Наедине с собой

Татьяна Нырко

Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то путь к сердцу женщины явно не через морковный чизкейк. Придётся поблуждать в дебрях отрицания, осознания, принятия и, наконец, через благодарность выйти на безусловную любовь!⠀Этим и занимались авторы в проекте «Наедине с собой». С помощью техник писатели стучались в бессознательное, а оно отвечало им текстами, которые поселились на страницах одноимённого сборника.⠀«Наедине с собой» – самая короткая дорога к своему сердцу.

Абашева Ирина

Последняя капля

Я стояла на краю и смотрела вниз. Благоговение смешивалось с закручивающейся спиралью смятения. Картина, открывшаяся передо мной, была потрясающей. Золотистый шевелящийся купол наверху, резко очерченные границы с боков и вытянутая прямоугольная площадка. Если я, прямо сейчас, сорвусь с края и приземлюсь туда. Разобьюсь или нет?

— Мне точно нужно это делать? — спросила я.

— Конечно. — кивнула девушка, стоящая рядом.

Я обернулась, за моей спиной была огромная толпа. Друзья, родственники, предки. И все ждали, что я сделаю шаг.

Они все потратили свою жизнь для одной-единственной цели — чтобы я смогла совершить это.

— А, может, это сделает кто-то другой? — сердце обеспокоенно сжималось, руки холодели. — Посмотри, там еще стоят. Пусть они шагают вниз.

— Нет. — покачала головой подруга. — Ты ближе всех к краю. Ты и только ты можешь проложить путь для нас.

— А если я не справлюсь? — я была готова разрыдаться. Горло сдавил спазм, глаза запекло, а нижняя губа задрожала.

— И что? — наконец появилась мама. Она стояла в третьем ряду от меня и не могла подойти ближе. — Мы все старались, стремились и шли к этой цели. А ты теперь боишься?! Любой из нас был бы счастлив и рад быть на твоём месте! Разворачивайся и вперед!

Толпа загудела, зашепталась.

Я отвернулась и продолжила осматриваться, спиной чувствуя миллионы взглядов.

Слева от площадки была темнота пещеры. Проступали четкие линии неопределенных предметов, как и те, что были передо мной.

А вот справа… справа была красота. Огромные зелено-коричневые пятна перекликались между собой. А наверху их побеждал голубой цвет.

Несмотря на вид — вздыхала.

Вообще, кто сказал, что я избранная? Что я должна ступить через край? А что, если я не готова и не хочу? Недостойна этого?

Руки тряслись. Я чувствовала, как часть моей души вырывают Жестокие, безжалостные пальцы предопределенности и судьбы не оставляют мне выбора.

Причем я не желала этого, меня просто поставили перед фактом. У меня только одна дорога вперед и все.

Упав на колени, заплакала, закрыв лицо руками. Не готова! НЕ ГОТОВА! Отстаньте, я не хочу! Не готова.

— А-а-а-а-а. — Я завыла в голос, когда стало сложно сдерживать в себе этот ураган и слыша роптание сзади.

— Неблагодарная, — в спину полетел первый камень. — Равнодушная. Лентяйка. Бессердечная. Жестокая. Напрасно мы на тебя полагались.

Я зажала уши руками. Но камни все летели в спину. Это было менее болезненно, чем когда слова били в душу.

Внезапно стало ярко. Нестерпимо ярко.

Открыла глаза и посмотрела направо. Там на голубом фоне был огромный ослепительный желтый круг. Он был великолепен.

Сзади воцарилась тишина — все смотрели куда-то за мою спину. Я развернулась и увидела, что там, где раньше был сумрак, теперь присутствовала радуга. Все утопало в ярких прекрасных переливах из красок.

Вздохнула. Цветное пятно при этом шевельнулась.

И тут до меня дошло. Это. Исходит. От меня?! От меня! Я почувствовала себя невесомой. Огромное, прекрасное желтое пятно звало и манило меня. Уже не боясь я оттолкнулась от края и полетела вверх. Чувствовала себя легкой, чудесной и полноценной. Внизу шумели голоса, но это было уже не важным.

Вверх! Теперь только вверх.

Касание рук

Первый.

Лада смотрела на свою руку, казалось, расслабленно лежащую на колене. Совсем рядом, буквально в нескольких сантиметрах была ЕГО рука. Просто, дерни ногой и случайно коснешься. Мальчишка твердит о чем-то своем. А она мечтает, чтобы он сделал первый шаг, ведь они совсем близко. Лада сама не могла это сделать. В свои десять девочка сразу краснела и начинала заикаться, как только думала о прикосновении мальчика.

Второй.

Они схватились друг за друга, как утопающие. Незнакомый город, институт, новая компания. Страшно быть взрослым. Принимать решения. И тут ОН, она схватила его первая. Просто в толпе он шел и болтал рукой. Лада дотронулась, а парень ответил. Они так и шли вместе. Год, второй. Смотря в разные стороны, но при этом не размыкая рук. Никто из них не дергал второго на себя, чтобы привлечь внимание. Они просто были. На третий год их хватка ослабла. Руки держались только кончиками пальцев. Затем они как-то, естественно, расцепились. Лада и парень пошли разными путями и больше не пересекались. Даже теплоты чужой ладони в памяти не осталось.

Третий.

Он взял обе ее руки в свои. Нежно, трепетно и чувственно. Прикоснулся губами, и Лада растаяла. Его мягкие красивые руки с аккуратным маникюром дарили тепло, трепет и надежду. Она привыкла к нему очень быстро. Мужчина знал, как сохранить совместное тепло. Потом на безымянном пальце каждого появилось кольцо. Как она и мечтала в двадцать три.

Пять лет он нежно поддерживал ее под локоть. Их пальцы были переплетены и крепко спаянны друг с другом. Лада чувствовала себя счастливой.

Тридцать, она привычно заключила его в объятия. А он обнял только одной рукой. Девушке в сердце закралось беспокойство. Проследив за второй ладонью, она обнаружила там другу женщину. Ярко-розовый вульгарный маникюр. Тонкие юные пальчики, которые он нежно поглаживал.

Лада решила разорвать, разомкнуть руки без сожаления. Она категорично дернулась, расправив пальцы. Но его ладонь стала стальной. Сжав с такой силой, что побелели, изогнулись костяшки. Он ломал, выкручивал руку. Дергал к себе как на поводке. И, наконец, оставив несколько кровавых отметин, он отбросил руку Лады от себя.

Одна.

Раны зажили. Пальцы восстановились, и на них появился маникюр. Но на протянутую ладонь от других она прижимала руки к груди, сжав каждую в кулак. Никогда она больше не доверится, не сможет коснуться. Ее ладонь подобно пугливой птичке, взмывала вверх даже на простую попытку поддержать девушку, выходящую из транспорта.

Единственный.

Мужчина протягивал ей шарик. Смешно, по-дурацки и мальчишески совсем. Лада робко, разжала руку и протянула. Довериться? Страшно! Как нашкодившая кошка она быстро цапнула протянутое. В этот момент он отдернул шарик, схватил ее и нежно провел по ладони.

Она оттолкнула его. Но рука не слушалась девушку. Она не сжалась у груди. А нерешительно, вопрошая, замерла буквально в нескольких сантиметрах от него.

Их руки, покрытые сеткой морщин, держали друг друга. Воспоминания о прикосновениях, пережитых за совместные годы, грели. Помнишь? Пушок волос ребёнка. Маленькая ручка, доверчиво держащая тебя за палец. Краски, карандаши, клей. Торопимся, всё срочно, ведь надо утром поделку. А сколько продуктов перетрогали, обожглись. Первая каша. Как вытирали слезы у малыша, подбадривала.

Сейчас уже темп тише. Но Лада ждала прикосновения к голове дочери и внучки.

Он взял ее руку. Повернул, совсем как тогда при первой встрече. Погладил ладонь, вызвав улыбку и солнечные морщинки в уголках глаз.

Концерт

Везде была суета. Берёзки и осинки, стоящие в лесу, приобрели яркий цвет. Пауки сплели изысканные узоры. Ёжик спешит, не фыркает. Заяц суетливо вычищает нору. Птицы щебечут, перекрикиваются, летают туда-сюда. Все торопятся.

Возле болотца тоже суматоха. Кикимора вплетает огромную кувшинку, которую принёс водяной. Несколько сирен, пообещав сидеть тихо-тихо ждут их.

Вы хотите знать, что происходит?

Сегодня ночь Ивана Купало и на большой поляне будет выступление. Все и торопятся занять лучшие места.

Наконец, когда тени стали длинные, а багряное солнце практически утонуло в реке, светлячки зажгли свои огоньки. На большой поляне с несколькими поваленными деревьями и зарослями травы имелся огромный комель. Всё жители леса, реки и болота были здесь. Почтенный дедушка-медведь сидел, опираясь на палку. Рядом, держась за дедову ногу, стоял медвежонок. Несколько мелких птички юркало в зарослях травы, то и дело пугая мотыльков, мушек и фей. Наконец, на середину огромного пня вышел палочник и объявил начало концерта.

Маленькая волшебница с колокольчиками на ногах танцевала под музыку. Она поворачивалась, легко отталкивалась, трепеща крыльями. Все не отрываясь наблюдали за прекрасным чувственным танцем. Танцовщица плавно провела руками, в воздухе сделал шаг и колокольчики на её ногах зазвучали громче мелодии. Поворот, еще один музыка ускорялась. Танец тоже набирал обороты. Последнее па и на пике аккорда фея замерла. Колокольчики звякнули в полной тишине. Овации затопили округу.

На сцену вышел фавн. Рогатый с маленьким козлиным хвостиком и дудочкой. Он поднёс её к губам и дунул. Звук был резким и неприятным. Зрители отпрянули, зашептались. Стайка воробьёв вспорхнула с ветки и сделав круг, вернулась на место. Фавн, улыбаясь, оглядел сидящих, весело подмигнул, заиграла музыка. Он подкинул дудочку, из-за спины достал ещё одну — тоже полетела вверх. Потом за рогом нашел следующую. Затем ещё. Окружающие не успевали следить, откуда он берёт дудочки, но в воздухе их летало не менее десятка. Фавн кривлялся гротескно показывая, что вот сейчас уронит что-то. Но развесёлая музыка и забавные кривляния выражали, что жонглёр просто дурачится. Когда мелодия смолкла, предметы были удачно пойманы, округу затопили овации.

Раздались барабаны. Вышла лиса, одета в черное. На лапках кожаные перчатки. Зажгла несколько факелов. И принялась ими размахивать. Жар первобытного огня, червонного железа и блестящих глаз факира завораживали публику. Круг, другой, диагональ. Снопы искр, фейерверк, зарево. Всё смешалось в одно целое. Звери, существа как околдованные смотрели на происходящее. Барабанны разгонялись, и вот уже два шара на цепях полетели вверх. В стороны, круг, ещё, ускоряясь под музыку. Бабах. Последний удар барабана и факелы ударили под ноги лисы, ослепляя зрителей. Секунда. Всё выдохнули, что с плутовкой всё хорошо. Хлопки, браво.

Маленькая мышка в голубом платье вышла на середину. И принялась читать рассказ. Нежная, ненавязчивая мелодия вплеталась в него. И вот зрители уже сами скакали на коне в замок прекрасной царевны. Разочаровывались в друзьях, дружили с драконом. И похищали настоящую принцессу их темницы. Мышка замерла. Вокруг стояло безмолвие, светлячки, забыв о своих огоньках, погрузили полянку в темноту. Тишина. Даже мелкие мошки стихли. Хлопки. Один, второй, третий. Подхватили. Вскоре вставали со своих мест. Рукоплеща и восхищаясь чуду, небольшого рассказа.

Концерт окончен, все расходились по домам, унося в сердце каждый свою прекрасную историю.

Мы

Ты. Да, именно ты. Кто читает эти строки. Встань, пожалуйста, и подойди к зеркалу. Что ты видишь? Тонкие губы? Слишком большой живот? Не тот разрез глаз? Волосы не такие, как…?

А я вижу в тебе мир. Да, целая планета. Вселенная, в котором живёт твоя душа. Она принимает решения, говорит только твоими фразами, улыбается. Вот именно как ты сейчас, поднимает уголки рта. И тёплый взгляд.

Да в тебе существуют подземелья, где страшно и больно. Есть космос, бесконечный и далёкий. Имеется опора и надёжность. Это всё в тебе, не сомневайся.

Ты можешь сделать те самые губы, как у Джоли, но это не изменит твой мир. Ты по-прежнему будешь ТЫ. Приходить домой, снимать маску правильной тупой красотки или сильного мужика и несколько секунд быть собой.

Выбираешь проживать так — живи. Я не буду тебя учить. Я просто за надувными губами, линзами красного цвета или намеренной худобой, буду видеть твой космос. Сидеть рядом, смеяться и грустить только благодаря твоему миру. Я не призываю тебя полюбить себя такой, какой ты есть.

Нет. Я тебя буду таким принимать и обожать. А ты делай, как велит тебе сердце.

Тепло за спиной

Он шёл по дороге. Тысячи, сотни тысяч шагов за спиной. Его перевал, его Арарат, его вечное путешествие вперёд и назад.

Захар работал доставщиком хлеба. Соседний аул, огромный по местным меркам, имел у себя большую пекарню.

Аул, в котором жил Захар и его сородичи был вдавлен в горную массу. Окружённый глыбами и вершинами со всех сторон так, что солнце сюда заглядывало ближе к полудню.

Сам же парень вставал в четыре. Надевал коричневые растоптанные и пыльные ботинки. И шёл рассыпчатой, словно сахарной, тропой.

Шёл вместе со своими мыслями или окружающей его спящей безмятежностью. Подходя к залитой солнцем вершине тропы, он не жмурился, не прикрывал глаза ладонью. Захару казалось, это будет кощунство перед Богом солнца, которого так недоставало его деревне.

Он поднимался выше и выше, на самом пике свет заливал теперь его полностью. Сложив руки вместе, Захар кланялся солнцу. Его ежедневный придуманный ритуал.

Парню казалось, что вот так, поднимаясь каждое утро, он проходит исцеление. Из тьмы на свет. Из греха во благость.

Дальше шла дорога, напоенная жизнью. И путь до пекарни он проделывал, улыбаясь и мурча песни. Потом в таком же приподнятом духе возвращался в то место, где твёрдость горных пород побеждала свет.

И вновь парню необходимо было спуститься во тьму. Но теперь его грели, защищали тёплые лепёшки в рюкзаке за спиной.

Познакомиться с творчеством автора можно,

набрав ник в соцсетях: @ira_abasheva vk.com/id42032168 vk.com/public216979721.