Мозаика

Тьере Рауш

Узрите Нортгар, огромную страну со снежными просторами и суровыми законами правящего Дома Барбарой, где в темноте лесов снуют ползучие тени, где в полусвете блуждают хексы и ануиры, где со смертью можно договориться, где мертвецы живее всех живых!Узрите и отправляйтесь в путешествие, чтобы собрать все фрагменты Мозаики и распутать временные петли! Книга содержит нецензурную брань.

ТУРМАЛИН (НАСТОЯЩЕЕ)

1

В дверь спальни деликатно постучались.

— Войди, — заспанным голосом отозвался Алан, приподнявшись на локте.

В комнату вошел высокий молодой человек с зачесанными назад серебристыми волосами. У него в руках — поднос с утренним чаем и легким завтраком из омлета, хрустящих тостов с малиновым вареньем и блинчиков с творогом. Алан сел на кровати, брезгливо сморщился, увидев то, что ему принесли.

— Опять омлет? Когда ты уже научишься готовить что-то кроме этого?

Слуга молча поставил поднос на прикроватную тумбу, отодвинув чашку с недопитым с вечера чаем. Затем подошел к окну, переступив через смятые футболки, пустые упаковки из-под сладостей, отдернул плотные шторы, едва слышно цокнув языком.

Как будто на подносе был только омлет.

Комната заполнилась солнечным светом. Слуга бросил мимолетный взгляд на книжные полки, где пестрили корешки книг комиксов, стояли коллекционные фигурки персонажей различных игр и фильмов. На тех, что были выполнены в темных цветах, отчетливо виднелась пыль. Алан не разрешал убираться в комнате уже несколько дней. Однако на джойстиках от приставки пыли не имелось — она просто не успевала появиться из-за ежевечерних игр.

Затем слуга подвез к кровати инвалидное кресло, стоявшее возле шкафа. Достал из ящика чистые носки, домашние брюки, рубашку, удовлетворенно отметив про себя, что хотя бы в шкафу все сложено идеально.

— Когда закончите завтракать, позовите меня.

Слуга галантно поклонился, подхватил чашку с тумбочки, вышел из спальни, споткнувшись перед этим о стопку корейских комиксов. В свинарнике и то чище. Алан кое-как пододвинулся ближе к тумбочке, взял поднос, водрузил себе на колени. Наколол кусок омлета на вилку. Уронил его на пол. Перевернул поднос.

— Дамиан! — закричал подросток во весь голос.

Дверь открылась.

— Убери, — велел Алан, ткнув пальцем в устроенный им беспорядок.

Дамиан кротко кивнул, затем сел возле подростка на пол, взял в руки носки, надел их на ступни Алана. Натянул на него домашние брюки.

— С рубашкой я справлюсь сам, — пробормотал Алан. — Убирай давай.

Прикосновения слуги раздражали из-за того, что тот всегда носил перчатки из неприятной на ощупь ткани. Она казалась Алану немного шершавой, потому едва терпел переодевания. Дамиан снова кивнул. Посуда не разбилась, только вот ковер придется чистить. Слуга стиснул зубы.

Маленький ублюдок.

Прежде чем приступать к чистке, Дамиан усадил Алана в инвалидное кресло, вывез на просторный балкон подышать свежим воздухом, заодно вручил чашку с горячим шоколадом и плед. Даже у комнатного тирана имелись маленькие слабости, с помощью которых им можно было управлять. Алан достал наушники, смартфон, включил музыку. Убедившись, что хозяин всецело погружен в музыку, Дамиан прикрыл дверь балкона, вышел из квартиры, постучался к соседке.

— Дамиан, мой мальчик! — всплеснула руками Роуз, пожилая соседка, увидев радостно улыбающегося молодого человека.

Он достал из кармана хрустящую купюру.

— Не сочтите за наглость, — состроил слуга невинные глаза. — Не умею справляться с ковром в спальне.

И это была чистая правда. Уборка становилась для него мучением, когда дело доходило до ковров. Женщина выхватила купюру, подмигнула.

— Ерунда. Я тебя выручу, а потом и ты меня как-нибудь!

Она вразвалочку дошла до ванной комнаты, не закрывая входной двери. Дамиан быстрым взглядом окинул виднеющуюся часть жилища. Выглядывали хихикающие тени, раздавался цокот коготков, не замолкая трещали звонкие голоса.

Дамиан вздохнул.

Соседка продолжала спиваться. Вон как понабежали за легкой добычей.

Пока Роуз оттирала ковер, она бросила взгляд на худенькую фигурку в инвалидном кресле за стеклянной дверью балкона.

— Как ваш брат? Ему лучше?

— Намного, — солгал Дамиан, даже не обернувшись на сопляка, и расплылся в приторной улыбке.

Он видел краем глаза, что некоторые тени последовали за Роуз. Из-за угла выглянула рогатая морда, скривила рожицу. Так дело не пойдет. Придется учиться самому чистить ковры или вызывать кого-то из химчистки. Дамиан вздохнул, повернул голову к морде. Весь подъезд в таких мерзостях, в каждом углу виднелся пакостник. В квартирах им уже тесновато, вот и вываливались. Дамиан клацнул клыками и пакостник скрылся, трусливо пискнув.

— Дамиан, — донеслось с балкона.

Закатив глаза, вежливо извинившись перед соседкой за то, что придется ее покинуть, Дамиан прошел к подростку.

— На обед приготовь суп с грибами и чесночными гренками, — сказал он, вручая слуге пустую чашку.

Дамиан повертел ее в руках.

— Я уже закупил продукты для лазаньи, — осторожно произнес слуга.

Алан бросил на него гневный взгляд.

— Я закупил продукты для лазаньи, — передразнил он. — Что тебе велела моя мать?

— Слушаться Вас беспрекословно, юный господин, — отчеканил Дамиан.

Только она не упоминала о дрянном характере сопляка.

— Разве это так сложно? Ты не справляешься? — подросток удивленно вскинул брови, рассматривая белое как снег лицо слуги.

— Отнюдь, господин, — покачал головой Дамиан. — Я немедленно отправлюсь в магазин.

— И принеси ВиАр-ки.

Дамиан покорно кивнул, наверное, в сотый раз за утро, вернулся в спальню юного господина, подошел к тумбочке. Среди вороха бумажек с рисунками, всевозможных значков и блокнотов с изображениями любимых персонажей Алана, обнаружились и очки виртуальной реальности. Дамиан брезгливо сморщился.

Бардак.

Получив желаемое, Алан удовлетворенно откинулся на спинку кресла, махнув слуге, мол, свободен. Дамиан бы оторвал ему ноги. Все равно они бесполезны. Соседка довольно быстро управилась с ковром, после чего Дамиан рассыпался в благодарностях, вручил плитку дорогого шоколада как дополнение к купюре, проводил до квартиры. Сам же вернулся, составил список покупок, накинул пальто на плечи, широкополую шляпу, протер и без того сверкающие ботинки, удостоверился, что бумажник лежит в кармане.

Пока он красовался перед зеркалом, рассматривая новую хлопковую рубашку с вышивкой и темно-синий шелковый галстук, с балкона донеслось:

— Дамиан!

Однако в этот раз голос хозяина звучал так, словно юный господин был до смерти напуган. Тихо ругнувшись, слуга помчался на балкон. На правой ноге Алана сидел огромный паук. Дамиан выдавил из себя улыбку.

— В чем дело? — спросил слуга.

— У-у-убери его! — пропищал Алан, тыча пальцем в паука.

— Отчего сами не попробуете убрать? — поинтересовался слуга, подступая ближе к господину.

Тот жалобно посмотрел на Дамиана.

— Хорошо, — слуга нагнулся, аккуратно снял с ноги паука. Существо замерло у него на перчатке. Дамиан усмехнулся, разглядывая крохотные волосатые ножки.

— Купить вам что-нибудь особенное?

— Купи себе руки из плеч, — Алан не сводил глаз с паука на ладони слуги. — Иди уже.

Слуга спустился на первый этаж, поприветствовал консьержа. Дамиан выпустил паука, как только вышел из подъезда. Потом осмотрелся по сторонам, вдохнул воздух полной грудью.

Осень принесла с собой густые туманы, молочным перламутром стелившимся по земле, запахи костров и жареных каштанов, перегнивших листьев, терпкий аромат тронутых гнильцой опавших яблок, голых полей, увядающих садов. Витрины магазинов украшали к осенним праздникам тыквами, треугольными флажками на бечевке, распродавали книги, которые не расхватали за летние месяцы. И каждый торговец сделал себе специальную, осеннюю вывеску, чтобы заманить низкими ценами — сезон скидок и импульсивных покупок. Дамиан достал из кармана список, пробежался по нему глазами. Первым пунктом значился кусок говядины на кости. Что ж, сначала к мяснику. Толстяк Гиллаган приветливо улыбнулся Дамиану, едва слуга зашел в лавку.

— Доброе утро! — раскатистый бас заполнил все пространство лавки, молодой человек учтиво кивнул, тоже улыбнулся, сообщил о своих пожеланиях.

Мясник тут же засуетился. Выбрал лучший кусок, упаковал в фольгированный бумажный пакет, перевязал джутовым шпагатом.

— Как насчет копченых колбасок? Привезли рано утром, наисвежайший деликатес, с пальцами съесть можно! — мясник повел рукой в сторону витрины.

Дамиан вежливо отказался.

— Алан ни за что не станет есть копченое.

Мясник понимающе закивал.

— Моей супруге тоже тяжело даются копчености, такое несварение сразу. Врач говорит, что нужно поберечься, возраст не тот.

Дамиан участливо покивал, сочувственно помычал, хотя последнюю фразу он, в общем-то, пропустил мимо ушей, разглядывая отвратительную свиную голову, украшенную кроваво-красным яблоком, натертым до глянца. Слуга заметил, что люди положительно реагировали, если состроить сочувствующую мину и при этом склонить голову набок, а еще лучше покачать ею, цокая языком. Мол, надо же, вот это история. Они сразу становились словоохотливыми, готовыми помогать в дальнейшем.

— Что-то еще? — спросил мясник, протягивая пакет. Дамиан отдал деньги, больше чем нужно.

Мясник зарделся, хотя Дамиан делал так не впервые.

— Ох, да бросьте Вы! — начал было отказываться толстяк Гиллаган.

— Нет-нет, берите, — Дамиан сделал вид, что категорически против забирать купюры обратно.

За это мясник всегда выдавал действительно лучшее мясо. Попрощавшись с Гиллаганом, Дамиан направился дальше.

Вернувшись в квартиру с полными пакетами, Дамиан сложил все у входной двери в коридоре, затем вернулся на первый этаж к почтовым ящикам. Мимо слуги проскакали два пакостника, на ходу подразнив его писклявыми голосами.

— Пошли прочь, — процедил Дамиан сквозь зубы, злобно сверкнув глазами, — иначе сожру.

Малявки испуганно заверещали и бросились наутек. В почтовом ящике нашлось несколько открыток от родственников Алана из разных стран, утренняя газета, конверты со стикерами на ноутбук, приглашение вечеринку со спиритическим сеансом. Дамиан повертел в руках приглашение. От кузины хозяина.

Едва слуга снова переступил порог квартиры, то наткнулся на Алана, вырулившего с балкона и теперь испепеляющего слугу взглядом.

— Сколько раз мне повторять, что складывать покупки у двери некрасиво? — спросил подросток.

Пока язык не отвалится.

— Прошу прощения, этого больше не повторится, — Дамиан широко улыбнулся.

Алан вздрогнул.

— Не улыбайся так, клыки видно. Дамиан сомкнул губы.

— Как скажете. — Сделай чаю. А это что?

Алан увидел в руках у слуги прибывшие открытки.

— Почта.

— Дай сюда.

Он вытянул вперед правую руку, Дамиан вручил почту.

Увидев конверт со стикерами, приехавшими быстрее, чем он ожидал, Алан немного повеселел.

— С чаем не затягивай, — буркнул подросток и укатил в свою спальню.

Дамиан постучался в комнату Алана, держа в руке чашку с нарциссовым улуном. Никакого сахара, немного молока, перченая конфета на чайном блюдечке. Разрешения войти не последовало.

Слуга нахмурился, постучал еще раз. И еще.

— Войди, — донесся слабый голос.

Дамиан приоткрыл дверь, вошел.

— Ваш чай, — с улыбкой сказал слуга, поставил чашку на прикроватную тумбу.

Алан умудрился перебраться на постель и теперь лежал спиной к Дамиану. Открытки были разорваны, а их неприглядные остатки украсили свежевычищенный ковер.

— Во сколько нужно подать обед? — любезно поинтересовался Дамиан, нацепив самую лучшую улыбку из всех имеющихся в запасе.

Всегда старался улыбаться при разговоре, потому что знал: если улыбаться, то голос приобретал совершенно другой оттенок. Все люди это чувствовали и проникались симпатией. Алан не ответил, лишь тяжело вздохнул.

— Господин? — вновь подал голос Дамиан, начиная раздражаться, однако улыбка никуда не делась.

Алан повернул к нему заплаканное лицо. В его руках лежало надорванное приглашение на вечер спиритизма.

— Мы давно не общались нормально, — прошептал он, протягивая слуге плотный лист бумаги, исписанный мелким аккуратным почерком.

Еще бы, кто же будет общаться с заносчивым сопляком?

— Возможно, подвернулся неплохой повод для семейного воссоединения? — вежливо спросил Дамиан, подсчитывая в уме сколько картофелин ему потребуется для супа. Алан нахмурился, бросил приглашение на пол в ворох обрывков, отвернулся. Дамиан поднял приглашение, присел на краешек кровати.

— Это, конечно же, не мое дело, господин…

— Определенно не твое.

Дамиан сделал еще один вздох, подавляя желание растерзать гаденыша на куски, продолжил:

— Однако вам не приходило в голову, что вы бы могли и сами наладить общение, а не дожидаться, пока ваши близкие сделают первый шаг?

Алан тут же развернулся, сел на кровати.

Судя по его взгляду, то Дамиану сейчас придется несладко, но он продолжил:

— Несомненно, я мало что смыслю в отношениях между людьми, вы можете злиться на меня, как всегда.

Алан сердито фыркнул, вытер слезы.

— Возможно, стоит пойти на уступки?

Алан сердито раздувал ноздри, собираясь разразиться гневной тирадой. Дамиан протянул к нему руку, чтобы поправить воротник рубашки.

— Мне не нравятся твои перчатки, — Алан отодвинулся, вспомнив насколько ему противны прикосновения слуги.

— Вам не нравится и когда я их снимаю. Алан легонько щелкнул Дамиана по ладони.

— Сними их на сегодня. Слуга стянул перчатки.

Алан с отвращением смотрел на темные кисти рук, какие бывают у покойников. Черно-фиолетовые матовые ногти аккуратно подстрижены. Каждый из пальцев окольцован бурым шрамом.

Дамиан поправил воротник рубашки господина, пригладил его непослушные темные волосы, завивающиеся в тугие кудри.

— Займись обедом, — буркнул Алан. — И сообщи кузине, что я приеду.

Дамиан кивнул, встал с кровати, подобрал обрывки открыток.

— Это невежливо, — заметил он. — Люди, приславшие их, будут ждать ответа.

Подросток потер глаза.

— Не твоя забота уже. Собери и положи в верхний ящик тумбочки.

Дамиан подчинился.

Затем взбил подушки, чтобы Алан мог сесть и опереться на них спиной. Слуга дал в руки Алану блюдце с чашкой.

— Почему только одна конфета? — возмутился Алан, развернув угощение.

— Заболят зубы, если есть много сладкого, — приподняв брови, произнес Дамиан и повторил вопрос про обед, на что ему было сказано идти заниматься делами.

Закрыв дверь спальни снаружи, Дамиан крепко выругался.

— Не нравятся ему мои перчатки, видите ли, — проворчал он, ступая по коридору в сторону кухни.

Пока варился бульон, Дамиан прошел в кабинет матери Алана. Слуге не нравилось туда заходить, хотя его страсть к уборке заставляла делать это каждый день, чтобы не скапливалась пыль. Где-то в ящиках стола находилась старая записная книжка, в которую скрупулезно вносились все адреса и телефоны большого семейства. Легко сказать «сообщи, что я приеду» — нужно теперь отыскать телефон кузины. Раскрыв толстенную записную книжку, из которой вываливались визитки, клочки бумаги с номерами с именами и без, Дамиан принялся искать нужную комбинацию цифр. Смартфоном Алан пользовался разве что для заказа разного хлама через интернет, но никак не для звонков, и уж тем более не для ведения списка контактов. У него мрачнело лицо, если нужно было позвонить, а не отправить сообщение.

Слуга потер лоб.

Кажется, ее звали Саманта. Он прекрасно помнил, как она выглядела (приезжала пару раз убедиться, что тетя действительно при смерти), ведь мать Алана была куда более дружелюбна, чем сын и поддерживала общение с семьей. Ну, дружелюбна, это, пожалуй, преувеличение. Осведомлена о выгоде, пожалуй.

Ага, вот и номер.

Снял трубку винтажного телефона с вращающимся диском.

— Добрый день, могу ли я услышать Саманту? — спросил Дамиан, улыбнувшись невидимому собеседнику.

— Слушаю, — прошелестело в ответ.

— Ваш кузен, Алан, велел сообщить, что получил приглашение и обязательно приедет.

На том конце провода явно растерялись.

— Буду рада его увидеть, — произнес голос, после недолгой паузы. — Он приедет один?

— Нет, в сопровождении слуги.

Кузина Алана снова замолчала. Наверное, приглашения рассылала не она, а тот, кто так же как Дамиан сидел с записной книжкой, сверяя все адреса гостей, разнося открытки.

— Хорошо, — наконец донеслось из трубки. — Как Алан себя чувствует?

— О, просто превосходно.

Дамиан прямо-таки почувствовал, как у Саманты внутренности сжались от злости. Она-то надеялась, что кузен при смерти, и все его состояние пойдет по рукам родственников.

— Жду с нетерпением.

Короткие гудки. Слуга с некоторым удовлетворением повесил трубку. С нетерпением, как же. Захотелось посмотреть на перекошенное лицо Саманты, когда она станет изображать радушие при виде Алана и клокотать внутри, как закипающий чайник.

∞

Дамиан при готовке обычно включал небольшое радио на кухне, чтобы дело шло веселее. Конечно, никакого труда не составляло что-нибудь приготовить, в какой-то степени Дамиану даже нравилось возиться на кухне. Просто нужно было готовить так, как готовили люди. Требование Алана. Еда не должна появляться из ниоткуда, он и так не слишком просто привыкал к слуге, которого оставила после себя мать.

Слуга бросил в кипящий бульон нарезанный кубиками картофель. Из-за решетки вентиляции на него таращились любопытные огоньки — пакостники, блуждавшие от квартиры к квартире, периодически заглядывали в жилище Алана. Словно каждый раз проверяли на месте ли тот страшный и клыкастый. Пакостники наводнили весь дом. Они приходили покормиться ссорами, криками, апатией, дурной атмосферой в квартирах. Дамиан не давал им подступиться к Алану, хотя эмоциональное состояние сопляка манило их как свет манил мотыльков.

— Я вас вижу! — рыкнул Дамиан и глаза его загорелись красным.

Пакостники запищали, а через секунду их и след простыл.

— У тебя что, глаза на затылке? — спросил Алан. Дамиан обернулся.

Подросток сидел в своем кресле позади него. Слуга не услышал, как он появился.

— К сожалению, нет, господин, — голос Дамиана тут же стал мягче. — Но это было бы весьма кстати. Вы что-то хотели?

Подросток насупился, промолчал.

— Суп еще не готов, но могу ускорить процесс. Алан сморщился.

— Нет, делай нормально.

Из радиоприемника донесся веселый голос диктора, вещающий, что вся страна в предвкушении праздника.

Грибы томились в густом чесночном соусе в духовом шкафу.

— Вы могли меня позвать, не требовалось ехать сюда через всю квартиру, — Дамиан забросил в кастрюлю мелко нарезанный лук.

Подросток как-то давно подсказал, что если забросить лук в бульон, то суп выйдет вкуснее. С тех пор супы готовились именно таким образом.

— Хотел проконтролировать, — отрезал подросток, подъехав поближе к столу.

Дамиан подавил ухмылку.

— Вам понравился чай? Госпожа Ионеско посоветовала взять именно этот, его недавно завезли в чайную лавку, — слуга попробовал сделать так, как делали люди: завести непринужденную беседу, когда молчать становилось неловко.

Дамиану было все равно, он пытался просто создать для Алана иллюзию, что тот общался с человеком. Сам слуга мог молчать сутками напролет. Алан кивнул.

— Хотя бы чай ты научился заваривать нормально.

Дамиан принялся чистить морковь, представляя, что на терке он натирал не ее, а пальцы подростка.

— Омлет вам тоже нравился, — заметил слуга. Алан хмыкнул.

— Первые раз двадцать.

— Сегодня одним омлетом не обошлось, однако есть вы отказались, причем совершенно безобразным образом, вывернув еду на ковер, — елейным голосом напомнил Дамиан, даже не обратив на порез внимание.

— Ты пробуешь то, что ты готовишь?

Дамиан вытер черную каплю, выступившую на поверхности пальца, порез начал затягиваться.

— Естественно, господин. Проблема лишь в том, что я не питаюсь тем, что подаю вам. Не могу оценить вкус в полной мере.

— Ты либо кладешь мало соли, либо слишком много.

Дамиан стиснул зубы.

— Вы не говорили. Мне думалось, что все в порядке.

Он обернулся на Алана. Подросток сидел со скучающим видом.

— А, понимаю, — теперь ухмылку спрятать не удалось. — Вы пришли не контролировать, а поговорить, я прав?

Алан не смотрел в его сторону. Дамиан помыл морковь, достал из шкафчика терку.

— Очень хорошо, что вы приняли приглашение кузины, — Дамиан вдруг вспомнил: люди любили похвалу, даже самую незначительную.

— Думаешь? — негромко сказал Алан, исподлобья рассматривая прическу слуги.

— Вам пойдет на пользу общение с кем-то, кто больше похож на вас, чем с кем-то, похожим на меня.

Алан вновь сдвинул брови.

— Когда вы намереваетесь принять ванну? — поинтересовался слуга, включил конфорку, поставил на нее небольшую сковородку.

Плеснул в нее немного оливкового масла, достал из холодильника еще одну луковицу. В последний раз подросток полноценно купался два дня назад. Ванну Алан принимать отказывался, потому что в прошлый раз Дамиан случайно ударил его спиной о бортик ванны, когда помогал выбраться. И слуга слишком усердно натирал Алана, попадая шампунем в глаза.

— Пока не буду в состоянии обойтись без посторонней помощи, — буркнул подросток.

Дамиан почистил луковицу, нарезал. Достал сладкий перец ярко-оранжевого цвета и перчик халапеньо, нарезал и их. Алану все его движения казались невероятно быстрыми.

— То есть мою вы принять не желаете? — слуга развернулся к нему.

Он дожидался, пока сковорода нагреется достаточно, чтобы начать обжаривать овощи. Алан стыдливо отвел глаза, собравшись укатить обратно в свою спальню.

— Вы зря злитесь и стесняетесь, — равнодушно сказал Дамиан. — В мои задачи не входит причинение вам боли.

Подросток резко повернул коляску. На сковороде зашипело масло. Дамиан начал обжаривать лук.

— Тогда почему ты просто не свалишь отсюда? — сердито проклокотал Алан. — Мне надоело каждое утро просыпаться и знать, что ты находишься здесь!

У него дрогнул голос, опустилась голова.

— Осточертело засыпать, зная, что ты в соседней комнате или бродишь по квартире! Убирайся туда, откуда тебя позвала мать!

Алан всхлипнул, зашмыгал носом. Дамиан подошел к подростку вплотную, присел возле него на корточки. Их лица оказались так близко, что Алан невольно замолчал и замер, глотая слезы.

— Вы сдохнете. Просто сдохнете, — четко, размеренно прошептал слуга. — А я не получу обратно свой залог.

Дамиан поправил манжеты рубашки юного господина. Алан дернулся при виде рук слуги, на лице появилось выражение отвращения. Впрочем, Дамиана это совершенно не смутило, он вытер мокрые от слез щеки хозяина.

— И пока залога у меня нет, я сделаю все, чтобы вы продолжали жить. Даже не надейтесь, что я вас оставлю.

Дамиан распрямился, вернулся к плите, добавил к луку морковь, перцы. Таймер залился трелью. Пора доставать грибы.

После обеда Алан захотел спать. Дамиан уложил его в кровать, сам же принялся за ежедневную уборку. В просторной квартире и так было очень чисто (за исключением комнаты Алана, что приводило Дамиана в бешенство), тем не менее, слуга просто не знал чем еще ему заняться. Страдал от скуки. Когда он прибирался на балконе, прилегающем к гостиной, его окликнула молодая девушка, отдыхающая на балконе соседней квартиры.

— Доброго дня! — воскликнула она, едва завидев Дамиана в резиновых перчатках, выносящего на балкон ведро с водой, чистящее средство, тканевые салфетки.

— Здравствуйте, — улыбнулся ей Дамиан.

Судя по тому, что выражение лица девушки не изменилось, клыков он ей не показал. Значит, не слишком широкая улыбка, в самый раз.

— Я недавно переехала в ваш дом и никого здесь пока не знаю, — девушка подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть Дамиана.

Высокий, статный, широкоплечий, ладно сложенный. Девушку заинтересовал необычный цвет волос нового знакомого, как и холодные стальные глаза, которые резко контрастировали с мягкими чертами лица.

— Добро пожаловать, — выдал слуга заученную фразу, плеснул в ведро чистящее средство.

Едкий запах тут же ударил в ноздри соседки, но Дамиан ничего не ощутил. Девушка отшатнулась.

— Не слишком ли много вы налили? — поинтересовалась она, зажав нос пальцами.

— Разве?

Все равно, сколько средства он налил, главное, чтобы балкон сверкал. Не было большей радости на этом скучном этапе существования, чем все приводить в порядок. Дамиан частенько убирался в подъезде возле почтовых ящиков, если видел, что на полу лежали газеты или рекламные брошюры. Постельное белье менялось ежедневно. Пусть Алан и препятствовал уборке в своей спальне, этот пункт выполнялся безоговорочно. Если юный господин начинал возмущаться, Дамиан просто брал его на руки, относил в гостиную, усаживал на диван, где подросток сидел и ждал, пока слуга закончит. Стирка белья проводилась каждый вечер, после чего Дамиан отправлял вещи в сушку, затевал глажку, складывал все в бельевой шкаф, помещал туда ароматное саше. Счета за воду и электричество выходили баснословными, правда, это мало заботило Алана: с наследством, доставшимся от матери, он мог хоть есть деньги на завтрак, обед и ужин.

— Мне кажется, что нужно добавлять чуть меньше, — сказала новая соседка.

Дамиан согласно кивнул.

— Возможно, вы правы.

Мало кто мог удержаться от «мне кажется». «Мне ка — жется» преследовало Дамиана повсеместно. Почему люди не желали оставить «мне кажется» при себе, особенно в случаях, когда они обращались к тем, кого впервые видят?

Дамиан не чувствовал запахов так, как чувствовали люди, однако он вывел для себя идеальную пропорцию чистящего средства, от которой не собирался отходить ни на шаг. В квартире можно есть с пола, даже в самой стерильной операционной не было так чисто.

— Почему вы не спросите как меня зовут и не представитесь сами? — девушка немедленно забыла про средство, вновь окинув взглядом слугу.

— О, прошу простить, задумался, — Дамиан намочил в ведре тканевую салфетку. — Как вас зовут?

Ее звали Катарина, она только-только закончила ремонт в квартире. Стены в спальне покрасила в лавандовый, который на закате давал приятную атмосферу в комнате. Дальше последовал рассказ об обустройстве кухни, слуга намывал балкон, невольно отключившись от потока речи. Его позабавило, что свое имя назвать так и не успел.

Следующим днем, перед тем как начать собираться к кузине, Алан все же позволил слуге помочь с принятием ванны. Пока вода набиралась, подросток сидел возле ванны на изящных ножках, похожих на бронзовые звериные лапы, следя за тем, чтобы температура воды была нормальной.

— Добавь пену, — велел он Дамиану, который зашел со стопкой пушистых полотенец.

Одно для лица, другое для волос, третье для ног, четвертое для тела целиком, пятое для причинного места. Шестое слуга постелил на пол, чтобы вода не попала на коврик и кафель.

— Хватило бы и одного, — Алан посчитал полотенца.

Он был в довольно-таки хорошем настроении и почти не ворчал — наконец-то его начали устраивать кулинарные навыки слуги. На завтрак Дамиан приготовил кашу на молоке, добавил туда немного свежих ягод, на обед Алан согласился поесть вчерашнего супа. Он не хотел признавать это, но суп получился вполне вкусным. Дамиан принес табуретку, на которую собирался посадить хозяина, пока будет вытирать его. Добавил в воду пену для ванн, закатал рукава рубашки, помог раздеться. Перчаток на руках Дамиана не было. Алан велел носить их лишь в присутствии посторонних. Уж лучше так, чем каждый раз морщиться. Конечно, Алан скукоживался при виде рук слуги, но не так сильно, как от неприятной ткани перчаток. Дамиан искренне недоумевал, почему они не нравились, обычная ткань.

Слуга взял Алана на руки, будто хрустальную статуэтку, опустил его в воду, усадил поудобнее. Алан вздохнул с облегчением.

— За целый день ты умудрился не облажаться, — произнес Алан, прикрывая глаза.

Дамиан потянулся за шампунем, скривив губы. Подросток задержал дыхание и окунулся в воду с головой, а когда вынырнул, Дамиан налил немного шампуня себе в ладонь, начал мыть ему волосы.

— Осторожно! — завопил Алан. — Не надо так сильно.

Ты сейчас мне голову раздавишь!

— Прошу прощения улыбкой произнес слуга.

Он услышал хихиканье, поднял глаза к потолку. На люстре сидел пакостник, но едва его заметили, он плюхнулся в раковину и исчез с негромким хлопком. Дамиан нахмурился.

Наглели с каждым днем.

2

Алан придирчиво рассматривал себя в зеркале. Рубашка, которую выбрал слуга, ему категорически не нравилась, но не мог понять почему.

— Давай другую, — Алан начал расстегивать пуговицы, Дамиан его мягко остановил.

— Даже не думайте, — он отнял руки хозяина от рубашки, положил их на подлокотники кресла.

— Другую, — потребовал Алан. Дамиан нагнулся к нему.

— Ни в коем случае, — возразил он. — Ваши глаза не будут выглядеть так, как смотрятся с этой рубашкой.

Алан в сомнении закусил нижнюю губу. Он видел в своем отражении кого-то худощавого, нескладного и нелепого. Дамиан же видел, как ярко горели зеленые глаза Алана.

— Переоденься, — скомандовал Алан, отодвинувшись от слуги. От Дамиана пахло корицей с апельсинами. К апельсинам примешивался запах яблок, горького миндаля. Подросток невольно сделал глубокий вдох и аромат защекотал ноздри.

— А лучше вымойся как следует, — юнец покатил к полке с обувью, чтобы выбрать подходящую пару. Дамиан снисходительно улыбнулся.

— Я бы с радостью, господин, но у меня не получится совсем избавиться от естественного запаха. Через время он снова появится.

— Думал, для тебя нормально пахнуть серой, — протянул Алан, обернувшись на слугу.

— Мне кажется, что такое благоухание больше подходит вам. Вы куда ближе к христианству, чем я.

— Следи за языком, — Алан погрозил Дамиану пальцем. Слуга поклонился.

— Прошу простить мою дерзость, не смог удержаться.

Когда они ехали к кузине, Дамиан поглядывал на Алана в зеркало заднего вида. Алан то смотрел в окно, сердито сдвинув густые брови к переносице, то рассматривал блестящие носки оксфордов. Дамиан категорически запретил надевать новенькие конверсы. Слуга, в общем-то, догадывался, что творилось в голове у подростка, но он лишь переключил радиостанцию, где в эфире играла более спокойная музыка, не начиная разговор. Тут же раздался голос Алана:

— Верни.

Дамиан подчинился. Алану ведь плевать на песню, наверняка и не слышал ее толком. Возможно, он даже не слышал, что было включено радио.

Саманта лично встречала каждого гостя у распахнутых дверей огромного особняка. Едва завидев, как Дамиан выходит из машины и достает из багажника сложенное кресло, сразу насупилась. Затем спохватилась, растянула губы в улыбке. Наблюдая за тем, как слуга раскладывает кресло, Саманта пыталась вспомнить сколько Алану лет. В последний раз она видела его очень давно, еще ребенком, и тогда общение не сложилось. Характером Алан удался в мать, довольно беспринципную даму, для которой единственным предметом обожания являлся сын. Едкий, несносный мальчишка.

Дамиан помог выбраться хозяину из автомобиля, усадил его в кресло и подвез к Саманте, которая беспрестанно теребила кольцо с рубином на безымянном пальце правой руки.

Слуга отметил про себя, что кузина господина изменилась. Цвет волос стал куда светлее, а талия сузилась.

Саманта наклонилась и приобняла Алана за плечи. Вопреки ожиданиям слуги, ее лицо не перекосилось, приветствие прозвучало весьма радушно.

— Здравствуй, мой дорогой, — произнесла она, расцеловала Алана в обе щеки, оставив на них следы алой помады. Дамиан выудил из нагрудного кармана пиджака белоснежный платок и вытер лицо господина.

— Рад видеть тебя, Саманта, — смущаясь, сказал Алан выглядишь.

Кузина просияла, бросила радостный взгляд на Дамиана и тут же вся ее радость улетучилась. Слуга улыбался, однако глаза его оставались холодными как лед. Он внимательно изучал лицо хозяйки вечера мертвым рыбьим взглядом. По спине Саманты пробежали мурашки. Обычно она кокетничала с молодыми мужчинами, если не обнаруживала обручального кольца, они были весьма симпатичны и их возраст не превышал тридцати. Сейчас же Саманта ощущала себя беспомощным олененком перед хищником.

— Дамиан, — Алан представил слугу и тот поклонился.

Хозяйка пригласила гостей в дом, где в просторной, барочной гостиной с мрамором, лепниной, карнизами, картушами, мощными волютами, обилием позолоты, собрались почти все приглашенные. Шумно, многолюдно, крайне неуютно, несмотря на обилие роскоши. Дамиан тяжело вздохнул. Наглядный пример толстого кошелька и дурного вкуса.

Играл струнный квартет — музыканты во фраках, напудренных париках восседали на специально возведенном подиуме. Между гостей тут и там сновали пакостники, пританцовывая в такт мелодии. Для них здесь самых настоящий праздник. Мало того, что можно покормиться на месте, так еще и увязаться за кем-то из приглашенных.

— Не так уж плохо, да? — прошептал Алан, попросив Дамиана наклониться к нему. И снова ощутил корицу и апельсины. Не то, чтобы он неприятен, просто теперь Алан четко понимал чем пахло в квартире, пока мать была еще жива, только слугу он не видел.

— Да, кажется, ваши страхи оказались напрасными, — Дамиан смахнул с плеча подростка волосок. Алан ухватил его за лацкан пиджака.

— Хватит копаться в моей голове.

Подросток отпихнул слугу, так сильно, как только мог. Дамиан поправил пиджак, пригладил волосы.

Зачем лезть в голову, у тебя же на лице все написано.

— Принеси попить, — буркнул Алан. Дамиан кивнул, отправился искать официантов.

Увидев одного из них, Дамиан махнул ему рукой.

— Вино, шампанское? — заискивающе улыбаясь, предложил молодой человек.

— Что-нибудь безалкогольное? — Дамиан приподнял правую бровь, глядя на бокалы, на ножках которых разглядел отпечатки пальцев. Отвратительно. Молодой человек брезгливо сморщил нос.

— Впрочем, не нужно, спасибо, — Дамиан отошел от официанта, который в недоумении принялся рассматривать свой поднос и бокалы.

Дамиан озирался по сторонам. У дальней стены располагался длинный стол с закусками. Возле него собралась стайка гостей. Тучный седовласый мужчина, который то и дело отпускал сальные шутки. Все остальные натужно смеялись, вежливо похлопывали в ладоши, мол, какое остроумие. Сам мужчина не сводил глаз с глубокого декольте одной из гостий. Едва Дамиан приблизился к столу, как седовласый господин тут же переключил свое внимание на него. Сердито буравил молодого человека маленькими черными глазками, выглядывающими из-под тяжелых век. Женщины с неподдельным интересом рассматривали Дамиана с ног до головы, подолгу задерживая взгляды на лице. Когда слуга уйдет, гостьи станут перешептываться и хихикать, будто смущенные школьницы, заостряя внимание на достоинствах фигуры слуги и на сером костюме, который эти самые достоинства выставлял в выгодном свете.

Дамиан вежливо поздоровался с гостями у стола, взял небольшую тарелку, на которую ловко набросал закусок, на случай если Алан проголодается и чтобы не возвращаться к столу. Пока Дамиан выбирал какой напиток прихватить для Алана, одна из женщин, робко поздоровалась с ним. Как бы невзначай оголила плечо, скинув с него палантин.

— Добрый вечер, — Дамиан бросил беглый взгляд на гостью. В общем-то, Дамиана не увлекали интимные связи с людьми, были, конечно, случаи, когда он проводил ночь и не только ночь с человеческими девушками из любопытства. Часто все происходило не по его инициативе. Гостья заискивающе растягивала губы, в которые вкачали филлер.

Забавно.

Он выбрал клюквенный морс и направился обратно к Алану. Слуга видел его среди толпы, даже когда кресло господина полностью скрывалось из поля зрения.

— Что так долго? — проворчал Алан, когда Дамиан приблизился. Слуга подал стакан с морсом, подросток принялся жадно пить.

К Алану подошла Саманта. Кровь с молоком, пышная, сбитая, вечно сидевшая на диетах и ей время от времени удавалось снизить вес, правда, потом не выдерживала. Сейчас она безмерно гордилась достигнутым результатом, и решила его выделить, втиснувшись в тугой корсет.

— Дамиан, не могли бы вы оставить нас наедине с братом? — Саманта положила руки на плечи кузена, вонзив длинные алые ногти в рубашку.

— Не мог бы, — резко отчеканил Алан. — Он останется здесь. У меня нет от него секретов, как и у него от меня.

Саманта сверкнула глазами. Дамиан ухмыльнулся. Он не прогадал насчет кузины господина. За ширмой доброжелательности скрывалась жажда наживы.

— Тетя обещала оставить мне одну очень важную книгу, — процедила Саманта сквозь зубы. — Я хотела бы забрать ее.

— Столько времени минуло и вы только сейчас про нее вспомнили? — ввернул Дамиан.

— Времени прошло не так много, к тому же вас явно стоит поучить манерам, если вы смеете влезать в разговор своего хозяина, — Саманта смерила слугу уничижающим взглядом.

— Дамиан прав, — произнес Алан ты раньше не приезжала, чтобы забрать книгу?

— Забрала бы. Только твоя псина не пускала даже на порог, приходилось уезжать ни с чем.

— О, госпожа, — Дамиан оскалился. — Мне велели любой ценой охранять покой юного Алана, особенно после похорон. Неужели я могу ослушаться? Ведь тогда моей репутации придет конец. Захотят ли нанимать того, кто не очень-то хорошо исполняет обязанности?

Саманта невольно поежилась: ей показалось, что в оскале мелькнули клыки.

— Какая еще книга? — спросил Алан, ткнув Дамиана в бок, мол, хватит.

Но Саманта не успела ответить, поскольку в гостиную вкатили огромный стол, в центре которого лежала уиджа — доска для спиритических сеансов, с нанесенным на нее алфавитом, цифрами от 1 до 9 и нулем, словами «да» и «нет». К ней прилагался указатель. Уиджа была достаточно большой, красивой, изготовленной из вишневого дерева.

Дамиан скептически приподнял правую бровь.

— Надо же, — усмехнулся он, расстегнул пиджак.

Саманта стянула короткие перчатки.

— Вы когда-нибудь бывали на спиритическом сеансе, Дамиан?

— Там, откуда я родом, с мертвецами можно пообщаться напрямую.

Кузина Алана непонимающе захлопала глазами. Алан дернул слугу за рукав.

— Прекрати, — прошипел он.

В гостиную вошла невысокая женщина лет сорока с копной черных как смоль волос, массивными серьгами с жемчугом, оттягивающих мочки ушей. Облачена в довольно невзрачный брючный костюм, броский макияж странно сочетался со скромным нарядом.

— Доброго вам вечера, — прокаркала женщина, обращаясь ко всем присутствующим. — Пожалуйста, встаньте в круг.

Заинтересованные гости выполнили просьбу женщины.

— Меня зовут Рошин и сегодня я стану вашим проводником в мир мертвых, — понизив голос, так чтобы все начали прислушиваться, сказала она. — Свет!

Женщина хлопнула в ладоши, и верхний свет погас. Официанты впорхнули в гостиную с зажженными свечами, расставили стулья вокруг стола. Гости переглядывались, шептались. Кто-то стоял с недоверчивым выражением лица, мол, как же, мир мертвых. Саманта выглядела невероятно довольной начинающимся представлением, надулась от гордости и важности.

Для Рошин внесли мягкое кресло с высокой спинкой, на котором восседало несколько пакостников. Она уселась в него, подтянула к себе доску уиджа, разложила вокруг доски кристаллы кварца, пока официанты расставляли на столе черные свечи.

— Сначала мы подготовимся, — Рошин положила руки на доску, сделала глубокий вдох, прикрыла глаза. Дамиан смотрел на пакостников, которые вдруг полезли изо всех щелей и стали по-хозяйски рассаживаться прямо на столе.

Кто-то из малявок наконец заметил Дамиана и они бросились врассыпную. Те, что сидели на кресле, даже и не подумали удирать.

Рошин пригласила нескольких добровольцев занять места за столом. Какое-то время они якобы общались с духом умершей бабушки рыжеволосого юноши, сидевшего ближе всего к Рошин. Алан внимательно следил за процессом, Дамиан откровенно скучал, потому что видел, как пакостники вернулись на стол и именно они пинали указатель. Скука постепенно сошла на нет, когда Дамиан заметил, что в гостиную, несмотря на обилие свечей, пришла густая темнота. Слуга нахмурился.

— Не желаете ли подышать свежим воздухом? — поинтересовался Дамиан, нагнувшись к подростку, сам тем временем осторожно отогнул его воротник. На шее Алана красовался кожаный шнурок. Надел, это славно.

Дамиан немного успокоился. Алан мотнул головой. Слуга поправил воротник юного господина и принялся наблюдать дальше, готовясь в любой момент среагировать.

Всласть наговорившись с «духом», Рошин предложила пообщаться с кем-нибудь еще. В ту же секунду темнота доползла до свечей и некоторые погасли. Внезапно Алан громко сказал:

— Я хочу поговорить с матерью.

Гости как-то притихли, некоторые из них с интересом смотрели на подростка.

— Не самая хорошая затея, — Дамиан предостерегающе положил руку на плечо Алана, но тот сбросил ее. Слуга обвел взглядом гостиную еще раз. Что-то казалось ему странным, однако он никак не мог понять что именно настораживало.

Алан подкатил к столу в инвалидном кресле, официант освободил место, убрав один из стульев. Пакостники захихикали, потирая корявые лапки. Дамиан последовал за господином, сел за стол. Едва взглянув на его недовольное лицо, пакостники хотели было разбежаться. Однако их словно что-то останавливало — они не решались больше спрыгивать на пол.

Слуга бросил случайный взгляд на гостей, находившихся за спиной подростка и увидел, что в дверном проеме стоял кто-то темный. Не разглядеть толком лица, одежд, только горели лихорадочным огнем два глаза. Так же горели глаза матери Алана, когда она составляла договор с Дамианом.

Слуга едва заметно улыбнулся.

Конечно же, это существо не являлось матерью Алана, оно пришло не само по себе, а увязалось за Рошин. Потому пакостники, обитающие в доме Саманты, боялись его.

Чужак.

Дамиан внимательно смотрел на лицо медиума, подернутое тонкими морщинками. Слуга сидел, подперев голову рукой. Существо пока его не замечало, оно медленно двигалось в сторону Рошин, пробираясь через гостей. Люди ничего не видели, но чувствовали. Им становилось немного холодно, их начинало подташнивать.

Дамиан откинулся на спинку стула. Что же натворила Рошин, если такое создание бродит за ней по пятам?

Медиум словно услышала его мысли, посмотрела на слугу исподлобья.

— Как звали вашу маму? — прощебетала Рошин, не сводя глаз с Дамиана. Существо как будто чего-то выжидало. Дамиану не понравилось, что создание остановилось довольно близко с Аланом, потому молодой человек встал за спиной у хозяина. Подросток велел ему сесть обратно, слуга ответил отказом.

— Немедленно сядь, — чуть повысив голос, приказал Алан. Дамиан проигнорировал слова господина. Алан дернул слугу за рукав.

— Оглох? — прошипел он. Алан чувствовал, что на них все глазели. Слуга упрямился. Чертыхнувшись, Алан повернулся к Рошин.

— Ева.

Медиум потерла ладони, положила их на доску уиджа. Картинно закатила глаза, запрокинув голову назад. Существо, стоящее чуть поодаль, вытянуло вперед свои черные руки и, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, поковыляло к креслу. Дамиан вытащил платок и прикрыл нос. Запаха чистящего средства он не ощущал, зато вонь от таких созданий была вполне себе явной. Как разогреть в микроволновой печи тухлое мясо вместе с гниющей рыбой.

— Ева, — Рошин сделала глубокий вдох. Существо, наконец, дошло до кресла, ухватилось за спинку. Пакостники с визгом разбежались кто куда. Дамиан с любопытством смотрел на то, как создание водрузило руки со скрюченными пальцами на подлокотник. Рошин даже бровью не повела. Дамиан едва удержался, чтобы не рассмеяться. Какой из женщины медиум, если возле нее стоит враждебная сущность, а она ее даже не замечает?

Как только Рошин начала в хаотичном порядке водить указателем по буквам на доске уиджа, существо издало странный хрип, сделало еще пару шагов вперед, сцапало руки Рошин, утробно зарычало. Дамиан презрительно вздернул правую бровь. Что оно хочет?

Существо выхватило указатель и взревело.

Дамиан резко нагнулся к Алану, подхватил его на руки.

— Что ты делаешь?! — завопил Алан. Дамиан лишь тихо произнес:

— Пожалуйста, обхватите меня покрепче, я не хочу, чтобы вы упали.

Он отпрыгнул от стола с юным господином на руках, как раз в тот момент, когда существо вгрызлось в шею Рошин и кровь брызнула на стол. Алан ошарашенно смотрел на то, как гости, ближе всего находившиеся к столу, с воплями бросились к выходу.

— Ч-что… — выдавил из себя Алан, крепко сжав шею Дамиана. Тот немного поморщился.

— Нам пора, — Дамиан закрыл ладонью глаза Алану.

— Нет! — отчаянно выпалил Алан, отбрасывая его руку эту мразь! Она всех тут сожрет!

Алан искал глазами Саманту. Существо забралось на стол. Оно стало передвигаться куда быстрее, после того, как выгрызло горло медиуму. Широко распахнутые глаза Рошин смотрели прямо на Дамиана, кровь заливала ковер.

— В мои обязанности входит обеспечение только вашей безопасности, — отрезал Дамиан, повысив голос, чтобы перекрыть вопли гостей. Алан вцепился в воротник его рубашки.

— Если не сделаешь так, как я тебе велю, клянусь, что расколочу твой турмалин!

— Вы не сможете этого сделать…

— Хватит!

Алан вмазал слуге пощечину.

— Это приказ!

Он снял с шеи кожаный шнурок, из-под рубашки показался черный турмалин грубой огранки.

Радужка глаз Дамиана стала алой, а склера почернела. Алан надел незамысловатое украшение на слугу. Дамиан клацнул зубами, осклабился. Слуга осторожно посадил на пол господина, неторопливо снял пиджак, закатал рукава, стянул перчатки.

— Скорее! — Алан нигде не видел Саманту. Он закусил губу, и рот наполнился солоноватым вкусом. Прокусил до крови.

— Не стоит так переживать, — ласково сказал Дамиан. Глаза слуги стали похожими на две засасывающих воронки, где бесновался вихрь. Тень Дамиана удлинилась. Алан вдруг ощутил, как время для него замедляет свой ход. Крики гостей стали приглушенными. Гости превращались в статуи с лицами, перекошенными от страха.

Дамиан приблизился к столу, на котором восседало существо и что-то жевало. Алана затошнило: оно оторвало пальцы медиуму и пока пережевывало их, высматривало кого бы еще сожрать.

— Никаких манер, — пробормотал Дамиан, брезгливо приподняв правый уголок рта. Существо, глядя на него в упор, продолжало жевать, а затем прыгнуло на спину того самого мужчины, который веселил своими шутками дам у стола с закусками.

Алан увидел Саманту. Она вжалась в стену у окна, наблюдая за происходящим с выпученными глазами.

Кожа Дамиана превратилась в черненое серебро. Он вытянулся, стал шире в плечах. Турмалин на шее пылал огнем. Если коснуться, то можно прожечь пальцы до кости.

Кисти рук слуги почернели, словно обугленные. Дамиан в мгновение ока очутился возле стонущего от боли седовласого шутника, которому уже отгрызли ухо. Слуга с легкостью оттащил шипящее существо от насмерть перепуганного мужчины, швырнул в сторону. Дамиан услышал как плачет Саманта.

Она смотрела на слугу своего кузена и у нее леденело все внутри. Коленки дрожали от ужаса. Ей не было так страшно даже от осознания того, что в паре метров от нее клокотало от гнева нечто темное и жуткое. Саманта зашлась в рыданиях, тщетно пытаясь отвести взгляд от слуги, будто отлитого из драгоценного металла. Казалось, словно ее голова сейчас лопнет, сознание никак не хотело наладить разрушенную картину мира.

Дамиан посмотрел на нее, улыбнулся и кузина Алана завыла раненым зверем, попавшим в капкан. Девушка пыталась закрыть себе глаза руками, но они отказывались слушаться.

Существо ринулось к Саманте. Дамиан встал у него на пути, поймал обеими руками.

Раздался треск.

Дамиан впился зубами в шею существа и оторвал от нее кусок. Теперь, находясь в мире людей, создание стало как опасно, так и уязвимо: оно стало осязаемым. Создание сначала визжало, барахталось, чтобы оттолкнуть от себя Дамиана, потом немного обмякло и по мере того, как Дамиан поедал его плоть, издавало звуки, похожие на рыдания. Затем захрипело, уже слабо отбиваясь.

Слуга зарычал, оторвал существу руки.

Саманта всхлипывала и кому-то молилась о том, чтобы ее глаза стали незрячими, а уши перестали слышать.

Когда Дамиан закончил, он отбросил в сторону остатки существа. Целиком доедать не было смысла, самое главное расправиться с головой.

Саманта рухнула на пол, беспрестанно шепотом успокаивая саму себя.

Дамиан подошел к Алану, вытащил из пиджака, лежащего рядом с ним, платок, вытер черную маслянистую жидкость с губ и подбородка.

— Рубашка безнадежно испорчена, — пробормотал он, убрал платок в карман брюк, нагнулся к Алану, чтобы взять его на руки, но юный господин отстранился.

— Не трогай меня, — прошептал он. Подростка трясло. Дамиан вытер ладони о брюки, снова потянулся к Алану.

— Не трогай! — тот ударил его по рукам.

Щеки были мокрыми от слез. Слуга снял турмалин, повесил на шею Алана.

— Нам пора, — сказал Дамиан и поднял подростка с пола, игнорируя сопротивление. Кожа слуги вернулась к привычному оттенку, глаза вновь приобрели стальной оттенок. Кисти рук так и остались полностью черными, Дамиан не придавал этому значения. Пройдет до утра.

Когда слуга взял Алана на руки, юный господин уткнулся лицом в его грудь, тихо заплакал. Худые плечи тряслись, а пальцы вцепились в рубашку, смердящую тухлятиной из-за крови существа.

Попрятавшиеся по углам пакостники высунули заостренные мордочки, переглядываясь друг с другом. Саманта рыдала, свернувшись на полу клубком. Седовласый мужчина сидел с отсутствующим видом, прижимая руку к тому месту, где недавно было ухо.

— Увези меня отсюда, — всхлипывая, приглушенно произнес Алан, все так же прильнув к груди слуги.

— Как скажете.

Дамиан усадил Алана в инвалидное кресло и покатил его прочь из гостиной.

∞

Когда они только вернулись домой и Дамиан включал свет в комнатах, Алан, не говоря ни слова, направился в свою спальню. Услышав щелчок замка, слуга подошел к двери, деликатно постучался.

— Уйди, — произнес Алан севшим голосом.

— Вам нужно поужинать и искупаться перед тем, как отправляться спать, — сказал Дамиан.

— Отвали, — пробормотал Алан себе под нос, зная, что слуга прекрасно расслышал. У подростка перед глазами стоял Дамиан с кожей, подобной черненому серебру. По его подбородку стекала темная маслянистая жидкость. Он вытер ее, нагибается к Алану.

Алана затошнило.

Он до сих пор ощущал запах. Едкий, отвратительный. Алан снял с себя турмалин, со злостью швырнул его на пол. Камень блеснул красным и тут же потух. Стоявший за дверью Дамиан, поморщился. Удар камня об пол отозвался неприятным гулом в затылке. Что ж, если Алан отказывается ужинать, пусть. Если раньше Дамиан бы разозлился, то теперь он просто направился в свою комнату, чтобы переодеться. Вечер выдался несколько утомительным даже для него. Едва включил свет в своей спальне, как замок на двери комнаты Алана щелкнул. Слуга выглянул в коридор.

— Все же согласны поесть? — поинтересовался Дамиан, снимая запонки. Алан сердито сопел.

— Что произошло на сеансе?

— А вы разве сами не видели?

Алан потребовал подойти к нему и наклониться. Как только слуга подчинился, юнец отвесил звонкую пощечину. Дамиан выпрямился. На щеке пылал отпечаток пятерни Алана.

— Погиб человек, бездушная ты мразь, — прошипел Алан. — Ты видел эту тварь до того, как ее увидели все, иначе бы не встал за моей спиной.

Глаза Алана защипало. Он поднял взгляд к потолку, чтобы не расплакаться снова. Дамиан снисходительно улыбнулся, убрал запонки в карман брюк, завернул манжеты, оголив изящные запястья.

— Если хотите поплакать, то не нужно себя сдерживать, — он мягко коснулся ладонью щеки Алана. К его удивлению, юный господин не отстранился.

— Конечно, я видел, — Дамиан смотрел в глаза Алана, наполненные слезами. Подросток сделал глубокий вздох.

— Однако какой мне прок спасать всех, кто находился на сеансе, если меня заботите только вы?

Губы Дамиана растянулись в улыбке.

— Давайте вы прекратите упрямиться и все-таки поужинаете.

Он повез Алана в сторону кухни.

— Сначала смени рубашку, воняет, — буркнул подросток.

— Непременно.

Алан сам покатил на кухню, Дамиан вернулся в свою спальню, пересек ее, оказавшись в небольшой ванной комнате, где, стоя перед зеркалом, снял испачканную рубашку. Слуга бросил ее на пол, умылся, намочил полотенце и смыл им черные следы на груди. Замер перед зеркалом, внимательно глядя на свое отражение. Волосы растрепались.

— Почему так долго? — проорал Алан с кухни. Дамиан спохватился, поднял рубашку с пола, вернулся в спальню, достал из шкафа ту, которую обычно носил дома. Нет, она не порвана или в пятнах (такого Дамиан не смог бы допустить). Просто ее не жалко. Рубашку с сеанса Дамиан бросил в урну, как только вошел в кухню.

— Чего вы хотите? — спросил слуга, открывая холодильник.

— Сделай чаю.

Дамиан покорно кивнул. Пока кипятилась вода, Дамиан решил разогреть яблочный штрудель, который испек прошлой ночью, маясь от безделья.

— Расскажи про то существо, — попросил Алан. Дамиан пожал плечами.

— Обычный паразит, каких немало. Таскаются за людьми повсюду.

Алан взял бумажную салфетку с подставки на столе, начал жамкать руками.

— Правда, в основном, они не превосходят по размеру кошку или небольшую собаку, — продолжил Дамиан. — Когда паразит настолько крупный, то имеют место какие-то страшные события, которые сильно подпитывают этих нахлебников.

Алан порвал салфетку.

— Почему ты его видел, а я — нет? И остальные не видели?

— Потому что вы — люди.

Алан достал из шкафчика коробку с чаем, из другого — любимую чашку Алана с дурацкой надписью, которая коробила Дамиана.

— Видимо, конкретно этому паразиту не хватало подпитки, вот он и решил прорваться сюда, в осязаемый мир, — Дамиан положил в чашку две ложки сахара. Даже если юный господин ел что-то сладкое с чаем, он настаивал на сахаре.

— Все из-за уиджа? — Алан внимательно следил за действиями слуги. Дамиан кивнул.

— Я слышал, что если существо из междумирья завладеет указателем или доберется до уиджа во время сеанса, то оно сможет попасть сюда, — слуга достал из холодильника упаковку молока. — Но никогда не приходилось наблюдать подобное с такого близкого расстояния.

Он умолчал про другие вещи, которые могли привести в мир людей паразитов.

Алан тихо засмеялся.

— «Слышал». Только и всего? Ты же вроде как всезнающий?

— Всезнающий у нас вы, — Дамиан учтиво улыбнулся. — Я простой слуга, и никак не могу знать всего.

Юнец стиснул зубы. Вода вскипела. Дамиан насыпал немного чая в пузатый чайничек для заварки, залил кипятком.

— Нет, нет! — воскликнул Алан. — Боги, я только начал думать, что ты научился правильно делать чай!

Дамиан с невозмутимым видом налил молока в чашку, дождался пока настоится чай, следом добавил и его. Затем вытащил из духового шкафа румяный штрудель. По кухне поплыл запах печеных яблок, миндаля. Дамиан выложил лакомство на тарелку, нарезал.

Когда Алан отправил в рот первый кусок штруделя, все еще ругаясь из-за напрасно потраченного чая, он замер.

— Что-то не так, господин? — поинтересовался Дамиан. Ему огромных трудов стоило подавить улыбку. Слуга-то знал, что со штруделем все прекрасно, что он таял во рту. Это не рулет, это самый настоящий летний вечер с чашкой чая на побережье, когда воздух полнится белыми лепестками цветущих яблонь, обжигает ступни горячим песком, горечью дыма костров.

Когда золотой солнечный диск медленно опускается в ласковые волны моря и если подставить под нужным углом чашку, прищуриться, то солнце упадет в нее, а вовсе не в пучину.

Алан осушил чашку, впервые не высказав недовольства.