Как далеко зайдёт эксперимент?

Ульяна Иванова (2024)

Как много вам известно о жизни учёных? А что, если в их размеренную повседневность вдруг ворвётся нечто неподдающееся объяснению? В глубине непролазной тайги, на отдалённой от цивилизации биостанции, семеро ученых-энтузиастов обнаруживают странное существо, чьи способности выходят за пределы их понимания. На первый взгляд, это открытие кажется настоящим подарком и захватывающим научным вызовом, но как далеко готовы зайти учёные в поисках ответов? И действительно ли эта история так проста и радостна, как видится сначала?

Глава 6

Часы пробили 8:00, настало время Юлии Игоревны. Каждый свой день она начинает с глотка крепко заваренного чая и обхода животных-подопечных. Совсем недавно учёная закончила крупный блок экспериментов с зарянкой и большой синицей, так что ближайшие полгода её ожидал увлекательный процесс просмотра дней хронометража видеорегистраций, которые она записала за лето. По своим планам Юлия Игоревна должна была уехать неделю назад, до начала осеннего дорожно-грязевого недоразумения. Однако звезды сложились так, что учёная решила остаться ещё ненадолго, как минимум, чтобы сэкономить на обратных билетах, и как максимум, чтобы привести всё на станции после себя в порядок. Рассеянная натура Юлии не раз сталкивалась с недовольством коллег по поводу оставленного ею разгрома. В последние сезоны она изо всех сил старается работать над этой своей чертой.

Существо поймали только чуть более часа назад. Оно ещё не успело привыкнуть к окружающей обстановке, но пропускать свою законную очередь Игоревна ни в коем случае не собиралась. Решив, что наблюдения стрессового состояния ей не менее интересны, после наспех совершенной подготовки, учёная направилась к зверю.

Этология и зоопсихология пришли в жизнь Юлии Игоревны вместе с первым волнистым попугаем. Младшая дочь тети по маминой линии отдала его в семью Юли из-за скорого переезда. Этот попугай оказался удивительно смышленым малым для своего размера. Он мог звонко подпевать любимым песням, приносить из соседней комнаты всякие побрякушки по запросу, ну и, конечно, разговаривать. Именно в моменты ухаживания за этим милым, но по характеру всё же полудиким зверем, Юля поняла, чему хочет посвятить свою жизнь и карьеру.

В университет она поступила легко. На кафедре ближайшего вуза очень удачно нашелся профессор, которого интересовала та же область, что и её. Дела шли как по маслу: поведенческие тесты, проекты, статьи, конференции. На последнем курсе обучения её научный руководитель скончался. А она, как стрекоза, прохлопавшая все эти годы над самыми интересными аспектами научной работы, впервые столкнулась с иной, более трудной и тернистой стороной научного мира. Непонимание куда идти, нехватка информации и финансирования не сломили её, а наоборот, сделали сильнее. Ей приходилось самостоятельно изготавливать экспериментальные установки и вольеры, самой чертить, стругать и пилить. В общем, делать абсолютно всё. Коллеги успокаивали, что как только наладится поток студентов, всё образуется. Гранты станет получить легче, свободного времени будет больше, наступит движение вверх. Но до сих пор как-то у Юлии Игоревны ничего не клеилось, подступала апатия. На фоне такого раздрая появление на станции неведомого зверя буквально дало ей толчок, надежду, второе дыхание. В данный момент это нечто стало для неё глотком свежего воздуха.

«Так, и как ты тут у меня поживаешь?» — неспешно зашла она в комнату Димы. Так как животное и так натерпелось в последние часы, единогласно было решено оставить его на месте поимки, чтобы не подвергать дополнительному стрессу.

Игоревна начала несмело всматриваться в вольер. Существо, отвернувшись от внешнего мира, неподвижно сидело у дальней стенки своего временного жилища и совершенно не обращало внимание на только что зашедшего в комнату человека. «Боится», — подумала она и начала тихонько доставать принесенное в комнату оборудование. Первым делом напротив вольера установилась старенькая видеокамера, которая, не смотря на свой преклонный возраст, никогда не подводила Юлию Игоревну. И в снег, и в дождь драгоценные кадры писались без сюрпризов и форсмажоров. Из своей мешковатой сумки через плечо она также достала четыре пластиковые миски. «Сейчас посмотрим, что ты у нас любишь», — вытянула она следом уже то, что будет помещено в них. В качестве опытного корма были выбраны: охлажденный куриный фарш, листья салата, а также самодельная мешенка. Мешенка или мешанина — это такое блюдо из микса простейших продуктов, которую отлично едят экспериментальные животные в условиях неволи. Рецепт её прост: на одну крупную свежую морковь потребуется три сваренных в крутую яйца. Это все необходимо натереть на самой мелкой терке и добавить немного панировочных сухарей, чтобы полученная смесь не была слишком влажной.

Нахлынувшие на Юлию Игоревну боевой настрой и небывалый оптимизм всё же не сумели заглушить развитое чувство самосохранения. Так что, прежде чем лезть на территорию зверя, она надела самую толстую варежку, которую только смогла найти. В вольер, сразу за наполненной до кроев водой миской, поспешил только что организованный ею дегустационный сет из трёх блюд. Зверь никак не отреагировал на вторжение. Учёная закрыла клетку, отошла в сторонку и села на кровать. Всё было готово к наблюдению.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать, а у существа ноль реакции. Оно просто застыло, уткнувшись в стену.

«Ну и что мне с тобой делать? — подумала учёная, и её голову посетила идея. — Пока существо прибывает в таком шоково-коматозном состоянии надо бы поставить ему белое пятно для зеркального теста. Да, хорошее решение! Конечно, надо бы это делать во сне, но мне неизвестно когда оно соблаговолит уснуть. Хм, и метку, само собой, лучше ставить в место, которое зверь не сможет свободно увидеть. Но опять же, я даже не уверена, чем оно вообще видит. Не отказываться же из-за всех этих неизвестных от идеи в целом. Посмотрим, что из этого получиться!». Учёная энергично засеменила своими приземистыми ножками в сторону личной комнаты.

Зеркальный тест — это максимально простой эксперимент, разработанный в 70-ых годах двадцатого века. Обычно, когда животное дремлет ему наносят метку на видимый только в зеркало участок тела. Далее к пробужденному существу подносят отражающую поверхность. Тест считается пройден, если зверь попытается как-то провзаимодействовать с пятном: получше рассмотреть его, пощупать, стереть. Такая реакция может указывать на наличие у особи самосознания. Этот тест, например, успешно проходят многие приматы, слоны, касатки, афалины и сороки.

Обратно Юлия Игоревна вернулась через семь минут с краской в руках. Во второй визит перед ней предстала уже иная картина. До этого зашоренный зверь теперь вальяжно развалился посреди вольера. Все три миски с едой около него были не просто полностью опустошены, но и на треть сгрызены. Их пластиковые ошметки распластались по всей комнате бедного студента.

«Ага, значит ты у нас зверь всеядный! Или с голодухи тебе пришлось пойти на такой отчаянный шаг? Надо проверить… — деловито сделала записи учёная в свой карманный розовый блокнот с котятами. — Но вот то, что ты пластик сгрыз, вообще не могу никак объяснить. Может быть, у тебя зубы чешутся? Интересно, интересно… — И вновь грифель карандаша заскользил по бумаге». После небольшого перекуса казалось, что животное разогрелось и подобрело, так что Игоревна решила сразу приступить к стандартным тестам. Хотя в случае с данным существом стандартными их можно назвать с натяжкой.

Первое с чего решила начать воодушевленная учёная, так это с исследования реакции на незнакомый предмет. Многие животные делятся на проактивных и реактивных особей. Или, если говорить проще и грубее, на смелых и активных, боязливых и настороженных. Внутри одного вида и даже одной семейной группы могут встречаться как одни, так и другие. Смелые самцы обычно более привлекательны для самок, за счёт одной своей напористости они могут успешно выбить отличный кусок территории или пищи. Почему же всем тогда не быть проактивными? Потому что жизнь невозможна без подвоха. Одновременно с лучшими ресурсами такие особи имеют и высокую смертность. Реактивные же организмы более насторожены и живут дольше. Обычно они являются прекрасными партнёрами, отлично заботящимися о потомстве, но за счёт своей боязливости могут быть менее успешны в какой-то конкретный момент времени.

В качестве незнакомого предмета в этом тесте Юлия Игоревна по обыкновению решила использовать небольшого ярко-розового резинового свина. Такой цвет редко можно встретить в естественной среде. А чем предмет более экстравагантный, тем больше вероятность, что тест окажется объективен.

Достав из-за пазухи свою рабочую игрушку, Юлия в толстой варежке аккуратно положила её в вольер. Во время приближения бурой рукавицы существо попятилось назад, но, когда рука наконец ретировалось, его внимание сместилось на новоприбывший объект.

Четыре предположительно глаза зверя вновь наполнились градиентом серо-синих переливов, и животное начало свое медленное и настороженное приближение к игрушке. Движения его были удивительно плавны и грациозны. Он был похож на воду, размеренно перетекающую из одного своего состояния в другое. Приблизившись к свинье, существо начало обходить её по кругу, покачивая головой и периодически подрагивая разными частями тела. После нескольких секунд такой череды действий зверь внезапно охладел к игрушке и вновь разлегся в центре вольера.

Следом за розовой свиньей учёная решила опять подсунуть миску с едой для проверки реакции на знакомую пищу. В этот раз она сделала микс из всего того, что предлагала зверю ранее, чтоб уж наверняка. При повторном внедрении руки существо уже не пятилось, а вместо этого пристально сверлило своими бусинками глаза Юлии Игоревне. «Хм, интересно, по всей видимости, ты воспринимаешь мое тело как единое целое, а не несколько отдельных частей», — предположила учёная, поставив пищу и стараясь как можно более осторожно вынуть ладонь из тесного окошка вольера.

В этот раз на еду у существа была иная реакция. Как сытая кошка, оно начало легонько закапывать угощения, елозя лапой то по прутьям, то по поддону. Закончив свой маленький перформанс, расслабленный зверь вновь улегся на привычное место. «Удивительно, просто удивительно! — вслух воскликнула Юлия Игоревна. — Значит у тебя есть копательный рефлекс. Как минимум, ты плотно был связан с землей. Хорошо… Хорошо…»

Учёная бросила взгляд на своё запястье. У неё остался всего час на работу, так что Игоревна решила не терять драгоценные минуты и сразу приступить ко второму этапу поведенческих тестов — реакциям на угрозу. К сожалению, у неё было мало времени на качественную подготовку к этой утренней встрече. Также она совершенно не знала, что данное существо может считать угрозой, какие у него естественные хищники. В ход пошла смекалка и воображение. Юлия Игоревна заранее распечатала на местном цветном принтере несколько вариантов предполагаемых угроз: глаза хищника, портрет Льва Игнатьевича, который она откопала на сайте их института, а также изображение того же Льва с прифотошопленными к нему глазами хищника. Конечно, в таком тесте должны использоваться прототипы угроз, максимально приближенные к реальности, но за неимением лучшего пришлось прибегнуть к новаторским и оригинальным идеям.

Достав все необходимые материалы и убедившись, что существо все ещё продолжает спокойно лежать в нужном направлении, она принялась показывать свои картинки. Первым на очереди был взгляд хищника. Юлия Игоревна, стараясь не загораживать собой обзор камеры, преподнесла его к вольеру. Плавное до этого в своих движениях существо засуетилось и вновь попятилось назад, слегка поматывая головой, как напуганная вертишейка. «Реакция избегания», — отметила учёная и полезла за вторым изображением — портретом Льва Игнатьевича. Его фотография была не самого лучшего качества и отчасти напоминала карикатурный фоторобот. Но не смотря на всё это, а также то, что фото было сделано более 8-ми лет назад, черты лица Льва достаточно четко узнавались: широко и глубоко посаженные большие зеленые глаза, открытый взгляд, квадратное слегка асимметричное лицо и чуть сросшиеся на переносице брови. Вероятно, данные признаки с натяжкой можно отнести к привлекательным, но на лице Игнатьевича они создавали вполне симпатичное сочетание. В первый год работы Юлии на биостанции у неё даже были чувства к нему. Частенько в те времена они могли вместе попивать свой четырёхчасовой чай с пряниками, делясь последними прочитанными статьями и интересными новостями. Учёная понимала, что у Льва есть жена, ребенок, и её симпатия изначально обречена на провал, поэтому такие приятные посиделки как-то сами собой сошли на нет. Но славные воспоминания о них всё ещё продолжали жить в её сердце, то и дело давая знать о себе.

Реакция на Льва Игнатьевича была неоднозначная. Явно чувствующий себя дискомфортно зверь встрепенулся, и из его шеи начали медленно обнажаться алые шипы. «То, о чем рассказывал Лев», — в страхе прошептала Юлия Игоревна, пристально наблюдая за зверем. Расправив свое оружие где-то на половину, животное остановилось, вновь повертело головой и вернулось в исходное лежачее положение. «А тебя не проведешь, — потянулась она за своим авторским коллажем. — Посмотрим, как ты отреагируешь на это. — Поднесла она последнее изображение к вольеру».

Не ожидая такого поворота событий, животное подпрыгнуло и даже ударилось об потолок клетки. Вместе с внезапным рывком головы его алые шипы вновь были вытащены из ножен. Существо извергло из себя отвратительный запах. В воздухе раздался оглушающий писк, отдаленно напоминающий скрип ржавой калитки. И всё это произошло за какую-то долю секунды.

То ли от ужасного запаха, то ли от испуга, Юлия Игоревна машинально швырнула свое тело вниз, упав прямо на импровизированный плакат. Она явно не была готова к такой реакции ни от себя, ни от зверя. Во время пребывания на полу учёная старательно пыталась заткнуть руками нос и уши. Лишь окончательно удостоверившись в тишине и отсутствии посторонних запахов, Юлия наконец осмелилась встать. «Вот это да… Вот это реакция. Надеюсь, камера всё записала», — проверила она наличие заветного красного кружка в углу экрана. Огонек был на своем месте, запись шла.

Бойко отряхнув колени от крошек, Игоревна вновь уронила свой взгляд на зверя. На этот раз его тушка уткнулась в крайний угол, полностью потеряв интерес к происходящему. «Пожалуй, на сегодня хватит, — сказала она вслух, попутно как бы информируя о своем решении животное. — Сейчас я быстро наведу порядок в клетке и оставлю тебя в покое».

На всякий случай Юлия вновь надела свою варежку-защитницу. В этот раз её движения были тягучими и неспешными. Одна за другой она убирала оставленные ранее ею миски, или, точнее будет сказать, их ошметки. Зверь никак не реагировал на манипуляции. Его фигура оставалась неподвижной, как гордая скульптура.

Когда с уборкой жилого помещения было покончено, учёная решила напоследок всё-таки рискнуть поставить метку для зеркального теста. Обмакнув краешек большого пальца варежки в белый краситель, она в очередной раз полезла внутрь клетки. Её рука плавно приближалась к зверю, дыхание было задержано. «Ну, была не была», — дотронулась она местом с краской до лба существа. От точки касания по волосяному покрову животного прокатилась узкая волна, поднимающая волосы ирокезом. В этот момент Юлия Игоревна уже отточенным движением молниеносно подтянула руку к себе, вынула её и на засов закрыла вольер. Время свидания подошло к концу. Оперативно собрав все вещи, она удалилась из комнаты.