Устраиваясь на работу в туристическое бюро заграничным экскурсоводом, даже подумать не могла, что вояжи в Турцию – всего лишь ширма для продажи девушек в рабство. Пройдя конкурс на вакантное место, я отправилась в стажировочную поездку. Но чартерный рейс закончился в клетке на заброшенном заводе. Первая же попытка сбежать закончилась знакомством со странным молодым человеком. Моя жизнь стала ставкой в противостоянии «уважаемых господинов». Один красив, как бог. Второй в инвалидном кресле. Оба опасны и по-своему влюблены в меня. А я хочу домой. Содержит нецензурную брань.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Его невольница, или Чартер в преисподнюю предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 5
День клонился к вечеру. Мужчины оставили меня одну надолго, но телефоны забрали с собой. Я завязала бикини, наелась и осмелилась поплавать в бассейне. Ни Энвера, ни Месута всё не было. Бродить по яхте было страшно неудобно и неудобно страшно. Когда яркость дня приглушилась, с моря подул усилившийся ветер. А уже скоро небо заволокли кудлатые тучи. Сразу потемнело и посвежело настолько, что я замёрзла.
Посматривала в ту сторону, куда ушли мужчины, и возвращала взгляд на стол — руки чесались всё унести под крышу, и это злило — не хватало ещё мне заботиться об этом! Когда на яхту стеной всё же обрушился мелкий дождь, я быстро покидала в тарелку разной еды и налила в стакан коньяка.
Дорогу до своей каюты преодолела за считанные минуты, всё время боясь, что встречу Энвера или Месута. Но мне повезло. Надев на голое тело чужой махровый халат почти до пят, я почти залпом выпила коньяк и сразу вымыла стакан, чувствуя себя воровкой: сказывалась вина перед хозяином «Чёрной акулы» за украденный бумажник или я уже привыкла быть невольницей — всё равно, но это ощущение без вины виноватой выводило из равновесия. Отменный напиток с привкусом орехов и шоколада согрел изнутри. Я подбила под спину подушку, укутала ноги одеялом, взяла в руки большое блюдо и принялась есть всё без разбора: баранину заедала грушей, сыр — виноградом и снова мясом, нарезанные овощи и зелень — сырокопчёной колбасой, манго заедала креветками… Казалось, я никогда не наемся.
А когда еда закончилась, склонило в сон. Я забилась в угол кровати и прислонила голову к стене. Так и задремала…
***
— Татла… — услышала сквозь сон. — Вах, закуталась…
Это «вах» мгновенно привело меня в чувство, сон слетел, будто его и не было. Я смотрела на уже голого хорошо поддатого Месута широко раскрытыми глазами — так крепко спала, что не слышала, как он вошёл и разделся.
— Иди под меня, татла…
Он стянул с меня одеяло и потянул за пояс халата. Я не помогала и не сопротивлялась, послушно спустилась ниже и легла. Если бы можно было просто развести ноги и лежать… Месут был из тех клиентов, кто умел завести и доставить удовольствие, но сегодня я увидела его другим — жёстким и опасным, и уже трудно было забыть это впечатление и развлечь его как прежде — с огоньком.
А для него, похоже, ничего не изменилось. Он, как и всегда сначала, усевшись на постели на колени, дёрнул меня на себя и загнул кверху попой свечкой так, что я упёрлась ступнями в стену за головой. Уже привычно его язык раздвинул нежные складочки моей плоти и облизал клитор, забил по нему кончиком, заставляя моё тело рефлексивно вздрагивать и возбуждаться.
Сегодня Месут был особенно усерден, видимо, потому что пьян. Он тыкался мне между лопаток твёрдым членом, потирался головкой по позвоночнику и стонал, будто уже кончал — ему очень нравилось лизать меня, он делал это с упоением, иногда зажмуриваясь от удовольствия.
Я уже чувствовала это щекочущее приятное ощущение от его ненасытных ласк, а он, чувствуя, что плоть уже налилась, вошёл во вкус и трахал меня языком, жадно облизывая вход и проталкивая язык внутрь лона. Я задвигалась навстречу, застонав от предвкушения оргазма, задрожала и протяжно застонала, пульсируя у него во рту.
— Вах, татла… ах, татла… — довольный собой, прошептал Месут и вылизал меня досуха. — Иди сюда, красивая… — от отпустил меня, давая лечь, и навис надо мной, потираясь членом между разведённых ног.
Это тоже было привычно, всё происходило, как всегда. Он мастурбировал на меня, потираясь головкой о клитор и лаская его пальцем. Ему важно было, чтобы я кончила несколько раз — Месут будто самоутверждался, словно кого-то он удовлетворить не мог. Я привычно ласкала свою грудь, не отпуская его похотливый, подернутый дымкой желания взгляд, облизывала свои соски и двигалась ему навстречу.
Уже скоро мной снова владело возбуждение, но оно властвовало над телом, а сознанием я смотрела на мужчину широко распахнутыми глазами и искала в нём ответ на вопрос — зачем я здесь на самом деле? Он хочет трахать меня долго? Пусть. Надеялась лишь на то, что меня, когда вдоволь натрахаются, не вышвырнут в море на корм акулам, как обещал Энвер. Трудно было расслабиться, я чувствовала себя механической куклой, включенной на нужный хозяину режим.
— Ах…ах… — застонал Месут, отвлекая меня от нерадостных и несвоевременных мыслей. — Трахни меня, татла…
Это часть наших встреч мне всегда нравилась больше всего. Он привычно сел на пол, задрав голову на постель, а я села ему на лицо с широко разведёнными ногами и задвигалась в том ритме, как нравилось мне, прижимая его голову к своей промежности.
Месут любил грязный, отвязный и развратный до беспредела секс. Предсказуемый…
Он терзал в кулаке член и послушно делал всё, что я хотела. И именно сегодня у меня будто сорвало стоп-кран. Хотелось отыграться на нём за свой страх и пугающую неизвестность, унизить его, опустить ниже себя, заставить почувствовать подневольным.
— Хочешь меня? — спросила зло, прищурившись и раздвигая складки, чтобы кончик его языка плотнее ласкал клитор. — Хочешь, грязная собака? — я села плотнее и, не отрываясь от его лица, поелозила по его рту, с удовлетворением слыша мычание, пощекотавшее меня изнутри, и проникший в лоно язык. — Я буду мучить тебя долго, пока ты не запросишь пощады, пёс.
Я приподнялась. Давая ему вдохнуть, и услышала восторженное:
— Вах, татла… такая горячая… ах-ах…
Я и горела. Полыхала адским огнём ненависти, щедро питавшимся моим страхом. Схватила бикини и скомандовала, вставая:
— Руки!
Месут сжал кулаки и послушно протянул мне их, сложив запястья вместе, смотрел на меня с обожанием в заблестевших глазах. Я связала его и оторвала вязку от второй части купальника, присела перед мужчиной и перетянула член у основания, чтобы не мог кончить, обняла его ладошкой проверить — он налился ещё больше. Раскатала на нём презерватив, лежавший на столе — Месут всегда клал его рядом перед началом оргий.
В голове что-то переклинило, воображение рисовало самые непристойные позы и слова. Подстёгнутая восторгом «уважаемого господина», я принялась его насиловать и хлестать по лицу, если мне не нравилось, как он ласкает меня языком.
Это длилось, казалось, долго, я снова кончила и уже устала. Запал иссяк, пыл пропал. Сознанием снова овладел страх. Нужно было всё же удовлетворить клиента.
Я встала на карачки — сил видеть исхлестанную красною физиономию турка уже не было — и приказала:
— Трахни меня.
И через несколько секунд почувствовала, как в меня ворвался каменный член. Руки Месута всё ещё были связаны, он перекинул их через мою голову и потянул на себя за шею. Он ещё никогда не трахал меня так яростно, сочно ударяясь бёдрами о ягодицы и бесконечно протяжно ахая от удовольствия. Крепко запахло мужским потом. Повернув голову, через плечо я увидела, как наливается кровью лицо «господина». Потянула за вязку, освобождая его руки, и тут же почувствовала их на своей талии.
Месут будто озверел, вколачивался в меня с такой силой, что кровать, на которую я навалилась грудью, ритмично и быстро стучала о стену. Дотянулась до низа живота и потянула ещё одну вязку, освобождая член.
«Уважаемый господин» захлебнулся собственными охами, стонами, вскриками и вздохами. Ему хватило полминуты — и он затрясся всем телом, кончая с таким криком, будто ему очень больно.
Я, положив голову на постель, ждала, когда он отпустит меня. Но Месут, кончив, развернул меня к себе лицом и, сняв презерватив, возбуждённо схватил меня за подбородок и ткнул член мне в рот:
— Грязная собака трахнет тебя ещё, татла.
В этот раз его глаза горели злостью, и взгляд не предвещал мне ничего приятного…
***
Я рыгала уже час. Всё, чем набивала желудок, утонуло в биотуалете, до которого я едва успевала добраться, а потому обессиленно скатилась по стене на пол размазанной каплей. Чуть не задохнулась, когда этот пьяный урод, наконец, кончил мне в горло, глубоко и отвратительно. Он отыгрался на полную катушку и за «грязную собаку», и за всё прочее. В какой момент я перегнула палку? Ведь видела, что ему всё нравилось… сначала. А потом он отымел меня во все дыхательные и пихательные жёстко и безжалостно, ничуть не заботясь о том, что мог просто задушить, порвать… Хотя я же невольница, со мной можно и не так…
Лицо и тело до сих пор горели от его шлепков. Этот урод просто озверел от того, что не мог долго кончить, и посчитал виновной меня, что перетянула ему член, а не то, что перебрал с коньяком. Но моя вина тоже в этом была — перевозбуждение обеспечила ему сама.
Великое Чёрное море! Чем я провинилась в этой жизни и перед кем?! За что мне всё это?!
Спазмы в желудке никак не успокаивались, уже даже пены желудочного сока и желчи не было. Драла горло насухую, сглатывая рыдания, и снова выворачивалась наизнанку от омерзительного привкуса спермы, который, казалось, въелся в меня навсегда.
Когда, наконец, добралась до кровати, свернулась калачиком, задерживая дыхание, и закрыла глаза. Жить не хотелось. Пусть меня скормят акулам — уже всё равно…
***
Энвер явился, когда уже опустилась ночь. Я не спала, металась в забытье, снова и снова переживая этот кошмар. Когда мой господин открыл дверь, я сжалась — неужели всё начнётся заново? Им с хозяином этой великолепной яхты стало одиноко и захотелось утех? Я же татла — сладка и белая… как тахинная9 халва.
— Вставай, — приказал и бросил мне в ноги какой-то свёрток. — Надевай и выходи на корму, на нижнюю палубу. Пятнадцать минут.
Он вышел, а я столкнула ногой свёрток и зарылась лицом в подушку. Смотреть, что принёс этот ублюдок, не хотелось. Костюм зайчика с голой задницей? Или красной шапочки? Хотя откуда им тут о ней знать… Массовики-затейники…
Отодрала себя от кровати с трудом, будто вросла в неё, и чуть не упала, когда потянулась за большим свёртком. Он развернулся, и в руках у меня оказался чёрный полукомбинезон и куртка из парусины со светоотражающими полосками и тёмная байковая рубашка с длинными рукавами. Я смотрела на них и не верила своим глазам — впервые, если не вспоминать украденные джинсы, на мне будет закрытая одежда!
Я немного оживилась — желудок болел, слабость подкашивала ноги, но эти тряпки вдруг вселили надежду, что кошмар не повторится. Натянула своё бельё и эту робу. Грубые швы касались раздражённой кожи на бёдрах, но рубашка хотя бы защищала спину.
Попила воды, чувствуя, как неприятно она катится по саднившему пищеводу в измученный желудок, и вышла из комнаты.
Дождь давно кончился, «Чёрная акула» качалась на волнах в своей стихии. Я шла, держась за стены, в другую от бассейна сторону, спустилась, едва не скатившись с лестницы, на нижнюю палубу. Внешние огни все были погашены. Не корабль — призрак, совершенно невидимый на чёрной воде тёмной ночью с затянутым бородатыми тучами небом. Ни Луны, ни звезды. Лишь вдалеке тонкой нитью огни Ризе… Или нет? Я понятия не имела, куда мы плыли, зачем, и когда этот комфортабельный капкан выпустит меня из своих железных лап…
Но, как выяснилось, если чего-то очень хотеть, желания исполняются.
Я подошла как раз в тот момент, когда расчехлили небольшую моторную лодку — чёрную, без единой надписи. Пока её спускали на воду, стояла, обнимая себя руками, и ёжилась, остатками души желая забиться куда-нибудь в трюм или под такелаж, лишь бы не попадаться на глаза Месуту. Я стала его панически бояться, до полного умопомрачения и животного инстинкта бежать со всех ног…
Было бы куда.
Когда он повернулся ко мне, я готова была провалиться в ад или в чёрную бездну моря, заметалась по палубе взглядом, а потом и всем телом… стоя на месте, словно вросла в тиковые доски.
— Татла… — широко заулыбался он, а я не могла поднять взгляд, тряслась, не помня себя. — Замёрзла? — приобнял за плечи «участливо», неверно истолковав мою крупную дрожь. — Вах, хороша ты, но… вину надо искупить. Ты не откажешь уважаемому господину в просьбе, красавица?..
Я конвульсивно дёрнула головой, но этому ублюдку моё согласие не нужно было ни два часа назад, ни тем более теперь.
–…Вот и хорошо, — довольно похлопал он меня по спине, и я еле устояла на ногах, когда подтолкнул вперёд. — Иди в лодку, татла, глубокое чёрное море ждёт тебя. — Он провёл меня, подталкивая в спину, к опущенной площадке мимо Энвера и обратился к нему: — И ты, дорогой, плыви, проследи, чтобы всё нормально было.
— Мы не так договаривались, Месут. Это не моя сфера, ты знаешь.
— Но девка-то твоя? Не можешь даже за шлюхами уследить? Так мы тоже не договаривались. А может, ты кое о чём забыл, дорогой?
— Это уже не моя девка. Я продал её.
— С сыном я сам разберусь, а ты, дорогой, за бардак ответ должен держать. Иди в лодку, дорогой, иди. Всё будет хорошо, это я обещаю.
Я слышала, как Месут похлопал Энвера по кожаной куртке, а в следующую секунду получила грубый тычок в спину и чуть не рухнула в катерок.
В него что-то грузили в чёрных полиэтиленовых мешках. Рядом с мотором сел незнакомый парень на вид не старше меня. Но лучше бы его не было. От его взгляда становилось очень неуютно. Хотя ночь, неизвестность, жуткая компания и непонятный груз не располагали к тёплой атмосфере. Энвер шагнул в лодку следом за мной, и уже когда незнакомец отталкивался от площадки, я услышала проникновенные слова Месута:
— О Аллах, Ты далек от всех недостатков, и я восхваляю Тебя. О Аллах, прости их, помилуй и защити. Будь щедр к ним. Очисть их от прегрешений, подобно очищению белоснежной одежды от грязи. Дай им взамен обитель и окружение лучшее, чем было…10
Дальше я не слышала — урчание мотора и тихий шелест поднимаемой платформы-борта яхты заглушило голос грязной собаки…
***
Мы быстро отплывали, плеск волн о борта небольшой лодки заглушал мягкий урчащий звук её мотора. Сидела на скамье спиной к цели движения и смотрела, как, отдаляясь, сливается с ночью «Чёрная акула». Энвер сидел рядом, добавляя тревоги — я чувствовала его напряжённое тело, хотя выглядел он уверенным и даже расслабленным. А незнакомого парня, казалось, вообще не беспокоит ничего, да и вёл лодку он уверенно и без навигаторов, что становилось понятно — не первый раз. Я от нечего делать монотонно считала про себя секунды. На пятнадцатой минуте сбилась, но увидела вдалеке сбоку очертания гор на фоне неба, освещённого вышедшей из-за туч Луной.
Нас уже ждали. Большой тёмный катер без названия и опознавательных знаков, как и наша моторка, с тремя явно мужчинами на борту, колыхался на волнах в тени отвесного берега. Незнакомцам, и без того недружелюбным на вид, камуфляжная форма, подпоясанная портупеями, простоты не добавляла. Мы молча подплыли, и с катера к нам перекинули импровизированный трап — три сколоченные вместе доски. Один из чужаков спустился к нам на борт, окинул меня с ног до головы заинтересованным взглядом:
— Русская… — не то спросил, не то одобрительно пробасил грубым голосом по-русски и схватил меня за подбородок. — Хороша.
Я дёрнулась, высвобождаясь, и обхватила себя плотнее руками. В темноте трудно было разобрать лица остальных, но что этот — не турок, стало понятно сразу. Абхазец — вероятнее всего. А я — в центре кошмара. О плотном наркотрафике из Турции в Россию через Абхазию не слышал только инопланетянин, а я лицезрела то, за что в живых не оставляют.
Наш кормчий и этот пришелец начали передавать мешки двум другим на катере. Меня словно выключило, смотрела на всё это, как 3D-криминальное кино на большом экране с полным эффектом присутствия. Видела, как Энвер уловил момент и вытащил у нашего спутника из-за пояса пистолет. Даже позавидовала немного — этот сможет за себя постоять, а вот я… расходный материал. И привезли меня сюда только для одного — передать из рук в руки новым хозяевам. И что ждёт меня у них — совершенно предсказуемо.
Последний мешок перекочевал в катер. Абхазец повернулся ко мне:
— Вставай, красавица, — дёрнул меня за руку и буквально швырнул на мостик между лодками. Я боялась шагнуть на этот портал в беспросветное будущее, но меня никто не спрашивал. — Живее! И ты, — обратился он к кому-то, — давай за ней.
Меня кто-то сильно толкнул, буквально сметая с досок в чёрное море. Я заорала и ушла с головой под воду, сквозь толщу воды услышала хлопки и не смогла увернуться от кого-то, упавшего сверху. Загребла отчаянно, выпутываясь из-под чьего-то безвольного тела, борясь с желанием вдохнуть. Ещё двое упали в воду, снова погребая меня под собой, когда я уже почти вынырнула. Хотелось орать от страха, я не понимала, что произошло, но всё это крутилось на заднем плане. В глазах темнело, лёгкие жгло, в висках пульсировал ужас. Я замерла на секунду, потеряв ориентацию в тёмной воде, и рванула к поверхности, когда она вдруг забурлила — лодка или катер отплывали, слышно было звук мотора. Вынырнув, схватилась за ручки на борту — это была лодка, на которой мы приплыли. Шумно вдохнув и откашлявшись, попробовала забраться на плававший рядом мостик, но сил не осталось. И лишь мысль, что в воде могут быть акулы, придала мне их, и я с рвущим горло криком подтянулась и с трудом забралась в лодку.
В ней лежал навзничь Энвер. В его левом боку торчал нож, и левое же плечо было, видимо, прострелено — кожаная куртка вся залита липкой кровью.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться. Я не знала, что делать дальше. Хотела свободы? Вот она, черпай пригоршнями! Плыви, куда душа пожелает!
Куда? Я совершенно не ориентировалась. Цеплялась за борта покачивавшейся на волнах лодки, сидя на коленях рядом с телом своего чудовища. Над головой — бездна беззвездного пасмурного неба. Под днищем судёнышка — километры чёрной бездны, кишевшей недружелюбной жизнью. Вокруг — ничего. Только плеск волн о борта и дорисованные воображением акулы где-то очень близко — наверняка мёртвая плоть утонувших наркодилеров щедро наследила кровью, ведь те хлопки — это были выстрелы.
Надо выкинуть из лодки тело, дожить до утра и осмотреться.
Я потянулась и взялась за нож в боку мужчины… и заорала, едва ли заглушая криком бешеные удары сердца — Энвер застонал и пошевелился. Я замерла, не зная, что делать. Утопить его — самый верный вариант. Он меня не пожалел и не пожалеет, а для меня это шанс избавиться от него — море проглотит это молча…
А я?
Энвер снова застонал и открыл глаза. Потянулся в карман, сцепив зубы и рыча от боли, достал телефон и протянул мне:
— Кнопка один… вызов…
Я взяла телефон:
— Зачем мне делать это?! — крикнула, и он поморщился. — Чтобы твои дружки спасли тебя и снова продавали меня? Лучше бы ты сдох! Ненавижу тебя! Ненавижу!
Я кулаком ударила Энвера по ноге со всей силы, он вскрикнул и обмяк, уронив телефон. Из моих глаз брызнули слёзы, я захлебнулась рыданиями, истерика накрыла разум, подпитываясь паникой и пониманием:
— Я не убийца… не убийца… не убийца…
Взяла слабой трясущейся рукой телефон и нажала «1» и вызов. После второго гудка услышала голос Толги:
— Да, брат.
— Это я… Валя…
— Откуда у тебя телефон Энвера? Что с ним?! — чуть не орал мой недавний надзиратель.
— В него стреляли, — всхлипывала я, давясь словами и понимая — я снова возвращаюсь в неволю. — У него нож в левом боку и плечо прострелено.
— Кто стрелял? Месут?
— Нет, он отправил нас на моторной лодке с каким-то парнем в море, мы передавали наркотики, — я всеми силами старалась держать истерику в узде, но вздрагивала от каждого всплеска воды и нервно оглядывалась — мерещилось, что вокруг кто-то плавает, а лодка казалась бумажным корабликом, который вот-вот промокнет и пойдёт ко дну. Я снова разревелась. — Он умрёт! — крикнула и завизжала, когда совсем рядом что-то всплеснулось и ударилось о воду.
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Его невольница, или Чартер в преисподнюю предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других