Циклоп и нимфа

Татьяна Степанова, 2020

Эти преступления произошли в городе Бронницы с разницей в полторы сотни лет… В старые времена острая сабля лишила жизни прекрасных любовников – Меланью и Макара, барыню и ее крепостного актера… Двойное убийство расследуют мировой посредник Александр Пушкин, сын поэта, и его друг – помещик Клавдий Мамонтов. В наше время от яда скончался Савва Псалтырников – крупный чиновник, сумевший нажить огромное состояние, построить имение, приобрести за границей недвижимость и открыть счета. И не успевший перевести все это на сына… По просьбе начальника полиции негласное расследование ведут Екатерина Петровская, криминальный обозреватель пресс-центра ГУВД, и Клавдий Мамонтов – потомок того самого помещика и полного тезки. Что двигало преступниками – корысть, месть, страсть? И есть ли связь между современным отравлением и убийством полуторавековой давности?..

Глава 4

Бронницы. Ансамбль присутственных мест

Наши дни

В обеденный перерыв Катю — Екатерину Петровскую — криминального обозревателя Пресс-центра ГУВД Московской области срочно вызвал ее шеф, начальник Пресс-службы.

Катя только закончила эпохальный труд — статью об издевательствах над задержанными в ИВС Старогубского отдела полиции. Скандал по этому поводу грянул во всех СМИ, и факты действительно подтвердились и были просто вопиющими — прямо фашистское зверство. Задержанные все были простыми горожанами, выступавшими против мусорных полигонов. Пресс-служба не могла остаться в стороне от таких событий, и шеф сказал, что «подонков мы прикрывать не будем. Пишем все как есть, без купюр».

Это была теперь его любимая фраза: «Пишем все как есть, без купюр». И Катя уважала шефа за это. Вот только боялась порой, что его самого или уволят, или подставят.

— Екатерина, такое дело — как ты смотришь на то, чтобы поехать в Бронницы? — спросил шеф, стоя у окна, когда Катя вошла и расселась как барыня.

— Зачем? — подняла бровь Катя. — Я на это плохо смотрю. Это далеко. И там делать нечего.

— Как раз есть чего. Начальник Бронницкого отдела Денис Скворцов вчера позвонил мне и попросил помощи. Он помнит отлично то дело, которое началось на Патриарших и так страшно закончилось в Бронницах. Вы с полковником Гущиным его распутывали^[3]. Жаль, статью нельзя было написать по всем фактам. Скворцов тебя хорошо помнит, — тут шеф Пресс-службы обернулся. — У тебя ведь в том деле был помощник — местный сотрудник.

— Клавдий Мамонтов. Он тогда работал в ГИБДД, а полковник Гущин…

— Хотел перевести его к себе в розыск, но тот отказался наотрез, — шеф помолчал. — Бронницы — тихий район. С тех самых пор там ничего интересного не происходило. Но вот на днях…

— А что случилось в Бронницах? — осторожно спросила Катя.

— Скворцов сам все тебе расскажет. Он обратился к нам, имея в виду конкретно тебя, потому что… он мне сказал: «Никто так сильно вообще не похож на сотрудника полиции, как эта ваша репортерша. А это как раз то, что надо». И ты ведь по-английски свободно говоришь.

— Да, — не стала скромничать Катя. — А там что, иностранцы замешаны?

— Нет. В деле фигурируют некие документы. На английском. Если ты, конечно, дашь согласие на несколько дней поехать в командировку в Бронницы. Дело того стоит, как я понял. И уж об этом деле мы напишем такую статью!

— Хорошо, я завтра поеду в Бронницы.

— Сегодня, — отрезал шеф. — Ехать надо сегодня. Не откладывая. И вот еще что — сначала ты отправляйся домой, соберись. И возьми с собой пару вещей — таких… ну… стильных, модных. Деловые костюмы. Офисный стиль. Все это пригодится.

— Где? В Бронницах?

— Это не деревня, Катя. Не ехидничай. Это маленький, однако весьма гордый уникальный городок. И население там — бронничане — тоже гордое и самобытное.

И вот так просто — с загадочной улыбкой от шефа — Катя и попалась на тот крючок, оказавшись в водовороте невероятных, трагических и странных событий.

Гордые и самобытные…

Она повторяла себе это, пока собиралась дома, — выбирала, что из одежды лучше взять. Пока садилась в свою маленькую машинку «Мерседес Смарт». Пока катила по московским пробкам, вырываясь на простор федеральной трассы, пока въезжала в эти самые Бронницы…

Гордые и самобытные…

Клавдий Мамонтов…

Но он московский, он не оттуда. И, наверное, он давно уже покинул эту заштатную дыру. Он, помнится, вообще не хотел работать в полиции. Был до крайности разочарован.

Отдел полиции располагался на улице Красной в самом центре города. Почти напротив собора Архангела Михаила с его колокольней с часами. Часы как раз пробили половину шестого, когда Катя перешагнула порог ОВД.

— Майора Скворцова нет, — ответил ей дежурный. — Как уехал утром, так пока еще и не вернулся. А вы из Главка? Он предупредил. Просил, чтобы вы его подождали.

Куда уж ждать, день рабочий заканчивается…

— У вас здесь, в ГИБДД, был сотрудник Клавдий Мамонтов, — сказала Катя. — А он… он еще работает?

— Он в отпуске со вчерашнего дня, — дежурный сдвинул очки на нос. — Знаете Мамонтова?

— Мы работали вместе по одному делу. Я хотела повидаться. Где находится ваше ГИБДД?

— В памятнике архитектуры Ансамбль Присутственных мест, — отчеканил дежурный. — Не путайте только с Пожарным сараем девятнадцатого века. Все путают. А там сейчас гараж МЧС. Бардак. Постойте… куда вы?

— В Ансамбль Присутственных мест. Может, там мне скажут, как разыскать Мамонтова.

— Я сейчас ему позвоню, — дежурный достал мобильный и набрал номер. — Здорово, друг… не хило… Ты где? А, хорошее дело. Тут из Москвы… Из Пресс-службы тебя видеть хотят. Ну, я думаю, это она и есть.

Катя воззрилась на дежурного: а это еще что такое?!

— Меня Клавдий каждый раз предупреждает, что к нему, мол, могут приехать. Из Пресс-службы Главка. Так он говорит: «Хоть на дне морском меня отыщи и сообщи». Он ведь у нас часто в отъезде. Типа командировки — его соседнее УВД в аренду берет. Он сейчас на Бельском озере. На этом, как его… каноэ своем… плавает там. Он уже плывет. Идите, идите на озеро. Это рядом — только парк миновать — и набережная. Он у причала вас будет ждать, так он сказал.

Катя оставила свою крохотную машинку на стоянке ОВД и направилась к озеру.

Итак, значит, Бронницы…

Она оглядела центральную площадь. Нечто уютно-плоское, как блин, однако с высоченной колокольней. Тихое до дрожи (и машины-то не ездят, а ведь шесть часов, час пик). Этакое типично подмосковное — без унылой деревенщины, однако и не совсем дачное. Бедное, неказистое, но приятное на ощупь. Вроде как сказочка про Иванушку-дурачка из местных, который, однако, уже успел ощипать ясна сокола для воскресного барбекю и снять с серого волка шкуру на коврик для «Джипа».

Ансамбль Присутственных мест она миновала — его недавно покрасили желтой ядовитой краской. И он сиял. Пожарный сарай пах бензином. Парк оказался приятным, но она держалась центральной аллеи — вечер все же. Вечером в парке — да мало ли…

Над Бельским озером в этот не по погоде теплый октябрьский вечер стелился густой туман. Катя подошла к причалу. Здесь же эллинг для каноэ и лодок.

Тишина. Пустота. Сумерки.

Плеск весел. Сильные мощные гребки.

Из тумана выплыло каноэ.

Мощные плечи гребца. Светлые волосы — короткая стрижка…

Я, Клавдий…

Сколько же они не виделись?

Еще два мощных гребка, и каноэ зарылось носом в берег. Он выпрыгнул. Конечно, Катя его узнала. Как было не узнать? Серая толстовка обвязана вокруг пояса. Ему всегда было не холодно, даже на ледяном ветру. Серая, промокшая от пота футболка. И татуировка на левом предплечье — крылатый грифон.

Я, Клавдий…

— Здравствуйте, Клавдий.

Он смотрел на нее.

— Привет. Вы приехали?

— Я приехала по делу. Меня вызвал ваш начальник Скворцов.

— Ясно. Я рад, что вы приехали, Катя.

— Я-то здесь, а ваш начальник куда-то делся.

— Найдется. А я все ждал, что вы приедете. Но потом… ну, короче, понял — обещанного три года ждут.

Клавдий все смотрел на нее. Катя подумала — лучше бы они повстречались с ним в отделе в деловой обстановке. А не здесь, в этом тумане на берегу бескрайних вод.

— Вы в отпуске?

— Скворцов попросил меня пока в отпуск уйти.

— Мне надо в отдел вернуться, вдруг он приехал?

Клавдий Мамонтов легко поднял свое каноэ вместе с веслами.

— Идемте.

Катя зашагала по дорожке. Мамонтов шел рядом с ней.

— Я, честно говоря, думала, что вы давно уволились из ГИБДД и уехали из Бронниц.

— Нет, я все еще здесь.

— Вы увлеклись греблей?

— А здесь больше делать нечего. Качалка в фитнес-клубе да гребные гонки.

— Городок такой милый. Славный, — Катя решила перевести в светское русло разговор, который по вине Мамонтова то и дело зависал на многозначительные долгие паузы. — Все отреставрировано. Часы на колокольне.

— Могила декабриста Фонвизина — местная достопримечательность, — неожиданно охотно поддержал разговор Мамонтов. — И могила Пущина, друга Пушкина. А еще вам все здесь в Бронницах расскажут, что старший сын Пушкина, Александр Александрович во время отмены крепостного права был здесь, в уезде, мировым посредником — споры улаживал между крестьянами и дворянами по поводу земли. Его жена владела здесь имением и конезаводом. И у Фонвизиных тоже было имение.

— Как вы все тут успели изучить, — похвалила его Катя. — А вы… все там же живете?

— Да, на папиной даче. Родители летом приезжают. А потом бросают меня одного на произвол судьбы.

— Никогда бы не подумала, что вы задержитесь здесь, Клавдий.

— Гены, наверное, — он усмехнулся. — У меня предок здесь ошивался. Еще в девятнадцатом веке, тоже как раз во время отмены крепостного права. Он приехал сюда якобы торговать имение Фонвизиных. Но так его и не купил. Как семейное предание говорит — не потянул цену. Пить надо было меньше и в карты играть.

— Может, он был знаком и с сыном Пушкина? — предположила Катя.

Клавдий посмотрел на нее, не замедляя шага. Каноэ его явно было тяжелым, а Мамонтов нес его точно пушинку.

— Здесь еще вам расскажут про Гордея Дроздовского, отца белого генерала Дроздовского, — тут же продолжил Мамонтов. — Тоже судьба его сюда в Бронницкий уезд забрасывала.

— А это что, Клавдий?

— Где?

— Вон тот особняк за забором, — Катя указала на дом в конце улицы, по которой они в данный момент проходили.

Двухэтажный желтый особняк с двумя колоннами, но облупленный и с очень ржавой крышей. Мрачный дом, если не сказать больше.

— Это дом Крауха, — ответил Клавдий. — Тоже местная достопримечательность. Типа страшного дома с привидениями. Это когда-то была гостиница с трактиром, которую содержал немец Иона Краух. Ну и, конечно, по легенде, там произошло ужасное убийство. Как же без этого.

— А кого убили?

— Клавдий, помочь тебе с твоим Летучим Голландцем? — это их окликнул дежурный по ОВД, вышедший выкурить сигаретку на вольном воздухе.

Клавдий поставил каноэ на асфальт рядом с крыльцом отдела.

— Чтобы пальцем никто до утра не трогал.

— Кому надо-то? Значит, встретил? — дежурный с любопытством созерцал Катю и Клавдия, пуская кольца дыма.

— Скворцов приехал?

— Он звонил. Он задерживается, — дежурный обернулся к Кате. — Я сказал, что вы приехали. Он извиняется — никак не вырваться пока. Он просит вас завтра с утра быть у него в девять.

— Ладно, — вздохнула Катя, — что поделаешь. Мне надо найти гостиницу.

Она заметила, как Клавдий сделал в сторону приятеля-дежурного выразительный жест: все, отвали. Оставь нас. И тот поплелся в отдел, не докурив.

— Катя…

— Что? — она была занята своим смартфоном, разыскивая на booking местную гостиницу.

— Здесь нет гостиниц.

— Нет? То есть как? Ну ладно, найду все равно что-нибудь. Не возвращаться же в Москву в такую даль.

— Моя дача… — произнес Мамонтов, — то есть этот вариант полностью не проходит, да?

— Я лучше поищу гостиницу.

— Здесь сдают гостевые дома. Тем, кто приезжает на озеро. Как раз знаю один такой. И плату они с вас возьмут скромную. Сейчас не сезон. Пойдемте, отведу вас. Там вполне комфортно.

Они двинулись назад, от отдела к дому Крауха.

— Это ваши знакомые сдают?

— Я их знаю. Хорошие люди. Брат — менеджер на «Бронницком ювелире». А у его старшей сестры лавочка ювелирная.

Катя заметила лишь сейчас, что почти весь центр Бронниц — это частный сектор и совсем нет ни многоэтажек, ни хрущевок.

— Мне надо вещи из машины взять. Я ее оставлю на стоянке у отдела, — Катя вернулась и открыла свой «Мерседес Смарт». Забрала обе сумки. Увесистые.

Клавдий сразу подошел и взял ее багаж. А потом повел Катю по улице. Он молчал. Его явно что-то беспокоило, смущало. Он на что-то решался.

Почти напротив дома Крауха — два добротных новых строения под металлочерепицей.

— Сейчас договорюсь насчет вас, — Клавдий позвонил в калитку.

Катя отметила — один дом за высоченным забором, а второй — явно гостевой, фасадом и дверью прямо на улицу.

Калитку открыла женщина лет сорока — пышная такая, сдобная, ну прям как булочка. В розовом, в обтяжку, спортивном костюме, с густыми светлыми волосами, щечками, как яблочки, пышной грудью и крутыми налитыми бедрами. При виде Клавдия Мамонтова она вся так и вспыхнула и заколыхалась. Обрадовалась.

Катя стояла на улице. Ждала. А они о чем-то негромко разговаривали. Пышная блондинка сначала пожала плечами. Потом отрицательно покачала головой. Она долго рассматривала Катю, потом все же вежливо кивнула ей. Катя ответила тем же. Это хозяйка гостевого дома и по совместительству лавочница? Она была гораздо старше Клавдия Мамонтова, который в данный момент явно в чем-то горячо ее убеждал. И вот она кивнула, скрылась на пару минут и вернулась уже с ключами. Вручила их Мамонтову.

Тот подошел к Кате.

— Все, договорился с ней. Она и задатка с вас не возьмет. Оплата по факту — сколько проживете. — Он отдал ей ключи, а сам занес сумки на крыльцо. — Все убрано. Единственное неудобство — дом большой, рассчитан на постояльцев, на семейные пикники. Будете там одна.

— Спасибо, Клавдий, — искренне поблагодарила Катя.

— Всегда пожалуйста, — Мамонтов улыбнулся ей и не стал ждать, пока она откроет дверь пустого гостевого дома. Явно не напрашивался в гости.

Катя отперла дверь, нашарила выключатель. Перед тем как шагнуть за порог, оглянулась.

Клавдий Мамонтов и сдобная блондинка стояли у калитки. Блондинка демонстративно обвила его шею руками, поднявшись на цыпочки, и сейчас сладко и самозабвенно целовала в губы.

Знойный, страстный поцелуй напоказ.

А он… он крепко обнимал ее увесистые телеса.

Вот она потянула его, игриво увлекая за собой. И они скрылись за калиткой.

Катя аккуратно закрыла дверь гостевого дома. Прислонилась к ней спиной, вслушиваясь в тишину пустой мрачной прихожей.

Примечания

3

Подробно об этом деле рассказано в романе Т. Степановой «Грехи и мифы Патриарших прудов».