Отпустить или влюбить?

Татьяна Фомина

У нас была всего одна потрясающая ночь, но он всё испортил, назвав меня другим именем. Нечеловеческими усилиями смогла вырвать его из своих сердца и мыслей. И когда я научилась жить заново, он появляется на пороге моего офиса, и даже не помнит меня. А вот это уже слишком. Красивый, обаятельный, а главное – свободный! И что мне делать? Отпустить или влюбить?

Глава 5

София

Смотрю на этого нахала и просто не нахожу слов!

«Нет, ну каков наглец, а? Ох, Дима, Дима, ничему тебя жизнь не учит! Хоть самой перевоспитывай! Кстати, а это неплохая идея», — задумываюсь насколько это, вообще, возможно.

Великая моралистка: «По-моему здесь уже ничего не поможет. Хоть заперевоспитывайся».

Шальная императрица: «А я бы наказала. Ох, как наказала! А потом простила и опять наказала».

Женская логика: «Девочки, это дохлый номер, но наказать однозначно стоит!»

Великая моралистка: «А потом на антидепрессанты?»

Шальная императрица: «Алё?! Какие антидепрессанты?! Он сам один сплошной ходячий антидепрессант!»

Великая моралистка: «Вы собрались воспитывать или использовать в личных целях?»

Шальная императрица: «Одно другому не мешает».

Вот тут со своими Музами я была не согласна. Совсем. Знаю, чем всё это закончится. Поэтому пусть идёт с миром. Хотелось бы, но — нет. Я — пас.

— Дмитрий Климентьевич, давайте мы не будем мешать личные вопросы с рабочими.

— А я и не мешаю, — мурлычет этот кот.

Что-то меня в нём смущает, а что, не могу понять. И почему он не захотел обратиться ни к кому другому, а настаивал именно на встрече со мной? Совпадение? Я давно не верю в совпадения. Всему есть объяснение, и иногда оно бывает настолько простым, что приходится удивляться, как ты до этого не додумался, ведь ответ всегда лежал у тебя перед носом.

— Мне нужно знать, где вы обнаружили украшение, — спрашиваю. Честно говоря, мне это и вправду интересно, ведь я не сразу заметила, что хожу в одной серьге, и решила, что могла потерять её в самолёте или в Екатеринбурге, или намного раньше. Даша тоже не обратила внимания, потому что мои уши всегда прикрыты волосами.

— В постели, — отвечает Дмитрий, невинно пожимая плечами.

Кажется, во мне пропал Станиславский, потому что так хотелось бросить ему в лицо известную фразу: «Не верю!»

Наглый лжец! Он не мог найти её в постели! Потому что после того раза я не…

«О, боги. — Смутная догадка пробирает до мурашек. — Нет, — возражаю сама себе, — этого не может быть».

Пытаюсь сама себя убедить, что тогда в номере был не Дима. Смотрю на него, надеясь прочесть на лице ответ.

Шальная императрица: «Тогда уж не на лицо смотреть надо, а на то, что разглядела!»

Дмитрий продолжает молчать, чтоб ему провалиться!

— А можно немного подробнее: адрес, дата? — нахожу в себе силы спросить.

И мне называют отель и номер, которые мне хорошо известны, даже дату не забыл, паршивец. Сижу, и не знаю, куда мне деться.

«Мужчина настаивал на встрече именно с вами», — всплывают в памяти слова Даши.

Он знал, куда шёл.

И к кому шёл.

Да он ещё и издевается?!

А вот это ему точно с рук не сойдёт.

Шальная императрица: «Дайте его мне!»

Откидываюсь на спинку кресла и смотрю в глаза этому нахалу.

— Дмитрий Климентьевич, очень некрасиво с вашей стороны врываться по вопросу, ответ на который вам уже известен.

— Думаю, мне можно простить мою маленькую наглость. Я же простил тебе твоё «вторжение». Надеюсь, мы можем перейти на «ты», учитывая нашу первую встречу?

«Про нашу первую встречу ты, гад, даже не помнишь!» — поняла, что внутри всё опять закипает. Чёрта с два я его просто так отпущу. Сам виноват! Нельзя возвращаться к обиженной женщине, а я была на него сердита. Ох, как сердита! Такое не забывают и не прощают. Молись, Дима!

Проверить информацию меня попросил Мартин. Нужно было всего-то встретиться с человеком, который был мужем девушки, в которую Щегельский был влюблён и до сих пор любил. Мартин хотел знать, настоящий это брак, или мишура. Каково же было моё изумление, когда я увидела этого самого «мужа». Красив, как бог, и порочен, как самые грешные мысли. Я сама не заметила, как попала под его обаяние. Попала и пропала. Шейн сам предложил поехать в более «уютное» место, и тогда мне было абсолютно всё равно, что он чей-то там муж. На сегодня он был мой. Ровно до того момента, пока не прошептал имя своей жены, пусть и фиктивной, в момент, когда не мог себя контролировать.

Утром собрала свои вещи, оделась, и, бросив последний взгляд на спящего мужчину, выскользнула из номера, в который сама же и привела (кажется, уходить, пока он спит, становится традицией).

Как он оказался в том же номере второй раз — не знаю. А может даже и не второй, потому что я очень долгое время не могла ни на кого смотреть, собирая осколки своей гордости, запрещая себе набрать его номер, который так и не удалила из записей.

Нечеловеческими усилиями смогла вырвать его из своих сердца и мыслей. И когда я научилась жить заново, он появляется на пороге моего офиса, и даже не помнит меня. Красивый, обаятельный, а главное — свободный, и это уже явный перебор.

— Что тебе нужно? — спрашиваю в лоб. Это же Дмитрий, с ним по-другому никак нельзя.

Некоторое время мы смотрим друг на друга молча, словно изучаем.

Дмитрий подаётся вперёд, сокращая расстояние. Между нами стоит стол, но он кажется слишком маленьким препятствием для длинных щупалец мужского обаяния. Ну, нельзя же быть таким чертовски привлекательным и недоступным одновременно! Точнее, доступным, но ненадолго.

— Думаю, что я могу рассчитывать на небольшую компенсацию, — мурлычет, словно его почесали за ушком.

— Сколько?

— София, меня не интересуют деньги.

— Тогда что? И заметь — ты обманул меня.

— Ты тоже, когда «не признала» свою серьгу, — парирует Дмитрий.

Один — один.

— Мне нужно было узнать, как она у тебя оказалась, — пытаюсь объяснить.

— А я надеялся, что меня не забудут, — вздыхает мужчина.

«В отличие от тебя, я не забыла!»

— Извини, что-то не посмотрела, — язвлю, хотя это чистейшая правда.

— Так торопилась сбежать, что не разглядела того, с кем проснулась?

Пожимаю плечами, что не проявила особого интереса, и вижу, как темнеют его глаза.

Два — один, Дима!

И это только начало.

Дмитрий

«Не посмотрела она! — Мужское самолюбие задето и требует удовлетворения. — Ничего, дорогуша, я предоставлю тебе такую возможность».

— Предлагаю вместе поужинать, — изображаю проклятую вежливость, хотя чертовски хочется схватить эту нахалку и припечататься губами, чтобы не только «рассмотрела», но и почувствовала!

— С огромным удовольствием, — мурлычет, проливая бальзам на мои уши. — Но сегодня я, к сожалению, занята, — добавляет после паузы, заставляя чуть ли не рычать вслух. — Оставь свой номер, я позвоню, как буду свободна.

Это как дёрнуть спящего тигра за ус!

«И кто она после этого?»

— Я сам позвоню, — отвечаю. Иначе чувствую, ждать мне придётся до второго пришествия.

Эта зараза ещё и улыбается! Возвращаю улыбку и, попрощавшись, выхожу из кабинета. Сам не понимаю почему, но в душе такое чувство, словно меня только что развели, как сопливого пацана.

Бросаю взгляд на Дашеньку.

Нет уж, ждать я точно не буду!

— Дашенька, София Егоровна попросила дать мне её расписание, чтобы я мог согласовать его со своим графиком, — нагло вру.

— Но… — Дашенька хлопает ресничками, отъезжает от меня на своём кресле, пока не упирается в стену. — Конфиденциальность…

— Мне не нужны имена, — успокаиваю помощницу, нутром ощущая, что она может мне ещё пригодиться, поэтому девушку надо задобрить и расположить к себе. — Мне нужно только время. — Улыбаюсь самой искренней улыбкой.

— Хорошо. Я пришлю вам, — лепечет Даша.

— Премного благодарен, — изливаю мёд, что самому становится приторно.

«Ну, подожди у меня, София, свет, Егоровна!»

Но ждать приходится мне. Ждать и рычать от выходок этой самоуверенной нахалки. В любой другой ситуации (хотя со мной такое впервые!) уже давно бы бросил это бесполезное занятие, но я ничего не мог с собой поделать: к ней тянуло как магнитом. Приворожила что ли? Хотя из её рук я ничего не пил, но был готов сожрать даже яд, если его даст мне она.

Когда бы я ни набрал номер, выученный уже наизусть, автоответчик неизменно просил оставить сообщение. Так и подмывало сказать всё, что я думаю о женщине, которая сначала сама ввалилась в мой номер, а теперь никак не решится на встречу. Слабачка!

Хотя нерешительной назвать её я бы не смог. Уж кто-то, но точно не София. Умная — да, сообразительная — тоже, но точно не нерешительная. Иногда мне казалось, что она специально хочет довести меня до белого каления, и у неё это, хочу заметить, прекрасно получается.

Что ж, дорогая моя, не хочешь по-хорошему, пойдём другим путём.

Прихожу в её офис раньше времени. Дашенька, чтоб её, опаздывает. Попросил всего-то прийти на полчаса раньше своей начальницы, но, как оказалось, София приходит за час до начала рабочего дня. Я бы не назвал её трудоголиком, хотя за работой она проводит очень много времени, практически ничего не оставляя на отдых. Я сам таким был, когда только начинал, с головой погружаясь в работу.

— Извините, Дмитрий Климентьевич, — Дашенька мчится по коридору. — Я никак не могла уехать!

Гляжу на часы: двадцать минут до прихода Софии. Звоню рабочим и прошу их пошевелиться.

— А София Егоровна точно не будет ругаться? — волнуется Дашенька.

«Будет. Ещё как будет!»

— Не волнуйся. Её я возьму на себя, — уверяю Дашеньку.

Помощница Софии тяжело вздыхает, но следит за каждым рабочим.

Пять минут.

— Вот этот поставьте сюда, и живо исчезните! — отдаю последний приказ.

— Ой! — пикает Даша. — Это мне?!

— Тебе, — улыбаюсь.

— Правда? — её личико светится детской радостью.

— Конечно, правда. Красивой девушке — красивые цветы.

— Спасибо, но, может…

— Дашенька, не нужно забивать свою хорошенькую головку лишними мыслями…

В приёмной появляется София.

— Доброе утро, — бросает на ходу, мазнув по мне взглядом, словно я предмет мебели, который она видит каждый день, и проходит мимо. Влетает в свой кабинет…

Три. Два. Один…

— Дарья! — крик Софии слышит весь этаж.

— Дмитрий Климентьевич, вы же обещали, что София Егоровна не будет ругаться, — Даша смотрит на меня испуганными глазами. — Она меня уволит, — шепчет, безнадёжно качая головой.

— Не уволит. Софию Егоровну я возьму на себя. Даша, постарайся, чтобы нам не мешали.

Даша поспешно кивает, а я захожу в царство своей жрицы Фемиды.

София стоит посреди кабинета, и буравит взглядом мою скромную персону. Ну, а что поделать: на её кресле стоит корзина с цветами, впрочем, как и по всему рабочему кабинету расставлены ещё пятнадцать корзин.

— Что. Всё. Это. Значит? — шипит София. А в гневе она прекрасна: грудь вздымается, глаза горят — страстная женщина!

— Я не знал, какие ты любишь.

— И поэтому решил устроить из моего кабинета цветочную лавку?

— А что мне остаётся делать? Ты — как мираж.

— У меня очень сложная неделя, и сейчас мне нужно работать, а я не могу подойти к столу! Кто тебе, вообще, разрешил заходить в мой кабинет?

— Дорогая, хочу напомнить, что я тоже являюсь твоим «клиентом», мы ведь так и не разрешили мой вопрос.

София всё ещё сверкает глазами. Подхожу ближе.

— Дмитрий Кли…

— Дмитрий, — перебиваю. — После всего, что между нами было, обращение по отчеству, выглядит смешным.

— Между нами ничего не было! — вскидывается эта пантера.

— Досадная промашка с моей стороны, не находишь? Обещаю исправиться.

— Дмитрий, это не смешно.

— Ты считаешь, что я смеюсь? Я просил всего лишь поужинать.

— Хорошо, — сдаётся София и смотрит на часы. — В пять я буду свободна.

— То есть я смогу за тобой заехать? — уточняю. Потому что за эту долбаную неделю я успел выяснить, что она пунктуальна и обязательна до чёртиков, только вот меня в её плотном графике нет.

— Да, — звучит лаконичный ответ.

— Чудно. До пяти, дорогая, — обхожу онемевшую Софию, убираю корзину с её кресла и ставлю на пол.

— Твой трон свободен, прошу.

— Спасибо, — шепчет.

— За то, что освободил кресло, или за цветы? — мне нравится, как она зыркает на меня.

— И за это тоже, — бормочет, так и не пояснив, что имеет в виду.

Собственно, это и неважно.