Личный слуга, или Мама на полставки

Тони Марс, 2021

Другой мир, другие правила, другая жизнь. Прощайте беззаботные серые будни офисного планктона, я буду по вам скучать. Теперь мне предстоит найти способ выжить в этом новом и подозрительно приветливом мире и не попасть ни в какие приключения. Ах да, и правильно воспитать сына, который шёл в комплекте с новым телом! Я надеялась, что меня ждут очень скучные и однообразные дни, но буквально через неделю столкнулась с главной проблемой этого мира – негласной дискриминацией по половому признаку. Первая часть дилогии о Эрике Дамб.

Глава 1

— Хватит! — я прикрыла лицо руками, спасаясь от ударов веником, и резко села в кровати.

Почти сразу захотелось лечь назад, закрыть глаза, а потом проснуться.

Я сошла с ума?

Взгляд пробежался по деревянным стенам, старому сбитому комьями одеялу и окну с открытыми ставнями.

Скорее да, чем нет. Кому в здравом уме привидится такое?

Это я уже в психушке или ещё дома, интересно знать?

За окном раскинулась зеленая лужайка, а за ней лес. Раннее лето: тепло и солнечно, с улицы дул теплый цветочный ветер.

Да, со мной определенно что-то не так: когда засыпала в съёмной однушке, на дворе была осень и слякоть, а окна выходили на фабрику.

Может, в квартире утечка газа, вот мне и мерещится всякое перед смертью?

Я снова оглянулась и на этот раз заметила виновника моего пробуждения. Справа от кровати стоял ребенок с метлой в руках и недовольно смотрел на меня.

Ради всего святого, даже если это бредни умирающего мозга, почему из всех возможных галлюцинаций я вижу мальчика с голубыми волосами и желтыми глазами?!

Ребенок злобно прищурился и снова ударил меня метлой по голове.

— Ты что творишь?! Кто тебя вообще воспитывал? — он ничего не ответил, только отскочил в сторону, все еще держа метлу наготове, всем своим видом показывая, что охотно отлупит меня своим оружием еще не раз.

"Кто ты такая?"

В голове отчетливо детским голосом прозвучал вопрос, но только вот рот ребенка не открывался. Мальчик все так же плотно сжимал губы, злобно зыркая на меня.

Я уверена, он ничего не говорил. Разве нет?

Впрочем, глюки, они на то глюки, чтобы быть странными, поэтому я с широкой улыбкой сообщила своей личной галлюцинации:

— Я Олимпиада… — и самой стало неловко. Что я несу? Могла бы сказать любое другое имя, но нет, надо же представиться своему глюку официально! Ладно, поздно о чем-то сожалеть, он наверняка и так это знает, раз уж это мой глюк. Лучше просто перевести тему. — А ты у нас…

"Занефир.” — он буквально секунду молчал, а потом добавил — “Теперь ты моя мама."

Кхм к-хэ к-ха. Неужели это судьба?

Как вообще мой мозг угораздило придумать такое имя?

И что это вообще такое? Сначала он спрашивал меня кто я, а теперь в родственники набивается. Нет, если это действительно мой глюк, то по логике вещей, конечно, я его мать, раз уж моя бурная фантазия его породила.

Но не слишком ли он молчалив и спокоен для того, чтобы быть хорошим глюком? Глюки, они же буйные должны быть, верно?

Я ухмыльнулась, откинула волосы назад и торжественно сообщила маленькому нахалу новость дня, которая для него, как для моего глюка, открытием не станет:

— У меня нет детей, не было, и согласно диагнозу гинеколога, вряд ли будут. — впрочем, это, вероятно, и стало причиной того, что привиделся мне именно ребенок, а не что-нибудь еще. Интересно, а предсмертные галлюцинации сколько обычно длятся?

“Мама!” — ребенок упрямо топнул ногой, словно заявляя, что теперь — отныне и на века, я буду его матерью.

Я не против стать мамой когда-нибудь в будущем, но, во-первых, это будущее еще не настало, во-вторых, я не планировала становиться матерью-одиночкой, ну а в-третьих, я хотела настоящего ребенка, а не воображаемого!

— Зефир, никакая тебе я ни мать. И вообще, я скоро проснусь и всего этого тут не будет. Если проснусь вообще. — я упала обратно в постель и накрыла голову подушкой.

Да, вот проснусь, и сразу окажусь дома, и там не будет лета и детей.

Фууу! И этой вонючей подушки там тоже не будет! Только унылый пейзаж, слякоть осени и безработица с затяжной депрессией. Эх, может лучше глюки, чем такая жизнь?

— Проснусь и заведу себе кошку, нет, сразу двух… А то ведь так можно и с ума сойти от одиночества.

Я не переставала бормотать, и сама не заметила, как заснула.

Когда снова открыла глаза, в комнате было темно, рядом, мертвой хваткой вцепившись в мою руку, лежал мальчик-зефир. Его голубые волосы отливали синевой в слабом свете луны и вдруг отчего-то стало ясно — это не сон.

Кажется, я попаданка.

Это странно, внутри откуда-то возникла четкая убежденность, что это и вправду не мой мир и не глупый розыгрыш брата. Он бы ни за что не стал бы тратить столько денег на то, чтобы просто поиздеваться над глупой сестричкой.

Или в теории, конечно, мог бы записать меня участницей на какое-нибудь реалити-шоу, но он так ленив, что этот вариант тоже отпадает.

Ближе к рассвету я почти смирилась с мыслью, что попала в другой мир и стала мамой. Последнее, кстати, оказалось принять легче всего.

Ну и подумаешь, вдруг ребенок появился, с кем не бывает? Это вообще дело обычное в современном мире.

Совсем неважно, что мой сын общается со мной телепатией и у него голубые волосы. У всех свои странности, главное, чтобы он меня больше по утрам веником не бил.

Надо, кстати, этот веник спрятать на всякий случай.

Да, не так я себе представляла материнство, совсем не так.

Конечно, для меня внешность Зефира кажется странной, но она уж точно не страннее попадания в другой мир, да и откуда мне знать, как здесь выглядят люди, может тут это в порядке вещей.

Солнце медленно вставало, я смотрела на свои руки, кажущиеся чужими и незнакомыми, на длинные, чёрные волосы, совсем непохожие на мои русые, и на ребенка, о котором ничего не знала и о котором мне нужно позаботиться.

Мать. Так необычно и странно думать о себе, как о матери, и так боязно ошибиться, ведь теперь я должна буду заботиться не только о себе, но и о сыне.

Смогу ли я стать хорошей мамой для ребенка, с которым знакома меньше суток?

Смогу ли выжить в этом мире и когда-нибудь вернуться в свой?

Но даже если и есть дорога назад, что делать с мальчиком, не могу же я его бросить одного?

Может у него есть родственники, хотя я отчего-то думаю, что нет. В противном случае они бы уже давно были здесь и вышвырнули незнакомку, то бишь меня, из своего дома или сдали местным властям.

“Мама?” — он смотрел на меня из-под полуприкрытых глаз так тоскливо и печально, и что-то надломленное и отчаянное было в его взгляде, словно слова застыли на губах, и он никак не решался их произнести.

Но глаза Занефира говорили за него. Эта безмолвная мольба остаться с ним и не бросать.

Что же с тобой случилось, раз ты так цепляешься за меня, хотя знаешь только мое имя?

Я отвернулась и вздохнула. Это все слишком неожиданно, я даже не могу быть действительно уверена, попала ли я в другой мир. Что теперь со мной будет?

Как почти любая одинокая женщина я, разумеется, любила читать романы и поэтому знаю, что как у попаданки, у меня есть несколько вариантов того, каким может быть будущее:

Итак, первое — я поступаю в академию (несомненно лучшую) благодаря своим невероятным магическим способностям, влюбляю в себя неприступного ректора, который является супер-особенным представителем местного генофонда. И параллельно спасаю мир от глобальной катастрофы.

Не хочу снова идти и учиться. Нет-нет, ни за что!

Второе — я почти сразу отправляюсь спасать мир от безумного мага или проклятия и по пути встречаю мужчину-мечту. Силой любви мы побеждаем зло и обручаемся в конце.

Это даже звучит слишком приторно.

Третье — благодаря случайности или любой другой причине я попадаю на отбор невест для принца, побеждаю и становлюсь королевой.

Спасибо, откажусь.

Я хочу прожить свои дни спокойно и тихо, без дворцовых интриг и аристократического гадюшника, без магических спецэффектов и необходимости спасать мир.

И к счастью, во всех этих великолепных сценариях есть одно большое упущение — они рассчитаны на одинокую девушку, а не мать-одиночку, которой я стала за одну ночь.

А значит, у меня есть шанс на мирную жизнь где-нибудь в глубинке. Я могу спокойно вырастить сына, завести хозяйство и может даже взять еще двоих детей на воспитание. Ну чем не мечта?

Любовь большая и неожиданная мне ни к чему, истинная пара в романах всегда больше напоминала мне рояль в кустах, чем божественный дар, а я вполне могу довольствоваться тем, что буду любить сына. Не думаю, что Зефир будет сильно против.

Ох, надо будет запомнить его полное имя, не могу же я в самом деле звать его все время"Зефир".

— Зе…кхм… Зефир — я неловко прокашлялась и посмотрела на него. — Как тебя называют остальные? — мальчик долго смотрел на меня, но его голос так и не прозвучал у меня в голове. Это расценивать как молчание? — Как тебя зовут твои друзья?

Он непонимающе хлопнул глазками и спокойно ответил:

"У Занефира нет друзей"

Так, понятно. Кажется, он жил как затворник до этого дня. Хотя маленькие дети и не должны часто выходить из дома, может это нормально?

Я же о детях совсем ничего не знаю, как я вообще планировала матерью становиться? Стыд, да и только.

Я сконфуженно улыбнулась, а вдруг для этого чудного дитенка разговоры о друзьях — больное место? Как же сложно!

Лучше пока просто поговорить о чем-нибудь другом.

— Занефир, вчера, перед тем как назвал меня мамой, ты спросил, кто я, помнишь? Почему ты спрашивал об этом? — сколько бы я ни думала, этот вопрос не давал мне покоя.

До того, как он решил, что я стану его матерью, Зефир был весьма враждебно настроен по отношению ко мне, иначе почему отлупил веником по лицу, пока я спала?

Однако после его ответа вопросов стало только больше.

“Потому новая мама — переселенка, а прошлая мама исчезла, и теперь Оливьета моя новая мама!”

Оливьета… господи, я еще даже не смирилась с тем, что меня назвали Олимпиадой, но где в моем имени он услышал “Оливье”?

— А что значит переселенка? — это у них так попаданцев называют, да?

“Это значит, что мама пришла из другого мира.” — это сколько же в этом мире должно быть попаданцев, чтобы о таком понятии знал даже ребенок? — “Мамочка же совсем ничего не знает о новом мире?” — с надеждой спросил Занефир и сделал жалобные глазки.

Батюшки, да у меня на такое иммунитет, милый, зря стараешься.

— Эмм нет… — да уж, я прямо образцовый родитель. Моему сыну придется учить собственную мать основам мироздания.

“Тогда я все расскажу мамочке, если она обещает не бросать меня!” — я кивнула, принимая условие. Единственным, кто здесь мог кого-то бросить, был он, коренной житель этого мира, а не я, попаданка, которая даже не знает наверняка, куда попала.

— Обещаю. — сын просиял, и вся оставшаяся сонливость мигом исчезла с его лица.

“Все легко! Мама пришла из другого мира, она может пойти в город, в школу, там учат всех переселенцев. Или мама может найти вещь, которая была очень важна для моей прошлой мамы.”

Если с тем, что я могу узнать в школе попаданцев, все ясно, то какая мне польза от того, чтобы рыскать в чужом доме в поисках чего-то особенного для прошлой матери Занефира.

И куда делась его родная мать? Он говорил, что она исчезла, но не могут же люди просто так пропасть!

Ох, о чем это я, попаданка, говорю.

— И что будет, когда я найду эту особенную вещь? — в школу “переселенцев” я идти не собираюсь. Я свое отучилась и хочу просто работать и спокойно жить.

“Тогда мама сможет вспомнить всё-всё, что знала прошлая мама” — так, подождите-ка, только не говорите…

Я почти вскочила с кровати, бросившись к настенному зеркалу.

Оно было небольшим, размером с тарелку и длинной трещиной, но даже так можно было без труда разглядеть себя.

Там, в зеркале, отражалась женщина лет двадцати восьми на вид, с черными прямыми волосами и темными глазами. Больше в ее внешности не было ничего необычного, а сама она смотрелась блекло и непримечательно.

Мое отраженье глядело на меня чуть испуганно и недовольно.

Я мало того что попала в другой мир, так еще и в чужое тело?