Мужчины уходят, мечты остаются. Рассказ о любви и магии

Татьяна Слепова

Света любит путешествовать. Правда, ее муж Андрей этой любви не разделяет. «Зачем ехать куда-то?! – удивляется он. – Посмотри видео. Как будто побывала хоть на Камчатке, хоть в Тунисе».Света молча соглашалась и сидела дома. Пока к ней не постучался мужчина из ее мечты.Он открыл перед Светой двери в разные уголки Земли.Что теперь делать Свете? Ведь у нее есть муж. Да и за мужчиной из ее мечты кто-то открыл настоящую охоту.

© Татьяна Слепова, 2023

ISBN 978-5-0060-2088-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

— Да не поедем мы никуда! — Андрей отмахнулся от меня как от назойливой мухи. — Тоже выдумала — Камчатку ей подавай. Туда один перелет знаешь сколько стоит?

— Знаю! — Твердо отвечаю я. — Примерно столько, сколько десятая часть твоей новой машины.

— Сравнила! — Присвистнул Андрей. — Новая машина — вот она! Полезная вещь. А что твоя поездка? Пролетит и забудется.

— А еще новой машиной можно похвастаться. Правда? — Подхватила я.

— Ах да! Про похвастаться! — Муж даже не стал возражать. — Макс на выходные на дачу звал. Шашлыки, мангал. Вот тебе и поездка будет. А про свою Камчатку видео в интернете найди. Как будто там побывала.

— Всё! Я побежал! — Андрей встал из-за стола. — А ты тут без меня на печенье не налегай. А то что такое! Уже килограмма три набрала. А то и больше.

Я никуда не поехала. Ни к какому Максиму на шашлыки. Андрей ругался, злился. Потом сдался и поехал один.

— Странная ты какая-то, — обреченно вздохнул он на прощанье.

Уехал. Глазеть на жён своих друзей, похожих на повзрослевших кукол Барби. Я этих красавиц сразу невзлюбила, с самой первой поездки с Андреем. Они меня оценивали. Все. И друзья Андрея, и их жены. Выставили минимальную оценку и перестали обращать на меня внимание. Не люблю, когда меня оценивают. Не подписывалась жить в витрине. Я не Барби.

— Приходится очень часто ходить на маникюр, — покачала головой одна из кукол и скользнула глазами по моим ногтям. — А ты как часто ходишь?

— Как хорошо, что у меня густые ресницы, — вступила другая, скользнув взглядом по моему лицу. — Иначе я бы ходила на наращивание.

Ресницы у меня негустые. На наращивание не хожу. Почему мне из-за них должно быть неловко?

— А вы за сколько мультиварку купили? Мы за двадцать пять

А мы просто за пять. И меня это устраивает. Но я молчу. Молчу о том, что меня устраивают и мои ресницы, и моя мультиварка. Боюсь подвести Андрея.

Андрей уехал. Сижу на кухне, завернувшись в пушистый халат. На часах уже девять вечера, но это не мешает мне пить крепкий заварной кофе. Сама сварила, между прочим. Ах да, еще у меня в руках книга: «Эванжелина и Маг Синей Долины». Сильная вещь, Шекспир отдыхает.

Я чувствую себя школьницей, которую родители наконец-то решились оставить на ночь одну. Ты уже большая девочка, пора становиться самостоятельной. И это здорово: я одна, никто на меня не смотрит, делай, что хочу.

Вот я и отрываюсь по полной. Достала халат, хотя муж настаивает, чтобы я ходила по дому в джинсах. «Халаты для опустившихся домохозяек, — говорит он. — Но ты же, Света, не такая. Ты же выше этого, правда?!» Ну да, я выше этого. А куда деваться?

Еще нельзя пить кофе во второй половине дня. Это сильно расшатывает нервную систему. «Неужели ради минутной слабости ты готова рискнуть здоровьем? — удивляется муж и делает страшные глаза как у Кунг-фу-панды. — Света, ты же выше этого!»

Когда Андрей, муж то есть, увидел у меня в руках книгу про Эванжелину, догадайтесь, что он сказал. Правильно. «Света-ты-же-выше-этого». Думаете, он читает Достоевского? По-моему, он вообще не читает. Но это, видно, лучше, чем любовное фэнтези.

Вот я и становлюсь от его замечаний все выше, точно Алиса, надкусившая гриб. Потолок давит на плечи. А самое главное, я уже не знаю, что нравится мне, а что Андрею. Где мои желания, а где его.

Но все это мелочи жизни по сравнению с глобальным зубодробильным вопросом. «Когда же у нас будут дети?» И пара назиданий вдогонку «Ты же понимаешь, как это важно? Все живут ради детей. А ты для чего живешь?» Не то, чтобы я была против детей. Но это решение казалось мне необратимым, точно шаг в пропасть. А к решению «раз и навсегда» я почему-то до сих пор была не готова.

Когда мы познакомились с Андреем, он мне дико понравился. Блондин, с голубыми глазами, ямочка на подбородке. Тонкий шрам на скуле особенно становился заметен, когда Андрей улыбался. Мы начали встречаться, и он нравился мне все больше. Настоящий мужчина. Вот странно. Никто никогда не говорит: она настоящая женщина. Как будто само собой подразумевается, что фальшивых женщин не бывает. А в мужчинах все пытаются разглядеть подвох: он точно настоящий, точно не подделка?

Так вот, Андрей вел себя как настоящий мужчина. Романтические встречи, красивые цветы, дорогие рестораны. Сам вызвался познакомиться с моими родителями.

Но все это была присказка, а потом началась жизнь, полная недоумений и разочарований. Я оказалась неидеальной. Это открытие поразило Андрея до глубины души. «Как, Света, ты? Да как ты могла? Я же на тебя рассчитывал». И началась работа над моей идеализацией. Халаты долой, кофе долой, книжки в мусорку.

Теперь, сидя на кухне в одиночестве, я крепко задумалась: а становилась ли я на самом деле лучше? Нет, конечно, я старалась. Но мои желания никуда не делись, они просто спрятались до лучших времен. Как, например, сейчас.

Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Кого еще принесла нелегкая так поздно? Открываю дверь. На лестничной площадке стоит мужчина лет тридцати. Кожаная куртка, волосы забраны в конский хвост.

— Вам кого? — очень резко спрашиваю я. Ну не нравятся мне поздние гости, особенно когда я одна.

— Света, здравствуй. Наконец-то я тебя нашел! — Лицо гостя расплывается в улыбке. Он даже руки распахнул, видимо, для объятий. Ага, сейчас! Сниму цепочку, открою дверь нараспашку и как начну с ним обниматься! Уже бегу!

— Ты что, совсем меня не узнаешь? — он озадаченно изучает мою морду кирпичом.

— Не-а. А что, должна?

— А как же? Приглядись получше. Я мужчина твоей мечты.

— Серьезно? — Я засмеялась. Вечер явно перестает быть томным. Забавный малый, жалко, что псих.

— Нет-нет. Ты меня не правильно поняла. Я не идеальный мужчина. Я просто знаю, о чем ты мечтаешь. И могу помочь исполнить твои мечты.

— Ну и о чем же я мечтаю?

— Увидеть мир. Белые пески и черные скалы. Шпили башен и арки подворотен. Лед и брусчатку, траву Шотландии и пепел Помпеи. Но тебе не дают расправить крылья. Андрей меняет машины раз в полгода. Заставляет тебя одеваться как леди. Красивая, хорошо упакованная жена.

— Проваливай! — прохрипела я. — Проваливай отсюда, пока я пока я полицию не вызвала! — срываюсь на крик.

— Не надо полиции, — гость выставил руки перед собой, защищаясь. — У меня и паспорта никогда не было.

Парень развернулся на сто восемьдесят градусов. Теперь моему взору предстал внушительных размеров рюкзак. В меру заляпанный, в меру застиранный.

— Не волнуйся, я больше к тебе не нагряну. — Он нажал кнопку вызова лифта. В шахте заклокотало как в жерле вулкана. — Мечта никогда не реализуется дважды. Таков закон.

***

Я ворочалась в постели до четырех утра. Проклятый кофе, а, может, виноват этот псих?! Ну почему на меня вешаются одни самонадеянные придурки?! Если в компании встречается затюканный парень с очаровательной улыбкой серийного убийцы, он обязательно начнет со мной знакомиться.

И кто столько про меня рассказал этому типу с конским хвостом? Я не из тех, кто любит поплакаться в жилетку подругам, да и в соцсетях ни с кем не откровенничаю. Перед своими подругами я никогда не жалуюсь, только даю понять: у меня все круто, не хуже чем у вас. Так что о моих желаниях рвануть куда-нибудь знал только Андрей. Но вряд ли он стал откровенничать с этим психом. Странная история. Очень странная.

Утро выдалось холодным. Из открытой форточки тянуло настоящей зимой. Поэтому я впервые за осень надела пальто, натянула перчатки. Когда я вышла на улицу, на скамейке перед подъездом сидел вчерашний псих. Сначала мне показалось, что он поседел. Но нет, это был иней. На волосах, на куртке, на рюкзаке. Иней облепил моего гостя точно белая благородная плесень головку сыра.

— Ты что здесь делаешь, идиот? — от возмущения я еле подбирала слова. — Ты же весь синий! А ну вали домой, пока не окочурился!

Я улыбалась. Сама не поняла, почему уголки рта полезли вверх. Нет, так нельзя! Еще подумает, что я рада его видеть.

— Некуда мне идти, — мужчина говорил и клацал зубами. Зубы были громче языка. — Мой дом там, где ты.

— Да сейчас кто-нибудь полицию вызовет. Ты понимаешь?! И заберут тебя в обезьянник.

— Значит, мой дом будет в обезьяннике. Тебе-то что?

Конечно, мне ничего. Нырну в метро, доеду до работы. Еще пара дней и вернется Андрей. Жизнь закрутится, и я забуду странного гостя с конским хвостом и серыми глазами, подернутыми инеем. Надо идти по жизни, не отвлекаясь на глупости. И если тебе кажется, что ты не движешься вперед, а носишься по кругу, твои проблемы.

— Ты извини, — просипел он, растирая синие пальцы. — Я вчера про мужа твоего сразу начал. Бестактно получилось.

— Пошли! — скомандовала я. Мужчина удивленно уставился на меня. — Бери рюкзак и пошли, пока я не передумала.

Уговаривать никого не пришлось.

Первым делом я отзвонилась на работу и хриплым умирающим голосом сообщила, что заболела. Болела я редко, от силы раз в год, так что мне поверили и разрешили отлежаться без больничного листа.

— Меня зовут Илья, — сообщил гость, опустошив третью чашку горячего чая.

— Очень приятно, Илья. — Сказала я тоном школьной учительницы. — Представляться не буду. Ты и так обо мне знаешь больше, чем надо. Давай лучше о тебе. Кто ты, откуда?

— Рассказывать долго, да ты и не поверишь. Лучше сразу покажу.

Он вышел из кухни и вернулся через секунду. В шортах, в футболке, на ногах шлепанцы.

— Одевайся и пошли гулять, — скомандовал он. Да, от чая у него в голове явно что-то переклинило.

— Вообще-то, из нас двоих одета именно я.

— Оденься во что-нибудь летнее.

— Знаешь что? Если ты собираешься вот так выходить сейчас на улицу, то без меня, пожалуйста.

Илья устало вздохнул.

— Света, я знаю, что ты правильная. И все знают, что ты правильная. Не надо никому ничего доказывать. Но неужели тебе ни разу не хотелось сделать что-нибудь не так?!

— Выйти зимой на улицу в шортах и отморозить себе все, что можно? Как же, всю жизнь мечтала!

— Ты можешь, конечно, отказаться от нашей прогулки. Но вдруг она тебе понравится? Ты такой мысли вообще не допускаешь? Раз я предлагаю что-то новое и непривычное, значит, точно будет плохо?

Переодеться во что-нибудь летнее? Это легче сказать, чем сделать. Все летние вещи были на самой верхней полке шкафа, постиранные и утрамбованные на долгую зиму. Пришлось доставать их и искать. Льняные белые брюки, футболку с Микки-мышью.

Почему я иду на поводу у этого типа? Может, он вообще гипнотизер, а завтра я проснусь в опустошенной квартире?

— Ну как, ты доволен? — ворчливо спросила я, вернувшись к гостю.

— Шикарно выглядишь, пошли! — он показал мне большой палец.

Я повернула ключ в замочной скважине. Странный звук. Так ломаются кости, а не открываются двери. Подул ветер, сухой и горячий. За дверью не было подъезда, был песок. Белый, как мел. Песок потек в квартиру, заструился по ковровой дорожке, заметался между осенними сапогами на полке. А еще было небо, тоже белое. От этой белизны защипало глаза.

Я захлопнула дверь. Что это было? Галлюцинация? Я потрогала дверь руками. Вид привычного дерматина успокаивал.

— Что это такое? — спросила я уже вслух.

— Пошли, пошли, — Илья подтолкнул меня в спину. — Это только начало.

Открывать дверь во второй раз стало страшно. Не знаю, чего я боялась больше: что песок с небом исчезнут или что они по-прежнему будут там. Но небо никуда не делось, песок тоже. Терпеливо поджидали меня за дверью. Я выставила руку вперед: не картинка ли передо мной? Но рука ухнула в пустоту — не картинка.

И тогда я сделала шаг, вступила на песок. Песок просел под босоножками точно ковер с густым ворсом. Вот это да! Я присела на корточки и зачерпнула горсть.

— Это что, песок? — возмутилась я. — Пыль какая-то. Мокрой тряпки на нее нет!

Илья только хмыкнул в ответ.

Я сделала шаг, а потом еще и еще. Босоножки оставляли четкие следы. Мои следы. Вокруг никого и сплошное безвременье, а мои следы — вот они.

А потом я спохватилась и обернулась на дверь. Дверь висела в воздухе, покачиваясь на ветру. Прихожая за ней стала плоской небрежной картинкой. Это как вообще?! Моя прихожая! Мой дом! Верните! Я рванула назад.

— Не переживай ты так, — Илья потянул меня за руку. — Ничего не случится с твоей квартирой. И попасть в нее отсюда не сможет никто кроме тебя.

На всякий случай я оставила дверь приоткрытой и еще долго оборачивалась на свою нарисованную квартиру.

Белая земля и белое небо. Раскаленное солнце плавилось в вышине. Не круг, а растекшаяся по сковородке яичница. Ни одного облака, ни одного дерева. Только белый песок и клочья черной травы.

— Где мы? — слова в тишине прозвучали громко.

— Это Сахара.

— Сахара?! — воскликнула я. — Ты хочешь сказать, мы сейчас в Африке?! Да ладно?! Вот так вышли в дверь и…

— Африка, Европа… какая разница? — небрежно отмахнулся Илья. — Пространство ничего не значит для того, кто умеет мечтать по-настоящему.

Наконец я осмелела и сняла босоножки. Песок оказался теплым. Теперь на нем отпечатывались мои пятки и пальцы. Целая вереница следов Светы Колесниковой.

Засмотревшись, я наступила на пучок черной травы. Ой! Да эта трава колючая как проволока!

Я шла и шла, озираясь по сторонам. Целое море пыли, которое не подозревает о существовании пылесоса. И тишина с тихой песней, которой я нигде не слышала. Пустыня не обращала на нас внимания, была сама по себе. И я ощутила себя гостьей, а не центром мироздания.

На горизонте показались фигуры. Фигуры росли, становились четкими.

Это…

— Это верблюды? Посмотри!

— Верблюды-верблюды… — не оборачиваясь, ответил Илья. — Слоны здесь не водятся.

Мне очень хотелось посмотреть на верблюдов поближе, и я побежала им навстречу. Бежать по песку оказалось не так уж и легко. Но не могла же я упустить верблюдов. Илья подхватил мои босоножки и пошел следом. Он вроде бы и не торопился, но и не отставал. Пробежав метров десять, я увидела, что на одном из верблюдов сидел человек. В махровом халате и в массивной чалме. И как ему не жарко?

Конец ознакомительного фрагмента.