Попаданец наоборот, или Эльф в деле

Таша Танари, 2018

«Попаданец наоборот, или Эльф в деле» – фантастический роман Таши Танари, жанр любовное фэнтези, попаданцы. Пожелала Ника сказочного мужчину! Однако у мироздания специфическое чувство юмора. Так что делить теперь Нике свою московскую жилплощадь с всамделишным эльфом. Правда магии в попаданце совсем не осталось, зато харизмы и обостренного чувства прекрасного хоть ведрами черпай. Что делать с таким подарком судьбы? Одно известно точно: если мужчина из сказки берется за дело, весело и волшебно становится всем.

Глава 3

Извлекли выгоду? Пристроились к шагу? Мимикрируйте, иначе прогонят как пить дать…

Василариэль

Из недр каморки моей человечки доносилось взволнованное бормотание. Нисколько не стесняясь, я напряг слух. Новоприбывшая представительница людской расы распекала Веронику на все лады. Мне даже весело стало.

— Почему так долго?! Я уже думала — все, привет, случилось с моей девочкой что-то. Шутишь? Он тут! Ну ты даешь, разве можно подбирать на улице не пойми кого и тащить в дом? Авантюристка хренова, я ведь предупреждала — никаких «домой»!

Ника слабо оправдывалась, бурча что-то про высшую благодетель, их уговор и чистую совесть. Мне надоело прислушиваться, я принял вид победителя по жизни, сделав, что называется, морду кирпичом. Между прочим, великолепная тактика, уже сто раз выручала. В любой непонятной ситуации убеди всех, что все под контролем. Даже если ты шел и поскользнулся, окружающие должны быть уверены — ты сам как раз здесь решил полежать. Я быстро оправился от глупой ситуации со звонком в дверь и не собирался потакать девчонке, показывая растерянность. Я — шикарный эльф всех времен и народов. Ну-у-у… во всяком случае, среди людишек мне равных точно нет. Все, готов встречать человечку номер два. Сдается, она тот еще фрукт.

И действительно, на кухне появились мои подопытные пташки. Спутница Ники смерила меня оценивающим взглядом и, судя по виду, пока не определилась, какой линии поведения придерживаться.

— Марин, знакомься, это Василий. Василий, прошу любить и жаловать мою подругу Марину.

Не обещаю жаловать, еще меньше шансов на любовь, но вид сделаю, мне несложно. Одарил Марину снисходительным взглядом. Она устроилась за столом, хмыкнула, заметив недопитую текилу, и тоже налила себе.

— Значит, Василий? Ну, будем знакомы.

Я поддержал ее, мы выпили. Интересно, в этом мире все леди такие суровые или просто мне везет?

— Что удалось выяснить о судьбе пострадавшего? — обратилась она уже к Нике, теряя ко мне интерес.

— Ничего глобального, — осторожно ответила моя новоиспеченная соседка.

Я насупился — неправильный мир, неправильные человечки, неправильно на меня реагируют. Так и до комплексов недалеко. Пришел к выводу, что будет не лишним источать обаяние, и растянул губы в очаровательной улыбке. Посмотрим, как ты теперь запоешь, Марина.

Тем временем Вероника, подбирая обтекаемые формулировки и общие фразы, описывала случившееся. За весь рассказ она ни разу не упомянула мою эльфийскую принадлежность и иномирные корни. Следовательно, делиться мною поведанным она не собиралась. Занятно и… приятно. Да, соплохвост меня укуси, стало жутко приятно, что моя тайна останется между нами. Нике виднее, насколько можно распространяться о моем происхождении. Раз она не сказала даже подруге, я сделал вывод, что в новом мире с подобными вещами все очень непросто. Надо полагать, с лояльностью Вероники мне крупно повезло. Почувствовал к ней некое подобие благодарности со смесью чего-то интимно близкого, как между двумя заговорщиками.

Вызнав интересующее, Марина с наимилейшей улыбкой на устах вновь осторожно ощупала меня взглядом. Если бы я не вращался в кругах высшей знати, вполне возможно, поверил бы ей, но увы. Плутовка явно прикидывала, какого подвоха от меня ожидать.

— И что же ты, Вася, планируешь делать дальше? — поинтересовалась мегера в маске.

От звука нового прозвища у меня внутри что-то перевернулось, не сразу сообразил, к кому обращаются и как лучше ответить. Совладав с собой, безмятежно изрек:

— Любезнейшая из прекрасных, в ближайшее время я собирался отдохнуть, а именно — выспаться в комнате, предоставленной вашей гостеприимной подругой. Честно признаюсь, меня несколько обескураживает подобный интерес с вашей стороны, ибо мы не настолько знакомы, чтобы вы имели право задавать мне столь откровенные вопросы и запросто обращаться.

Человечка округлила глаза и уставилась на меня так, словно я ей змею поцеловать предложил. Затем перевела взгляд на Нику и осведомилась:

— Где, говоришь, подобрала его?

Та отчего-то покраснела и ответила невпопад:

— Сама сказала внимательнее слушать мужчин и проявлять к ним участие. — Последнее было произнесено с каким-то то ли укором, то ли вызовом.

— Ну да, ну да. Было дело, — рассеянно отозвалась Марина. — Начинаю сомневаться в гениальности своих идей.

Ника довольно фыркнула и одарила меня насмешливым взглядом. За что?

— В любом случае Василий зарекомендовал себя как очень сообразительный и… хм, предприимчивый мужчина. Бросай сомневаться, с ним весело. — Вероника подмигнула подруге, та вроде как немного расслабилась.

— Ладно, — милостиво изрекла Марина, разливая по стопкам остатки выпивки. — И какие планы на завтра? Ты помнишь, мы собирались за платьем?

Ника скорчила кислую мордашку.

— Слу-у-ушай, еще же есть время в запасе, давай в следующие выходные. — Она покровительственно на меня посмотрела. — Видишь, тут Вася нарисовался, надо с ним разобраться, что да как, и вообще.

Марина скептически подбоченилась.

— Угу, на корпоратив в халате пойдешь?

— Да все успеем, — беспечно откликнулась моя человечка.

Еще бы понимать, о чем они толкуют.

— Девушки, о чем речь? Могу я быть полезен? — привлек я внимание.

Столь коварно я еще в жизни не улыбался. Вот что значит «жить захочешь — еще не так извернешься». Ухом чувствовал — влиться в этот бабий коллектив мне жизненно необходимо.

Человечки недоуменно переглянулись и с недоверием на меня покосились. Первой в себя пришла Ника:

— Вась, ты чего?

Пожал плечами.

— Хотел отблагодарить тебя за помощь. А что?

Марина рассмеялась:

— Ой, Никуля, беру свои слова назад. Такое чудо еще поискать нужно. — Она наигранно сделала страшные глаза и зловеще прошептала: — Уже начинаю тебе завидовать.

Ника отмахнулась от кривляющейся подруги и закатила глаза:

— Он просто сам не подозревает, во что ввязывается, да еще и накануне Нового года.

— Отчего же? Отлично понимаю, — набиделся^[1] я. — Очевидно, моей спасительнице нужен красивый наряд на особенное мероприятие, но из-за меня она хочет отменить планы по его выбору. Не имею ни малейшего желания брать на себя вину за подобное решение, поэтому предлагаю составить компанию в поиске достойной одежды для столь очаровательной и добросердечной леди. Тем более, смею вас заверить, у меня отменный вкус. С уверенностью могу утверждать, я подберу тебе что-нибудь обворожительное.

Марина не донесла до рта чашку с чаем, так и застыла. Зато черствая, непрошибаемая Никуля покрутила пальцем у виска, другой рукой многозначительно указывая на подругу. Благо та ее не видела.

— Спасибо, — наконец выдавила она. — Давай обсудим это завтра. Марин, ты как? Поздно уже, может, свернем сегодняшние посиделки? Такой вечер насыщенный выдался.

Марина ошарашенно посмотрела на Нику, но потом согласно кивнула.

— Да, ты права, завтра тебя наберу. Тем более в том, что с тобой все в порядке, я убедилась. — Последнее она произнесла довольно ехидно, после чего встала. — Василий, приятно было познакомиться. Полагаю, еще увидимся.

Я любезно кивнул. Стоило поддержать эту человечку, раз уж с ней дружит Ника.

— Несомненно, мне тоже весьма приятно. С нетерпением буду ждать новой встречи.

Марина открыла рот для ответной реплики, но подруга ненавязчиво вытолкала ее в коридор. До меня опять донеслись перешептывания девчонок:

— Где ты его отрыла, признавайся? Раритет какой. Нормально его контузило, что он так изъясняться начал. Поди, аристократы в предках, и на вид потрясный. Никуля, такой мужик, м-м-мр. Если тебе не надо, я себе заберу, надо пользоваться, пока он беспомощный. Воспитаем как надо, и крысота.

Сдавленный смешок и знакомый писклявый голос:

— Да уж, беспомощный. Просто ска-а-азочный подарок мне.

Что я слышу, кто-то изволит иронизировать?

— Погоди радоваться. Э-э-э… то есть человек в беду попал, а ты его в оборот взять готовишься.

— Чего теряться-то? Куй, сама знаешь, пока горячо. Видно же по нему, и манеры, и внешность — породистый тип.

Ника вновь рассмеялась:

— А как же Крылов?

— А что Крылов? Гад он, железобетонный — никаких сил на него уже не хватает. Пусть сидит и локти кусает.

— Суровая. Он, кстати, на Новый год потащить нас куда-то собрался.

— Правда? Ну-у-у не знаю, надо подумать. Ой, все, я пошла. Смотри клювом не щелкай, судьба не каждому такие подарки под ноги сыплет.

— Сомнительный подарочек.

— Вредина. Ладно, я убежала.

Послышался звук закрываемого замка и шаги Ники. Я прикинулся валяной шерстяной обувью и, когда она вошла в кухню, с независимым видом пил чай. Девчонка смерила меня скептическим взглядом, поинтересовалась:

— Все слышал?

— Не понимаю, о чем ты.

Полагаю, моей невинной моське позавидовал бы даже ягненок, но, конечно же, сухарицу не проняло. Она махнула рукой, однако тут же что-то вспомнила и зашипела, как заправская змеедева:

— Я ведь говорила, подбирай выражения. Ты со своими витиеватостями и напыщенностью речевых оборотов всю нашу легенду псу под хвост пустишь. Собираешься, вообще, ассимилироваться или тебе образ мужчины с придурью милее?

— Чего?

— Вась, — она устало потерла виски, — непривыкший у нас народ к подобному. Аккуратнее слова подбирай, твои «любезнейшие из прекрасных» ну совсем не в тему. И перестань смотреть на всех как Д’Артаньян, это нервирует.

— Кто?

Она тихонечко застонала.

— Неважно. Короче, меньше пафоса, больше приветливости, но не переигрывай. «С нетерпением буду ждать новой встречи» — так только в дешевых романчиках на даму впечатление производят.

Я разозлился. В который раз по счету за вечер меня отчитывают как мальчишку? И, главное, кто?! Пришлось собраться, чтобы подавить рвущееся наружу раздражение. Сдержанно ответил:

— Ты просила ее жаловать — я старался. Претензии считаю необоснованными, но к сведению приму.

Между нами повисла напряженная тишина, потом девушка уже мягче ответила:

— Ладно, прости, все время забываю, кто ты. Наверное, тебе действительно сложно перестроиться. Будем работать над этим, хорошо, впереди выходные.

Я кивнул, тоже успокоившись.

— Почему ты не сказала ей правду?

— Понимаешь, это очень сложно. Честно, я не знаю, как она отреагирует. У нас слишком прагматичный мир, в нем почти не осталось места чудесам. Возможно, позже и расскажу, а пока самой бы свыкнуться.

Я протянул руку и погладил человечку по плечу:

— Спасибо… за все.

Ника потерлась щекой о мою руку, как домашняя кошка. Похоже, девушка и сама не ожидала от себя такого порыва, потому что сразу нахмурилась и строго произнесла:

— Давай-ка будем укладываться. Баюшки давно пропели и нам спать велели — ночь за окном.

Лукаво на нее уставился, ожидая дальнейших указаний. Человечка отлично поняла, о чем я сейчас подумал, и возмущенно фыркнула:

— И не мечтай!

— О чем?

— Ни о чем не мечтай. Вообще, спускайся с небес на землю. — Она хитро прищурилась. — Или выметайся из Волшебного Леса на большую дорогу, если так понятнее.

Погрозил нахалке пальцем. Но она бессовестно проигнорировала сей жест и отправилась шуршать чем-то в комнату. Я вздохнул и последовал за ней. Притерся к косяку, наблюдая за действиями девчонки и параллельно изучая свое нынешнее жилище. Да-а-а, это вам не царские палаты, королевские покои и даже на хоромы средней руки знати не тянут. Клетушка с коробушку: мелких шажков десять — и уперся в стену, потолок так вообще на темечко давит. У меня дома лошади в более просторных помещениях живут. Зато имелось много неопознанного назначения штуковин — любопытно, позже разведаем, что почем.

Ника заметила мой оценивающий взгляд и усмехнулась:

— Что, не нравится?

Я пожал плечами и неопределенно повел рукой.

— Ну, как сказать? Тесновато.

Она расхохоталась.

— Ну ты и заелся. Чтоб ты понимал в московских квадратных метрах! О таком богатстве многие только мечтают, цени.

С недоверием еще раз обошел квартиру по периметру. Три комнаты — одна побольше, две другие поменьше, кухня, закутки с удобствами и очень смешная пародия на балкон. Вот как бы и все. Чем она так гордится, ума не приложу? От человечки не укрылся мой скепсис, ну я его особо и не скрывал.

— Ой, да что с тебя взять, чудище лесное? Иди на кухне убери, пока я постелю тебе и все подготовлю.

— Ника, — начал я вкрадчивым голосом, — что ты сейчас имела в виду?

На «чудище» решил не обижаться, в новом теле примерно так себя и ощущал. Хотя запомнил и при случае обязательно верну ей комплимент. Но выступать в качестве слуги… За кого она меня держит?!

— В смысле? — буркнула девчонка, застилая простыней в легкомысленных сердечках мое ложе.

Оторвал взгляд от ее торчащей кверху пятой точки и уточнил:

— Ты велела убрать на кухне.

— Ага, что тебя смущает? О, погоди, кажется, я догадываюсь. — Ника выпрямилась и уперла руки в бока. — Не голубых кровей это дело, да?

Ее прищур стал очень недобрым, и моя уверенность в собственной неотразимости в очередной раз дала слабину.

— Ты очень сообразительная, — подтвердил ее слова, смягчая похвалой их смысл.

Конечно же, последнего она даже не заметила. Наступая, как боевой грифон, в конечном итоге девица уперлась пальцем мне в грудь и тихо-тихо, но оттого не менее убедительно произнесла:

— Вася, а намотай-ка себе на ус — аристократические каникулы закончились. У тебя теперь начались пролетарские будни, и я не собираюсь прислуживать твоей высокородной персоне. Так что по мере сил будешь участвовать в круговороте уюта в квартире. Поэтому сейчас иди и прибери на кухне.

Я сжал кулаки, подавляя желание настучать ей по ее наглой… попе. Затем резко выдохнул и с вежливой улыбочкой крепко перехватил тычущую в меня руку, стараясь не перегнуть палку и не оставить следов. Сгреб Нику в охапку и еще сверху навис для устрашения. Все это молча, не переставая улыбаться. Глаза человечки расширились, она часто-часто задышала, но боевой настрой не растеряла. Сейчас девушка походила на нахохлившегося остроклюва — крошечная такая пичуга, с половину ладони, но проворная и задиристая. Уж если клюнет, то мало не покажется. Представив Нику в подобном виде, почувствовал, как успокаиваюсь, злость на дерзкую простолюдинку медленно, но верно таяла.

Поиграв в гляделки, Ника намного миролюбивее продолжила:

— Ну серьезно, не борзей. Я тебе помогла, кров и стол предоставила, была мила и проявила чудеса мировоззренческой гибкости, а ты?

Так-то она права, стрекоза мелкая. Придется в очередной раз сворачивать истоптанное эго в трубочку и идти на мировую.

— Ладно, — нехотя процедил я, стараясь сохранить остатки величия, — отчасти ты права.

Она победно ухмыльнулась и расслабилась в моих руках. Ага, все-таки не настолько мы бесстрашные, какими хотим показаться.

— Но и ты на будущее помягче со мной обращайся, будь добра. Я не привык, знаешь ли… хм, к приказному тону.

— Постараюсь, — ответила Ника, выворачиваясь из захвата. — А ты на будущее завязывай вести себя как альфонс и лицо попроще сделай.

Меня сейчас опять обозвали кем-то? Даже узнавать не хочу, хватит на сегодня с меня потрясений.

Я уже собрался покинуть комнату, как Вероника меня окликнула:

— Стой.

— Чего еще? — развернулся и вопросительно выгнул бровь.

Она виновато развела руками:

— Терпеть не могу одеяло в пододеяльник вставлять. Помоги, а?

Вот же хитрая девица — на кухне убери, посуду помой, еще и одеяло воткни куда следует. Одарил ее снисходительным взглядом и продемонстрировал чудеса ловкости.

— Учись, пока дядя Василариэль добрый.

— Я в восхищении. — Девчонка прижала руки к груди.

Присмотрелся: вроде не придуривается, на лице восторг и умиление. Оставалось только фыркнуть и удалиться с гордо поднятой головой.

Домывая последнюю чашку, я услышал тихие шаги Ники. Она проскользнула за спиной и с ногами устроилась на широком подоконнике, сопровождая задумчивым взглядом мои действия. Я молчал, все еще не примирившись с паскудной участью разнорабочего и чувствуя себя заложником обстоятельств.

— Вась, а почему ты так странно на Маринкин приход отреагировал?

Меня передернуло — никак не привыкну к новому имени, а придется.

— Не на ее приход, а на звонок. Противный он у тебя.

Ника улыбнулась:

— Это да. И все же?

Присел на стул рядом с соседкой, ее голые коленки оказались как раз на уровне моих глаз. Подумал и честно ответил:

— Рефлексы сработали. Мир чужой, все вокруг непривычное, и вдруг непонятно откуда раздается жуткий вопль — вот многие годы тренируемые реакции и сделали свое дело. Пока мозг осмысливал, тело уже действовало.

Она с сомнением на меня покосилась.

— Знаешь, ты не похож на воина… сейчас.

Я удрученно вздохнул и невесело согласился:

— Знаю.

Ника виновато дернула плечиком и уставилась в окно. Потом, все так же не глядя на меня, заметила:

— И первым порывом у тебя было защитить меня от потенциальной угрозы.

Фраза прозвучала больше утвердительно, поэтому я не счел нужным отвечать. Да вроде бы девушка и не ждала ответа. А почему, в самом деле, я внезапно решил спасать эту вредную, писклявую человечку? Наверное, потому что она — та единственная соломинка, помогающая не сойти с ума в этом безумном мирке. Все-таки с поправкой на ситуацию можно заключить, что я адски везучий парень.

— Ты так убедительно обещал найти потрясающее платье, как-то это не вяжется с образом сурового воина.

— О, просто поверь, я хорош во всем. Не забывай, я — эльф. В нашей культуре одинаково ценится как красота тела, так и красота ума. Это к тому, что помимо врожденного чувства стиля и тяги к прекрасному, у меня было полно времени для обучения военному искусству и разным наукам.

— С тобой забудешь. У нас по этому поводу один известный поэт замечательно сказал: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей».

Такое сравнение показалось упрощенным и грубоватым, но в целом мысль она ухватила верно.

— И сколько же тебе лет, братец кролик, то есть эльфик?

— Ника, — я сдвинул брови и постарался говорить грозно, — прекращай так шутить! Я хоть и делаю поправку на твое невежество, но на Терралии за подобные эскапады мои собратья могут и шею намылить, и будут в своем праве. Боюсь, у нас в данной теме чувство юмора напрочь отсутствует.

Девчонка ни капли не смутилась, в ее глазах плясали озорные огоньки. Она специально повертела головой, осматриваясь.

— Да, все верно — моя кухня, моя квартира, мой мир. Прости, мы не на Терралии.

— Но я-то родом оттуда, — парировал я, многозначительно протягивая руки к ее тоненькой шейке.

— Ладно-ладно, не буду тебя дразнить. — Ника подняла руки в интернациональном жесте, признавая свою капитуляцию. — И все-таки, сколько важному господину лет?

— Зим, — поправил я, — мы зимами считаем. Важному господину, как правильно ты заметила, и прошу об этом вспоминать почаще, сто двадцать три года.

— Ни фига себе, а больше тридцатки не дашь, а то и меньше.

Я потер лицо руками, вдохнул-выдохнул и вкрадчиво заметил:

— Тебе, наверное, показалось, что ты мне сейчас комплимент отвесила? Спешу уведомить, так меня еще никто не оскорблял.

Человечка продолжала непонимающе меня разглядывать, явно прикидывая, в чем просчиталась. Нет, это просто невозможная женщина! Она раз за разом макает меня носом в лужу с таким невинно-непосредственным видом, что сидишь и не знаешь, плакать тебе или смеяться.

Поспешил уточнить, пока она мне зубы проверять не полезла:

— Моему настоящему телу ты не дала бы и двадцати трех.

— Ого, круто вы сохраняетесь, повезло.

Если и дальше продолжим наш бредовый диалог, у меня глаз начнет дергаться, а ей будет все нипочем.

Я зарычал, схватил ее на руки и поволок из кухни, попутно наставительным тоном вправляя мозги:

— Я не старый, я по эльфийским меркам еще очень даже молодой! Ясно тебе, козявка? Тебе самой, кстати, сколько?

Вероника перестала хихикать и отбрыкиваться, напустила на себя загадочный вид и туманно ответила:

— Негоже задавать даме столь неприличные вопросы. Где твои хваленые манеры, эльф?

— Большая часть осталась на родной земле, — не поддался я на провокацию. — А встретив тебя, последние растерял. Ты знаешь, что с тобой невозможно общаться согласно правилам этикета? Ты же так и скребешь…

— Вась, — перебила Ника, — я спать хочу. Давай завтра выясним, кто там на что скребет? Честно, сил нет. Ужасно тяжелая неделя выдалась, я о пятнице так долго мечтала.

От столь резкой перемены в настроении девушки я немного опешил и осторожно положил ее на постель. Загадочная человечка не переставала удивлять.

— Где твоя комната — знаешь, кроватку я тебе застелила. Все, споки. — И она безмятежно повернулась ко мне… задом.

Я хмыкнул и отправился, куда послали, раздираемый двойственными чувствами. С одной стороны, ее поведение свидетельствовало, что меня приняли и в большей степени доверяют, с другой — кое-кто к своему кошаку с большим пиететом относится. Но то, что с Никой легко и забавно, — это факт, а остальное… поправимо.

Сказать, что мне было неудобно, это ничего не сказать. Нет, я не дамочка какая изнеженная, и даже привычный в лесу на земле спать и вообще при любых походных условиях. Однако в нынешних обстоятельствах раздражало буквально все. Начиная от мерзко щелкающего на тумбочке устройства и заканчивая гогочущими под окном людишками. Помои на них, что ли, сходить вылить, не полениться. И где я помои посреди ночи возьму? Абсурдный вопрос о поиске отходов на несколько минут занял мысли. За это время никто не заткнулся, включая фиговину неопознанного назначения с вращающимися по кругу стрелками. Осознание, что я нахожусь в чужом мире без знаний его порядков, без магии, без сородичей и без оружия, накатило лавиной, резко и без предупреждения.

Сумасшедший вечер закончился, отвлекающие факторы испарились, и тягостные думы, ранее робко топчущиеся на пороге, нагло, ни в чем себе не отказывая, ввалились в мою голову, отыгрываясь за отсутствие гостеприимства. Спасительное действие алкоголя давно улетучилось, остался только я, незнакомое место, пустая комната, относительная темнота и… долбаные неугомонные горлопаны на улице. Засунул голову под подушку и представил себя дома. Шурх, рядом со мной приземлилось что-то увесистое. Я замер. Нечто двигалось, дышало и вообще чувствовало себя раскованно. Лысый гоблин, я уже и забыл про этого хвостатого Людвига.

— А ну брысь, — шикнул на него, придавая ускорения ногой в сторону выхода. Котяра недовольно вякнул и сделал вид, что он и так уходить собирался. Остановившись на пороге, презрительно тряхнул хвостом, сверкнул глазом. Гад, ухом чую, он мне еще это припомнит.

Сна не было ни в одном глазу, а окружающая действительность продолжала давить, угрожая посеять во мне зерна паники. Я встал и высунул голову на улицу в надежде, что зимний холод поможет прийти в себя. Временно стало чуть легче. Не без удовольствия проследил, как внизу между человечками назревает потасовка. Мстительно пожелал им поубивать друг друга и даже попробовал помочь в столь полезном для добропорядочной общественности деле. Увы, магии во мне не осталось и на грош. Впрочем, они и так неплохо справлялись, уже вовсю сцепившись.

— Гнуса вам в печень! — напутствовал я и захлопнул оконные створки.

Чем бы заняться, чтобы не сойти с ума? Огляделся. Ника говорила, что отсюда съехала ее соседка. Комната выглядела бесхозной и безликой — стол, шкаф, кровать, даже шторы отсутствовали, лишь тонкая занавеска, пропускающая с улицы искусственный свет. Вместе с морозным воздухом в помещение ворвался и удушливый запах, что так сильно сразил меня при первом знакомстве с новым миром. Как они здесь живут, вонища же несусветная? Принюхались, что ли? А я когда с этим свыкнусь или так и буду страдать и морщиться? Восстановил в памяти спальню Вероники. У нее там гораздо уютнее и… спокойнее было. Может, дело в ее присутствии? Но даже я понимал, если вломлюсь в комнату к девушке посреди ночи, она не обрадуется.

Бесцельно попрыгав из угла в угол, я так и не пришел ни к какому решению и вытянулся на постели. Прикрыл глаза. До чуткого слуха доносились тихие шорохи квартиры, перестук и возня соседей за стенами, резкие звуки с улицы и проклятая щелкающая гадость над головой. Это у них пыточное орудие такое? Устав вертеться вокруг своей оси, я обреченно сел и взял штуковину в руки. Как тебя упокоить, м? Повертел все выступающие рычажки, вроде затихло. А потом как истошно заорет! Я аж подскочил и пребольно ударился мизинцем об угол тумбочки. Да чтоб тебя упырь задрал. По и так расшалившимся нервишкам ударило оглушительной волной звенящего нечто, пробирающего до зубовного скрежета. Приняв единственно верное решение, я без сожалений повторно распахнул окно, прицелился в уже поутихших ночных гуляк и отправил демоново приспособление, надеюсь, в последний полет. Человечки внизу разразились гневной тирадой, как я понял, там было непереводимое матерное послание.

Довольный собой, я вернулся в кровать — не помоями, так хоть эдак душу отвел. Теперь стало так тихо, что даже жутко. Да мать моя прекрасная эльфийка, что за наваждение? Не припомню за собой склонности к подобным треволнениям. В итоге, еще через несколько минут, я решил наплевать на правила приличия и доводы рассудка. Гори оно алым пламенем, вряд ли будет хуже. А ежели что, действуем по отработанной схеме: морда кирпичом, взгляд понаглей, и улыбаемся. Улыбаемся и машем. Короче, последние мысли я додумывал, воровато крадучись в сторону хозяйской спальни.

Печаль несусветная, ходить бесшумно, как раньше, я разучился. Новое тело, по моим эталонам, топало, как пьяный тролль. Утешало одно: человечка спала крепко, раз до сих пор не пришла возмущаться. Сильно не хватало врожденных, таких милых сердцу способностей вроде безошибочного ориентирования на местности, видения в темноте и прочее-прочее. Планировку квартиры я помнил, а вот с расстановкой мебели дело обстояло сложнее. Снеся по ходу пару каких-то фиговин и наступив на хвост вредному кошаку, я получил молчаливый пас когтистой лапой. Выдержке мохнатого можно было позавидовать. Не проронив ни мявка, ночной мститель очень метко вспорол мне икру и скрылся с места преступления, не оставив надежды его пнуть. Оставалось лишь сквозь зубы приглушенно сыпать проклятиями и продолжать путешествие.

Когда эпичный поход туда-сюда подошел к концу, я прислушался к дыханию Ники. Мерное тихое сопение указывало на то, что мои приключения не потревожили сон девушки. Ну и крепко же она дрыхнет! Перевел дух и возликовал, чувствуя себя лисицей, вздумавшей вздремнуть в птичнике. Однако помнил, что и среди пичуг встречаются остроклювые, когтистые и злобные представительницы. Осторожно, опасаясь разбудить Веронику, я примостился рядом, замирая каждый раз, когда она начинала возиться. Фух, дело сделано — извольте спать, пожалуйста.

Да, определенно, здесь мне нравилось больше — и теплее, и уютнее. Близость человечки успокаивала. Из тела ушла напряженность, ледяная паническая хватка ослабла, глаза начали слипаться, потакая уплывающему в дрему сознанию. Незаметно для себя самого я пристроился к Нике поближе и закинул на нее руку. Вот так, совсем хорошо. Доброй ночи тебе, Риэль. Помечтай, что случившееся было кошмарным сном, и завтра ты проснешься дома…

Ага, десять раз, пробуждение оказалось болезненным — кто-то злобно тыкал меня под ребра, а понимание, где я, с кем рядом и в чьем теле — до тошнотворности ясным.

— Чего ты дерешься? — продирая глаза, поинтересовался я, одновременно стараясь поймать руки Ники и спасти свой новый храм души от лишней парочки-тройки синяков.

За окном еще царили сумерки. Вот почему ей не спится?

— А какого рожна ты тут делаешь?! — возмущенно откликнулась моя норовистая птичка.

— Сплю. Незаметно? Вернее, спал, пока ты не разбудила.

На некоторое время она потеряла дар речи от моей наглости. Чем я не преминул воспользоваться и перехватил ее таким образом, чтобы больше не дергалась.

— Совсем охренел, гад ушастый? Проваливай отсюда!

Я многозначительно ухмыльнулся и вскинул бровь.

— Никуля, — начал вкрадчивым тоном, девчонка заметно напряглась. Правильно, чувствует подвох. — Я тебя предупреждал не шутить по поводу моих ушей? — В ответ только громкое сопение. — Приму молчание как положительный ответ, — охотно продолжил я.

— Катись в баню. Это ты ко мне в кровать ввалился, между прочим.

— Не будь такой жадной. Мне у себя не понравилось.

— Угу, и чем, позволь спросить?

— Да хотя бы, — быстро перебрал в памяти все, на что можно свалить вину, — той щелкающей над головой гадостью.

Ника озадаченно на меня посмотрела, потом рассмеялась.

— Ты про будильник, что ли?

— Понятия не имею, как эта фигня называлась. — С удовлетворением отметил, что удалось отвлечь ее от изначально поднятой темы.

— В смысле называлась? — Девушка недобро прищурилась. — Это раритетная вещь, я ее во Франции на блошином рынке купила, она дорога мне как память и все такое. — Мне в грудь уперся пальчик с острым ноготком. — Признавайся!

Я благоразумно решил отложить разбор полетов, как в прямом, так и в переносном смысле, до утра. Потому, не моргнув, соврал:

— Да в порядке твой будильник… почти. Я его… э-э-э, заткнул.

— Разобрался, значит, как он работает? Ну ладно.

Я выдохнул — ну, можно и так сказать.

— А чего ко мне тогда приперся?

— Злая ты! — запричитал я наигранно. — Жалко, что ли? Тепла женского захотел. Что, нельзя?

— Деловая колбаса, я-то здесь при чем? Захотел он, мало ли кто и что хочет. Я вот принца хочу, так что теперь? Твои проблемы.

— Ну Ни-и-ик, не прогоняй. Я тут тихонечко рядом подремлю, и все.

Про себя же отметил, что ее навязчивая увлеченность принцами меня бесит. При подходящем случае я ей продемонстрирую, что ничем не хуже заносчивых отпрысков правящих династий. Можно было бы и сейчас, но тогда шансы лишиться теплой лежанки резко возрастали.

— Ага, уже полежал, тихонечко. Думаешь, от чего я проснулась?

Искренне пожал плечами. Вероника с минуту пристально меня изучала, потом отчего-то смутилась.

— Что?

— Ничего, — буркнула человечка. — Руки свои распускать не надо было.

Я округлил глаза и постарался изобразить покаяние вселенского масштаба.

— Оно само, честно. Я не контролировал, инстинкты, знаешь ли, и все такое.

Меня ощутимо ткнули в бок.

— Вот я и говорю, выметайся отсюда со своими инстинктами.

— Ни-и-ика-а-а, я больше не буду. Ну почти.

В голову прилетела подушка. Заслуженно, поэтому не стал уворачиваться.

— Шучу я, шучу. Постараюсь вести себя посдержаннее. Так как, можно я уж тут до утра останусь, а?

— Ты мультик про Шрека видел? — неожиданно спросила девчонка. — Ах, о чем это я? Ты в лесу своем… м-м-м, волшебном и про мультики-то не слышал, надо думать.

Я утерял нить повествования и вопросительно смотрел на Веронику, ожидая пояснений. Она проказливо захихикала.

— А у вас огры водятся? — вновь повергла меня в ступор Ника.

— Ну-у-у… в нашем лесу нет, а так да.

— Прикольно. Они говорящие?

— Слушай, ты меня пугаешь. Уверена, что обсуждение умственных способностей этих тварей — подходящая тема для ночной беседы?

Никуля фыркнула.

— Ладно, потом тебе покажу. И Шрека, и кота, и… Д’Артаньяна, — последнее она произнесла уже в подушку, давясь от смеха.

— Кто-то из нас двоих определенно спятил, — глубокомысленно изрек я, устраиваясь поудобнее.

— Тш-ш-ш, — шикнули на меня. — Спи давай! У меня всего два дня в неделю, когда можно выспаться от души. Не мешай, все завтра. — Судя по звуку, она вовсю зевала.

Разве у этой сплюшки могут быть проблемы со сном? Последовав ее примеру, тоже закрыл глаза и блаженно расслабился. Наша перепалка и ее мирное сопение под боком изгнали недавние страхи. Грезы окутывали меня волшебным коконом, и вскоре я потерял связь с реальностью.

Проснулся я по милости незабвенного Людвига, который нагло топтался по мне увесистой тушей. Смерил кота презрительным взглядом, поймал аналогичный в свой адрес. Некоторое время мы играли в гляделки, никто не хотел сдаваться первым. Я понял, что чувства у нас обоюдные, и потому попросту спихнул его с кровати на правах более сильного соперника. И пускай меня разбудили, чувствовал я себя бодрым и отдохнувшим. Еще раз оглядел комнату Ники и убедился, что тут гораздо уютнее — вон как хорошо выспался. Следовало задобрить хозяйку, чтобы иметь возможность приходить сюда чаще.

Последняя в это время забавно подперла кулачком щеку, завозилась, устраиваясь поудобнее, и продолжила безмятежно дрыхнуть. Даже толстый кошак, уже угнездившийся у нее на боку и взирающий на меня с победным видом, совсем ей не мешал. Я снова восхитился полному отсутствию чуткости сна у девушки. Либо у нее крепкие нервы, либо кристально чистая совесть, либо это самое беспечное существо, какое я встречал в жизни.

Постарался по возможности бесшумно выскользнуть из спальни. Выполнил положенные с утра водные процедуры и не без удовольствия отметил некоторые неоспоримые удобства, придуманные в странном человеческом мире, после отправился на кухню. Мой расчет был прост до безобразия: какая женщина не оценит горячий корьян с аппетитными блинчиками в постель? Неважно, эльфийка она или человечка, ведь главное — факт заботы. Этим-то я и собирался воспользоваться, бессовестно давя на самые уязвимые места загадочной женской души. Роль повара не особо смущала, в конце концов, это для дела. Заодно отблагодарю Нику и докажу ей, что умею многое такое, о чем она и не догадывается. Ха, да принцы мне и в подметки не годятся — уж они-то вряд ли сумеют организовать соблазнительный завтрак сами, а я могу. Тем более я бросил себе вызов — я не я, если своевредная^[2] дамочка останется равнодушна к моей бесценной персоне.

Попутно с размышлениями я изучал содержимое шкафов и полок на чужой кухне незнакомого мира. Нашлись мука, яйца, масло и молоко. Отлично, выход в свет коронного блюда — блинки по-эльфийски — состоится, и это радовало. Корьяна я нигде не обнаружил и справедливо рассудил, что тут возможны вариации на тему. Раскопал в недрах глубокого ящика банку с остатками горьковато пахнущего порошка — в принципе, очень похоже на то, что и нужно. Закончив с приготовлениями, приступил к непосредственному исполнению чуда. Хорошо, еще вчера обратил внимание на то, как Ника управляется с плитой и кипятит воду. По квартире поплыл несравненный аромат свежей выпечки.

Подлый Людвиг приволокся следом и теперь одним глазом внимательно следил за моими действиями, всем видом демонстрируя независимость и равнодушие. Я мстительно предложил ему блинка. Ага, продажная шкура мгновенно сменила гнев на милость. Так-то, еще не таких укрощали — цени руку, тебя кормящую. Рано я обрадовался, этот комок шерсти, слопав угощение, напоследок куснул меня за палец, четко обозначая свою позицию. От неожиданности я дернулся и смахнул со стола пустые кастрюли, которые радостно загромыхали, оглашая квартиру гулким набатом. Сволочной кот метнулся из кухни, закладывая виражи на поворотах. Вот, значит, какой характерный! Ладно, носок недовязанный, я тут надолго обосновался, еще поговорим. Залил кипятком гранулы порошка, похожего на корьян, и с удовлетворением оглядел дело рук своих.

Расстарался на славу, сам умилился. На большом подносе гордо красовалось главное блюдо этого утра со стопкой румяных круглых вкусняшек — верхний блин улыбался вареньевым ртом и подмигивал. Рядом притерлись мисочки с тем же вареньем и, полагаю, аналогом нашей сметаны. Я честно все перепробовал, прежде чем накладывать, вроде ничего — вкусно, хотя некоторые продукты и отличались от привычных на вид или запах. Довершали композицию пара чашек с темным напитком и ложечки, воткнутые в сахарницу. Чего-то не хватает…

Ах да, цветочков бы сюда для полной идиллии. Повертел головой в поисках последнего штриха. Я же говорил, что демиурги мне благоволят, правда, у них своеобразные взгляды на помощь, да и юмор специфический. Так или иначе, на подоконнике в горшке цвело несчастное растение, коему явно не повезло с хозяйкой. И как бедолага умудрялся цвести — загадка великая есть. Останься при мне сила, я бы напитал его живительной энергией, но сейчас — увы. Самое большее, что я мог сделать, это обрезать цветы, которые отнимали у него последние крохи жизни. Итак, задекорировав завтрак, я отправился покорять сердце своей неправильной человечки.

В комнате стояла тишина, Ника сладко посапывала в той же позе, что и когда я уходил. Поставил поднос на тумбочку и присел с краю. Пользуясь моментом, я беззастенчиво разглядывал спящую девушку. Всегда считал, будто человеческие представительницы женского пола далеки от идеала и красотой не блещут, а уж вообразить их с утра спросонок вообще страшно. Но странное дело, наблюдая сейчас за Вероникой, я не только не испытывал чувства отвращения, наоборот, в душе шевельнулось что-то теплое.

Она походила на встрепанную задорную птичку: пушистые ресницы, вздернутый, аккуратный носик с россыпью конопушек и упрямо поджатые губы, даже во сне она не переставала ершиться. Улыбнулся и поправил завитки растрепавшихся медных волос, взгляд задержался на сползшей с плеча лямке ночной сорочки. Нда-а-а, до чего я докатился — любуюсь человечкой. Объяснение этому могло быть лишь одно: новое тело утратило ту четкость восприятия, которой я обладал раньше, и в силу собственного несовершенства стало откликаться на себе же подобных. Взял блюдо со своим кулинарным шедевром и поднес его к носу Вероники, давая ей время проникнуться аппетитными ароматами. Вскоре девчонка смешно им зашевелила и блаженно улыбнулась, не открывая глаз. Поразительная женщина: шум от свалившихся кастрюль ее нисколечко не обеспокоил и не потревожил, а вот на вкусные запахи она среагировала почти мгновенно.

— Доброго утра, засоня, — поприветствовал я.

Она тут же распахнула глаза, несколько секунд в них отражалось непонимание, потом ответила:

— Василий, а я думала, ты мне приснился.

Обиженно фыркнул:

— Сновидения завтрак с утра в постель не притаскивают, цени меня за мою материальность.

Человечка подложила подушку под спину, оперлась на спинку кровати и, удобно устроившись, загребла первый блинчик.

— М-м-м, как вкусно, — похвалила с полным ртом. Прожевав, добавила: — Не ожидала подобного жеста. Что на тебя нашло?

Благоразумно не стал с ней делиться всеми мотивами собственного поведения и нейтрально ответил:

— Так просто, захотел тебе приятное сделать. В качестве благодарности.

Она с подозрением прищурилась, потом махнула рукой на какие-то свои мысли.

— Спасибо, удивил так удивил. Оказывается, вы и готовить умеете.

— Кто это мы?

— Ну эльфы… Или ты за ночь вспомнил свою настоящую жизнь, где нет места сказке?

— Во-первых, мы, как ты выразилась, умеем очень многое, проще перечислить, чего мы не умеем. Эльфы вообще дивный и прекрасный народ.

Ника подозрительно обидно захихикала. Ладно, сделаю вид, что не заметил. Задрал выше нос и невозмутимо продолжил:

— Во-вторых, настоящую жизнь я не забывал, и вот поверь, сказки там не было и на грош.

— Хорошо, не дуйся. А где ты раскопал растворимый кофе? Я его уже лет сто не покупала, с того момента как обзавелась кофемашиной.

Недоуменно посмотрел на девушку, не особо понимая, о чем идет речь. Она рассмеялась.

— Прости, я с утра подтупливаю, бывает. Просто удивилась, что ты его вообще нашел. Давай поступим вот как: я умоюсь, переоденусь, и мы уже вместе продолжим завтрак на кухне. Заодно научу тебя делать нормальный кофе и покажу, как пользоваться остальными бытовыми приборами.

— Хорошо, я не против, — покладисто согласился и, подхватив поднос, направился к выходу.

Уже в дверях меня настиг ее голос:

— Постой.

Обернулся. Ника задумчиво крутила в руке бледно-голубой цветок.

— Это то, о чем я думаю? — вкрадчиво поинтересовалась она.

— Ник, понятия не имею, о чем ты думаешь, — честно признался я.

— Ты ободрал Гошу! — обвиняюще выкрикнула эта ненормальная и одарила меня полным негодования взглядом.

После этого я всерьез засомневался в ее душевном здоровье.

— Что-о-о? Ты в себе? Какой, к лысым троллям, Гоша?! Это еще что за хмырь? Твоего кота вроде Людвиг зовут.

— Гоша — то растение, которое ты общипал в приступе алчного эстетства. А еще эльф, защитник природы.

Она обиженно нахохлилась, а я чуть посуду из рук не выронил, когда до меня дошел смысл сказанного, закатил глаза и простонал. За что? За что мне досталась такая сумасшедшая человечка? Кого из пантеона я настолько прогневал?

— Ника, — ласково и как можно спокойнее заговорил я, будто обращаясь к маленькому ребенку, — этот… Гоша, поверь, ему стало лучше. Он там еле дышал, и цветочки были в тягость, последние соки из него выпивали.

Девушка недоверчиво на меня покосилась.

— Правда?

Окрыленный успехом, поторопился укрепить позиции:

— Конечно. Ты почему его до такого полудохлого состояния довела, если он тебе дорог?

— Я не доводила. Марина, когда дарила, сказала он какой-то жутко экзотический и цветет раз в три года, тогда невзрачный вид и скомпенсирует. Вот, я все ждала. — Она снова повертела перед носом цветок. — Три года прошло, а он и намеков на бутоны не подавал, я уж и надеяться перестала. А буквально несколько дней назад случилось чудо.

Я не удержался от скептического комментария:

— Не больно-то он на чудо похож, так себе выглядит.

— Да, — со вздохом согласилась Ника. — Кругом обман, чудес нет. Но ведь я столько ждала, а ты взял и… — Она горестно развела руками.

— Ой, да брось, нашла о чем печалиться. Считай, я ему помощь оказал. Я же природу чувствую — он погибал, а я спас, — вдохновенно соврал я.

В оправдание могу сказать, что это была ложь во спасение. Человечка перестала сокрушаться и согласно кивнула, вот и славно.

— Слушай, а почему Гоша? Странное название у растения.

Подруга сдавленно захихикала:

— У него название сложное, я не выговорю. А Марина как раз тогда со своим Гошей рассталась, и он тоже такой облезлый был, прям как этот цветок. Ну, я его и окрестила, так и прижилось.

— Ясно, — ответил я и таки выдвинулся по направлению к кухне.

Однако ясно мне было лишь одно: Ника и госпожа Логика либо вовсе не дружат, либо дружат настолько, что вместе надираются до пушистых зверьков, а потом зигзагообразно по кривым тропинкам движутся к неведомой цели.

Примечания

1

Набидеться — испытать не реальное чувство обиды, а принять позу, показать себе или окружающим, что ты обижен. Слово придумано Василариэлем (прим. авт.).

2

Своевредный — вредный и при этом непредсказуемый, слово, образованное Василариэлем из двух понятий: «своеобразный» и «вредный» (прим. авт.).