Как далеко зайдёт эксперимент?

Ульяна Иванова (2024)

Как много вам известно о жизни учёных? А что, если в их размеренную повседневность вдруг ворвётся нечто неподдающееся объяснению? В глубине непролазной тайги, на отдалённой от цивилизации биостанции, семеро ученых-энтузиастов обнаруживают странное существо, чьи способности выходят за пределы их понимания. На первый взгляд, это открытие кажется настоящим подарком и захватывающим научным вызовом, но как далеко готовы зайти учёные в поисках ответов? И действительно ли эта история так проста и радостна, как видится сначала?

Глава 8

— Что у нас сегодня? — радостно залетел в столовую Дима, оживленно поглядывая в тарелки своих коллег. За длинным деревянным столом трапезничали все сотрудники станции, за исключением Анастасии Петровны и Юлии Игоревны.

— Что-то вы сегодня запозднились, — обратился к аспиранту Сан Палыч, протягивая руку в центр стола к соусам.

— Работа кипит, сами понимаете, — отправился тот прямиком на кухню за своей порцией.

— Сегодня Лев Игнатьевич празднично потчует нас голубцами и гороховым супом. Очень советую не кусочничать, а взять сразу всё, — из далека послышался голос Филиппа Варламовича.

Дима развернул накрытые семью слоями пледов и одеял кастрюли и голодными глазами внимательно осмотрел их содержимое. Еда выглядела просто, мясно и очень жирно. Как раз то, что нужно в полевых условиях. Жадно положив свою порцию в тарелку, аспирант присоединился к общему столу, сев рядом с Комаровым.

— Дни, когда дежурит Лев Игнатьевич, всегда праздник. Очень вкусно, — похвалил стрепню Пал Саныч.

— Только вы это при Анастасии Петровне не говорите. А то она в следующий раз в качестве наказания снова решит приготовить свой фирменный суп из морской капусты. Как вспомню, сразу в дрожь бросает, — дал дружеский совет Сорокин.

— Как у вас продвигаются дела с нашим пришельцем, есть новости? — очень живо поинтересовался Сан Палыч в момент, когда Дима подносил к своему рту ложку полную вожделенной еды. Опустив столовый прибор обратно в суп, Дима было уже набрал воздуха в грудь для ответа, но его спасительно прервала Анастасия Петровна.

— Только зашёл, а эти сразу принялись за допросы? — ехидно сказала она, не торопясь входя в комнату. За ней проследовала и Юлия Игоревна.

— А вы, Анастасия Петровна, как всегда, подкрадываетесь как нельзя вовремя и очень незаметно, — ответил Филипп.

— Так интересно же, как обстоят дела! Вы пост сдали, мы — приняли, — обратился к учёной Сан Палыч, причмокивая.

— Боюсь, тут одним предложением не обойтись, — вступила в разговор Юлия Игоревна, сервируя свое место за столом.

— Ну это мы всё с удовольствием послушаем на вечернем собрании. А сейчас, нам с Сан Палычем уже нужно бежать, — раскатисто сообщил Пал Саныч, приближаясь к выходу и всё ещё дожевывая черный хлеб во рту. — Надеюсь вы, дамы, бережно с ним обращались и нас не сожрут со злости.

— Возможно, но маловероятно, — посмотрела в сторону Анастасии Петровны и придвинула с собой стул Юлия.

В комнате повисло неловкое и напряженное молчание. Присутствующие гости в столовой тихо поглощали свои обеды, поглядывая на утренних экспериментаторов.

— Ну расскажите, что вам удалось узнать! Не тяните же! — ковыряясь в капустном салате, не выдержал Филипп Варламович.

— Мы же договорились, что всё обсудить вечером, — напомнила Петровна.

— Ну поведайте, вы нашли то, что искали, своих паразитов? — влез уже наевшийся Лев Игнатьевич.

— Пока нет, но кажется, мы с Димой нащупали кое-что поинтереснее.

— Интереснее паразитов? — искренне удивился Филипп Варламович, да так, что ненароком плюнул на сидящую напротив Юлию Игоревну. — Не думал, что когда-нибудь услышу от вас такие слова.

— Не томите, что это? Он дышит огнем? Левитирует? Брызгается кислотой? — задорно спросил Лев Игнатьевич, заметя проступок своего товарища.

— Во-первых, мы узнали, что у нашего питомца есть хвост, да ещё какой! Дима, покажи фотографию! — попросила Анастасия Петровна, гордясь своим маленьким открытием.

— Вот это да! — воскликнул Лев.

— Ничего себе! — ахнул Филипп.

— Подскажите, а при каком условии он достал хвост? Это была реакция на какой-то раздражитель? — поинтересовалась Юлия Игоревна, в очередной раз вытирая с лица изумление своего сотрапезника.

— Я просто дотронулся до его шерсти у крестца… — ловко и быстро орудуя ложкой, произнес Дима.

— Да главное дело вообще не в хвосте! — перебила его Анастасия Петровна. — Тут кроме внешнего вида ничего интересного. А вот его шерсть — это нечто очень экстраординарное.

— В каком смысле? — переоценив свои возможности, сытый Лев Игнатьевич незаметно расстегнул верхнюю пуговичку своих джинсов.

— Какое обычное строение шерсти? Правильно, длинные остевые волосы и тонкий подшерсток, отвечающий за теплоизоляцию. У него основной темный пул волос, в пять раз толще человеческих, поэтому под микроскопом можно четко разглядеть, что их строение не круглое и равномерное, а они имеют глубокую бороздку на всем своем протяжении. Это некое углубление куда четко встраивается и как бы прячется небольшая прядь подшерстка. Каждый темный волос может хранить в себе до пяти-семи таких подручных волосков-спутников.

— Пока ничего эстраудивительного я не услышал, — отметил Лев Игнатьевич. — Ну немного по-другому растут волосы. У того же ленивца в них вообще водоросли обитают, это поэкзотичнее будет.

— Всё сложное в этом мире всегда со стороны кажется неимоверно простым. У меня же особая теория насчет шерсти этого существа, — твердо стояла на своем Анастасия Петровна.

— Ну и какая же? Просветите нас, — кокетливо попросил Филипп Варламович.

— Судя по рассказам и Димы, и Льва Игнатьевича существо довольно часто пользуется вибрацией. При этом Диме доводилось видеть, как во время этого процесса показывался светлый подшерсток, создавая подобие ореола. Смею предположить, что это не просто обычные волосы, а некие рецепторы.

— Сенсорные волоски таких размеров? Смелая теория, но крайне маловероятная. Если он весь покрыт такими огромными чувствительными антеннами, то от любого прикосновения и тем более урона существо бы испытывало если и не мучительную боль, то невыносимый дискомфорт, — возразил Лев.

— Именно поэтому они надежно и спрятаны в углублениях темных волос-защитников. Вибрация же их активирует, немного отодвигая, — продолжала маневрировать Анастасия, летящими на неё возражениями. — Было бы у нас необходимое оборудование, мы бы могли рассмотреть и внутреннюю их структуру. Может все же стоит направить несколько образцов шерсти в лабораторию?

— Анастасия Петровна, ни в коем случае! Очень рискованно посылать любые образцы, пока мы не собрали достаточно материала. Да и просто представьте, вы можете выдвинуть первые предположения, основанные только на вашем опыте, чутье и наблюдательности, а позже они подтвердятся на точном оборудовании. Это же интереснейший прецедент! — постарался успокоить Филипп Варламович шальные мысли учёной.

— Да, вы, наверное, правы. Звучит очень заманчиво, — очередной раз заглушила свои сомнения та.

— А чего же это вы так резко на шерсть вдруг перешли? Случилось что? — поинтересовался Лев Игнатьевич.

— Да мы изначально соскоб кожи брали на обнаружение эктопаразитов. Но его у меня руки пока не дошли посмотреть. А шерсть, это так, побочный продукт. Я когда ждала Диму, думаю, надо времени не терять, а взглянуть на волосы, чисто из общего интереса. И тут до меня начало доходить, что к чему. Вообще, мы собирались взять все стандартные пробы, но, как вы понимаете, объект изучения у нас с особенностями. Так сразу и не поймешь, где у него перед, где зад. Хвост то нам показался, а вот где он рот свой прячет до сих пор неизвестно, — жаловалась Анастасия.

— Я знаю где у него рот! — вдруг почти прокричала Юлия Игоревна и все 8 глаз устремились на её нервно потикивающее лицо.

— Так что же вы молчите, рассказывайте, Юлия Игоревна! Нас всех мучает этот вопрос с самого утра, — принялся, как муха, потирать руки Филипп Варламович.

— Я лучше покажу, — поспешно вышла она из-за стола. Остальные участники разговора обменялись короткими недоуменными взглядами и пулей направились прямиком за ней.

Виляя по коридорам общежития, Юлия Игоревна держала курс на комнату с единственным компьютером в округе. Располагался он на втором этаже в самом дальнем, тёмном и плохо отапливаемом закутке. Обычно этот агрегат использовался для написания статей, поиска информации и общения с коллегами, но лично Сан Палыч периодически заглядывал сюда для поигрывания в любимую косынку.

Современные технологии пришли на станцию совсем недавно и стали для неё настоящим чудом. Дело в том, что данная местность совсем не предполагает наличие хоть какой-либо сети. Угол в ночевальне является исключением, если не сказать аномалией. В общем доме таких точек, к сожалению, не было, поэтому пришлось вносить прогресс в это место собственными силами. Оказалось, что сеть в округе можно поймать разве что на единственной могучей сосне, расположенной достаточно близко к зданию. Там то торжественно и была установлена принимающая антенна, от которой хиленький сигнал шел сначала в модем, а потом уже и в компьютер. Скорость интернета была смешная, но для основных нужд станции её вполне хватало.

Юлия Игоревна пнула системный блок носком ботинка и древний аппарат подал признаки жизни: загудел, затрещал и, в конечном счете монитор зажегся. Достав из глубокого кармана своего пушистого кардигана камеру, она, как следует, подсоединила её через короткий провод к компьютеру. Дальше начался сложный этап — поиск нужного файла. Учёная то теряла курсор на экране, то переключалась от папки к папке, забывая, где она была ранее.

— Юлия Игоревна, вы в следующий раз как-нибудь помечайте важные файлы. Может вам помочь потом с этим? — жалостно смотрел Лев Игнатьевич на её судорожные попытки найти общий язык с бездушной машиной.

— У меня тут всё важно. Сейчас, сейчас, подождите. Я эти файлы уже видела, точно должно быть где-то здесь, — продолжала она суетиться.

Градус напряжения рос с каждой секундой. Анастасия Петровна начала от нервов изнутри пожёвывать свои щеки. Дима похрустывал пальцами, а когда те переставали издавать характерные щелчки, он, не прекращая попытки, продолжал их сгибать в порядке очереди. Филипп Варламович притоптывал ногой в такт вымышленной мелодии, а Лев Игнатьевич в это время пристально смотрел на курсор Юлии Игоревны, силой мысли пытаясь его направить, как ему казалось, в верную сторону.

Итак, нужный файл всё же был найден, и на запыленный монитор в кои-то веки вывелось изображение. Все гости текущего киносеанса прильнули поближе к экрану. Запись началась с неуклюжих попыток Юлии Игоревны втиснуть миски с кормом вместе с объёмной варежкой внутрь вольера.

— Ну вы даете, Юлия Игоревна. Дима у меня вон голыми руками его доставал, а вы так экипировались основательно, — захотела вдруг поехидничать Анастасия Петровна. Резко поднявшийся ажиотаж вокруг негласной соперницы совсем не дал ей насладиться своими успехами и смелыми доводами. Эта ситуация не злила учёную, но знатно грызла изнутри.

— Лучше так, чем без пальцев, — равнодушно ответила та своей оппонентке.

А тем временем на записи остался только зверь, Юлия Игоревна вышла из кадра.

— Дима, а ты правда трогал его голыми руками? Он спокойный? Не огрызается? — поинтересовалась она.

— Если не выдирать волосы, то не огрызается, — стараясь не отвлекаться от движущейся картинки, нехотя ответил Дима.

— И какой он на ощупь? — снова спросила Юлия Игоревна, но неразговорчивый аспирант в этот раз так и не успел ответить. Его прервал Филипп Варламович, неожиданно сам для себя перешедший на чуть осипший фальцет.

— Ну можно потише, — проговорил он и знатно откашлялся. — Мы тут внимаем ваш документальный фильм.

— Так я тут даже не вышла за дверь. Ещё минут десять ничего не будет происходить, потом я выйду из комнаты, и вот тогда случиться то самое, — ответила она.

— Так давайте же перемотаем, — пододвинул к себе мышку Дима.

— Мотай, — скомандовала Анастасия Петровна, и он кликнул на стрелку вперед. Однако вместо 30-ти секунд, видео неожиданно для всех переключилось на 10 минут, и перед учёными предстал затылок Юлии Игоревны.

— Поздно, возвращай обратно, — произнесла героиня кадра и видео возобновилось с момента его запуска.

— Ну, подождем, — прошептал аспирант, стойко принимая свою участь.

Спустя несколько минут неловкого молчания мимо камеры промелькнул силуэт Юлии Игоревны, и все поняли, что вот-вот одна из загадок этого нечто будет разгадана.

Вальяжно лежавшее животное встало и приблизилось к мискам. Отдельные части его тела начали легонько подрагивать, а голова трястись, прямо как у голубя во время ходьбы, только, безусловно, изящнее и плавнее. Убедившись в съедобности предоставленных продуктов, зверь продемонстрировал свою пасть.

Существо чуть запрокинуло голову назад, освободив место для большего угла раскрытия челюсти. Показалось темное влажное нёбо. Передние зубы во рту располагались в два ряда и по своим очертаниям походили на акульи. За ними следовали уже в один ряд довольно крупные, плоские и очень рельефные, по всей видимости, жевательные моляры, рисунок поверхности которых со стороны напоминал смятую гармошку. В центре пасти шевелился узкий ярко алый язык. В глубине глотки виднелись острые роговые выросты, добавляющие ещё большего ужаса наружности, а если быть точнее, то внутренности зверя.

По внешнему виду даже одного зуба довольно легко предположить на какой именно пище специализируется животное: травоядное оно, хищное или вообще всеядное. Если для изучения есть данные со всей зубной системы, то тут дела обстоят ещё проще. В случае с существом, каждому в комнате было предельно ясно, что этот зверь может пережевать и съесть абсолютно всё.

От этого вида Дима слегка пошатнулся, Анастасия Петровна задергала сережку, да так, что её мочка моментально покраснела. Лев Игнатьевич выпучил свои и без того большие глаза, а Филипп Варламович защипал собственные руки. Все были поражены увиденным, но никто даже на секунду не отвадил взгляд от экрана.

Сладко зевнувшее, как оказалось, животное приступило к своей трапезе. Начало оно с фарша. Длинный язык вытянулся наружу и, обвив собой маленький кусочек мясной субстанции, затянулся обратно. Далее зверь переместился к салату. Таким же образом притянув к себе несколько листьев, он сделал пару надкусов, быстро перейдя к последней миске. Животное попыталось, подобно ситуации с фаршем, обвить и мелко натертую кашицу, но она предательски вывалилась со всех сторон. После четырех неудавшихся попыток зверь сдался и то ли от отчаяния, то ли от жуткого голода начал передними зубами сгрызать пластмассовую посуду вместе с её содержимым. Распробовав каждое блюдо и вкусив все виды мисок, он довольно разлегся.

— Юлия Игоревна, только не отправляйте это никуда! — запереживал Лев Игнатьевич.

— Я видео то ели как включила, не то, что его куда-то отправить. Не переживайте, я помню наш уговор, — сказала она, поправляя выбившиеся из небрежного пучка волосы.

— Заметили какой у него язык подвижный? Прямо как хобот у слона, — подметил Дима, вытащив свой язык и как бы стараясь повторить манипуляции зверя.

— Таким зубищам серьезная пища нужна, а не перетёрка. Вы, Юлия Игоревна, ещё пюре бы ему подсунули. Он же явно рожден чтобы рвать и жевать! — шутливо возмутился Филипп.

— Вот вы ему, дорогой Сорокин, можете предложить в качестве закуски хоть всего себя, — хихикала Анастасия Петровна.

— Какая же вы всё же кровожадная женщина, сразу видно — отличный паразитолог, — льстиво отшутился он, поглаживая свои усы.