Русалка Сальвадора Дали

Татьяна Оболенская, 2020

Ярослава Огнева пять лет назад, будучи еще студенткой, встретила мужчину своей мечты. И как часто бывает, мечта растаяла, как дым, оставив девушку с воспоминаниями и с маленьким сыном. Прошло пять лет, и эта мечта нарисовалась вновь, в лице того самого мужчины – господина Власова, который приобрел дом по соседству с домом деда Ярославы, в элитном поселке. Перед Ярославой стоит вопрос, вернуть ли старую любовь, говорят, она не ржавеет? Тут еще происходит убийство инвестора компании Власова – сеньора Алонсо. И оно каким-то образом связанно с семьей Ярославы Огневой. Кроме того, Власов главный подозреваемый. Так, что же делать? Извечный философский вопрос. И чтобы на него ответить, Ярослава решается на детективное расследование вместе с господином Власовым. Удастся ли Ярославе, и найти убийцу, и вернуть свою любовь? Содержит нецензурную брань.

Глава 1

В море синем, как в аптеке, все имеет суть и вес.

Кораблю, как человеку, имя нужно позарез.

Имя вы не зря даете, я скажу вам наперед,

Как вы яхту назовете, так она и поплывет.

Классный мультик про капитана Врунгеля. Песенка эта оттуда. Ярослава Вересова в детстве с удовольствием смотрела этот мультик. Впрочем, не отказалась бы и сейчас. Да, уж! «Кораблю, как человеку, имя нужно позарез». Вот и Ярославу назвали столь вычурным именем, чтобы она прославила род Вересовых. Так говорит дед. «Прославила»! Особенно после вчерашнего вечера, когда Слава заявилась домой, что говорится «на рогах». Дед наверняка обалдел, остолбенел или впал в ступор. Слава не очень помнит, но взгляд красивых, серых глаз деда, полных ужаса, почему-то запомнила. Он даже что-то говорил: о чести и достоинстве девушки, женщины и кажется будущей матери. О! Точно! Он так и сказал: «Какая ты будущая мать?! Чему ты можешь научить своих будущих детей?!» Каких детей? Славке восемнадцать лет. Она только вчера вместе со своими одногруппниками отметила совершеннолетие. Именно по этому поводу и был устроен сабантуй, и, наверное, Славка немного не рассчитала свои силы. И замуж Слава не собирается, а уж тем более заводить детей.

— Почему заводить, — поморщилась Слава. — Слово-то какое, поганое. Заводят собак и кошек, а детей рожают. Вот! — с удовлетворением подумала она и перевернулась на кровати.

И сразу же волна отвратительной тошноты подкатила к горлу. Славку, как смело с кровати. Она еле-еле успела добежать до туалета и там «вывернуть душу унитазу». Славка выпрямилась, немного подышала открытым ртом и поплелась в душ. Там, стоя под струями прохладной воды, потихоньку приходила в себя.

— Как вообще могло получиться, что я вчера так напилась? — лениво размышляла Слава. — Я прекрасно помню начало вечера в баре. Все было вполне пристойно. И вообще, как можно, выпить два бокала шампанского и получить такой разрушительный эффект? — она зажмурилась, подставив лицо под струю воды и хмыкнула. — Интересно, а результат бывает разрушительным? Какое-то несоответствие слов. Как будущий журналист, я должна это знать. Хотя, какое там несоответствие! Именно разрушительный результат. Результат всей воспитательной деятельности деда. Бедный дед! — она сочувственно вздохнула.

У Славы Вересовой есть только дед. Мама и папа погибли в автомобильной катастрофе, когда Славе едва исполнилось шесть лет. И Огнев Константин Георгиевич — отец Славкиной мамы, бывший военный, а ныне глава строительного холдинга, взял на себя все тяготы по воспитанию ребенка. Нет, конечно, у Славы были мамки, и няньки, и даже гувернантка. Но дед сам хотел принимать участие в воспитании любимой внучки и уделял много времени маленькой Славе, несмотря на то, что времени у него всегда не хватало. И вот, пожалуйста, результат на лицо, плачевный результат! Кажется, у деда вчера были высокопоставленные гости, какие-то партнеры по бизнесу или что-то в этом роде. А тут — картина Репина «Не ждали» или того похлеще, «Возвращение блудной внучки» в родные пенаты. Ка-ко-й кошмар! Слава растерлась полотенцем с ног до головы, завернулась в потрясающе мягкий купальный халат и распахнула створки зеркального шкафа.

— Нужно одеться, желательно поскромнее. Дед еще в гневе. Нечего будить в нем «зверя», — рассеянно думала Славка, перебирая одежду. А чего долго думать! Джинсы и футболка вполне подойдут. Хотя, нет, — засомневалась она. — Дед не любит, когда девушка в штанах, А джинсы так вообще за одежду не считает.

Слава еще раз перебрала свой гардероб и остановила выбор на платье, цвета чайной розы. Это платье ей привез дед из Италии. Оно было не выходное, скорее повседневное, пожалуй, даже простое, но той достойной простотой, которая очень дорого стоит. И сидело оно на Славе безукоризненно. Еще бы! На ее стройной фигуре, с тонкой талией, все сидит безукоризненно. Слава заплела свои густые, русые волосы в косу, откинула ее назад и несмело вошла в гостиную. Дед сидел за столом и пил кофе, хмуро скользнул по внучке взглядом и сердито уставился в газету.

— Д-е-е-д, — жалобно позвала Слава и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла так себе. — Ты сердишься?

Константин Георгиевич откинул газету в сторону и пристально посмотрел на внучку. Темно-синие, широко распахнутые глаза внучки покаянно смотрели на него. Взгляд этих удивительных глаз в комплекте с белоснежным, ангельским личиком, действовал на него безотказно. И, похоже, внучка об этом прекрасно знает.

— Ангел, — вздохнул дед, — но разве можно догадаться, какой чертенок скрывается под этой ангельской внешностью? — он сердито сдвинул брови, добавил суровости в лице и посмотрел на внучку.

— Я ожидал от тебя любой выходки, но то, что ты вытворяла вчера…

Слава подняла на деда честные, синие глаза и скромно осведомилась:

— А что я вчера вытворяла, немного выпила, да? — и, встретившись с негодующим взглядом деда, потупила взор.

— Ты глаза-то не отводи, — взорвался Константин Георгиевич, — умей отвечать за свои поступки!

— Я буду отвечать, — вздохнула Слава и преданно уставилась на деда, — ты мне только немного напомни об этих самых поступках. Я, правда, совсем ничего не помню, — она подошла к Константину Георгиевичу и доверчиво потерлась щекой о его плечо. — Дед, я действительно, ни буб-буб. Чего вчера было-то, кроме того, что я напилась? — синие глаза виновато смотрели на него.

Но сейчас этот ангельский взор не подействовал на Константина Георгиевича.

— Ах, тебе напомнить? — он просто взорвался от возмущения. — Пожалуйста! Вчера у меня были гости, деловые партнеры, будущие инвесторы и пара человек из правительства. То есть люди, от которых, в некотором роде, зависит финансовое благополучие холдинга, то есть, нашей семьи. А ты, в совершенно невменяемом состоянии, заявилась в гостиную и начала приставать к одному из учредителей компании.

— Я?!!! — слова застряли у Славы в горле, а глаза от ужаса «полезли на лоб». — Я что, к нему правда приставала? Я не могла, — пробормотала она и жалобно посмотрела на деда.

— Еще как, могла! — фыркнул он в ответ. — Подскочила к нему, ухватила его за галстук, заявив, что он нравится тебе и предложила подняться к тебе в спальню, чтобы продолжить знакомство поближе. — Константин Георгиевич с удовольствием наблюдал эффект от своих слов и неторопливо продолжил. — Но это еще не все! Ты спросила его, спал ли он раньше с девственницами? И когда он отрицательно качнул головой, заявила, что, когда-нибудь надо начинать, пообещав ему, что прямо сейчас он переспит как раз с девственницей, то есть, с тобой.

Слава со стоном, в бессилии опустилась перед дедом на корточки и уткнулась лицом ему в колени. Она живо представила себе эту «веселенькую картинку». Хотя, деду, очевидно, было не до смеха.

— А что было дальше? — прошептала она.

— Дальше? — неожиданно развеселился Константин Георгиевич. — Александр Вадимович, тот самый учредитель компании, подхватил тебя на руки и транспортировал в твою спальню. Ты не сопротивлялась. Наоборот, так лихо обняла его за шею и поцеловала в губы.

— А потом? — Славка чуть не плакала.

— Потом он уложил тебя в кровать, где ты благополучно и вырубилась, — с удовлетворением проговорил дед, внимательно разглядывая пунцовое лицо внучки.

— А он? — лицо Славы действительно уже пылало недетским румянцем.

— Он через пятнадцать минут откланялся, сославшись на неотложные дела. Хотя, мне кажется, он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, в отличие от других гостей, находящихся в полном недоумении. Про себя я вообще не говорю! — Константин Георгиевич покачал головой. — Представляешь, как должен был чувствовать себя я? Что я должен был говорить своим гостям?

— А, правда, что? — Слава подняла голову и несчастными глазами посмотрела на деда.

Вот здесь смутился Константин Георгиевич.

— А что я мог сказать? Что ты, моя внучка, напилась, как сапожник? Что внучка Огнева пристает к незнакомым мужчинам и ведет себя, как девица легкого поведения? — он старательно отводил свои глаза от синих глаз, которые несчастным взглядом смотрели на него. — Придумал на ходу, что это моя горничная напилась, и завтра я ее уволю, — он неожиданно оживился. — Ты знаешь, а Власову ты явно понравилась, тому, которого ты целовала, — разъяснил дед. — Кстати, он с утра уже звонил, интересовался здоровьем разгульной горничной. Я сказал, что не знаю, так как сегодня уволил ее, и она уехала. О ее местонахождении мне неизвестно. Мне показалось, что он даже расстроился. Может быть, и не расстроился, но сожаление в его голосе явно сквозило.

Слава горько кивнула.

— Понятно. Упустил девицу легкого поведения. Вот и сожалеет. Прости меня, дед, — в синих глазах засверкали слезы. — Я дрянь! Я даже не знаю теперь, как загладить свою вину. Я тебя опозорила. Может тебе меня выпороть, а?

— Раньше нужно было пороть, — проворчал дед, — когда «ты лежала в кровати поперек», а теперь поздно. Или воспитывать тебя трудом, а я все жалел. Думал, маленькая, жалко!

— «Труд сделал из обезьяны человека», — проникновенно проговорила Слава. — Дед, сейчас лето. Я поеду в стройотряд зарабатывать деньги. Может быть, действительно стану человеком. И ты еще будешь мной гордиться. Вот!

Константин Георгиевич задумчиво рассматривал внучку.

— Я подумаю, отпускать тебя или нет, — наконец проговорил он.

— А чего тут думать! — Слава беспечно пожала плечами. — Сама накосячила, сама и отвечать буду, — она поднялась и направилась в свою комнату.

Константин Георгиевич долго смотрел в след своей внучке и думал о том, как сложиться жизнь этой девочки — его единственно любимого и родного человечка? Будет ли она счастлива, встретит ли свою любовь или наоборот устанет собирать осколки разбитого сердца после неудавшейся любви? Об этом может знать только Всевышний.