Война 2010: Украинский фронт

Федор Березин, 2009

«Над всей Украиной безоблачное небо…» И в этом небе безнаказанно хозяйничает натовская авиация. А мировая «либеральная» печать помалкивает о начавшемся вторжении. И нет приказов на развертывание систем ПВО. Но есть офицерский долг и боевая техника советского производства. И есть Россия, которая обязательно придет на помощь… Третья мировая война на пороге! Мировой пожар начнется на Украине. Вооруженный конфликт, вспыхнувший в Крыму, грозит перекинуться на всю Европу. И России не остаться в стороне от решающих событий. Главным фронтом будущей войны станет Украинский фронт!

4. Звонки

Можно было, да и положено по должности, вызвать к дому «УаЗ-ик». Тем не менее, давал ли странный звонок, плюс отключение телевидения, реальный повод для паники? Тем более, если уж паниковать, то тогда тем более не стоило привлекать внимание. Вызов машины — это целая кутерьма. Помимо водителя, будится дежурный по автопарку, дежурный по роте, ответственный по той же роте. В курсе дневальный и естественно дежурный по части. Понятно, большинству из указанных спать ночью вообще-то и не положено, но ведь дело не в прерывании сновидений. Просто, слишком много людей становятся сведущими в том, что командир вот-вот нагрянет. В условиях, когда, по словам Пасечника, армия выведена из игры, лишний шум не нужен. Кроме того, что там идти до того батальона? И как раз будет время покумекать о дальнейшем, без отвлекающего брюзжания благоверной.

Однако, спускаясь по лестнице своей древней «хрущевки», майор Шмалько сделал еще кое-что. Данное действие он надумал еще на своем пятом этаже, но решил не волновать жену очередной выходкой. Тем более у всех баб, и у его супружницы в частности, весьма длинный язык. Не хватало, чтобы по городку пошли странные слухи, если конечно звонок Пасечника является пьяным бредом или граничащим с сумасшествием розыгрышем. Кажется, лейтенант Вожик не стоял сегодня в наряде, а как раз должен был смениться. Весьма вероятно, что после дежурства он решил отоспаться, а не предпринимать молодецких вылазок по бесхозным женщинам окружающего поселка. Хотя конечно женщины могли заявиться к Вожику и самостоятельно. Все-таки не у каждого холостого лейтенанта в округе наличествовала отдельная, пусть и служебная, квартира. Ладно, посторонних, незнакомых любительниц «военных и здоровенных» командир танкового батальона не слишком побаивался.

Он позвонил один раз. Не хватало поднять шум, дабы еще не уснувшая по новой жена наверху услышала, как он разговаривает с холостяком Вожиком. Потом попробуй объясни, что ты не свернул налево в том же подъезде, а захаживал туда в три ночи по служебным делам. Кстати, о такой возможности проворота мыслей благоверной майор Шмалько подумал, только в момент нажатия кнопки звонка. Он даже невольно глянул вверх, не следит ли бесценная Любаша за ним через пролеты. Наконец в тиши ночи раздались шаркающие шаги. «Тоже в тапочках щеголяет», — констатировал Шмалько, радуясь, что не он один пропитался духом мещанства. Еще до того, как Вожик что-то спросил, майор, прислонившись к самой двери, сказал:

— Лейтенант Вожик, это я, командир батальона майор Шмалько. Открой, пожалуйста, Александр, и не шуми.

— Сейчас, — ответил явно опешивший командир танкового взвода.

— У тебя кто есть? — негромко поинтересовался Шмалько, прикрывая за собой.

— Э-э… — замялся Вожик.

— Спит?

— Может быть, — не определился в точности лейтенант.

— Вот и не буди. Слушай, Александр Миронович, мне бы телефон, а?

— А… Пожалуйста. Ой, нет. Что-то с вечера «мобилка» совсем ни гугу. Но может…

— Попробуй, Алеша. Правда, моя тоже как-то…

— И у вас?

— И у меня.

— Ой, а если я спрошу у…

— Не надо, — догадался Шмалько. Мобильные телефоны действительно не работали у всех встречных еще с вечера. Об этом еще много судачили, однако поначалу, спросонья, Шмалько и об таком факторе начисто забыл. «Еще один плюсик к звонку Пасечника, — констатировал командир батальона. — Если действительно война, то связь надо резать в первую голову».

— У тебя простой телефон функционирует? — обратился он к, одетому только в яркие неуставные трусы и такие же тапочки, подчиненному.

— Простой? А у вас, пан майор, и он тоже?

— Точно, — не моргнув глазом соврал Шмалько. — Где?

— На кухне, на кухне у меня.

— Трубка? — поинтересовался Шмалько, вспомнив о предупреждении дивизийного особиста.

— В смысле?… А нет, на проводе. Зачем мне, собственно. Есть сотовый. Я вообще думаю, зачем за него каждый месяц…

— Помолчи! — негромко скомандовал майор. Он достал из кармана засаленный от старости блокнот.

— Попробую дядьку, он у меня в Макеевке, — сказал он сам себе вслух. Обернулся к Вожику и пояснил: — Я тут межгород звякну. Счет придет — принеси мне — оплачу.

— А, ну пожалуйста, — переступил с ноги на ногу командир взвода.

— Иди покуда, оденься, — сказал Шмалько, накручивая диск действительно старинного аппарата.

— А что мы куда-то…

— Чши! — сказал майор прикладывая палец к губам. В трубке были непонятные, прерывистые гудки.

«Вряд ли дядя Яша с тетей Шурой сейчас болтают с кем-то, значит…». Покуда это еще ничего не значило.

— Так, — сказал Шмалько. — Кто у нас в отпуске? Кирпичев? Он как раз из Донецка. Давай-ка… — он отлистал блокнот и снова набрал код города и номер. Гудки повторились.

— Попытаемся «ноль семь», — произнес командир батальона, еще дважды попробовав воспользоваться услугами автоматики.

Однако на «07» реакции не последовало. Вернее, телефон давал те же однообразные гудки. Шмалько повторил попытку еще и еще. Он сердито бросил трубку и только теперь обратил внимание, что хозяин трубки и телефона-ретро стоит рядом по полной форме.

— Умылся? — спросил Шмалько неизвестно зачем.

— Так ведь… — не сумел найти объяснение лейтенант.

— Иди умойся бегом, — посоветовал Шмалько. — И поодеколонься. Женщиной от тебя сильно разит. Нечего солдат приводить в возбудимость фермионами. Да, — сказал он уже через прикрытую дверь ванной. — А свою благоверную ты здесь оставишь. Ключ у неё…

— Все норм…, разбер… — донеслось из-за двери: лейтенант Вожик работал зубной щеткой.

— Хорошо, я жду на улице, — сказал майор Шмалько.

«Может, так вот весь дом перебудить? — прикидывал он, спускаясь вниз. — Или все-таки с объявлением тревоги будет эффектнее?» Вообще, теперь он жалел, что не вызвал машину. Сейчас бы в части уже кое-что шевелилось. Да и время! Если и правда война, то пока он прогуливается, пока звонит… Уж второй атомный век на дворе, скорости ракетные, а он… «Но ведь никакой команды сверху не было, так?», — успокоил он себя. Точнее, попытался.

«Война начинается совершенно нелепо», — подумал он, выходя из подъезда. Он ужаснулся обыденности мысли. Ведь после звонка Пасечника прошло не более двадцати минут. «Нет, меньше — восемнадцать», — зафиксировал он, глянув на циферблат старого японского «Ориента», подаренного когда-то отцом.

* * *

…Вот, то-то и оно! Так ведь еще попробуй

Использовать умело, тут тебе, не строй

Фаланги сомкнутой, плечами повести —

Товарищей зацепишь. Все же биться

И погибать, коль выпало, спокойней

В скопление большом людей, друзей,

И даже родственников тещи. Словом,

В могилу общую сойти отменно кучей,

Но и героизм, прелюбопытно проявить в родне.

Ведь после сэкономишь в разговоре

Себя хваля. Тщеславие твое потешит брат,

Кузен иль кто еще, оставшийся в живых сосед,

В конце концов…