Ошейник для кошки

Тиана Волкова, 2021

Знаете ли вы, что такое настоящая безысходность? И где была та точка невозврата, которую я переступила по глупости и незнанию десять лет назад? Мне пришлось умереть и воскреснуть в собственном кошмаре. Тет-а-тет, наедине со своими страхами. Только я и он – мой убийца и персональный садист. Что ждёт меня после смерти? Жестокая история о любви и перерождении, написанная болью. Будет жёстко, очень жёстко. Тут уже не по любви, тут будет по-другому. Слабонервных и особо чувствительных просьба тихонечко удалиться.

Глава 2.

Воспоминания (примерно 10 лет назад)

Вы встретились с ним в этом парке по твоей просьбе.

— Мне нужно с Вами серьезно поговорить, в общественном месте, — скомкано объясняешь по телефону.

Он согласился. И вот ты у входа в парк видишь, как он идет к тебе, еще из далека выделяя его крупную фигуру из общей толпы людей.

— Здравствуй… те, — добавляешь на минуту запнувшись, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Привет! — отвечает он спокойно, — ну что, пройдемся?

Киваешь, и вы идете в осень вдвоем, рядом друг с другом, по широкой алее. Октябрь, на асфальте, мокром от недавно прошедшего дождя, тысячи желтых листьев. Кленовых, березовых, липовых, тоненькие иголочки лиственниц — всё тут перемешалось. Молча идешь и смотришь себе под ноги, чуть разбрасывая листву в сторону носками сапожек. В воздухе уже таком холодном и прозрачном чувствуется запах сырости и влажных опавших листьев. Молчаливая прогулка затянулась, и, наконец, он нарушает тишину.

— Так, о чем ты хотела поговорить в общественном месте?

— Я хочу всё закончить, — не останавливаясь, поворачиваешь голову в его сторону.

Он кажется тебе таким спокойным, продолжает идти рядом и ждет, что ты скажешь дальше.

— То, что происходит между нами… — замолкаешь, пытаясь подобрать слова, — всё это становится слишком серьезным, понимаете, и это пугает меня. Очень!

Он молча продолжает идти.

— Я не хочу этого больше. Это не мое! Я понимаю, чего хотите Вы, но я не такая. Мне нужна свобода, а Вы же хотите всё контролировать. Всё — полностью! Не смогу я так, уж простите. Жесткие границы и рамки — это не для меня. Я думала это будут просто сессии, но Вы же хотите все по-настоящему, чтобы это стало стилем жизни. А я не хочу! Всё это заходит слишком далеко.

Не замечаешь, как вы остановились по середине аллеи. А ты эмоционально жестикулируя объясняешь ему, что это конец. Конец ваших отношений!

— Посмотри на меня, — говорит он спокойно, прерывая тебя, и приподнимает твой подбородок двумя пальцами.

Невольно успокаиваешься и смотришь в его глаза. Его лицо не выражает ничего, ни одной эмоции, а глаза такие темные, как омуты, и невыносимо засасывают. Проморгавшись сбрасываешь их дурманящий захват.

— Это просто страх, он пройдет, обещаю, и всё будет хорошо. Поверь! — отпускает твой подбородок, и ты отводишь взгляд, — Ты та, кто ты есть, Аля, от этого не уйдешь. Я не вижу тебя никем, кроме как рабыней в моих ногах. Ты чувствуешь Тему как никто, не притворяешься, я чувствую это. Просто нужно время и ты поймешь сама…

— Я не рабыня! — грубо обрываешь его, — да, может быть саба, но не рабыня. Не хочу я этого! Не хочу!

Твой голос повышается, переходя на крик. Дальше всё происходит так быстро, что ты даже не замечаешь, как его рука отрезвляя и наотмашь бьет тебя по лицу.

— Успокойся сейчас же.

Ошарашено смотришь на него, а в голове крутится вопрос, как он посмел это сделать? Щека горит, и ноги словно ватные от страха. Моргаешь и молча смотришь на него.

— Я хочу уйти, — произносишь тихо, чеканя каждое слово, — я имею на это право!

— Ты совершаешь ошибку, Аля, подумай еще, — предлагает он, но эта пощечина, похоже, была точкой, и ты все для себя решила, — я не хочу, чтобы ты уходила.

— Нет, я все решила, — говоришь ты, мотая головой, и развернувшись идешь к выходу.

Снова в молчании идете рядом.

— У меня Ваш ошейник остался… — нарушаешь тишину.

— Давай на"ты", — прерывает он тебя.

Смотришь в его сторону, а он продолжает идти и смотрит прямо перед собой. И эта его фраза бьет посильнее любой пощечины, и даже сама не понимаешь, почему от нее так больно? Может быть потому, что он всё же отпускает тебя? Но разве не этого ты хотела?

— Я хочу его вернуть, — продолжаешь после недолгого молчания, добавляя, — тебе.

— Оставь, — в его голосе чувствуется холод, — возможно, еще пригодится.

— Чушь, он мне не нужен.

В эту минуту он останавливается, разворачивая тебя за плечи.

— Я не отпускаю тебя, слышишь, — он смотрит тебе в глаза, и ты не понимаешь, что между вами происходит в этот момент, но в душе все леденеет, — даже если уйдешь сейчас, ты все равно остаешься моей, поняла!

Его захват не ослабевает.

— Всё закончилось, я больше не принадлежу тебе, забудь, словно ничего не было, — дергаясь, освобождаешься из его пальцев.

— Забыть? — и его рот искажает грустная ухмылка, — вот это вряд ли.

— Тогда считай, что я умерла. Все, прощай.

Быстрыми шагами идешь к выходу из парка, в душе ожидая, что вот сейчас он тебя остановит. Но он не преследует тебя. Застыв на месте, просто провожает взглядом, пока ты совсем не скрылась из виду.