Мойры сплели свои нити

Татьяна Степанова, 2023

«Дорогие читатели, для меня, как автора, эта книга в чем-то особенная. Я давно хотела написать детектив-триллер, где все действующие лица, наши современники – полицейские, свидетели, подозреваемые – под стать персонажам античных мифов. Шаг за шагом продвигаясь к истине, криминальный обозреватель Екатерина Петровская и полковник Гектор Борщов в поисках убийцы становятся свидетелями и участниками кровавой смертельной драмы, в которой заранее нельзя ничего предугадать. Ведь эхо прошлого так обманчиво, а миф непредсказуем… Дорогие друзья, вместе с героями книги я приглашаю вас совершить путешествие. Миф ближе, чем нам кажется. В нем порой страшно, фатально. Но так интересно!» – Татьяна Степанова

Глава 7

Сослуживцы

Оба дома — старый и новый сотрудники кашинской полиции осмотрели тщательно и досконально — после первоначального шока на месте убийства опергруппа наконец-то задвигалась, зашевелилась. В старом деревенском доме, как и предположил Гектор ранее, Мосины не жили, превратив его в склад вещей — видимо, решали, что отправится на свалку, а что еще послужит. В старом доме, как убедилась Катя, не оказалось ни желтых обоев в цветочек, ни ходиков с кукушкой — ни в двух комнатах, ни на кухне и террасе. Не обнаружилось и пластикового садового стула с веревками.

Новый коттедж лишь обставлялся мебелью. Мосины обустроили для жилья только кухню, ванную с газовой колонкой да спальню на втором этаже. Смежная со спальней комната пустовала. В спальне кашинские полицейские обнаружили смятую разобранную кровать, однако, судя по домашней одежде потерпевших, Маргарита Мосина и ее муж или еще не легли спать, или внезапно пробудились, когда к ним явился убийца. В спальне и наверху, а также на лестнице не оказалось следов крови. Не было их и на кухне. И луж санитайзера тоже. И порядок вещей в помещениях никто не нарушал. Никто не рылся в кухонных ящиках и на полках шкафа в спальне, так что следы грабежа в этих помещениях на первый взгляд отсутствовали. Однако не факт, что из дома не пропало нечто ценное. Пока этого никто точно сказать не мог.

Полицейские тщательно обследовали участок. У Мосиных не водилось грядок, вся территория заросла травой, кучей лежали кирпич, доски, трубы, стояло корыто с застывшим цементом — везде доминировали следы строительного беспорядка.

Гектор сам осмотрел входную дверь коттеджа и крыльцо. И Катя осмотрела двери дома и магазина. Ступени крыльца потемнели от влаги. Дождевой ли — бог весть. Гектор спросил у полицейских, кому принадлежат два соседних необитаемых кирпичных дома. Кашинские полицейские ответили: бывшему замглавы администрации Кашина и его брату. Обоих арестовали и посадили за злоупотребления, делом занимался лично полковник Варданян, но случилось это два года назад. Заколоченный продуктовый магазин тоже принадлежал брату замглавы администрации — его никто не купил в Кашине. Семьи осужденных уехали из города, коттеджи выставили на продажу.

Несмотря на августовскую жару, температура в морозильной камере магазина росла очень медленно.

— Они здесь надолго, — шепнул Гектор Кате. — Что нам с ними баклуши бить? Давайте, пока Веригин и его команда заняты осмотром, навестим УВД. Порасспросим сослуживцев Мосиной — о ней самой и ее муже-мяснике.

— Бывшем пожарном, — заметила Катя.

— Заодно и отмоемся, в порядок обувь приведем. — Гектор указал на свои летние щегольские мокасины, испачканные бурым.

Катя глянула на свои ноги — ужас кромешный. На ступнях и босоножках засохла багровая корка.

— Ножки надо помыть, пальчики маленькие, — изрек Гектор непередаваемым тоном. Он явно пытался отвлечь Катю от жуткой картины убийства.

В Кашинском УВД никто не работал, когда Гектор и Катя перекочевали туда из Умнова. Сотрудники полиции собрались в коридоре первого этажа, толпились возле дежурной части, тихо разговаривали. И все же, несмотря на странный всеобщий профессиональный паралич, жизнь в УВД продолжалась — пахло гречневой кашей. Арестантам в ИВС привезли обед. Те не скорбели.

Катя сразу направилась в служебный туалет, скинула босоножки, задрала сначала одну ногу в раковину, вымыла ее с мылом под краном, потом другую, оттерла под струей воды босоножки и поднесла их к сушке для рук. Поток горячего воздуха исправил ситуацию. Но Кате было противно снова надевать босоножки, просовывать ногу в тонкие ремешки — все вспоминалось, как она шагнула в кровавую лужу в страшном доме.

Гектор у дежурной части оттирал свои мокасины влажной салфеткой — воду в бутылке ему передал дежурный. Они тихо обсуждали что-то. Катя обратила внимание — напротив служебного туалета на первом этаже кабинет и табличка «Отдел учета и регистрации». Катя дернула дверь — заперто.

— Здесь, здесь она… наша Маргарита Симеоновна сидела, — произнес за спиной Кати женский голос.

На пороге соседнего кабинета стояли две молодые девицы в штатском. За их спиной старые компьютеры на рабочих столах. И табличка точно такая же — «Отдел учета и регистрации».

— Вы с Мосиной работали? — спросила Катя девиц.

— Она наша начальница. А вы из главка, из пресс-службы? Криминальная журналистка? — Девицы разглядывали Катю. — Говорят, вы какого-то ненормального ночью на дороге подобрали, в которого молния ударила.

— Мы, мы, спасли, пригрели страдальца, — в тон девицам ответил подошедший к Кате Гектор. — Девушки, а строгая начальница была у вас?

Несмотря на испуганное и скорбное выражение лиц, учетчицы преступлений моментально уставились на этого симпатичного высокого атлетически сложенного мужчину — шатена с серыми глазами, похожего на актера Джерарда Батлера. И уже не отрывали от него взоров.

— Маргариту Симеоновну все уважали, — заявила одна учетчица.

— Мы отчеты ежеквартальные составляли по регистрации, а она все сводила и перепроверяла по сто раз, — подхватила вторая подчиненная Мосиной. — Она была очень аккуратной, работала в управлении много лет. В общественной жизни активно участвовала. Взносы с сотрудников собирала.

В коридор из соседнего кабинета с табличкой «Отдел кадров» вышел его хозяин — полный мужчина в летах, в полицейской форме с погонами майора.

— Какие взносы? — поинтересовалась Катя.

— Мы всем управлением собирали сотрудникам — на дни рождения, юбилеи, свадьбы, рождение детей, новоселье, на лечение. — Учетчица отвечала Кате, а поглядывала на Гектора.

— У нас дружный, сплоченный коллектив, мы помогаем друг другу, — объявил начальник отдела кадров УВД и строго обратился к учетчицам: — Вы идите работайте. У вас что, дел никаких нет? Никто рабочий день не отменял.

Однако девицы за свои компьютеры не торопились.

— Ваши коллеги сказали, что самой Мосиной на новоселье собирали деньги, — вспомнил Гектор. — На телевизор.

— У нас так принято в УВД. А вы кто, собственно? Это из пресс-службы главка коллега, — начальник отдела кадров обернулся к Кате. — Вы на похороны нашего Карапета Арамыча вместе с начальством вчера приезжали, я вас видел. А вас нет. Вы тоже из главка?

— Из вышестоящего, — надменно бросил ему Гектор. — Полковник Борщов Гектор Игоревич.

— Маргарита Мосина присутствовала на поминках? — спросила Катя, сразу гася начинающийся конфликт в стиле «а ты кто такой?».

— Нет. Она приболела. — Начальник отдела кадров снял очки и потер переносицу.

— Болела чем? — не отступала Катя.

— То есть не она. У нее муж температурил. На ковид тест он не делал, но знаете, как сейчас… Марго позвонила мне, мол, я тоже что-то неважнецки себя чувствую, антивирусные глотаю. Я сказал, сиди дома. А за три дня до этого она подала мне заявление.

— Какое заявление?

— На пенсию она собралась. Ей лет ведь уж немало, да и Варданян погиб в ДТП…

Начальник отдела кадров осекся. И не стал продолжать.

Он направился в свой кабинет.

— Фотографию надо из личного дела забрать, отдать криминалистам, чтоб увеличили для траурного снимка. Как мы Варданяну фото делали в обрамлении.

Катя и Гектор вернулись к дежурной части. Гектор готовился расспрашивать местных дальше. Он еще не закончил проявлять любознательность.

— Муж вашей коллеги, мясник, — он ведь прежде служил в МЧС, в здешней пожарной части. Какую он должность в МЧС занимал? — спросил как бы между прочим дежурного.

Тот смотрел в сторону кабинета отдела кадров, дверь которого осталась открытой, — чтобы слышать все, о чем толкуют в коридоре. Ну конечно же!

— Он на пенсии четыре года, но он моложе Маргоши. Отслужил до звонка и бросил там все. А уходил с должности начальника смены. Особых-то высот не достиг. — Дежурный вернулся за пульт. — Это ж надо, какое зверство с ними сотворили! Что-то невиданное просто!

— Она вольнонаемная, он рядовой пожарный, пенсионер, — нейтрально заметил Гектор. — А бизнес открыли мясной у проезжей дороги и дом добротный построили со всеми удобствами. Оборудование для магазина дорогое — целая холодильная камера. Японское качество. Средства где они брали на все?

— Ну, так бизнес у Маргошиного мужа раскрутился, повезло ему, видно. — Дежурный пожал плечами. — Мясо у него в городе покупали многие. Гусей к праздникам он в рестораны столичные поставлял. Ему заказывали из Москвы.

— Перекупщик мяса? Торговец гусятиной и свининой? — уточнил Гектор.

— Типа того. Потом, они квартиру продали свою, что у старой ремонтной станции. — Дежурный назидательно поднял палец. — Пусть дрянь квартирка-то — в хрущобе на первом этаже, но все деньги.

— Продали квартиру в Кашине и купили старый деревенский дом в Умново?

— Умново — окраина наша. А дом старый мужу Маргоши еще от бабки достался по завещанию. Он рядом с хибарой в Умново сразу ларек построил, а потом мясной лабаз. И они с Марго принялись за строительство дома нового. Все постепенно, не сразу. У них три года на обустройство ушло, а бизнес крутился, доходы давал.

— Дом солидный возвели супруги, что же забором его сразу не огородили? Не позаботились? Свободный доступ на участок, — разглагольствовал Гектор. — Я прям изумился такому подходу к безопасности жилища. Она ж пусть и вольнонаемная, но в полиции сколько лет. А у них на участок заходи кто хочешь. И забор новый на траве валяется, гниет.

— Ничего и не гниет. Они забор купили, таджиков наняли, чтобы поставить. А те их обули^[5]. — Дежурный вдруг словно что-то вспомнил. — Надо теперь проверять шушеру мигрантскую. Маргоша на прошлой неделе жаловалась нам здесь в управлении — кинули их таджики. Сначала одну сумму запросили, а потом еще подавай им денег. Кто ж им больше заплатит? Дураков нет. Маргоша копейки считать умела. Скандалили они с рабочими. Таджики стройку бросили и вроде как убрались из Кашина. Но, может, вернулись да напали на дом? Веригин их из-под земли, конечно, достанет. Они теперь первые на подозрении.

В УВД зашел один из экспертов-криминалистов, которого Катя видела на месте убийства.

— Вы закончили осмотр? — удивилась Катя.

— Какое закончили. Я за дополнительным оборудованием приехал и расходниками — и сразу назад. Трупы еще до сих пор не оттаяли, представляете, какая заморозка мощная? — ответил полицейский.

— Вы тела отправите в местный морг? — уточнила Катя.

— Уже увезли их, как есть, замороженных. Еле сумели от пола холодильника обоих отодрать. Только не наш спец будет вскрытием заниматься. Веригин распорядился, чтобы тела отвезли в областное бюро судмедэкспертиз. Ими в бюро светило займется лично, потому как случай экстраординарный и мало что понятно пока.

— К патологоанатому Сивакову трупы увезли? — спросила Катя.

— Да. Он ведь самые сложные случаи берет. Машина уже уехала в бюро в Москву. Веригин приказал туда и все предметы отправить — топор, бензопилу и монтировку.

— Спихиваете свою работу на других? — усмехнулся Гектор.

— Никто ничего не спихивает. Просто у нас небывалый случай. Мне надо, например, составить схему расположения луж и следов крови, точный подробный план.

Начальник отдела кадров принес фотографию Маргариты Мосиной из личного дела.

— Увеличь потом, как Варданяна, для траурного снимка. — Он отдал фото криминалисту. — В электронном виде у меня, к сожалению, снимка ее нет.

Катя и Гектор переглянулись.

Гектор слышал предыдущую фразу начальника отдела кадров про Варданяна, которую тот сразу же оборвал. Фразу можно было истолковать двояко. Мол, у Маргариты Мосиной — Бавкиды, верной своему Филемону, — имелись некие отношения и с начальником УВД.

Но Катя, едва взглянув на фотографию, сразу решила: ну нет, вряд ли. С фото на них смотрела женщина далеко за пятьдесят, брюнетка с крашеными волосами. Совсем непривлекательная с виду. Она чем-то напоминала сестру Варданяна, которую Катя видела на поминках в шатре, — такие же зеленые глаза навыкате, нос некрасивой формы и тяжелая нижняя челюсть. Только Маргарита Мосина выглядела намного старше.

— А на траурный венок от управления Маргоше скидываться станем? — спросил дежурный у начальника отдела кадров.

— Вряд ли, — тот покачал головой. — Веригин, когда Варданян погиб, сразу дал указание, чтобы деньги на венок выделили из тех, что на балансе управления. А вот что с похоронами Мосиных будет, уж и не знаю. Варданяна армянская родня хоронила, все оплачивала. А у Марго — это я точно знаю из ее личного дела — никаких близких родственников в Кашине нет. Кому их магазин и дом новый теперь достанется, интересно?

Примечания

5

Обули — на полицейском жаргоне обманули.