Всадник ищет Амонну

Ульяна Туманова, 2023

Всадник ищет Амонну. Найдя, никогда не забудет.Смерть обходит его стороной. Он не нужен ей.Я прочла эти строки в книге Священного писания. Единственная из всех послушниц монастыря, кто смог их прочесть.Но я тогда и представить не могла, что эти строки – про меня.И что все вокруг не то, чем кажется. Что я пойму, почему монахини никогда не разжигают огня – и сама смогу его зажечь.О собственном замужестве узнаю намного позже заключения брака. Тот, кто никогда ко мне не прикасался, объявит своим моего ребенка. То, что выглядит смерью, не всегда ею является.И даже то, что я считала Священным писанием, окажется Книгой Демонов.

Глава 1

Я еще никогда не видела мужчин. Ни одного разу. Представляла ли я себе момент, когда наконец — то встречу одного из них? Скорее да, чем нет. Монахини то и дело шептались о высоких, отважных и широкоплечих представителях мужского пола. Не обходили эти разговоры и меня.

Представляла ли я, что первым мужчиной, которого я увижу, будет демон? Никогда. Даже в самых страшных снах…

Этой ночью я решила нарушить запрет настоятельницы. Если уж быть совсем откровенной — я проникла в ее тайник, чтобы вскрыть сундук с письмами. Десять лет она говорила, что отсылала в столицу запросы на поиск моей семьи. И все десять лет я ей верила.

Но сейчас пришло время узнать правду. Дрожащими от холода руками я подняла тяжелую склизкую крышку сундука и тихо прислонила ее к стене. Слабый огонек свечи, которую я приберегла именно для сегодняшней ночи, осветил слипшуюся массу десятков, если не сотен писем! Есть ли там мои?..

Что же, долго ждать не пришлось. Бережно разъединив несколько слипшихся листов, я наконец увидела синие расплывшиеся чернила с собственными инициалами.

— Как же так?.. — я закусила губу, не веря, что настоятельница все — таки лгала.

За спиной внезапно раздался легкий шум, будто еле слышный шелест одежды. Я обернулась и приложила ладонь ко рту, чтобы не закричать. Хуже разоблачения и наказания могло быть только одно. Демоны из — за стены.

Из темноты самой запретной комнаты монастыря на меня смотрела пара горящих глаз! Опешив, я чуть не уронила огарок свечи прямо в сундук с письмами. Сердце бешено забилось, во рту пересохло. До рези в глазах я вглядывалась в существо, которое тоже не сводило с меня взгляда.

— Что ты делаешь здесь одна, глубоко за полночь? — существо заговорило и, к моему удивлению, оказалось мужчиной.

Я еще никогда не слышала такого голоса. Низкого, объёмного, будоражащего. Ведь мужчинам наведываться сюда запрещено строго — настрого. За попытки проникнуть в монастырь карает Властелин.

— Кто здесь? — собственный голос предательски задрожал. Вытянула огарок перед собой и все равно ничего, кроме силуэта не увидела. — Кто здесь? Я закричу! — рукой попыталась нащупать на сыром полу палку или хоть что — нибудь, чем можно отбиваться.

— Не сегодня, — прозвучало прямо над ухом, и я замерла. Внутри все заледенело. Голос тем временем продолжил: — Ты воруешь чужие письма?

— Что?! — возмутилась я с полным намерением развернуться, но меня перехватили за талию и закрыли рот ладонью в кожаной перчатке.

— Тише, монахиня. Не хочу, чтобы нас застали… — тихо проговорил незнакомец мне в макушку. Ростом он был чуть ли не на голову выше. И таким горячим!

Я брыкнулась и стукнула его пяткой по ноге, чтобы отпустил. В ответ он тихо что — то буркнул, но не пошевелился.

Только я собралась ударить его еще раз, как за дверью послышались шаги. Шоркающие и грузные. Я их узнала! Так ходит настоятельница монастыря. Та, в чьих письмах я копалась под покровом ночи, пока меня не застукал…

— Кто ты? И как ты сюда проник? — требовательно прошептала, как только тяжелые шаги за дверью стихли.

— Через коридор, — обыденно ответил голос.

— В коридоре было пусто. Я точно знаю! — недовольно шикнула я, пытаясь вырваться.

— Не такой коридор, — усмехнулся он, щекоча дыханием, но не отпустил. — И мне помогла ты.

— Я? Но как…

Осознание придавило каменной плитой. Не зря же монахиням запрещают разжигать огонь! Этот запрет существует, сколько я себя помню, и создан, чтобы защищать от таких, как он.

— Ты демон, — прошептала я, кусая губы. — Тот, кто ходит через огонь…

— Верно, — уже громче проговорил он, наматывая мою косу себе на руку. — А ты?

— Пусти! — попыталась вырваться снова. Нужно срочно рассказать настоятельнице о том, что в монастырь проникли демоны, или снова погибнут монахини.

— Чтобы ты убежала и все мне испортила? Нет уж, воровка чужих писем.

Демон потянул на себя основание косы так сильно, что пришлось задрать голову. Я чувствовала его руку в волосах. Он что, в них копается? О, Всевышний! Но ведь он не может видеть в темноте. Или может?

— Какого черта? — он произнес на выдохе. — Твои волосы, они красные. Как тебя зовут?

Он молниеносно развернул меня лицом к себе и взял за плечи. Несчастный огарок свечи, который я все это время отчаянно сжимала в ладони, почти иссяк и вот — вот погаснет. Горячий воск стекал по пальцам, но я терпела.

У меня была только одна возможность взглянуть на демона, поэтому я медленно подняла свечу, чтобы увидеть его лицо.

— Понравился? — совершенно серьезно спросил демон, во внешности которого, вопреки рассказам, не было ничего ужасного.

Короткие черные волосы, нахмуренные брови, ровный нос, сжатые губы. Он был недоволен, больше на строгом лице не было ни одной эмоции. А в глазах никакого огня — странно.

— Ни капли, — пожала плечами и бросила в него расплавленную свечу.

Демон, кажется, ругнулся мне вслед, но я успела выбежать из тайника настоятельницы. Повезло, что я знала каждый миллиметр монастыря, поэтому и неслась по узким коридорам, подобно ветру.

Забежав наконец в свою комнату, я закрыла рот ладонью, чтобы никого не разбудить сбитым дыханием, и прислонилась к стене.

Что теперь делать?!

По собственной глупости я позволила демону проникнуть в монастырь! Надо же было додуматься использовать свечу!

И рассказать настоятельнице не могу. Лучше лишний раз и вовсе не попадаться ей на глаза…

Вздохнула, собирая растрёпанную косу.

Демон увидел мои краснеющие волосы. Их всего одна прядь на затылке, а он рассмотрел.

Сердце сжалось, ведь красный — это цвет демонов.

Но я — то человек.

***

Еще никогда в жизни я не видела мужчин. Ночь в тайнике с демоном не считается, потому что он не человек. А сегодня и без того хлипкий монастырь с дырявыми полами наводнили десятки вооруженных до зубов стражей.

Кто — то болтал, что они приехали защитить нас от демонов из — за Стены. Но настоятельница быстро объяснила, что они сопровождают Властелина.

Ведь пришло его время найти избранных. Или избранную.

Что это значило для меня? Если никто не узнает, что мои волосы из черных медленно становятся красными — то ничего. Но если узнают…

— Заплети потуже, пожалуйста, — я зашла в комнату с крохотным окошком и плюхнулась на набитую соломой лежанку, — Чтобы никто не увидел.

— Хорошо. — Веста присела за спиной и принялась вплетать ярко — красную прядь волос в косу так, чтобы не было заметно. Она даже придумала травяную чёрную смесь, которая хорошо скрывала изменившийся цвет.

— Как только Властелин уедет, я сбегу, — тихо проговорила, прислушиваясь к шуму за дверью.

— Но куда? — волновалась подруга.

— Да куда глаза глядят, — схватила себя за ненавистную косу. — Ты же знаешь, о чем говорит красный цвет. Жизни здесь мне не будет.

— Но, Аврора…

Быстрые шаги из коридора заставили замолчать. Кто — то явно спешил с новостями. Тяжелая дверь со скрипом распахнулась, впуская одну из послушниц.

— Вам велено умыться, — рот, полный серых зубов, оскалился, — все уже закончили, только вас ждут. Как зазвонит колокол, чтобы явились в верхние залы. Понятно?

— Понятно, — отозвалась я, чувствуя подвох. — Дай угадаю, вы всю воду израсходовали?

— А нечего языками чесать, — серая улыбка стала еще шире. — Настоятельница велела пошевеливаться. Конкретно вам нужно пошевеливаться в сторону колодца! — заливаясь каркающим смехом, послушница испарилась из комнаты.

Дела были плохи! Ходить к колодцу за водой не любил никто. Все потому, что забор вокруг территории монастыря был довольно стар и изрядно подгнил.

Как раз у колодца он обветшал настолько, что в нем зияла огромная дыра, а через нее виднелась Стена, разделяющая полуостров людей и мир демонов.

— Послушай, — железное ведро ударилось о водную гладь, и я зашептала, — а ты веришь, что тех сестер убили… они?

— Демоны? — Веста поджала губы. — Конечно, верю! А кто же еще?

Историю пропавших сестер знали все. Они украли у кухарки огниво и ночью убежали за огороды, чтобы развести костер и погреться. На следующий день их обезображенные тела нашли возле Стены.

Говорят, это сделали демоны. Те самые, что ходят через огонь.

Я вздохнула. Мне просто повезло, что прошлой ночью он меня не тронул. Хотя мог.

— Поэтому и запрет! — продолжала подруга. — Лучше без света и тепла, зато живые.

— Ну только что живые, — хмыкнула и покосилась на монастырь, который по жестокой иронии судьбы стал моим домом.

Большое и почерневшее от времени сооружение с частыми мутными окнами носило гордое название Белый Дом. Говорят, что на полуострове их много, и названы они были в честь самого главного монастыря, который находится в столице и построен из камня снежного цвета.

Когда наконец зазвонил колокол, все поспешили наверх. Десятки послушниц в полотняных платьях кучками неслись в верхние залы, откуда уже доносились крики настоятельницы.

Я тоже спешила за всеми. Опаздывать было нельзя — настоятельница никогда не медлила ни с наказаниями, ни с резкими высказываниями. Это я выучила давным — давно, когда еще была совсем маленькой. Тогда мир мне казался светлым и добрым, и я жила в уверенности, что однажды меня отсюда заберут родители. Почему — то я была уверена, что моя семья полная и счастливая.

Стоило мне заикнуться об этом перед настоятельницей, как она наклонилась ко мне и, улыбаясь гнилыми зубами, сказала:

— Нет у тебя семьи, дурочка. Тебя принесли на порог да бросили, как собаку. Это тогда еще даже был не монастырь, мы тут только обживаться начали.

В горле моментально образовался ком, а по щекам хлынули горячие слезы. Иллюзия семьи, за которую я так отчаянно держалась, рухнула, и теперь внутри меня появилась огромная дыра. Будто мне вырвали сердце!

Но мои слезы не остановили настоятельницу. Уже позже я поняла, что она любила наблюдать за чужой болью.

— Да — да! — настоятельница закивала. — Я уж подумала, что это твоя мать нерадивая. Оставила тебя и давай бежать! Но не тут — то было! Бежала она недолго, согнулась пополам да упала. Слава Всевышнему, что у меня хватило ума к ней не подходить и не помогать. Она болезная была, хрипела и задыхалась. Кожа вся в пятнах да рытвинах. Врачевательница пришла уже на неживую смотреть.

— Моя мама умерла? — спросила я, проглатывая слезы.

— Та тетка тебе никто. Слишком старая, и к тому же больная.

В тот день во мне погасла надежда отыскать семью, но со временем снова вспыхнула с новой силой. Хорошо бы еще узнать, кто меня маленькую сюда принес. Бабушка, тетя?

Через пару лет мне удалось получить разрешение настоятельницы на поиск семьи. Делалось это через письма, которые доставляли в столицу. Я их писала, надеясь на ответ, но его не было. И только вчера я наконец выяснила, почему.

— В пол кланяйтесь Властелину нашему! — звонкий женский голос, который и так не отличался красотой, напоминал визг. — Кланяйтесь, кому говорят!

Все послушно согнули спины и потупили взгляды. В монастыре не перечили, потому что это было чревато. Настоятельница всегда носила с собой прут.

— Не нужно, — тихий и глубокий голос заставил девушек напрячься.

Юные послушницы еще никогда не видели, да и не слышали мужчин. Конечно же, кроме меня.

— Поднимитесь! — недовольно гаркнула настоятельница и девушки несмело выпрямили спины.

В абсолютной тишине парадного зала, в котором из — за сырости от парадного не осталось и следа, все рассматривали Властелина.

Это был высокий мужчина средних лет, облаченный в светлые одежды. Прямые темные волосы с редкой сединой были собраны в низкий хвост, а шею украшал круглый медальон на толстой цепочке. Длинные пальцы были усеяны перстнями с большими разноцветными камнями, очень красивыми. Так и хотелось рассмотреть поближе.

— Сегодня вас ожидает трапеза, я привез гостинцы! — он сделал легкий шаг в сторону, открывая вид на десятки доверху заполненных вкусностями ящиков, и окинул всех мрачным, изучающим взглядом. — Но сначала нас ждет дело во имя Всевышнего.

Властелин медленно прошел вдоль выстроившихся в линию девушек и остановился напротив меня. Окинул взглядом лицо и почему — то задержался на макушке.

Черт! Я же просила Весту спрятать ненавистную красную прядь!

Властелин молчал. Его внешний вид настолько отличался от обстановки монастыря и нас — его обитателей, что даже самой себе я казалась недостойной, ничтожной, жалкой. Все мы по сравнению с ним были просто серыми мышками.

Он не был молод, но и до старости ему было далеко. Только тонкие сетки морщин, что поселились в уголках глаз, намекали на прожитые годы.

Сами же глаза… Я не понимала, какого они цвета. Карие, но не такие, как у Весты. Моргнет, и они почти черные. Быть не может, глаза ведь не меняют цвет!

Ровный нос, густые черные брови, квадратный подбородок, губы… на которых покоится ухмылка!

Я ахнула и растерялась, пряча взгляд в пол.

— Хорошо, — Властелин наконец отошел и встал напротив. — Очень хорошо! — он громко хлопнул в ладони. — Внести писание!

Глухие распашные двери на ржавых петлях со скрипом отворились, впуская в зал стражей. Фигуры в темных доспехах из простеганной материи и железной броне вошли, громко топая сапогами.

Один из них бережно опустил на деревянный стол сверток, из которого Властелин достал толстую, потрепанную книгу. Не оборачиваясь, он приказал настоятельнице вывести послушниц из зала и небрежно махнул рукой.

В тусклом и пропахшем сыростью коридоре выстроилась живая, во всех смыслах, очередь. Послушницы горячо обсуждали таинственное писание, гостинцы и, конечно же, мужчин. Крепкие, высокие и широкоплечие стражи сильно отличались от Властелина.

Меня больше волновало Священное Писание, потому что никто не знал, что оно из себя представляет. Даже настоятельница.

Которая сейчас была в бешенстве. Словно разъярённая тень в длинном коричневом одеянии, она вылетала в коридор, хватала девушек за руки и грубо проталкивала в зал, громко хлопая дверьми.

Когда очередь дошла до меня, она с таким же рвением потащила меня к Властелину.

— Какие бездари! Хоть ты не подведи!

Последние слова она сказала шепотом, потому что подвела меня прямо к деревянной подставке, на которой лежало священное писание. Тихо прошелестев одеждой, она моментально удалилась, найдя себе место в дальнем конце зала.

— Открывай, — уже знакомый тихий голос прозвучал из — за спины.

— Какую страницу? — неуверенно спросила я.

— Любую. Открывай и читай, что видишь.

Казалось, что приятным голосом Властелина можно было успокоить всех перепуганных послушниц разом.

Я проглотила вязкую слюну и неуверенно раскрыла Писание ближе к концу книги. Проведя кончиками пальцев по шершавой странице, я испытала какую — то странную радость и одновременно грусть, ведь в монастыре книг почти нет.

Причудливые и витиеватые буквы на глазах складывались в слова, и я начала читать:

«Всадник ходит повсюду, при нем сотни змей.

Ему служат заиф и огонь, города и люди.

Всадник ищет Амонну. Найдя, никогда не забудет.

Смерть обходит его стороной. Он не нужен ей».

Собственный голос вздрагивал, будто натянутая струна. Кто такие всадник и Амонна? Хотелось продолжить чтение.

Я зацепилась взглядом за новый абзац, но не успела прочесть и слова. Властелин незаметно подошел и захлопнул книгу с такой силой, что я еле успела одернуть руку.

На секунду в зале воцарилась тишина, в которой слышались только приглушенные голоса из — за дверей. И, кажется, мое сердцебиение.

Эти глаза, что меняли цвет, сейчас смотрели на меня в бешенстве. Ноздри Властелина трепетали, жилистая шея покраснела.

— Имя? — злой голос не попросил, а требовал.

— Аврора.

Он грубо развернул меня к себе, взял за плечо и потащил в другой конец зала, к настоятельнице. Недовольство Властелина можно было объяснить только тем, что я его разозлила.

Но чем? Я же прочла тот отрывок. И мне так хочется еще.

Взволнованная настоятельница теребила широкий рукав и, приподняв взгляд к небу, тихо читала молитву. Но, услышав приближающиеся шаги, тут же замолчала и потупила взгляд в ожидании. Я никогда не видела ее объятой трепетом.

— Что же, — голос Властелина скрипел, как старое колесо, — должен признать, порадовали.

Я уже ничего не понимала. Он так сильно сжимает мою руку, потому что рад?

— Неужто правда? — настоятельница обрадовалась и поцеловала вытянутую руку.

— Послушница Белого Дома Аврора завтра же отправится со мной в столицу, — он перевел страшный взгляд на меня. — Ты счастлива?

— Счастлива, — как назло, в горле образовался песчаный ком, — Властелин.

Хватка ослабла, и он выпустил мою руку.

Настоятельница начала восторженно хлопотать и заискивать, а он не сводил с меня взгляда. Непонятного, злого взгляда, от которого хотелось скрыться, и как можно скорее.

— У нас ведь еще одна послушница имеется! Те же таланты, что и у Авроры. Сейчас приведу! — Махнув коричневым подолом, настоятельница быстро нырнула за дверь.

Я нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. Властелин не был рад тому, что я прочла писание. Он был зол, а настоятельница не хотела этого замечать.

Взгляд снова привлекло лежащее вдалеке писание. Шершавая страница и витиеватые прописные буквы привели меня в восторг, а прочитанные строки, казалось, навсегда отложились в памяти.

— Вот! Привела!

Матушка подвела к властелину Весту. Он тут же сменил выражение лица, указал ей на писание, и они удалились. Приглушенный, ласковый голос и бархатный смех заставили меня тряхнуть головой. Ведь меня он хватал!

Толстый переплет стукнулся о деревянную поверхность. Настоятельница снова запрокинула голову к небу и замерла.

Веста помедлила и громко выдохнула — она не смогла прочесть Писания.

По взмокшей спине прошла холодная дрожь. В столицу с Властелином я отправлюсь одна.