Наг

Терин Рем, 2019

Он появился год назад в заброшенном храме, тот, кто будоражил фантазию юной графини Лидии Каро и лишал покоя. Любимые с детства сказки о Ссай – мире нагов, стали реальностью, заставляя мечтать о путешествиях, магии и приключениях. Только ОН оказался не таким, как волшебные змеелюды из баллад: дикий, жестокий зверь, как утверждают эльфийские маги, пытавшиеся выйти с пришельцем на контакт. Но так ли это? И почему каждую ночь девушке снятся его печальные глаза, полные тоски и одиночества? А что, если все-таки разумен? И что ему нужно от юной аристократки, ради спора полезшей в клетку к нагу?

Глава 1

*

Лидия Карро

*

Сколько я себя помню, я всегда знала, что принадлежу эльфу. Мои родители хоть и были богатыми сановниками, что является редкостью среди людей, но не могли ничего противопоставить лиеру Натаниэлю — высокородному эльфу, по странной прихоти пожелавшему сделать меня своей.

Мама говорит, что он увидел меня случайно, когда они с отцом прогуливались по парку. Мне было около года, и, как обычный ребенок, я сидела на руках отца, увлеченно отрывая пуговицу от его парадного сюртука.

Эльфы редко обращают внимание на людей: красивые и гордые блондины составляют элиту нашего мира, и женщины сами ищут их благосклонности, буквально вешаясь на мужчин, но этот вел себя странно. Он шел с охраной из молодых эльфов, что говорит о высоком статусе лиера, но как будто высматривал кого-то или искал среди детворы, шумящей возле лотков со сладостями, а когда перевел свой взгляд на отца, несущего меня, расплылся в довольной улыбке и в ультимативной форме потребовал следовать за ним.

Родителям позволили оставить меня в семье, но только до того момента, как мне исполнится двадцать один год. В день своего совершеннолетия я переходила в собственность лиера Натаниэля. Именно в собственность, как лошадь или породистая корова. Почему именно я и в каком статусе я буду находиться рядом с высокородным, родителям не пояснили, напомнив о превосходстве перворожденных, как называли себя эльфы.

В обязанность родных входило воспитание примерной и послушной дочери — образованной, развитой, но полностью покорной воле своего будущего владельца. Ежегодно лиер Натаниэль оказывал «честь» нашему семейству своим визитом, жадно наблюдая за мной своими зелеными глазами. Вот странно, как зеленые глаза могут быть настолько холодными, что напоминают не буйную майскую траву, а холодный блеск ледяной глыбы? Эльф внимательно выслушивал отчеты многочисленных учителей и наставников, добавляя или дополняя программы, чем усложнял мою и без того непростую жизнь.

Я с детства ненавидела эти визиты лиера.

Меня пугала его холодная, неживая красота, а повелительные манеры вызывали такой внутренний протест, что я постоянно разрывалась между желанием убежать или впиться ногтями в эту идеальную маску беспощадного убийцы. В том, что этот эльф отнимал чужие жизни, я не сомневалась никогда. От мужчины веяло какой-то горькой, почти осязаемой энергией, которая оседала на губах тошнотворным привкусом тлена.

Чем старше я становилась, тем сильнее зрел мой бунт против необходимости соединить свою судьбу с лиером.

Родители всячески прикрывали мои глупые выходки и ребячество, понимая, что сейчас единственное время, пока у меня есть еще хоть немного свободы.

Я стала часто сбегать вечерами из дома, переодеваясь мальчишкой, благо до недавнего времени худощавая и плоская для девушки моего возраста фигура вполне позволяла. В один из таких вечеров я наткнулась на кибитку бродячих музыкантов, остановившихся в нашем городе. Тогда я и сдружилась с Ингердом, сыном главы табора. Веселый черноволосый парень, почти мальчишка, покорил меня своим огнем и задором, так отличавшимся от пустоты лиера.

Во время моих вылазок мы объезжали скакунов, благо лиер Натаниэль озаботился, чтобы меня учили самые лучшие мастера выездки, либо придумывали опасные приключения на наши головы и то, что пониже. Сегодня я планировала очередной побег, с трудом натягивая мужские бриджи на внезапно округлившиеся бедра, да и курточка в груди стала тесной. Эти изменения меня пугали до дрожи, как и грядущее совершеннолетие. Перейти в собственность мерзкого лиера я никак не торопилась, а уж быть рядом с ним не угловатым подростком, а юной девушкой не хотелось вдвойне.

— Ди, ну долго ты еще? — громким заговорщицким шепотом позвала меня дочь нашей экономки, Софи.

Девушке лишь недавно исполнилось восемнадцать, и она все еще была сущим ребенком, однако это не мешало ей нагло флиртовать с Ингом, недавно я даже видела, как они целуются, спрятавшись в нашей конюшне. В тот момент я почувствовала дикую зависть к свободе Софи, ведь меня строго предупредили, что подобных вольностей с моей стороны ни в коем случае не потерпят. Не то чтобы я боялась, что лиер сделает со мной что-то плохое, скорее никому не желала зла, подвергая опасности жизнь какого-нибудь незадачливого ухажера.

Быстро заколов волосы в тугой высокий пучок, натянула теплую вязаную шапку, удобные сапожки и выскользнула в окно, закрыв его за собой длиной палкой, спрятанной неподалеку в заснеженных кустах.

— Чего так долго? — спросила Софи, пританцовывая замёрзшими ногами.

— Сегодня был день очередного визита. Лиер устроил наставникам практически экзамен, выпытывая малейшую мелочь обо мне и моих успехах, — сказала я скривившись.

— Везет тебе, — мечтательно сказала девушка. — Какой лиер Натаниэль все-таки красивый. Как бы я хотела, чтобы обо мне кто-то так заботился.

— Какая ты глупая, Софи. Это отвратительно — быть чьей-то вещью, тем более его. Рыбешка мороженая, — меня передернуло.

— А что, лучше стать женой какого-нибудь пузатого торговца, который в постели будет кряхтеть и обливаться потом? Тебе несказанно повезло, лиер — он такой… — девушка состроила такое лицо, будто вспоминала Бога во всем его недостижимом великолепии.

— Да я бы лучше нага поцеловала. Он хоть и дикий, но живой, а не эта раритетная статуя с ледяной кровью! — запальчиво сказала я, вспоминая горящий ненавистью взгляд волшебного змеелюда, когда тот в ярости бросался на охранников, не обращая внимания на болезненные раны, что эльфы наносили ему острыми пиками.

— О чем спор, девчонки? — весело спросил подбежавший к нам сзади Инг. Вообще мы любили поспорить с егозой Софи, что выливалось в наши бесконечные, не всегда безопасные шалости — чего стоила разбитая витрина кондитерской лавки…

******

Воспоминание о знакомстве со своей детской сказкой я бережно хранила в сердце.

Наг появился в пещере разрушенного храма около года назад, воскрешая легенды о храбром и удивительном народе, что соседствовал с нами когда-то. Люди были возбуждены, как рой потревоженных пчел. Надежда, что среди нас появятся легендарные наги, будоражила умы, но вскоре жрецы разнесли печальную весть, что прибывший нааганит неразумен, более того — агрессивен и опасен.

Разочарование боролось в моей душе с недоверием к жрецам.

А на прошлый мой день рождения его величие лиер решил побаловать свою племенную самку и с великодушной улыбкой предложил мне выбрать подарок.

— Я бы хотела увидеть нага, — тихо попросила, от волнения комкая подол парадного платья, за что удостоилась осуждающего взгляда от мадам Буве, моей наставницы по этикету, и снисходительного от лиера.

— Это глупость, а не подарок. Выбери что-то другое, — высокомерно сказал эльф, разбивая мои надежды.

— У меня нет других желаний, — разочарованно ответила я, едва сдерживая слезы обиды и досады.

Эльф нахмурился, первый раз за девятнадцать лет знакомства выдавая хоть какую-то эмоцию на своем фарфоровом лице.

— Хорошо, будет тебе наг, — самодовольно сказал Натаниэль, впервые вызвав на моем лице улыбку в присутствии этого мужчины.

Удивленное выражение зеленых льдин скользнуло по мне, и лиер галантно подал мне руку, приглашая на прогулку.

Мы неторопливо шли к Магистериуму в сопровождении бессменного караула, что всюду сопровождал лиера. Я не знаю, какой ранг занимает мой хозяин, но не только встреченные люди, но и все эльфы склонялись перед Натаниэлем, выражая свое почтение.

Почему я не знаю, кем является владелец моей судьбы? Все просто — эльфы скрывают свою иерархию, они вообще людей за разумных воспринимают весьма условно: полезные — да, равные — конечно, нет. Как могут быть равны великим, сильным, почти бессмертным магам жалкие люди, не владеющие силой и живущие очень короткий век?

На ступеньках управления нас встречал платиноволосый эльф. Высокий и стройный, как и все первородные, он был молод лицом, но в серебристых глазах застыли десятки, если не сотни лет. Эльф нервничал, что выдавали едва подрагивающие заостренные уши и бегающие глазки. Мужчина не понимал, зачем мы пришли, но появление Натаниэля его явно беспокоило.

Мой хозяин лишь властно махнул рукой, требуя, чтобы тот отошел с пути, и платиноволосый беспрекословно устранился.

— Проходи, моя дорогая Лидия, — великодушно предложил мне лиер, указывая на зарытые двери Магистериума.

Я перевела непонимающий взгляд на Натаниэля: всем людям известно, что двери управления заперты особой эльфийской магией, которая может и убить незадачливого взломщика.

— Ну что же ты? Для тебя в этом городе нет закрытых дверей, — самодовольно сказал лиер, доставая длинными тонкими пальцами кулон с его гербом, спрятанный между моих небольших грудей. Как будто ненароком холодная рука легонько огладила нежную ложбинку, заставляя меня передернуться от гадливого чувства.

Вложив кулон мне в руку, лиер дотронулся моей ладонью до двери, и та бесшумно отворилась прямо перед нами.

Величественное снаружи, внутри здание Магистериума утопало в вычурной роскоши. Мы долго шли, петляя по лабиринтам коридоров. Как опытный рецидивист-любитель, я внимательно запоминала дорогу, на всякий случай.

Наконец мы пришли в какое-то темное сырое помещение, где в грязной клетке на полу наг свернулся кольцами и обессиленно лежал поверх хвоста сухопарым мужским торсом.

Лиер кивнул одному из охранников, и тот длинной пикой чувствительно ткнул в грязный черно-зеленый змеиный хвост.

Я дернулась, но не решилась попросить эльфа не делать этого. Наг же на явно болезненный укол никак не отреагировал, заставляя меня переживать о его здоровье. Тогда назойливый охранник уколол нага повыше, буквально вонзая железный наконечник копья в тело змеелюда. По тусклой чешуе потекла тонкая струйка крови, а взвившийся наг с огромной силой ударил хвостом по решетке, пытаясь достать острыми когтями эльфа-садиста. Змей ощерился, показывая нам длинные острые клыки и тонкие, как иглы, зубы.

— Вот видишь, дорогая, всего лишь животное, — с каким-то ехидным удовольствием сказал лиер, глядя нагу прямо в золотистые глаза с узким зрачком.

Увидев меня, змей встрепенулся, взгляд его перестал блестеть гневом, а обрел какое-то печально-обреченное выражение. Он открыл рот, как будто пытаясь что-то сказать, а потом стал остервенело царапать себе шею в попытке снять коричневую полоску кожи, подозрительно похожую на собачий ошейник.

Поведение нага меня озадачило — не может быть неразумным обладатель этих грустных глаз, но еще сильнее удивило поведение моего хозяина, который демонстративно глядя змею в глаза, наклонился и властно притянул меня к себе, впиваясь в мои губы грубым поцелуем. Я старалась освободиться от железного захвата, чтобы скрыться от неприятного влажного касания, но лиер не был бы лиером, если бы позволил мне эту вольность. Заставив себя немного расслабиться, я покорно терпела в ожидании, когда эльф закончит эту пытку.

Наг в ответ на это показательное выступление стал усиленно биться в решетку, сотрясая прочную сталь мощными ударами, на разбитом о прутья хвосте вскоре не осталось живого места, длинными когтями он пытался сорвать ошейник, в кровь раздирая себе шею. Мне было до слез жаль его; не выдержав этого зрелища, я закричала:

— Хватит!

К моему удивлению, змей моментально успокоился, обреченно опустил голову, скрывая лицо длинными темными колтунами своих волос. Широкие, несмотря на худобу, плечи поникли, и наг скрылся в темноте клетки.

— Ты права, дорогая, достаточно. Пошли домой, — сказал лиер и, повелительно придерживая меня за талию, повел к выходу.

С того дня мне часто снились грустные золотые глаза, заставляя душу плакать от сочувствия к этому мужчине.

*****

— А что? — задумалась Софи. — Хороший спор. Ты ни за что не поцелуешь нага, даже в клетку к нему не рискнешь зайти.

— Софи, перестань молоть ерунду, — с опаской сказал Инг, зная мой азартный характер.

— Какой мой выигрыш? — поинтересовалась я.

— Гадальные карты, что ты мне продула в прошлый раз, — подруга знала, чем меня соблазнить: эта колода мне досталась от старой гадалки и никогда не ошибалась в предсказании. Я закусила губу, прикидывая свои шансы на успех. — А если проиграешь, отдашь мне меховую муфту, что купила на прошлой неделе.

Не знаю, что двигало мной в тот момент больше — азарт спора или желание снова вживую увидеть удивительные золотые глаза, но я молча протянула руку.

— Разбей, — услышала я озорной голос Софи.

— Вы обе сумасшедшие, — сказал Ингерд, разбивая наши сжатые руки.