Железный человек Тони Айомми. Мое путешествие сквозь ад и рай с Black Sabbath

Тони Айомми, 2011

Гитарист и композитор Black Sabbath Тони Айомми считается одним из самых влиятельных музыкантов последних сорока лет и человеком, буквально создавшим хеви-метал. Он вырос в семье рабочего класса и обладает уникальным стилем игры, который придумал в результате жуткой травмы руки, работая на производстве. Тони удалось создать мрачное и грубое звучание, идеально передавшее настроение своего времени. В автобиографии он откровенно и с присущим ему юмором и сарказмом рассказывает о детстве, проведенном в послевоенной Англии 50-х годов, юности, создании Black Sabbath, взлетах и падениях, личных трагедиях, борьбе с наркотиками, провальных браках, коварной переменчивой музыкальной индустрии и жизни рок-звезды. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

6

Как насчет среднего пальца?

В общем, как я и сказал, это был мой последний рабочий день. Женщина сгибала металлические детали, а я их сваривал. В тот день она не пришла, поэтому меня поставили за ее станок — иначе бы я просто слонялся без дела. Я за ним ни разу не работал и не знал, как все устроено. Это был большой гильотинный пресс с ножной педалью. Закладываешь лист и нажимаешь ногой на педаль, а пресс с грохотом опускается и сгибает металл.

С утра все шло своим чередом, но когда я вернулся после обеда, то нажал на педаль и опустил пресс на правую руку. Рефлекторно отдернул ее, и мне оторвало подушечки пальцев. Распрями ладонь и проведи черту между кончиками указательного пальца и мизинца: выходящие за эту линию части средних пальцев мне и оторвало. Торчали костяшки пальцев. Я глазам не мог поверить. Кровь текла рекой. Я пребывал в таком шоке, что даже боли поначалу не чувствовал.

Меня отвезли в больницу и, вместо того чтобы остановить кровь, засунули руку в пакет со льдом. Он быстро заполнился, и я думал, пока дождусь помощи, сдохну от потери крови!

Немного погодя кто-то принес в больницу отрубленные кусочки в спичечном коробке. Они были черными, абсолютно испорченными, поэтому пришить обратно их уже было невозможно. В конце концов мне срезали кожу с руки и пришили к костяшкам травмированных пальцев. Ногти были вырваны. Они взяли один из обрубков и приладили обратно, так чтобы ноготь мог расти, пересадили кожу, на этом все и закончилось.

А потом я просто сидел дома в жутком унынии. Думал, что теперь все кончено! Не мог поверить в свою неудачу. Я только начал играть в классной группе, это был последний рабочий день, а теперь я искалечен на всю жизнь. Управляющий завода несколько раз приходил проведать меня, пожилой лысеющий дядька по имени Брайан, с жиденькими усиками. Он заметил, что я впал в глубочайшую депрессию, и однажды притащил мне мини-альбом и сказал:

— Ну-ка поставь.

— Нет, не хочется, — ответил ему я.

Прослушивание музыки меня бы вряд ли подбодрило.

— Ну, я думаю, стоит попробовать, потому что я тебе сейчас расскажу, в чем дело. Этот парень играет на гитаре всего двумя пальцами.

Это был великий цыганский джазовый гитарист Джанго Рейнхардт, родившийся в Бельгии, и, черт побери, он был великолепен! Я подумал, раз у него получилось, то и мне стоит попробовать. Спасибо Брайану, что принес мне эту пластинку. Я не знаю, что бы произошло, не будь его. Услышав эту музыку, я был твердо настроен что-то предпринять, вместо того чтобы сидеть и ныть.

Пальцы были еще перевязаны, и я пытался играть только указательным и мизинцем. Это было настоящее разочарование, потому что, если ты уже когда-то неплохо играл, возвращаться к азам очень тяжело. Возможно, легче всего перевернуть гитару и переучиться на правую руку. Надо было так и сделать, но я подумал, что уже несколько лет играю, и понадобится еще несколько, чтобы переучиться. Срок показался мне чересчур долгим, так что я решил остаться левшой. Упорно занимался, пусть и с двумя перевязанными пальцами, даже несмотря на то, что врачи сказали: «О музыке тебе лучше забыть. Найди другую работу, делай что-то еще».

Но я был уверен, что это не конец и есть какой-то выход.

После некоторых размышлений я задумался, а нельзя ли сделать насадки на пальцы. Взял бутылку из-под «Фейри», расплавил ее, скатал в шарики и подождал, пока они остынут. Затем сделал отверстия раскаленным паяльником так, чтобы они примерно подходили под пальцы. Потом я еще подстругал их ножом, достал наждачку и пару часов шкурил, чтобы они были как наперстки. Насадил на пальцы и попробовал поиграть на гитаре, но ощущения оказались не те. Насадки были из пластика и соскальзывали со струн, прижимать их получалось лишь частично, и было ужасно больно. Поэтому пришлось придумывать замену. Я пытался использовать кусочки ткани, но они, конечно же, изорвались. Пробовал различные сорта кожи, но и это не помогло. Затем нашел старую кожаную куртку и отрезал с нее полоски. Это была старая кожа, поэтому немного жестче. Я подогнал кусочки, чтобы обернуть напальчники, и наклеил их, дал высохнуть и опробовал. Я подумал: черт возьми, теперь я могу прижимать струны. Еще немного отшлифовал кожу и отполировал, чтобы сильно не цеплялась. Нужно было сделать так, чтобы пальцы свободно скользили по струнам.

Даже с напальчниками было больно. Если посмотреть на мой средний палец, на кончике можно увидеть небольшую шишку. Сразу под ней — кость. Приходится осторожничать, потому что, если напальчник спадет и я сильно прижму струну, кожа может просто рассечься. Первые напальчники постоянно отваливались, и это была настоящая проблема; один из техников часто ползал по сцене и приговаривал: «Куда, черт возьми, делась эта штука?»

Выходя на сцену, я обвязываю пальцы киперной лентой, капаю немного суперклея и прижимаю. Затем после концерта приходится все это отдирать.

Пару раз я терял напальчники. На гастролях я их практически не снимаю. Постоянно держу при себе. У меня всегда есть запасные, и мой гитарный техник тоже держит у себя дополнительный набор.

Прохождение таможни — отдельная история. Я держу напальчники в коробочке, и, когда осматривают мою сумку, я постоянно слышу: «Ага, что это тут у нас? Наркотики?»

И тут шок — это пальцы. Несколько раз пришлось разъяснять таможенникам, что к чему. С удивленными глазами они с отвращением отодвигали от себя мои искусственные пальцы.

Сейчас напальчники на безымянный палец мне изготавливают в одной больнице. Вообще-то они делают протез, всю руку, но я срезаю две подушечки и использую. Я спросил:

— Почему бы вам не сделать только пальцы?

— Нет, проще изготовить руку целиком.

Можно представить, что думает уборщик, находя в мусорной корзине руку. Напальчники, которые я срезаю, выглядят как настоящие пальцы; на том, что для безымянного пальца, нет никакой кожи, я могу играть с помощью материала, из которого он сделан. Иногда они слишком мягкие, и тогда я ненадолго оставляю их на воздухе, чтобы они стали тверже, или добавляю каплю суперклея, чтобы чувствовать их. Иначе они цепляют струны. Этот процесс может длиться вечность.

Раньше самодельные напальчники быстро снашивались, но сегодня покрытие держится; стирается только кожа. Напальчника хватает на месяц, может, на половину тура, и, когда они изнашиваются, снова начинается возня с подгонкой. Я до сих пор использую кусок кожи, который попробовал более сорока лет назад. Не так много от него осталось, но, думаю, еще на несколько лет хватит.

Да, это примитивно, зато эффективно. Нужно либо завязать, либо бороться и постоянно над этим работать. А работать приходится много. Одно дело — изготовление, и совсем другое — играть с напальчниками. Ведь на ощупь ничего не чувствуешь. Знаешь, что на пальцах насадки, и для того, чтобы все получалось, приходится много заниматься.

Отчасти у меня такое звучание, потому что я изначально научился играть двумя оставшимися пальцами, указательным и мизинцем. Ими я беру аккорды и исполняю вибрато. Обрубленные пальцы в основном использую для соло. Бенды^[7] делаю указательным пальцем, еще научился делать мизинцем. Другими пальцами могу делать только слабые бенды. До несчастного случая вообще не использовал мизинец, так что пришлось научиться. Для меня существуют пределы, потому что даже с применением напальчников я не смогу взять некоторые аккорды. Там, где я раньше использовал полные аккорды, теперь не могу и компенсирую более жирным звуком. К примеру, беру аккорд ми и на ноте ми выполняю вибрато, чтобы звучало объемнее, и так я маскирую недостаток звучания по сравнению с тем, что могло бы получиться, будь у меня все пальцы. Так я и разработал стиль игры, который восполняет мои физические недостатки. Да, стиль нетрадиционный, но мне подходит.

Примечания

7

Суть приема в оттягивании струны пальцами левой руки во время исполнения. В результате чего повышается звучание ноты (не путайте с громкостью) и инструмент издает соответствующие звуки.