Германия. В круговороте фашистской свастики

Николай Васильевич Устрялов, 1933

Книга известного отечественного социолога, теоретика и представителя правого национал-большевизма Н.В. Устрялова (1890–1937) впервые увидела свет в 1933 году. И в этом же году, как известно, совершенно законным, конституционным путем к власти пришел Гитлер (30 января 1933 года он был назначен канцлером). Исследование относится к ряду знаковых, на протяжении многих лет малодоступных трудов по истории немецкого национал-социализма. Книга снимает пелену таинственности со стремлений нацистских лидеров, заставляет читателя переосмыслить не только историю Германии после 1918 года, но и по-новому взглянуть на события 1930-х годов в контексте мировой истории. Перед нами – немецкая национал-социалистическая революция – глазами обвиненного 14 сентября 1937 года в «шпионаже, контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации» и в тот же день расстрелянного диссидента-радикала.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Германия. В круговороте фашистской свастики предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

РАСИЗМ. АНТИСЕМИТИЗМ

В руководящей книжке Гитлера расовой идее уделяется первое место. Автор положительно заворожен тезами вульгарного расизма. «Расовая проблема, — по его мнению, — ключ не только к мировой истории, но и ко всей человеческой культуре». Смешение крови — причина гибели культур. Гибель не в проигранных войнах, а в утрате силы сопротивления, к которому способна лишь чистая кровь.

Государство есть не более чем средство и форма; его задача — сохранение расового бытия, воспитание расового сознания. Высшие ценности истории — народность, раса, а не государство; определяющий фактор истории — кровь. Государство имеет смысл лишь как организация расы, способствующая ее сохранению, также развитию ее культурных творческих сил. Само по себе оно не является положительной ценностью: крепкое государство негров было бы бедствием и злом для человечества; напротив, мировая империя германцев оказалась бы для него истинным благодеянием.

Существуют высшие и низшие расы. Господство лучших и сильных, порабощение дурных и слабых — веление Вечной Воли, непреложный естественный закон. Природа аристократична сверху донизу.

Прирожденными, от века избранными водителями и властителями человечества являются, конечно, арийцы. Погибни сейчас арийцы — земной шар погрузился бы снова в темную ночь бескультурья. «Ариец — Прометей человечества; из его лучезарного чела спокон веков высекаются божественные искры гения». Только ариец — Человек в полном и высшем смысле этого слова. Только он способен и призван к подлинному творчеству культуры.

Если арийцы — избранная ветвь человечества, то избранный народ арийства, конечно, германцы: Herrenvolk, народ господ. Старые домыслы Гобино и затем Чемберлена оживляются и популяризируются в широкой массовой пропаганде, приятно щекочущей самолюбие рядового немца. Образ и подобие Божие, в сущности, — привилегия лишь длинноголового, голубоглазого, белокурого арийца, северной германской расы. «Осеверение» должно быть идеалом и недостижимою мечтою других племен, безнадежно и неотвратимо ущербленных в их человеческом качестве (Minus mensch). О долге осеверения надлежит помнить и самим немцам, поскольку громадная их часть, в силу превратностей исторической судьбы, обладает нечистой, замутненной кровью. Тем же, в чьих жилах чистая кровь, следует бережно, свято и благоговейно хранить эту священную расовую чистоту. Вся политика германского государства обязана в первую очередь руководствоваться именно этим, биологическим императивом. «Если бы, — пишет Гитлер, — немецкий народ в своем историческом развитии сохранил свое племенное единство, германская империя ныне была бы, конечно, владычицей земного шара».

Отсюда лишь своекровные, лишь соплеменники могут быть полноправными гражданами грядущей немецкой державы, да и то лишь после подобающего национального воспитания, военного обучения и, наконец, торжественной присяги, клятвы блюсти чистоту крови. Что же касается инокровных, то они на всю жизнь остаются только подданными, причастными государству (Staatsangehorige), но не участвующими в определении его воли. Государство о них заботится, но они лишены избирательного права, активного и пассивного: на них нельзя вполне положиться. От иностранцев они отличаются только тем, что не принадлежат к населению какого-либо другого государства. Женщины приобретают гражданство лишь через брак с гражданином.

Так демагогический биологизм научного полусвета служит службу зоологизму в социологии и расизму в политике. Это сомнительное блюдо подается массам под религиозным соусом: Высшая сила недаром установила незыблемые свойства и преграды крови.

В свое время французские философы католической реакции (особенно Бональд) любили утверждать, что законы природы суть веления Божий и что поэтому органические, сверхиндивидуальные основы общества и общественного развития — заповеданы и освящены свыше. Об этом характерном синтезе натуралистической и теологической точек зрения невольно вспоминаешь теперь, при чтении национал-социалистической литературы. Не заметно, чтобы Гитлер был осведомлен о традициях этой своей идеи, но он не раз возвращается к мысли, что его зоологическая концепция человечества, его, можно сказать, бестиальный биологизм, — покоится на соизволении и даже прямом указании Божества. Русский автор Степун удачно называет этот круг расистских утверждений — «христианско-коннозаводческой метафизикой». Разумеется, Бональд и его друзья пришли бы в ужас от нынешней вульгаризации их философских узрений. Но ясно: в своем расизме Гитлер выступает законченным эпигоном реакционеров прошлого века. Необходимо тут же отметить, что в итальянском фашизме расистский дух отсутствует начисто: Муссолини для него и достаточно культурен, и достаточно дальновиден. Иначе говоря, расизм отнюдь не есть необходимый элемент фашистской идеологии.

Нет надобности останавливаться на расистском биологизме по существу и углубляться в темную проблему «расы». Современная антропология убедительно доказывает, что «чистая раса» представляет собой чистейшую абстракцию; реально даны лишь смешанные антропологические элементы, так называемые расовые мозаики. Допустим, что в культурно-историческом (а не биологическом) разрезе можно еще ставить проблему «белой расы» и ее роли в судьбах человечества. Но центр тяжести гитлеровского расизма в другом: в утверждении расового первородства германской нации.

Тут уже протестует не только добросовестная антропология, но и современная социология. Нельзя построить теорию нации на «расовом» базисе. Нации — не природные, а историко-социальные образования. Не мифическая «общая кровь», а конкретная общность исторической судьбы творит нацию. Смешивать в наше время национальную и расовую формацию — значит допускать элементарную путаницу понятий.

Но сточки зрения чисто политической бросается в глаза несообразность пунктов 4 и 5 национал-социалистической программы. Всякая серьезная попытка осуществить эти пункты на деле привела бы к глубочайшему потрясению государства. Ибо где критерий «чистоты расового корня»? Не без основания иронизируют, что ближайшее окружение самого вождя подлежало бы тогда основательной и чуть ли не сплошной чистке; некоторые сомневаются, подошел ли бы и сам он под понятие «соплеменника». Южные немцы значительно отличны от северных по антропологическому типу. Ранке нашел в Баварии всего 1 % длинночерепных и 83 % широкочерепных. Остальные 16 % падали на смесь тех и других. Известно, что среди немцев широкочерепные более распространены, чем среди англичан; отчего бы тогда не править миром именно англичанам? То же и относительно «белокурости»: даже среди северогерманцев 38–50 % темноволосы; а среди южных германцев процент брюнетов поднимается до 70–99 %. Северная треть Франции и половина Бельгии, с этой точки зрения, более «германские», нежели южная Германия. Лютер, Гете и Бетховен не могут быть причислены к «германскому типу»; Шиллер, Шуман, Лист, Ницше тоже весьма подозрительны по своему «расовому» корню. Еще более сложен вопрос о языке. Дойди дело до реального воплощения расистских планов, — можно себе представить, какой невероятный сумбур поднялся бы в стране, какая разгорелась бы вакханалия нелепых тяжб о «чистоте крови», об овцах и козлищах! Государство бы превратилось бы в сумасшедший дом.

Но возможно, что никто из расистских вождей и не думает всерьез о буквальном осуществлении соответствующих параграфов программы. Может быть, смысл расизма — в создании полезных настроений, в подъеме национальной гордости немцев?

Если так, то псевдорасовое самомнение — неумный путь для достижения этой цели. Едва ли расчетливо любовь к своему народу строить на презрении к другим. Опасно разжигать националистическую заносчивость там, где необходимо лишь чувство и сознание национального достоинства. Когда Гитлер тоном дешевого высокомерия говорит о негризации Франции, юдаизации Англии и Америки, монголизации славян и т. д. — он хочет внушить своим массам убеждение, что есть лишь одна высшая раса и один избранный народ: немцы. На всех остальных они могут смотреть сверху вниз, как на объект господства. Это ли не дурной самообман? Это ли не гибельный путь традиционного пангерманизма, ведущий не только к тяжким общеевропейским потрясениям, но также к изоляции самой Германии — и к изоляции вовсе не «блестящей», как это показал 1918 год.

Рискованность и дурная реакционность расистского пути еще и в том, что он обычно приводит к оправданию кастовой замкнутости носителей высшей породы. Не случайно германская «расовая наука» тяготела к родовой аристократии по преимуществу: «чистая кровь», мол, и спасительный «инстинкт власти» сохранились именно в нем, в этом биологически высшем и исторически торжествующем ведущем слое. Нет ничего более опасного для национального бытия, нежели подобные теории: искусственно поощряя в наше время сословную, кастовую спесь старого дворянства, они способны лишь подорвать, надломить сознание общенационального единства. Правда, Гитлер, массовый вождь, остерегается окрашивать свой расизм в сословно-аристократические цвета. Но история и логика расистской концепции с ее мистикой крови неудержимо льют воду на мельницу родовой знати, касты юнкеров, доселе вопреки рассудку не только уцелевшей в Германии, но сохранившей, как мы увидим далее, огромное влияние и на государственную ее политику.

Но, быть может, для Гитлера и гитлеровцев весь этот вульгарный «расизм» есть не что иное, как псевдонаучное прикрытие бешеного антисемитизма? — Практически за эти годы, в сущности, так и было. Движение насыщено площадным антисемитизмом, живо напоминающим собою стиль нашего русского дореволюционного черносотенства. Сами вожди упорно и демонстративно гнут эту линию, разжигают эти страсти. «Антисемитизм, — провозглашает Г. Федер, — является в известном смысле эмоциональной подпочвой нашего движения… Каждый антисемит, раз он признает в еврее носителя чумы и отравителя расового здоровья нации, выражает это чувство в личной ненависти к каждому отдельному еврею, а также в деловых своих отношениях».

Еврей противополагается арийцу, как низшая раса высшей. Борьба евреев с арийцами заполняет собой мировую историю. Еврей вторгается повсюду и, сохраняя себя, разлагает других. Еврейская религия — не что иное, как учение о сохранении еврейской расы. Еврейская политика — борьба за мировую гегемонию еврейства. Ариец обязан защищаться — иначе рухнет мировая культура.

Вся публицистика и вся большая пресса наци переполнена выпадами против евреев. Все беды Германии — плод «еврейской политики». Всякий противник Гитлера — либо еврей, либо подкуплен евреями. Нет, кажется, такого преступления против Германии, на которое не был бы способен еврей. Чувствуется прямо что-то болезненное, маниакальное в суждениях фанатиков антисемитизма. «Евреи для немецкого народа — то же, что туберкулезная бацилла для легких», — заявляет Геббельс. А Розенберг, мининдел коричневого дома, прибалтиец родом и погромщик душой, — щеголяет эффектным рецептом: «Надо по дороге от Мюнхена до Берлина на каждом телеграфном столбе повесить по два еврея — тогда Германия сразу излечится от кризиса».

Уличная агитация партии стремится бить в одну точку: тем ударнее получается бой. «Искусство настоящего народного вождя, — учит Гитлер, — не рассеивать внимание народа, а сосредоточивать его на одном-единственном враге… Тем сильнее будет магнетическая привлекательность движения и крепче сила удара. Даже различных врагов гениальный вождь сумеет представить слитым воедино». Иначе глаза колеблющейся массы начнут разбегаться и воля развинчиваться.

Отсюда — с евреями увязываются все недруги национал-социализма. Марксизм, социал-демократия, коммунисты, международный финансовый капитал, масонство, парламентаризм, демократия — все это сплетается в один причудливый пестрый клубок, в одну гидру юдаизма.

В своей книге Гитлер довольно подробно останавливается на утверждении внутренней родственности марксизма и еврейства. Не случайно вождем и зачинателем социал-демократии был еврей. Не случайно ее лидеры, ее ораторы и газетчики, все эти Аустерлицы, Давиды, Адлеры, Элленбогены, — евреи. Еврейская доктрина марксизма отвергает аристократический принцип природы и заменяет извечное превосходство силы и крепости мертвым грузом числа. Она отрицает в человеке личность, оспаривает значимость народности и массы, отнимая тем самым у человечества наиболее драгоценные предпосылки его жизни и культуры, предавая его в жертву низшей расе, еврею. Основная цель марксизма — упразднение всех нееврейских национальных государств. Если еврей при помощи своего марксизма одолеет — его победный венец будет для человечества венцом смертным. «Отбиваясь от евреев, — восклицает вождь, — я ратую за Божье дело!»

Перед нами — самый банальный, дешевый антисемитизм дурного тона. Языком нового поколения произносятся заржавленные, пропыленные временем слова. Отдельные, подчас неоспоримые факты (например, хотя бы высокий процент евреев в социал-демократическом руководстве) произвольно стилизуются, бесшабашно схематизируются, дабы служить основою сенсационных домыслов и фантастических общих выводов. Вся концепция поражает идейной бедностью и убогой односторонностью. Удивляешься, что плененный ею человек пленяет такой народ, как германский. Опять-таки вспоминается Муссолини: в итальянском фашизме юдофобии нет места.

Но, быть может, она здесь не более чем тактический маневр? Нужно признать, что, читая Гитлера, такого впечатления не выносишь; напротив, проникаешься мыслью, что это заправский, «искренний», органический антисемит, для которого борьба с еврейством — идеологический императив, а не тактический только лозунг. Нельзя, впрочем, отрицать, что лозунг этот находит известный резонанс. Эксплуатирует он настроения, довольно распространенные в немецком студенчестве, мещанстве, даже частично интеллигенции: «литература, пресса, торговля, банки — в руках евреев; а евреи не способны ассимилироваться до конца, стать настоящими немцами». Антисемитизм — обратная сторона раздраженного, распухшего от ударов и слез патологического национализма людей с обнаженными нервами, едва не потерявших отечество. Вместе с тем, он, вернее его обострение, — плод безработицы, упадка торговли, когда человек человеку становится волком, когда нужно вытеснять ближнего, чтобы не погибнуть самому; тогда обостряется и классовая, и национальная вражда. Но нельзя также отрицать в этом явлении и самостоятельной роли нарочитой разжигающей пропаганды изуверов. И раньше националистические течения в Германии порой окрашивались в защитные против еврейства цвета. Но никогда соответствующие лозунги не достигали такой лубочной примитивности и агрессивности, в конечном счете далеко небезопасных для целей самого национализма. Как хорошо сознавал это Бисмарк, не допускавший антисемитских мотивов и до порога своей политики!

Враг один, враг должен быть один. Марксизм, коммунизм — функции еврейского духа. Но не в меньшей степени его детищем является и международный финансовый капитал! Борьба еврейского марксизма с еврейским капиталом — лишь внешняя, показная. Еврей банкир и еврей социалист, когда нужно, поймут и поддержат друг друга. Они враждуют лишь для того, чтобы теорией классовой борьбы вернее разложить ненавистный им арийский мир; на самом деле они взаимно сотрудничают. Когда в июле 1931 года прекратил платежи Данат Банк, наци на всех своих митингах уверяли, что его руководитель Яков Гольдшмидт перевел весь капитал за границу, о чем своевременно предупредил вкладчиков евреев, — немцы же разорены и обмануты. В разгоряченной атмосфере находилось немало охотников верить этой информации и делать из нее приличествующие случаю выводы.

Однако, когда представитель американской прессы спросил Гитлера о его политике по отношению к еврейству, вождь поспешил дипломатично заявить, что никаких ограничений по адресу лояльных евреев его правительство предпринимать не будет: «я не воюю с достойными, уважаемыми евреями; но если еврей работает на большевизм — он наш враг». — Когда же несколько озадаченный журналист задал вопрос: «а как же программа?», Гитлер будто бы ответил: «программа нам нужна только для агитации» (беседа 15 октября 1930 года). Ответ, безвкусный цинизм которого был бы совершенно бессмысленным, не будь у расистского лидера настоятельной необходимости успокоить хотя бы ценою циничной ужимки заинтересованные американские круги.

Когда Гитлер стал канцлером, антисемитские страсти его сторонников стали бушевать с несравненной свирепостью и уверенностью в себе. Пошли сплошные насилия над евреями. В ряде городов отряды каштановых рубашек закрывали еврейские магазины, устраивали обыски в еврейских организациях, избивали на улицах прохожих, которых внешний облик показывался им подозрительным по части юдаизма. Правительство с своей стороны явно потворствовало травле. Министерства увольняли чиновников евреев, а затем было проведено и общее положение о чиновниках, в основу коего положен принцип арийского происхождения. Специальный декрет воспретил убийство скота по еврейскому обряду. Проводилась чистка магистратуры и адвокатуры от евреев судей и адвокатов. Увольнялись евреи педагоги. Промышленные предприятия, банки, в свою очередь, рассчитывали служащих евреев. Городские больницы увольняли евреев врачей. Группы гитлеровской молодежи вытаскивали из аудиторий уличенных в еврейском происхождении профессоров. На митингах и в расистской прессе бесновался зоологический национализм.

Весь мир встрепенулся, и не только международное еврейство, но и христианское «арийство» — восприняло события в Германии как небывалый скандал для цивилизации. Как в 1914 году, мировая печать запестрела пылкими статьями о «варварах» и «гуннах». В различных странах поднялась кампания бойкота германских товаров. Американское правительство, согласно заслуживающим доверия слухам, сделало «дружественное представление» в Берлине. Заколебались германские ценности на мировых биржах. Заговорили не только о «моральной изоляции» Германии, но и о прямом давлении на нее через Лигу Наций, члены которой принимают обязательство «обеспечения и сохранения справедливых и гуманных условий труда для мужчины, женщины и ребенка на своих собственных территориях, а также и во всех странах, на которые распространяются их торговые и промышленные отношения». Да и права национальных меньшинств также неоднократно бывали предметом международных дискуссий.

На антигерманскую кампанию за границей национал-социалисты решили ответить усилением антиеврейской кампании в Германии, организованным бойкотом евреев. Но, по-видимому, это решение встретило оживленную и авторитетную оппозицию внутри самого правительства. Гинденбург, фон Папен, фон Нейрат, националисты и руководители рейхсвера осаждали Гитлера предостережениями и советами умеренности. Пресса Гугенберга высказалась против бойкота. Даже экс-кайзер из Доорна, говорят, выразил свое неодобрение. В результате был проведен всего лишь один однодневный демонстративный бойкот 1 апреля, под предлогом, что «заграничная антигерманская кампания юдаизма пошла на убыль».

Все же и без формального бойкота преследования евреев во всей Германии не прекращаются и поныне. Несмотря на то, что официальные еврейские организации стремятся смягчить эти преследования всяческими обязательствами лояльности по адресу правительства, — атмосфера продолжает оставаться накаленной. Отмечены многочисленные самоубийства евреев, не выдерживающих атмосферы ненависти и унижений, в которую их погружает новый режим. Особенно тяжко приходится лицам интеллигентных профессий. Массы евреев стали выезжать из Германии — правительство запретило выезд без визы. Сумбур пока в разгаре. Будущее покажет, удастся ли вожакам германского фашизма выйти, хотя бы тактически, из плена той погромной зоологической идеологии, которую они столь пламенно проповедовали, добиваясь власти: в строительстве современного государства идеология эта — плохой, неладный инструмент. Она хуже преступления, она — ошибка.

Никогда Германия не была столь далека от духа Гёте и Шиллера, как теперь, поскольку она заявляет себя — Германией Гитлера.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Германия. В круговороте фашистской свастики предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я