Три метра над небом. Трижды ты

Федерико Моччиа, 2017

Заключительная часть трилогии «Три метра над небом» Федерико Моччиа. Главный герой Стэп, в прошлом уличный хулиган, решает начать новую жизнь. Дела идут в гору: престижная работа на телевидении, стильная квартира в живописном районе Рима. Стэп делает предложение своей девушке Джин, но на горизонте снова появляется его бывшая возлюбленная – Баби.

40

— Всем здравствуйте.

Я захожу в офис с позитивным и веселым настроем, который на самом деле неоправдан, но я решил, что лучше всего преодолевать сегодняшние трудности именно так — не думая о них. Потом будет видно, потом что-нибудь произойдет, настанет момент, когда я приму решение. Или, может, все уже просто разрешилось само собой.

— Добрый день. Приятно видеть вас в таком настроении. — Ко мне подходит Аличе, передавая мне какие-то листки. — Тут я отметила ваши сегодняшние встречи. А это — некоторые из писем, которые только что принесли.

— Хорошо, спасибо. — Я направляюсь в свой кабинет.

— Хотите кофе?

Я оборачиваюсь к ней с улыбкой и говорю:

— Да, спасибо, почему бы и нет?

И Аличе удаляется. Она идет спокойно, почти не виляя бедрами. Должен сказать, что она еще и очень симпатичная, почти не красится и очень мила в своей простоте.

— Все в порядке, шеф? — Джорджо здоровается со мной из своего кабинета.

— Все в порядке.

— Ничего нового? Больше никто не появился?..

Задавая последний вопрос, он делает жест левой рукой, словно поглаживая мячик, или, точнее, изображая округлый живот.

— Эх, не стоило мне тебе ничего говорить. Больше я тебе, чертяка, ничего не скажу. Я тебе здесь кто — клоун?

И я закрываю дверь. Сегодня на моем столе никаких подарков. Тем лучше. Я бы, пожалуй, не вынес еще одного бог знает какого откровения. Да и среди писем, похоже, нет ничего, что показалось бы странным. Да нет. Вот. Письмо для Стефано Манчини. Оно не отпечатано на машинке или на компьютере; его, наверное, вручили лично. Нет ни марки, ничего в этом роде. Я вглядываюсь в почерк; мне он, похоже, не знаком. Я беру складной нож. Он лежит на столе, и я его использую для разрезания бумаги. Открываю письмо.

«Уважаемый господин Стефано Манчини! Я — Симоне Чивинини, мне двадцать три года. Я бы хотел у вас работать. Поскольку вы в этой сфере недавно, но начинали с низов, я уверен, что в моих словах вы разглядите две главные вещи: желание и энтузиазм. Я был бы рад с вами встретиться. Прилагаю к письму мой проект и оставляю вам номер моего телефона и адрес электронной почты. Я в вашем распоряжении, когда захотите. Я готов выполнять мелкие поручения, делать рутинную работу, а когда-нибудь, если вы сочтете это своевременным, хотел бы стать сценаристом. Я написал, что вы начинали с низов, не для того, чтобы вам польстить. Я следил за вами с тех пор, как начались все эти проблемы на спутниковом канале „ТДВ“, знаю всю вашу историю. Поэтому был бы рад с вами познакомиться. В любом случаю благодарю за внимание».

В конце письма я нахожу номер телефона и адрес электронной почты. Смотрю код. Он указывает на город Чивитавеккья, но автор письма, наверное, сейчас в Риме — проездом или у кого-то остановился, поскольку это письмо передали лично. В приложении — проект под названием «Кто кого любит». Забавное название. По крайней мере, необычное. Начинаю читать. Передача длится пятьдесят минут. Игра укладывается в несколько отдельных раундов, за которыми интересно наблюдать. Написано хорошо, просто, без прикрас. Так что я продолжаю читать. Суть в том, что шесть мужчин и семь женщин или наоборот по очереди рассказывают о каком-то моменте их жизни, о чем-то, что произошло с любимым человеком, партнером или супругом, то есть одним из тех, кто находится в другой группе. Люди будут рассказывать о том, как они встретились, о первом свидании, о первом поцелуе, о том, как они впервые занялись любовью — где или каким-то необычным образом. Игроки должны правильно соединить людей попарно, в соответствии с историями, которые расскажут все тринадцать человек. Если угаданы все пары, то значит, выявили и лишнего человека, оставшегося без пары. Дальше дается всего одна минута, чтобы среди сидящих в студии людей найти того, кто влюблен в этого тринадцатого. Никто ничего не рассказывает, на это нужно огромное везение. Если кто-то сможет отгадать, то сорвет куш. Суммы выигрышей могут быть разными. Одна величина для более «сложных» пар, или одинаковые суммы для всех пар и более солидная сумма в случае, если угадают и тринадцатого с его возлюбленным среди публики.

Закончив читать, я испытываю истинное удовлетворение. Просто невероятно: этот двадцатитрехлетний парень придумал формат, который может стать настоящей новинкой не только для итальянского рынка, но и для зарубежного. Поэтому я выхожу из кабинета и иду к Джорджо.

— Посмотри это.

Я кладу сценарий на стол. Приходит Аличе. Она, молча, но со своей обычной милой улыбкой приносит нам два кофе.

— Спасибо.

Она оставляет нас одних. Джорджо берет письмо.

— Что это? Какое-то особое требование?

Он поднимает бровь, неизвестно что имея в виду.

— Да, требование выкупа.

Джорджо смотрит на меня в недоумении.

— Да ладно, шучу. Это проект молодого сценариста. И, по-моему, неплохой. Он очень подошел бы для прайм-тайма, учитывая, что и «Рэтэ», и «Мединьюс» искали что-то подобное, чтобы немного освежить сетку вещания…

— Неужели это действительно такая масштабная вещь? Написанная молодым автором?

— Да.

— Итальянцем?

— Да?

— И насколько молодым?

— Ему двадцать три. Он никогда не работал на телевидении и выбрал нас как компанию, которой хочет предложить свой проект.

Джорджо читает сопроводительное письмо, прилагающееся к проекту. И начинает смеяться.

— Он выбрал нас? Как бы не так! Он выбрал тебя! Он твой фанат! Ты сейчас на таком подъеме, что от поклонников отбоя нет… Правда, а?

Я качаю головой. Тогда Джорджо быстро встает, проходит мимо меня и закрывает дверь. Мы остаемся одни. Он садится на диван.

— Должен сказать тебе две вещи, даже три.

Я сажусь в кресло напротив.

— Я весь внимание.

— Так вот, я узнал, что Оттави два раза перечислял деньги директриссе Джанне Кальви.

— Ого. Но так ее же засекут.

— Он перечислил их на счет матери своего партнера.

Джорджо настоящий молодец; даже не могу себе представить, как ему удалось получить такого рода информацию, но должен признать, что наверняка это было нелегко.

— Кроме того, он подарил ей «Ролекс» последней модели с бриллиантами и недельное пребывание в «One & Only» по системе «все включено» на две персоны.

— А это что?

— Один из самых эксклюзивных поселков на Мальдивах; на острове всего шестнадцать бунгало, и в каждом из них — свой дворецкий, обслуживание по системе «все включено» и отличный спа. Думаю, речь идет о трех тысячах евро в день.

— Отлично! Я сам подумал туда съездить, когда ты сказал о шестнадцати бунгало. Но теперь не поеду, когда ты упомянул о трех тысячах.

— Ладно. Сделаем вот что. Если у нас получится завоевать зарубежный рынок, как минимум десять стран, продав им два новых формата и пристроив один сериал, тогда мы обязательно туда поедем, договорились? Для нас это стимул достичь результата. Ты знаешь, что многие американские компании в начале года намечают цели, которые можно достичь? Это становится своего рода забегом, чтобы получить лучший приз.

— Договорились.

Цель настолько амбициозна, что я прекрасно понимаю: уж этим-то мы не рискуем.

— Вот моя рука.

Несмотря ни на что, я с большим удовольствием ее пожимаю.

— Хорошо, а теперь перейдем ко второму пункту. Продюсер сыграл очень грязно, и мы, если ты не против, поступим не лучше.

— Но он занимается подкупом, а мне, извини, не хочется идти в том же направлении.

Джорджо улыбается.

— Отлично, именно это я и хотел услышать. Нет, должен был это услышать. Мы не будем делать никаких подарков, но в любом случае так или иначе постараемся заполучить тот сериал.

— Не хочу ничего противозаконного. Не хочу ни от кого зависеть. Не хочу, чтобы меня шантажировали.

— Но этого и не будет. Уверяю тебя, ты ничем не рискуешь. Ни ты, ни «Футура».

Этот разговор был важным. Джорджо Ренци — человек корректный. Потом он смотрит на меня так, словно ему в голову пришла другая мысль.

— Сделаем так. Ответственность будет только на мне. Я действую на собственный страх и риск, а не от лица «Футуры». У меня с Оттави свои счеты, и я бы, так или иначе, их свел, это только вопрос времени. Единственное, я не хочу тебе ничего рассказывать, ни в коем случае не хочу тебя в это впутывать.

Я ему улыбаюсь.

— Не понимаю, о чем ты говоришь…

— Хорошо, отлично, именно этого я и хотел. А теперь третий вопрос, самый для меня важный…

Я встаю, беру бутылочку с минеральной водой и делаю большой глоток. Он ждет. Потом я снова сажусь в то же кресло. Похоже, этот последний вопрос его немного смущает. Уж не знаю, что он хочет мне сказать.

— Ну так вот… Мне очень нравится эта компания, мне нравится то, что мы сделали, делаем и, надеюсь, сделаем. Однако мне хотелось бы кое-что прояснить… — Джорджо делает небольшую паузу. Я его не тороплю. — Если ты думаешь, что иногда я позволяю себе чрезмерные шутки, если что-то не так, ты должен мне об этом сказать. Люди часто ошибаются, следуя моим советам. Слишком многое держат в себе. И от того, что не умеют время от времени решать свои проблемы, в конце концов не выдерживают, взрываются — да так, что потом отношения уже не восстановить. Так вот: я не хочу, чтобы это произошло между нами.

Джорджо смотрит на меня. Похоже, что он закончил. Он с облегчением вздыхает, словно сбросил с себя груз, и устраивается поудобней.

Я ему улыбаюсь.

— Все в порядке. Пока нет ничего, что бы меня раздражало. Думаю, я бы тебе об этом сказал.

— Даже когда я шучу по этому поводу? — Джорджо снова показывает на живот.

— Конечно. И в этих случаях тоже. Более того: ты заставляешь меня смеяться и тебе удается разрядить обстановку.

— Хорошо, я рад.

Я собираюсь встать.

— И последнее.

У него меняется тон.

— Да, говори.

— Если тебе потребуется совет, если ты захочешь узнать мое мнение или излить душу… В общем, если захочешь чем-нибудь поделиться — я здесь.

— Так я уже поделился!

— И когда?

Я указываю на листок с проектом.

— Я поделился с тобой словами моего фаната…

Джорджо смеется.

— Я имел в виду твоих фанаток!

— Я понял. — Я открываю дверь. — А теперь пока. Увидимся после.

— А куда ты?

— У меня обед, следующий фанат. Но я тебе не скажу, мужчина это или женщина.