Ангел [не] обыкновенный

Таша Истомахина

Крылья у Бажены прорезались в одночасье…Подарок это Судьбы или проклятье?Таких, как она, найдется девять, и раньше они уже встречались. Теперь Птахам предстоит узнать, зачем им крылья и почему Прокламат так настойчиво за ними следит. Ещё нужно будет научиться летать, а самой Бажене разобраться с чувствами к парню, крылья которого так непохожи на её собственные.

6

В подъезде Бажены жил пёс, которого по зиме приютили сердобольные соседки. Сначала это был смешной, длиннолапый щенок. За морозы, проведенные рядом с миской сосисок на втором лестничном пролёте, он вымахал в матерого кобеля. Большегривого, с жесткой серой шерстью, каралькой пышного хвоста и хитрыми, умными глазами. Он сурово облаивал гостей трехэтажного кирпичного дома, терпел ласки всех своих многочисленных хозяек, любил спать поперек порога. Во дворе его неизменно поджидали дворняги, обожающие вожака до скулежа и поджатых хвостов.

Звали пса неудачно — Тобиком. Имя не подходило его брутальной натуре.

Бажену пёс любил, но равнодушно, не так как бабушек, которые его кормили и вычёсывали с шерсти разный сор. Как только Бажена обзавелась крыльями, стал на неё скалиться. Пришлось долго заговаривать ему зубы льстивым голосом. Бажена поворачивалась то одним боком, то другим, разворачивала крыло на просвет и даже давала понюхать края перьев. Пёс сдался через неделю, разрешив погладить себя по жесткому пузу. Стал провожать Бажену до остановки мимо трамвайного депо, не подпуская других собак к «своей» птице.

В то утро он снова увязалась её провожать. В желании избежать расспросов матери Бажена вышла из дома на час раньше. Их странная парочка — одомашненный волк и грустная птица — тихонько брела по лопающимся тополиным почкам в знобящем холодке утра, пока город считывал с эфира свои последние сны. Вскоре псу надоело ждать трамвай, и он убежал по делам на район, попутно облаяв ещё не протрезвевшего после вчерашнего гуляку, который, спотыкаясь и кланяясь, прошел мимо них.

Стоило солнцу подняться выше крыш частного сектора, как свежий ветер сменился влажным теплом, и Бажена решила идти пешком. Дойдя до перекрёстка, она увидела на мелкой траве бутылку из-под шампанского. Наверняка её бросил тот пижон, что гулял до самого рассвета. Бажена сделала вид, что сор не заметила, но через пять метров ей попалась на глаза урна возле аптеки. «Хочешь перемен к лучшему — начни их сама», — вздохнула Бажена и вернулась за бутылкой. Та была слишком тяжелой. При тщательном осмотре оказалось, что шампанское даже не распечатано. Пришлось купить в аптеке черный пакет, чтобы пронести находку в офис, на верхнюю полку коммунального холодильника.

На работе Бажене было комфортно по двум причинам. Во-первых, её психика постоянно искала поводы для встряски и жадно бросалась на любой повод запаниковать, а нервная и суетливая работа каждый день в изобилии поставляла ей поводы для привычного поведения. Во-вторых, коллеги попались удобные. Варвара говорила в таких случаях: «Не сошлись обычаем, не бывать дружбе». Сотрудницы Бажену держали на расстоянии, но знали из журналов, что тихони — тоже люди. Её подобная снисходительность вполне устраивала: уж очень она устала обороняться от нападок в подростковом возрасте.

Бажена внимательно слушала офисную болтовню под шуршанье конфетных фантиков. Опаздывала с реакцией, когда можно было вставить слово в общий разговор. Очень утомилась в этих попытках, но работу делала машинально четко. Уже ближе к обеду собрала два десятка страниц в подшивку. У девчонок, насколько она знала, был и большой степлер, и маленький. Попросила нужный ей инструмент:

— Где у вас степлер, которым убить можно?

Отозвалась та товарка, что более всего была остра на язык:

— Ну, при желании, убить можно любым степлером. Затюкать насмерть.

Бажена уже вернулась к своему столу, когда неодолимая сила заставила её озвучить:

— У меня есть шампанское. Хотите?

Вопрос был риторическим. Её пытали по какому поводу угощение, но быстро переключились на обсуждение парней с третьего этажа. В том числе и Мирона. Никто и подумать не мог, что это из-за него Бажена сегодня затеяла фуршет. Полагала, что от стаканчика шампанского ей будет легче сделать предложение Мирону, которого она попросила о короткой встрече столь же коротким звонком.

Волнение выгнало её на крышу здания. Подниматься сюда никому не возбранялось, но мало кто из среднего звена ступал под остеклённый купол из боязни наткнуться на начальство. Сейчас здесь было пусто, и даже охранник не караулил воодушевляющую панораму города, немного потерявшую резкость в слоях технического смога.

Одна из оконных створок купола была приподнята стрелкой отводного механизма. Тёплые струи воздуха, меняющие направление, продували Бажене каждое перышко. Она уже знала, что на коже у основания каждого очина у неё имеются нервные окончания, чувствительные к вызванному воздушными потоками движению перьев. Она была близка к тому, чтобы научиться шевелить ими по отдельности… да что там — она была близка к тому, чтобы полететь…

— А это по-настоящему красиво!

Мирон восхищался не Баженой, а пластичной геометрией её крыльев. Как если бы любовался платьем, не замечая самой владелицы. Это открытие позволили Бажене деловито (спрашивается, чего волновалась всё утро?) предложить Мирону членство в клубе АА.

— Анонимные алкоголики? — не понял сути её собеседник.

— Нет, Анонимные Ангелы.

Мирон хмыкнул:

— Не вписываюсь в концепт — по типу крыла я ближе к вашим антагонистам.

— Это шутка. Думаешь, тебя одного плющит?

— Ну не знаю… моя точка сборки точно слетела, — ухмыльнулся Мирон.

— Так ты с нами?

Пока Мирон обдумывал предложение, Бажена впервые его разглядела. Прежде смущение вынуждало её лишь скользить по фактуре, считывая бездетальный образ. Глаза у Мирона были чёрные, волосы и брови — русые, с серебристым свечением по краю короткой стрижки. Брился он гладко. Улыбался, словно одаривал, но чаще был удручен тяжестью полученных от рождения даров. С ложечкой жизнерадостности он стал бы наглым, но пока был просто ответственным. Только неизвестно за что.

— Ладно, я схожу с тобой один раз, — выдавил Мирон из себя, когда Бажена уже и не ждала согласного ответа. Она предупредила:

— Ты там один будешь такой, с мембранами.

— Кто бы сомневался!