Солнце, луна и хлебное поле

Темур Баблуани, 2021

«Бог делил Землю между народами, – гласит грузинская легенда. – Грузины опоздали, задержавшись за традиционным застольем, и к моменту их появления весь мир уже был поделен. Когда Господь спросил у пришедших, за что они пили, грузины ответили: «За тебя, Бог, за себя, за мир». Всевышнему понравился ответ. И сказал он им, что хотя все земли розданы, приберег он небольшой кусочек для себя, и теперь отдает он его грузинам. Земля эта, по словам Господа, по красоте своей не сравнима ни с чем и во веки веков будут люди любоваться и восхищаться ею…» Роман Теймураза Бабуани показывает нам нетуристическую Грузию, а страну души и сердца. Несмотря на то, что роман написан на русском, в нем передан колорит грузинской речи и напевность ее оборотов. Переведен на французский и шведский языки. «В этой удивительной истории, начавшейся с банальной кражи джинсов, на долю одного человека – Джудэ Андроникашвили – выпадает совершенно немыслимое количество испытаний. Отправившись в невероятное путешествие с главным героем этой книги, вы удивитесь его стойкости. Не раз вы будете потрясены тем, с каким мужеством Джудэ расплачивался за чужие ошибки. В какой-то момент вам покажется, что мир решил повесить все свои проблемы на его плечи. Темур Баблуани обладает уникальным талантом: он берет вас за руку и ведёт по этой истории, выписывая ее с такой достоверностью, что открытия, которые вам предстоит совершить, останутся с вами надолго». Тина Канделаки «Роман Темура Баблуани захватывает с первой до последней страницы, в нем описана судьба человека, попавшего в круги Дантовского ада. Но, несмотря ни на что, человек не теряет надежду и веру в свои силы. Безусловно, это один из лучших романов, написанных в последнее время». Ираклий Квирикадзе, писатель, драматург «Талант нельзя имитировать, он или есть или его нет, он взрывается как бомба и его явление очевидно. Я помню, как давно, еще доперестроечная Москва вдруг взорвалась от короткометражного грузинского фильма. Это был «Перелет воробьев» неизвестного молодого режиссера Темура Баблуани. Этот фильм был снят как будто до него не снимали кино, и в нем был «витамин», который, казалось, всем необходим. Прошли годы, Темур стал известным режиссером, получал призы на международных фестивалях. И вот, 40 лет спустя, появляется первый роман Темура Баблуани. И снова чувство удивления перед взрывом неожиданного таланта. Эта книга написана так, как будто до нее никогда не писали книг. История, полная приключений, надежд и предательства, это нежный «роман воспитания» и «тюремная байка», рассказанная на нарах. Прочитайте «Солнце, луна и хлебное поле», и вы переживете эмоции, которые вы никогда не переживали». Павел Лунгин, кинорежиссер «Читать этот роман – все равно что ехать по петляющей горной дороге с водителем-лихачом: едва успеваешь выдохнуть, как он опять резко выворачивает руль! А за поворотом может быть все что угодно – обрыв, обвал, беглые убийцы или жутковатая гадалка. Баблуани написал по-настоящему захватывающую, богатую перипетиями историю, в центре которой, тем не менее, – жизнь человеческого духа. Это чтение, от которого невозможно оторваться»! Филипп Янковский, актер, кинорежиссер Содержит нецензурную брань!

18

Мы шли уже почти час, когда показался вход в туннель. У входа стояло небольшое строение, где нас встретил пожилой мужчина со шрамом на щеке, одетый в гражданское. Солдат передал ему сложенный лист бумаги и ушел. Мужчина положил листок в папку и крикнул кому-то:

— Крота привели.

Из соседней комнаты вышел худой солдат с брезентовой сумкой, положил ее на стол. Внутрь он сложил медную миску, маленький кожаный мешочек, коробок спичек, буханку черного хлеба, взял сумку и протянул мне. Затем стал заливать из бидона в коптилку керосин.

— Может, объясните, как золото добывать, — обратился я к мужчине со шрамом.

— Там научат, — ответил он.

Солдат положил лампу в жестяное сито и кивком головы показал мне: «Возьми», вытирая при этом руки тряпкой. Я подошел и взял коптилку.

— И сито бери.

Мужчина со шрамом надел шубу.

— Пошли, — приказал он мне.

Мы вышли и спустя некоторое время подошли ко входу в туннель. Там на длинной деревянной лавке сидели солдаты с винтовками. Мужчина сзади дал мне пинка, я не ожидал этого и пошатнулся. Солдаты засмеялись, один из них встал и дулом винтовки указал мне в сторону туннеля: «Иди!»

Думал, он пойдет за мной, но нет, я пошел один. Туннель был довольно высокий и широкий, я зажег коптилку и почти полкилометра шел по спуску, наконец услышал журчание воды и почувствовал, как пространство вокруг меня изменилось, туннель закончился. Продолжая идти, дошел до дощатого настила, площадью около ста квадратных метров, доски были очень старые, скользкие. По одну сторону были сложены мелко наколотые дрова, там же виднелись следы костра, вот и все, чего достигал свет моей коптилки.

На этой дощатой площадке стояли маленький стол и стул, я положил свои пожитки на стол и сел. Не знал, что и думать, одно хорошо, было не так холодно, как снаружи, мороз сюда не доходил, и это меня удивляло. Сидел в темноте и осматривался, часа два я не поднимался с места, никто так и не появился. За это время я незаметно съел полхлеба, захотелось пить. Я встал и пошел в ту сторону, откуда доносилось журчание воды. Через некоторое время дошел до маленькой подземной речки.

Зачерпнув миской воды, я рукой почувствовал тепло. «Боже мой, что это такое?» Забыв о жажде, я глубже засунул руку в воду, она была теплой, теплая река. А в это время снаружи, под открытым небом, было по меньшей мере минус двадцать пять градусов. Вот чудеса, подумал я и вспомнил тбилисские серные бани, где из-под земли естественно лились теплые воды с запахом серы. Здесь у воды не было запаха, и на вкус как будто была обычной. Почему-то у меня улучшилось настроение.

Идя обратно, заметил далеко в темноте искоркой вспыхнувшую и погасшую точку. «Не показалось ли?» — подумал я. Но светящаяся точка появилась опять и уже не двигалась. Решил подойти поближе, обошел ряд дров и остановился. При свете коптилки увидел сложенные рядом три трупа, почти скелеты, обтянутые кожей.

Потом я долго шел, земля была песчаной, мягкой. Огонек оказался керосиновой коптилкой, стоявшей на большом камне, за валуном по колено в воде стоял человек с растрепанной бородой и промывал песок.

— Чего тебе? — сердито окликнул он меня.

— Может, научишь меня этому делу, я впервые вышел на работу, не знаю, что делать.

— Не подходи близко, не то голову размозжу. — Он положил сито и взялся за камень.

«Черт с ним, чокнутый какой-то», — подумал я, повернулся и на этот раз увидел новую светящуюся точку слева от себя, пошел туда. Шел и шел на свет; увидев меня, из воды вышел рослый, почти голый мужчина, он взял камень и запустил в меня, хорошо, что промахнулся.

— Прости, если помешал тебе, ухожу. — Я понял, зэки не доверяли друг другу, боялись потерять с таким трудом добытые крупицы золота. «Это куда ж меня занесло?»

Я вернулся, сел на стул, доел оставшийся хлеб и уснул. Когда проснулся, увидел, как с трех сторон ко мне подступают огоньки, я насчитал их до тридцати. Истощавшие, с всклокоченными волосами и бородами мужчины подошли к настилу. Опустили сита на землю, в них поставили коптилки. Один от другого отстояли по меньшей мере шагов на десять, на них висели брезентовые сумки. В руке у каждого был камень для самообороны. Так и стояли.

Затем со стороны туннеля послышались звуки тяжелых шагов, и обозначились человеческие силуэты. Дорогу освещали керосиновым фонарем, это были десять вооруженных солдат, впереди них шел знакомый мне пожилой мужчина со шрамом на щеке, в руках у него была большая кожаная сумка, в самом конце низкорослый и сильный солдат катил тачку, нагруженную продуктами. Я поднялся и отступил назад. Солдат одним движением руки смахнул со стола мое сито, сумку и медную миску и поставил на стол рядом с коптилкой керосиновый фонарь.

Конец ознакомительного фрагмента.