Командировка в Индию

Татьяна Николаевна Соколова, 2022

Переводчица Лиза, чтобы избавиться от семейных проблем, нанимается на сдаточные испытания кораблей, строящихся по заказу Индии. Работа в длительных командировках – это как раз то что нужно. Корабли один за другим уходят к далеким берегам. И вслед за ними она сама оказывается в городе, где служит ее возлюбленный – индийский офицер. Индия удивляет и смешит, шокирует своими контрастами и пугает до смерти, но временами очаровывает красотой и непосредственностью. И создает много препятствий для влюбленных. Ведь офицер принадлежит к высокой касте, а это накладывает на него определенные обязательства перед семьей. Ох уж эти индийские обычаи! А чем лучше их философия: отдавать и отказываться от материальных желаний во имя полной свободы? Счастье, как птица, постоянно ускользает. Но должно же быть место на земле, где их никто не сможет разлучить.

Внезапная встреча

Лиза долго перебирала свой гардероб, разложив наряды на кровати кинг-сайз, и, наконец, выбрала черные шелковые брючки и прозрачную блузку, под которую пришлось надеть топик, чтобы не шокировать публику. Она то распускала, то закалывала волосы и, наконец, завязала лентой прядь волос на затылке. Поддавшись какому-то радостному, может даже шаловливому чувству, она закатала рукава и надела по несколько индийских браслетов на каждую руку, и, наконец, поставила себе на лоб тилаку губной помадой. Ей хотелось удивить Сагми, ведь на кораблях все переводчицы носили комбинезоны и куртки, и хотя по случаю она иногда надевала обычную одежду, наверняка он запомнил ее в рабочей форме. Она снова покрутилась перед огромным зеркалом в ванной комнате и уложила длинный шарф, недавно купленный на Колабе, так, как это делают индианки. В лифте ей встретились два араба в белоснежных кандурах, и по их взглядам она поняла, что добилась желаемого результата. Привратник Сачин Рао даже многозначительно закатил глаза, открывая ей дверь отеля.

В такси она вспоминала корабль, на котором христианин Сагми служил старпомом. Его любили и матросы, и офицеры; и больше всего в нем притягивала ненавязчивая манера общения, с юмором и оптимизмом. Кроме того, он единственный мог сладить с капитаном, который своей вспыльчивостью и упрямством напоминал индийского раджу. И хотя капитаны других кораблей присутствовали только периодически, этот поднимался на борт каждый день, а при проведении серьезных испытаний становился просто невыносимым. Вся его критика, опасения и дурные настроения сваливались на старпома, которому постоянно приходилось что-то улаживать то со сдатчиками, то со своим начальником. Умение спокойно и рассудительно разрешать конфликты создало Сагми непререкаемый авторитет в офицерском сообществе. Неудивительно, что вернувшись, он сразу пошел на повышение, и теперь много времени проводил в Нью-Дели.

Через пятнадцать минут Лиза уже была на месте. На улице около ресторанчика курил Сагми. Когда она вышла из машины, он приветствовал ее поклоном намасте.

— Какая ты красавица, тилака тебе идет. Может, и сари научишься носить?

— Я на это рассчитываю, — ответила Лиза и поправила шарф так, чтобы он обоими концами свисал за спиной, как у индийских женщин.

Ресторанчик, в котором Лизу ждал сюрприз, был уютный, с резными деревянными стульями и морскими пейзажами на стенах. Они прошли вглубь и присели под вентилятором, который раздувал воздух из открытого окна, выходящего на теневую сторону. Сагми оказался не один — напротив Лизы сидел Вихан. Она почти не глядела на него. Воспоминания нахлынули и унесли ее назад, на тот причал, где она сначала встретила, а потом проводила его. Но северные краски быстро растаяли, и Лиза поняла, что в этой стране полуденного солнца все начинается сначала — и она, неопытный мореход, готова пуститься в плавание по южному океану без лоции, наудачу.

В отель она вернулась поздно. Ее не провожали, а посадили в голубое такси с кондиционером. Такси подкатило к самому входу, швейцар открыл дверь машины. Лиза, как обычно, бросила сумку на конвейер сканера, прошла через рамку и резко остановилась. В холле около огромных зеркал фотографировались индийские девушки в ярких вечерних нарядах, их драгоценности мерцали, отражаясь в зеркалах. Мужчины в длинных индийских сюртуках, расшитых золотой и серебряной нитью, стояли в стороне. Казалось, что все они вышли из кадра болливудского фильма. По выходным в ресторанах отеля часто собиралась состоятельная публика, которую на улице не встретишь.

Лиза невольно загляделась на девушек, даже остановилась. Спохватившись, она подтянулась и с безупречной осанкой прошествовала через холл к лифту, кивнув мимоходом таперу Аджиту, который наигрывал мелодии из старых американских фильмов и улыбался ей во весь рот.

В этом отеле она чувствовала себя кем угодно, только не прежней Лизой: то замарашкой, хуже прислуги, когда их привозили из цеха на обед — затертые джинсы, рубашка с закатанными рукавами и кроссовки, не раз побывавшие в масляных лужах; то, в длинной цветастой юбке и белой блузке, женщиной, одетой со вкусом, когда по вечерам она бродила по бутикам в цокольном этаже отеля, и ей предлагали купить то наряды из натурального шелка, то драгоценные камни и золото. Проходя мимо ювелирного бутика, она часто останавливалась и долго рассматривала ряды рубиновых и сапфировых нитей на шее у манекена, которые были уложены в виде широкого воротника. Прогулки по бутикам после душного рабочего дня успокаивали, можно сказать обладали терапевтическим эффектом, а завлекающие, заискивающие и почти влюбленные взгляды торговцев, надеющихся продать свой товар, вселяли уверенность в собственную значимость. Она им казалась богатой, и, как не глупо, ей это нравилось.

А на самом деле она была просто иностранкой на заработках и часто вспоминала, как в детстве папа, бывало, говорил ей: «Будь скромной, ты не дочь китайского императора». Раньше Лиза не особо интересовалась мнением окружающих, она знала свои недостатки и ни капли не сомневалась в том, что достоинства у нее тоже есть. Но ни симпатичная замарашка, ни женщина, одетая со вкусом, не могла составить конкуренции индианкам, которых она видела в отеле по вечерам. И вдруг ей пришло в голову, что это и есть круг общения Вихана, именно такие женщины окружают его на праздничных банкетах, некоторые из них высокородны, а другие наверняка богаты. В сари или в индийском платье, они свободно себя несут, гибкие как ящерицы, всегда ровно держат спину, выглядят уверенными в себе, но совсем не надменными. В них есть и достоинство, и покорность, которая здесь очень востребована при определенных обстоятельствах. И Лизе не хотелось им проигрывать, хотя она и вправду «не дочь китайского императора».

В эту ночь она долго не могла заснуть, мысли, как камнепад в горах, настигали друг друга, и, сталкиваясь, рождали тысячи «почему». А ответов не было. Почему Вихан не позвонил ей ни разу, не написал на почту, которую он знал? Почему он теперь пришел с Сагми, который держался за столом, как старший, как хозяин положения и руководил всеми разговорами? Сагми тоже хорош, улучив момент, он как бы невзначай обмолвился Лизе, что Вихан живет со своей женой в районе Колабы за высоким забором, где стоят дома для офицерских семей. А он никогда ничего не делает без резона — это ей намек. Но сам Вихан, сажая ее в такси, обещал позвонить через три дня, когда вернется со службы, как раз в канун нового года.