Амнезия

Федерико Аксат, 2018

Проснувшись на полу собственной гостиной, Джон Бреннер обнаруживает, что голова у него раскалывается от боли, несколько часов стерлись из памяти бесследно, на журнальном столике стоит пустая бутылка водки, а неподалеку лежат пистолет и мертвая девушка с пулей в груди. Неужели Джон, художник-иллюстратор детских книг, совершил убийство? И кто эта девушка? Джон готов поклясться, что видит ее первый раз в жизни – но что-то в ее чертах кажется странно знакомым…

3

По Гребню Ящера шла невысокая каменная изгородь — на ней было ужасно удобно сидеть. В щели между валунами я заметил какой-то предмет и, подойдя поближе, понял, что это смятый окурок. Может, он того и не стоил, но я остановился, чтобы разглядеть получше, и даже полез в карман за телефоном, чтобы зажечь фонарик и поискать другие улики, но проклятый мобильник остался дома. В тусклом свете луны я попробовал поискать еще окурки, но ничего не нашел. Однако сомневаться не приходилось: кто-то здесь был.

К северо-западу от холма проходила старая грунтовая дорога, заброшенная много лет назад. Если кто-то приехал сюда на машине, он должен был воспользоваться именно ею, подумал я. И побежал вниз с холма. Лес на склоне был таким густым, что я едва различал, куда направляюсь, но мне это не мешало. Я превосходно знал здешние места и не заблудился бы даже с завязанными глазами.

Даже не успел выйти на дорогу, а меня уже ждало новое открытие. В листве проступали очертания чего-то крупного, темного и неподвижного — то ли фургона, то ли небольшого трейлера. Почуяв опасность, я стал продвигаться вперед очень медленно, осторожно раздвигая ветви и стараясь не шуметь, а спустившись с холма, спрятался за деревом.

На обочине стоял минивэн «фольксваген», из тех, что выпускали в девяностых. Проржавевшее, покрытое грязью серое корыто, на вид давно заброшенное. Как ни странно, у него был номерной знак. Я несколько раз повторил про себя семь цифр, чтобы запомнить наизусть.

Я хотел подойти к машине, но остановился на полпути, в зарослях кустарника. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, совсем как полчаса назад, перед тем как я увидел труп. Что я творю? Мертвая девчонка возникла перед глазами, словно кадр из фильма ужасов. А что, если «фольксваген» принадлежит убийце? Давно надо было позвонить в полицию, но меня угораздило забыть телефон.

Да не хочешь ты звонить ни в какую полицию, и сам прекрасно это понимаешь.

С того места, где я стоял, было видно только заднюю часть фургона с черными, будто глаза кальмара, окнами. Я осторожно обошел развалюху кругом. Кабина оказалась пуста. Я заглянул в окно со стороны пассажирского кресла и обнаружил на подносе между сиденьями два картонных стакана. Кажется, на одном из них остался след от губной помады, но замызганные стекла не давали ничего толком разглядеть.

Я вернулся к задней части фургона. Эта колымага сама по себе была очень подозрительной, а окурок и стаканы явно свидетельствовали о том, что двое неизвестных лиц зачем-то решили сделать привал поблизости от моего дома. И если одно из этих лиц лежит бездыханное в моей гостиной, где же в таком случае второе? Я, насколько смог, оттер стекло от грязи и попытался рассмотреть, что творится в салоне, но без особого успеха. В нерешительности я застыл у скользящей двери фургона. Если внутри кто-то притаился, я в одном шаге от того, чтобы совершить самую большую глупость в своей жизни.

Я с силой потянул за ручку, готовый к тому, что дверь не поддастся, но она открылась с неожиданной легкостью — я чуть не потянул плечо. Инстинктивно сжав зубы, я заглянул в недра фургона. В салоне было темно (и из темноты никто на меня не бросился — уже хорошо), однако, когда глаза привыкли, я заметил множество странных огоньков. Фургон был переделан под грузовой, так что в нем не было ни одного сиденья. В центре стоял складной столик, похожий на пляжный, а на нем — компьютер.

Я залез внутрь. Монитор не горел. Рядом лежали прямоугольные очки и беспроводная мышь. Я потрогал ее кончиком пальца, и компьютер ожил.

На экране появилась моя гостиная.

Я отшатнулся, как будто меня ударили в солнечное сплетение. Правая нога повисла в пустоте. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за дверь.

Камера видеонаблюдения была направлена на мои кресла. Будь картинка покрупнее, я увидел бы мертвую девушку.

Я смотрел на экран и не мог поверить своим глазам.

Не знаю, сколько времени я провел в том фургоне не в силах соединить кусочки пазла безумной ночи, но картинка внезапно пропала, и на экране появилась надпись «нет сигнала».

Я выпрыгнул из фургона, оставив дверь открытой. Помчался прочь, не чуя ног, с бешено колотящимся сердцем, и за пять минут добрался до своего участка. Уходя, я не выключил свет и не запер входную дверь. Я вбежал в дом, не думая об опасности; теперь я больше злился, чем боялся. Вот бы только найти проклятую камеру.

Я замер на пороге гостиной. Труп исчез.

Пистолет тоже.

Я стоял в дверях, пытаясь отдышаться. На полу валялись лишь осколки абажура. По моим расчетам, камеру спрятали на стеллажах возле двери. Я бросился к полкам, лихорадочно обшарил их и почти не удивился, не обнаружив ничего, кроме пыли.

Тогда я проверил заставленную безделушками глубокую нишу, в которой обычно прятал «ругер». Достаточно далеко, чтобы дочка не добралась, и достаточно близко, чтобы быстро достать, если понадобится. Рука тут же нащупала знакомые очертания — пистолет был на месте.

Он же лежал на полу.

Я проверил магазин, убедился, что оружие заряжено, и вернул его на место.

Еле передвигая ноги, будто преступник, идущий на эшафот, я приблизился к месту, где лежала убитая девушка. От нее не осталось ничего: ни брызг крови, ни перепачканной простыни… Совершенно сбитый с толку, я опустился на колени и провел ладонью по полу. Она была тут, мои губы касались ее губ, моя рука давила ей на грудь…

Вдруг задребезжал домашний телефон.

На него мне почти никогда не звонили, да и час для разговоров был слишком поздний.

Я взял трубку с ощущением, что сейчас все только еще больше запутается.

— Джонни, у тебя там все хорошо?

Звонил мой старший брат. Марк неизменно шестым чувством просекал, если со мной что-то случалось; иногда мне казалось, что у него внутри радар, настроенный на мои неприятности.

Я пробормотал что-то утвердительное.

— А где твой мобильник?

— Мобильник… Не знаю, где-то посеял.

Даже за много километров Марк почувствовал, как я нервничаю:

— Что там у тебя творится? Я тебе кучу сообщений отправил, а ты не удосужился их посмотреть…

Посмотреть, хмыкнул я про себя. Да у меня почти целый день из памяти вылетел…

— Вообще-то, Марк, ты немного не вовремя. Мне нужно вызвать полицию.

Марк молчал, переваривая мои слова. Я слишком хорошо знал своего брата и догадывался, о чем он думает: доигрался старина Джонни в свои алкогольные игры. И не мне было осуждать его за такие мысли.

— Это не то, что ты думаешь, Марк.

Я не мог устоять на месте и переминался с ноги на ногу, накручивая на палец телефонный провод.

— Что стряслось? — Марк больше не пытался скрыть тревогу.

Я сглотнул. Где взять слова, чтобы описать события последнего часа?

— Я нашел мертвую девушку, — выпалил я, вздрогнув оттого, что произнес это вслух.

— В лесу?

— В гостиной.

Снова долгое молчание.

— Ты ее знал? — наконец осторожно спросил Марк.

Другой на его месте наорал бы на меня или забросал бессмысленными вопросами, но Марк был не из таких. Он умел сосредоточиваться на главном. В этом мы с ним были не похожи. И не только в этом.

— Первый раз вижу. Я задремал, проснулся, а она лежит.

Задремал и проспал до девяти вечера? Ну очень правдоподобно.

— Она точно мертва?

— Ну… Да, я проверил пульс. Я пытался ее спасти!

— Джонни, успокойся, ради бога. Что ты с ней делал?

— Марк, тело пропало! Его унесли!

Брат говорил со мной, как с маленьким ребенком или, того хуже, умалишенным.

— Кто унес, Джонни?

— Не знаю, Марк. Я вышел из дома, а когда вернулся, тела не было. Мне кажется, за мной следят.

Я представил, как Марк закатывает глаза. Что ж, я и сам понимал, что несу околесицу.

— Опиши девушку.

Марк даже сейчас оставался образцом здравомыслия: он пытался понять, насколько я съехал с катушек. И не ожидал, что я сразу отвечу на вопрос.

— Совсем молодая, блондинка, глаза голубые, худая…

— Джонни, послушай. Ничего не предпринимай, пока я не приеду.

Брат не впервые бросался ко мне на помощь. Так повелось с детских лет, и я привык на него рассчитывать, хотя в глубине души знал, что однажды это закончится.

— Марк, давай я сам разберусь. Может, убийцы бродят где-то рядом. Если я не позвоню в полицию…

— Братишка, постой. Я не говорю тебе, что делать. Я только прошу: успокойся и дождись меня.

И он добавил совсем тихо:

— Пожалуйста, Джонни.