Штурман по имени Ма

Татьяна Танилина

Тема старая, как мир, зятёщевская война. Естественно, главные герои – тёща и зять. До поры до времени взаимная неприязнь скрывается за грубо скроенной ширмой дипломатии. Но однажды происходит грандиозный скандал! Казалось бы, теперь им – тёще и зятю – надо бежать друг от друга как можно дальше. Однако им предстоит – о, ужас! – вынужденное сотрудничество. К чему привела «интеллигентная» семейная разборка, со шваброй в качестве главного аргумента, и рассказывает эта книга.

Глава 4. Первое занятие. Скандал, кастрюля — вот и познакомились!

Всю неделю до начала «курсов общения» зять и тёща вели себя, как дипломаты враждебных государств. Сухой деловой этикет и минимум контактов. Оба надеялись примерным поведением заставить Надю отменить своё решение. Мы, мол, и сами уже перевоспитались. Но дипломатический спектакль не помог. Надя, едва только муж или мать заикались «а может, не надо…», холодным тоном повторяла свой ультиматум и после этого надолго замолкала. Марья Ивановна сердцем чуяла: дочь не играет, не притворяется — она действительно страдает. И от этого ещё сильней ненавидела зятя.

В первый день она явилась к Дому культуры железнодорожников за полчаса до начала занятий — в половине седьмого. И, чтобы не торчать у входа, решила выпить кофе в уличном кафе неподалёку. Села за столик так, чтобы видеть фасад Дома культуры, и стала следить: появится ли зять? Откровенно говоря, она была бы рада, если бы тот не пришёл. Ведь тогда у неё будет полное право не идти на эти дурацкие курсы, а там, глядишь, всё-таки удастся отговорить дочь от этой сомнительной (и даже оскорбительной для всякого здравомыслящего родственника) затеи.

Настроение у Марьи Ивановны было хуже некуда. Раздражала даже хорошая погода. Июнь с первых же дней начал усердно отогревать город, отсыревший после холодного дождливого мая. Вот и сегодня вечер выдался тёплый. Ни на ком из прохожих верхней одежды уже не было. А кое-кто щеголял даже в блузках с короткими рукавами или футболках. Марья Ивановна слишком легко одеться не рискнула — предпочла костюм из тонкой шерсти: пиджак и юбку.

Потягивая кофе и высматривая зятя среди прохожих, направляющихся в сторону ДК, Марья Ивановна обратила внимание на странную пару. Маленькая полная женщина с кудряшками тащила за руку, словно бычка на верёвочке, высокого плечистого парня. Он не то чтобы упирался — скорей, выражал протест унылым видом и шарканьем. Марья Ивановна узнала их. «Ба! Это же те самые, что уехали на такси от „диктатора“. Неужели они тоже идут на курсы?»

До начала занятий оставалось пять минут. У неё вдруг — от кофе ли, а может, от волнения? — заколотилось сердце. И чтобы успокоиться, она прикоснулась рукой к брошке, приколотой к лацкану пиджака. Эта дешёвая брошка служила талисманом, который Марья Ивановна брала с собой на ответственные и волнительные мероприятия. Эффект внушения сделал своё дело: от прикосновения к брошке полегчало.

Пора было идти. «Немного подожду у входа, и, если он не появится, с чистой совестью сматываюсь», — решила Марья Ивановна, вставая из-за стола. Обернувшись, она чуть не выронила сумку… За столиком в углу, возле выхода, сидел Павел с кофейной чашкой в руке. Увидев тёщу, он оторопел и, судя по выражению его лица, мысленно выругался. Марья Ивановна сделала то же самое. Но вместе с досадой ощутила злорадство. («Ишь, какая морда хмурая! Тоже, видать, надеялся, что я не приду, чтобы у самого был повод удрать. Фигушки, дорогой зятёк!»)

Они вместе вышли из кафе и направились к Дому культуры железнодорожников.

На ступеньках их обогнала одетая в спортивный костюм пожилая дама с фигурой тяжелоатлета. Марья Ивановна подумала, что эта крепкая пенсионерка идёт в тренажёрный зал, но, поднявшись на второй этаж, увидела эту женщину возле дверей комнаты, где должны были проводиться занятия. Женщина торопливо причёсывалась перед карманным зеркальцем. «Тоже наша кадра», — поняла Марья Ивановна. И следом за этой дамой вошла в комнату, которая теперь напоминала школьный класс. Два ряда столов, по три стола в каждом. А стол психолога — там, где обычно стоит учительский. Почти за каждым столом сидела пара — мужчина помоложе и женщина постарше.

Нелли кивнула вошедшим. «Здравствуйте. Ну вот, все в сборе. Можем начинать».

Из-за последнего стола, в ряду возле окон, встал парень с примечательной внешностью: рыжие кудри обрамляли грубоватое лицо с волевым подбородком. Рыжекудрый махнул рукой женщине в спортивном костюме.

— Идите сюда, мамаша! Я вам местечко занял!

— Лучше б ты мне его на другом конце света занял, — прошипела она.

Марья Ивановна почувствовала к ней симпатию. Наш человек!

Один стол (последний в ряду ближе к стене, где находились дверь и шкаф) пустовал. Его-то и заняли Марья Ивановна с Павлом.

Мужчина за первым столом из ряда возле окон критически заметил психологу:

— Неподходящий здесь интерьер. Обычно у психологов клиенты лежат на диванах. А мы, как школяры, за партами.

— Ты дома уже этот бедный диван пролежал! — проворчала сидящая рядом с ним женщина. — Так ещё и здесь надумал валяться, лежебока!

— Ваши хамские выпады меня уже достали! — огрызнулся «лежебока». — Я попросил бы вас…

Нелли перебила его:

— Давайте начнём. Меня вы все уже знаете. А теперь познакомьтесь друг с другом.

— Анкетные данные излагать подробно или вкратце? — уточнил «лежебока».

— Достаточно имени. А кто хочет, может рассказать о себе подробней. Сразу поясню: на занятиях мы будем разбирать проблемы, наиболее типичные для такого рода отношений. А проблемы личного характера будем решать в индивидуальном порядке, в дополнительное время.

— И за дополнительную плату, — пробурчал мужчина за первым столом в том же ряду, что и Марья Ивановна с Павлом.

После реплики он обернулся на пару секунд. Но этого было достаточно, чтобы его разглядеть. На вид лет сорок, благородная интеллигентская внешность. «Наверняка профессор», — подумала Марья Ивановна.

— Здесь ещё недорого, — заявил «лежебока». — У нас психологи уже и побольше берут. Но самые дорогие психологи — за границей.

— Точно! — поддержал его рыжекудрый. — Я в кино видел. Сидит себе в кресле, слушает клиентский трёп — и такие бабки!

«Интеллигент» стукнул кулаком по столу и вполголоса ругнулся:

— Ты гляди, что творят… ихнюю за ногу!

Сидящая рядом с ним женщина — маленькая, худенькая, неприметная, как мышка, — опасливо на него покосилась и отодвинулась.

— Ну, кто первый? — спросила психолог.

«Лежебока» встал, одёрнул пиджак и сказал:

— Меня зовут Игорь. Я работаю в коммерческой фирме юрисконсультом. Считаюсь хорошим специалистом.

Его соседка презрительно усмехнулась:

— Какой же ты хороший специалист, если с тёщей не можешь найти общего языка?

Юрист лихорадочно ослабил галстук, словно затянутую на шее удавку.

— Мамаша, вам слова никто не давал. Придёт ваша очередь, тогда и выступайте!

— Так уже и есть моя очередь. — Тёща юриста вскочила и, повернувшись к публике, представилась: — Зинаида Васильевна. Как это нынче говорят, бизнесвумен. У меня свой магазин. Коллективом руковожу без проблем, а вот с собственным зятем…

–…говорить по-человечески так и не научилась, — пробормотал юрист.

Объятая праведным гневом тёща воскликнула:

— Вот он всегда так! Всё меня дурой выставить хочет! Образованием высшим хвастается. А благодаря кому он его получил? Кто его пять лет кормил, пока он в институте учился?

— Да сколько же можно меня этим попрекать? — воскликнул Игорь. — Я вас уже благодарил!

— Ага, по пьяни, когда и сам не соображал, что говоришь! А чтобы на трезвую голову…

— Я, между прочим, во время учёбы подрабатывал!

— Твоих заработков только на пиво и хватало! И родители твои тоже хороши! Спихнули тебя на мою голову, хоть бы когда копейку подкинули!

— Вы моих родителей не трогайте! Они вам не чета!

— Ну да, не чета! Спихнули и жили в своё удовольствие! А плохая тёща пять лет тебя кормила и поила!

— Премного благодарен, мамаша! Я в долгу не останусь. Когда вас привлекут к уголовной ответственности, я вас бесплатно буду защищать.

— Типун тебе на язык, идиот!

Юрист и его тёща, похоже, были скромными людьми. И потому с присущей скромным людям сдержанностью в обнаружении своих достоинств, не жалея красок и голосовых связок, принялись «петь дифирамбы» друг другу. Вкратце представленные анкетные данные росли как на дрожжах.

Марья Ивановна удивлённо посмотрела на психолога. Вместо того чтобы остановить перебранку, Нелли записывала что-то в блокноте и, казалось, не обращала ни малейшего внимания на происходящее. («А время летит, деньги пропадают. Ничего себе занятия! Лаяться можно и дома, бесплатно». )

Между тем к воякам с обеих сторон подошли подкрепления. Схватка, начавшаяся как дуэль, развернулась в полномасштабные боевые действия. Клиенты повыскакивали из-за столов и разделились на две враждебные армии. Из разрозненных криков постепенно вырисовывалась такая картина: мир населен злыднями, от которых добрым людям житья нет. Только на знамени витязей было начертано: «Зятья — само совершенство, тёщи — все до единой ведьмы», а на знамени их противниц: «Тёщи — святые великомученицы, а зятья — все как один негодяи». До мордобоя, к счастью, не дошло — скандал всё больше напоминал митинг, на котором бразды правления захватил юридически подкованный зять. Вскочив на стол, он замахал руками и закалённым в юридических баталиях голосом провозгласил:

— Братья-зятья! Предлагаю объединиться в партию и вместе отстаивать попранные права!

Этот призыв был встречен восторженными откликами зятьёв и вызвал новый прилив ярости у тёщ. Бурлящий поток эмоций остановили звуки, похожие на удары в гонг. Скандалисты умолкли и — кто испуганно, а кто изумлённо — уставились на психолога.

Нелли стучала крышкой по дну перевёрнутой кастрюли, стоящей на столе. Видимо, классическая психология свернула на нетрадиционную тропу, коль приветствовала подобные методы обращения с клиентами.

Потушив «пожар войны» с помощью кастрюли, психолог приказала: «Все по местам!» — и стала засовывать кастрюлю в пластиковый пакет.

Павел ехидно спросил:

— А сей ударный инструмент вам нужен для того, чтобы вводить клиентов в транс?

— Наоборот, чтобы выводить клиентов из транса, — парировала Нелли. — А если серьёзно, это чистая случайность. Просто мама попросила меня купить ей кастрюлю, и я перед занятиями заглянула в магазин.

— Столько времени зря потеряли, — проворчала Марья Ивановна.

— Не волнуйтесь, это время потрачено не зря, — заверила Нелли. — Вы очень выразительно продемонстрировали, как не надо выяснять отношения. Здесь и неумение слушать друг друга, и уход от темы, и «палочные» доводы, то есть угрозы, и полное отсутствие всякой логики.

Она положила пакет с кастрюлей на подоконник и, дождавшись, когда все рассядутся по местам, сказала:

— Конфликтовать и отстаивать свои интересы надо конструктивно. Иначе толку не будет. Откровенно говоря, Игорь, вы удивили меня больше всех. Вы же юрист. Вы должны были изучать и логику, и культуру речи, и даже, хоть немного, психологию.

— Да я всё это знаю, — стал оправдываться юрист. — Я, и правда, хороший специалист… на работе. Но как начинаю с ней говорить, прямо тупею. Эмоциональная вовлечённость, понимаете ли…

— Вали, вали! Ищи виновных, охламон, — проворчала его тёща.

— Сами вы охламонка! — взорвался Игорь.

Нелли стукнула ладонью по столу.

— Прекратите! Отныне и впредь я запрещаю оскорбления!

— А психологи ваши говорят, что держать в себе негатив вредно, — с ухмылкой заявил рыжекудрый.

— Но ещё вредней — выпускать пар, оскорбляя оппонента, — ответила Нелли. — Это не решит проблему, а только всё усложнит.

— Слышал, умник? — Тёща рыжекудрого пихнула его локтем и, вскочив, на одном дыхании выпалила: — Я — Степанида Петровна, пенсионерка, строгая, но справедливая, порядок люблю и на даче возиться. — Она опять толкнула зятя: — Чего молчишь? Говори!

— Юрий. Инженер. Но пока работаю не по специальности — охранником в частной фирме, — сообщил рыжекудрый.

Следующая пара представилась кратко:

— Павел.

— Марья Ивановна.

Потом слово взял «интеллигент».

— Борис. Работаю грузчиком на рынке. А вообще-то я слесарь. Но сейчас на заводе стали мало платить, я и ушёл.

— Галина Алексеевна, — робко пропищала его тёща, вставая. — Библиотекарь.

— Что вы мямлите! — рявкнул на неё зять. — Только что орала, как бешеная!

— Вы забыли, что я вам сказала? — повысила голос Нелли.

— Да не забыл я, — буркнул «интеллигент» и прорычал тёще: — Моё почтение, мамаша. Да садитесь уже! Что вы стоите, как пень!

«Мышка» буквально вжалась в стул.

— Вы ведете себя по-хамски, молодой человек! — сделала замечание Борису изысканно одетая женщина с модной прической.

Она сидела за вторым столом в ряду возле окон, позади тёщи юриста. Своё замечание элегантная дама завершила укоризненным жестом. Марья Ивановна обратила внимание на её декоративный маникюр и смущённо спрятала под столешницу свои грубоватые неухоженные руки.

— Позвольте представиться, — продолжала модница. — Ирина Модестовна, бывшая артистка оперетты. Сейчас работаю продавцом в газетном киоске.

— Константин. В душе и по образованию артист, а в жизни рекламный агент, — сообщил её зять. — Два года отработал в драмтеатре. Мелочь, конечно, — «кушать подано» и всё такое, но мне нравилось. Жаль, что актёрское ремесло не кормит, потому и ушёл в бизнес.

— Тёща, небось, заставила? — уточнил юрист.

— Нет, я сам. А вообще-то, она мне не тёща. Точней, она гражданская тёща. Мы с её дочкой пока не расписаны.

— Так зачем же ты сюда пришёл?

— Толкнул меня на это печальный опыт предыдущих браков, — нараспев произнёс артист и смутился: — Вы уж извините, но я иногда выражаюсь, как на сцене. Актерское нутро наружу рвётся, что ты с ним поделаешь?

— И охота тебе опять ярмо на шею накидывать? — удивился Борис. — Беги ты от них, дурень!

— Ярмо! — Тёща юриста презрительно фыркнула. — Ты сам не очень-то похож на угнетённого. Ишь, как тёщу застращал!

— Не лезьте не в своё дело, мамаша! — одернул её зять-юрист.

— Нравится мне её дочка. Можно сказать, я её даже люблю, — признался артист. — Вот я и решил строить отношения с тёщей по всем правилам. Ну, а если ничего не выйдет, лучше уж не сойтись характерами с тёщей до загса, чем после.

— Пошли ты их к чёрту, пока ещё руки не связаны! — настаивал Борис.

— Если уж кого и посылать к чёрту, так это тебя! — воскликнула Зинаида Васильевна и покровительственным тоном обратилась к его тёще: — Не тушуйтесь вы так перед ним, милочка. Ежели перед каждой… гм, гм… бисер метать…

— Начнём с того, что мы не свиньи! — заявил юрист. — И прежде чем переходить на личности…

— Неплохо было бы вам, Игорь, помолчать, — сказала Нелли. — У нас ещё одна пара не представилась.

Сидящая впереди Марьи Ивановны бойкая кругленькая женщина, что вела зятя в ДК, словно бычка на верёвочке, встала и звонким голосом сказала:

— Меня зовут Вера Михайловна. Я работаю на телефонной станции! — Она положила руку на плечо «бычка» и добавила: — А это мой зять Артур.

— Вот и познакомились, — улыбнулась Нелли. — Сейчас мы будем учиться правильно разговаривать.

— А можно, я буду вам помогать? — вызвался Игорь.

Нелли секунду подумала и кивнула. Юрист обратился к присутствующим:

— Господа…

И осёкся. Потом озадаченно пробормотал:

— А как мы будем называться? Клиентами, что ли?

— Если она — психолог, значит, мы — психопаты, — сказал рыжекудрый и ухмыльнулся. — Господа психопаты! Неплохо звучит.

Юрист предложил другой вариант:

— Знаете что? Поскольку слово «психология» для нашего человека звучит пугающе, мы договорились назвать это курсами общения. А если это курсы, значит, мы курсанты. Логично?

Все, даже тёщи, одобрительно закивали.

— Итак, господа курсанты, — продолжил юрист, — запомните, что главное в отношениях между людьми — это уважение к чужим убеждениям. Кстати, это признак широкого и развитого ума.

«Как мой», — договорило самодовольное выражение его лица.

— Ишь ты, какой широкоумный, — проворчала тёща юриста.

— Не старайтесь, мамаша. Я всё равно не поддамся на ваши уловки, — предупредил Игорь и неожиданно чихнул.

«Будь здоров!» — хором пожелали все, кроме Зинаиды Васильевны.

— Вот видите, — обиженно пробормотал юрист. — Все сказали, а она промолчала.

— На всякое чиханье не наздравствуешься! — огрызнулась его тёща.

— Мамаша, я бы вас попросил…

— Не вынуждайте меня доставать кастрюлю! — строго сказала Нелли. — Не будем больше терять время и ваши деньги. Начнём.