда и нигде он не трудился так размеренно и вяло. Осматривались подходы к намеченным ранее целям: управлению внутренних дел, районным милицейским участкам, воинским частям, штабам и военкоматам. А так же, к зданиям администраций всяческого уровня. Выбирались самые удачные точки для снайперского, гранатометного, минометного и пушечного обстрела. Намечались другие объекты разнообразного свойства. Например, в каком месте центральной площади города разместить «Подавитель». Конечно и всевозможные другие площади, помимо имени Ленина, тоже осматривались. Ведь только дилетант может полностью полагаться на карту, тем более купленную в ларьке. Кстати, подобные карты тоже скупались. Кое-какие даже переправлялись на родину. Понятно, что есть всяческие «джи-пи-эс», спутниковый мониторинг и прочее, но лишняя информация разведке совершенно не мешает. Ну и еще в процессе всего этого дела, братья по службе совершенствовались в языке. Причем не только в русском, который в Донецке конечно же превалировал, да попросту и не имел альтернатив, но еще и в украинском. Кое-где в области он все-таки использовался. Так что подчиненные Реджеба Хатади без дела не сидели.

Конечно, с некоторой стороны, группа с подготовкой класса «альфа», от столь неспешного темпа жизни, где до жути серьезный для кого-то труд по навеске пластиковых потолков воспринимался как вид активного отдыха, могла в конце-концов заскучать. Как выразились бы истинные украинцы — «обрыдло», то есть, надоело. Может быть, именно поэтому однажды им поставили весьма нетривиальную задачу. Требовалось убить одного военного, полковника МВД. Чем-то он не угодил кому-то в далекой Турции. Возможно, он имел лишь потенциальную опасность. Для Реджеба Хатади эти мелочи значения не имели. Его интересовал исключительно процесс. Конечно, про себя Хатади отметил, что агентурная разведка в верхних эшелонах тоже не дремлет. Такая мысль веселила.

Им передали фотографии, место службы, адрес. Остальное стало делом техники. Задача была даже проще, чем могло показаться на первый взгляд. Тут не требовалось делать какое-то сложное похищение, с полным уничтожением улик. Рекомендовалось совершить все наиболее грубым способом, дабы имитировать простое уголовное мероприятие. Мол, шёл полковник по жизни прямо, но, к прискорбию, однажды оказался не в том месте и не в то время. Если все сделать правдоподобно, то никто и не прикинет вариацию, чтобы было, если бы полковник N пошел вечерком со службы не по этой, а по другой дорожке. Задание не представляло сложности еще и потому, что Реджеб Хатади уже знал нравы и классификацию большинства тутошней милиции. Он не думал, что военная прокуратура, или там, дознаватели, особо отличаются, в правильную сторону.

Полковник N получил несколько ударов обломком кирпича (с другой стройки, не с Реджеба), был ограблен, но документы не тронули. Нашли его только утром, да и то случайные прохожие, совсем не милиция-полиция. Все так и прошло, до жути пресно. Если по чести, то Реджеб Хатади волновался и оставался на стреме не более недели после операции. Затем его привычно глубокий, но короткий сон вошел в обычную норму.

А большая жирная Украина, между прочим награжденная природой самыми красивыми в мире женщинами в наибольшем количестве, также спокойно дрыхла, не обращая никакого внимания на роящихся вокруг нее насекомых, а так же на скопление тучек. Похоже, во сне она уже перенеслась в царство будущего несостоявшегося коммунизма, по крайней мере, в плане международного права и безопасности. Конечно, это было ее личное демократически-либеральное дело — сонные грезы, никоим образом не связанные с реальностью.

* * *

…Однако план уже трещит по швам —

Они стоят. Щиты сомкнуты в ряд

И нет движенья, стоны не слышны,

Хотя ведь мрут наверное от ран?

Кулак пехоты подступает к цели

Пора б в бросок, разогнанный кулак,

К тому же облаченный в кружева

Кольчуг, щитов и прочего железа,

Совсем с ладонью сравнивать нельзя.

Однако чертов скат, пробежка на подъем

К тому ж, людей обвешанных железом,

При всей профессиональной прыти, будет

Не лучший выход — в положенье пат…