Паутина в мухе

Уна Кроун

Разрушение личности – следствие или причина?Ангелина преподает английский в минской школе, снимает квартиру со своим парнем, в свободное время пьет кофе с лучшим другом и ни о чем не мечтает. Постепенно ее жизнь наполняется абсурдом, и неизвестно, что источник потемнения души: психическое расстройство или же общество. Обвинить можно кого угодно, отчего разобраться становится слишком сложно.

Глава 1

Каблуки громко ударялись о серый асфальт, но городская суета мгновенно поглощала ритмичные звуки. Каждый шаг бросал вызов окружающему миру, только вот никто на оживленной улице этого не замечал. Прохожие не видели и ледяного взгляда Ангелины, ее мощного оружия против раздражающей толпы, способной по щелчку вывести молодую учительницу из себя.

С тоскливо-хмурым видом Ангелина торопилась на работу и старалась мысленно отгородиться от шума проезжающих мимо автомобилей, пыталась спрятаться в воображаемом шаре тишины, но вдруг телефон в кармане плаща завибрировал, а через секунду приевшаяся мелодия звонка уже играла на расшатанных нервах. От внезапного всплеска раздражения Ангелина уронила папку с планами занятий, и та приземлилась, как назло, именно в мутную лужу. Пришлось опуститься на корточки, но один ловкий мужчина успел первым поднять папку и теперь протягивал ее владелице с широкой улыбкой на лице.

— На этих страницах есть что-то важное?

Нет, мелькнула мысль, всего лишь бредовые записи серьезного человека. А может, серьезные записи бредового человека, тут не угадать.

Ангелина не хотела смотреть в лицо незнакомца, поэтому уперлась взглядом в его гипнотически черное пальто и задумалась о том, насколько изношенным выглядит ее плащ в сравнении.

— Всего доброго, — наконец-то выдавила она из себя и поскорее обошла своего рыцаря.

До школы оставалось шагать семь минут, при условии ничего не ронять и не останавливаться. Звонок же должен был прозвенеть через пять минут, однако вахтерши всегда находили удовольствие самим управлять временем, поэтому урок начнется по их воле через четыре минуты. Очередная нотация из-за опоздания от дежурящего на входе завуча ей была обеспечена.

Уже почти у ворот Ангелина вспомнила о пропущенном звонке и без особого желания достала телефон. Она долго смотрела на имя директрисы, словно решала, перезванивать ли Раисе Геннадьевне, хотя ответ для нее был очевиден. Телефон отправился обратно в карман, и Ангелина ускорила шаг.

Холл уже опустел, и только некоторые школьники торопились в ненавистные кабинеты, на ходу придумывая причину своего опоздания. Завуча Ангелина не встретила, но легче ей от этого не стало, и она с все таким же тусклым лицом поднялась по лестнице на второй этаж и направилась в свой маленький депрессивный кабинет, где шумели все десять учеников. К ней на занятия дети никогда не опаздывали.

— Здравствуйте. Садитесь, — усталым голосом сказала Ангелина и бросила сумку с мокрой папкой на стол. Ей и самой хотелось упасть, настолько вымотанной она себя чувствовала, хотя начался только первый за день урок.

Восьмиклассники молча опустились за парты. Смех и перешептывания в классе не допускались, потому что никто не любил получать в свой адрес до неприличия гневный взгляд Ангелины Александровны или, что еще хуже, полное презрения и отвращения замечание.

— Повторяйте устные темы, сейчас начну спрашивать, — без особого удовольствия сказала учительница и вытащила из-под стола черные лоферы, чтобы переодеть сапоги.

Ученики открыли свои тетради по английскому языку, и, заметив, что все занялись делом и больше не впиваются в нее враждебными взглядами, Ангелина немного расслабилась. Собственный почерк в рабочем блокноте удалось понять не с первой попытки, но вникать в глупые слова все равно не хотелось. Она повернулась к окну и принялась рассматривать редкие деревья, а все ее мысли вертелись вокруг желания поскорее выбраться из душного кабинета на свободу.

В середине урока телефон снова завибрировал, и Ангелина сразу же подняла трубку, чтобы не дожидаться громкой мелодии. Оказалось, что директриса хотела ее видеть после этого урока у себя в кабинете, и учительница дала единственный верный ответ, то есть пообещала прийти.

Как только прозвенел звонок, Ангелина выскочила в коридор, даже не попрощавшись с восьмиклассниками, и отправилась на другой конец этажа к Раисе Геннадьевне. В дорого обставленном кабинете она оказалась не единственной гостьей, на одном из стульев уже сидел другой преподаватель английского языка. Сорокалетний мужчина с вытянутым лицом, острым носом и мелкими серыми глазами — в общем, совершенно непривлекательной внешности — кивнул на соседний с ним стул и ехидно улыбнулся. Его лицо сливалось с его невзрачным свитером, и Ангелина боялась, что уродство коллеги перепрыгнет на нее, поэтому отодвинула свой стул чуть в сторону и только затем села.

— Ангелина Александровна, — с энтузиазмом начала директриса, — у меня для вас новости. Понимаете, у Захара Валерьевича, — она мельком посмотрела на мужчину, — больная жена, и ей требуется дорогое лечение. Я, как хороший начальник и отзывчивый человек, считаю, что необходимо повысить Захару Валерьевичу зарплату. После долгого обдумывания ситуации мною было принято решение передать ему два ваших класса, 9 «А» и 11 «Б».

Повисло неприятное молчание.

— Почему именно мои классы? — наконец последовал самый очевидный вопрос. — Если у меня нет больной жены, то это не значит, что мне не нужны деньги. Я живу в съемной квартире, и это тоже обходится мне в приличную сумму.

— Ангелина Александровна, проявите немного понимания, — Раиса Геннадьевна нервно зачесала нос. Она никогда не любила говорить с угрюмой учительницей, рядом с ней многие в школе чувствовали себя неуютно.

— Думаешь, я не знаю, для чего тебе деньги? — с этими словами Ангелина развернулась к теперь еще более ненавистному ей Захару Валерьевичу и как можно старательнее прожгла его взглядом, явно надеясь, что тот и правда загорится.

— О чем вы? — удивился мужчина и откашлялся, выдавая наигранность.

Ангелина не хотела отвечать, ведь ей бы все равно не поверили. Директриса не согласилась бы слушать рассказ о том, как вполне здоровая жена Захара Валерьевича заботится после работы о доме и детях, а ее ненаглядный муж познает секреты других женщин. Он тратил большие деньги на грязные развлечения, и все его заначки явно подходили к концу. Плевать он хотел на жену и двоих детей, этому лживому изменщику хотелось другой жизни.

Обо всем этом Ангелина узнала еще два месяца назад, когда после работы Захар Валерьевич направился совсем не в ту сторону. Он осторожно шел по скользкому льду и не видел, что Ангелина следует за ним. Возле одного жилого дома, всего в пяти минутах ходьбы от школы, мужчина остановился, позвонил по телефону, и через пару минут из подъезда вышла красавица в коротких шортах и расстегнутой шубе. Она приторно улыбнулась уважаемому учителю и отцу семейства, и он тут же исчез вместе с ней в подъезде. Ангелину эта история заинтересовала, и она подошла к старушке на лавочке у того самого подъезда.

— Кто это? — переспросила любительница посплетничать и заохала. — Не могу вслух произнести такое безобразие. Водит мужиков каждый день и не стыдится совсем. А они ей, видать, славно платят, раз с пакетами шмоток постоянно домой приходит. Что с ней потом станет…

Вот с того самого момента Ангелина начала презирать безобидного с виду учителя еще больше, а сейчас, когда у него хватило наглости еще и отобрать ее классы, она готова была уничтожить его.

— В общем, со следующей недели ваше расписание изменится, — как можно скорее завершила разговор директриса и окунулась в стопку своих бумаг.

— Да пошли вы все!

Ангелина не выдержала такой несправедливости и вылетела из кабинета, оставив распахнутой дверь. Она неслась прямо по коридору, на ходу проклиная все, что попадалось на пути: цветы на подоконниках, бегающих детей, учительницу математики вместе с ее приветствием. Только оказавшись в служебном туалете, подальше от всех раздражителей, Ангелина перестала сжимать кулаки и расслабила дрожащие руки. На внутренней стороне ладоней остались кровавые порезы от длинных ногтей, но к этому пришлось привыкнуть. Она отбросила с лица пряди длинных каштановых волос и медленно начала считать вслух до десяти, чтобы окончательно прийти в себя.

Звонок внезапно оборвал перемену, и Ангелине пришлось покинуть убежище от зла внешнего мира. Но сначала она достала из заднего кармана черных брюк телефон и без особой уверенности в том, что ей могут помочь, скорее, просто от безысходности, быстро набрала сообщение: «Сегодня в восемь у тебя. Нужен план, как избавиться от одного недоразумения».