Проклятый дар

Татьяна Корсакова, 2012

Как часто счастье и беда ходят рука об руку! Ася смогла убедиться в этом, когда на костер ее внезапно вспыхнувшей любви обрушился ледяной ветер ненависти, ведь чтобы спасти своего возлюбленного, девушке пришлось заключить союз с чуждыми человеку силами. Ася прошла через многие испытания, преодолела страх, не раз рисковала собственной жизнью, и за эту смелость ей дан особый дар. Только вот принесет ли он счастье?

Ася. 1943 год

Ася пришла в себя, когда в окошко избушки уже лился мутный свет зарождающегося утра. Она снова лежала на лавке, и под головой у нее был мешок с сушеными яблоками. Старуха сидела тут же, за столом, пересыпала из ладони в ладонь что-то белое и шептала свои непонятные слова.

— Очнулась? — Гадюка зашипела, скользнула по столу к Асе, а старуха даже не обернулась. Да и зачем ей оборачиваться, если она и так все видит?..

— Очнулась. — Ася потерла разламывающиеся от боли виски, страшась выглянуть в окно, спросила: — Кто это был, бабушка?

— Ты про тех, кого чуть в гости не позвала? — Старуха ссыпала белый порошок в кисет, завязала крепко-накрепко, поставила на край стола.

— Там Алесь был, дядьки Федоса младший сын… — Воспоминания рождались в муках, делая головную боль совсем уж невыносимой. — Только он странный какой-то…

— Странный, потому что мертвый. Убили твоего Алеся…

— Мертвый?! Но как же? Я же видела…

— Видела. — Старуха кивнула, а потом костлявым пальцем постучала Асе по лбу. — Вот и диво, что ты видела. Их обычно никто не видит, если только слышит. А ты вон какая прыткая! Даже зелье сонное тебя не взяло.

— Кого никто не видит? — Где-то в глубине души Ася уже все понимала, но отказывалась верить.

— Мертвых. — Гадюка с тихим шипением обвилась вокруг кисета, зыркнула на девушку желтым глазом. — Думала, это только мой крест, думала, других таких уже нет. — Старуха погладила гадюку по голове. — А ты тоже, выходит, зрячая.

— Он мертвый был, Алесь? Может, раненый только?

— Ты вочы^[4] его видела? Живые то были вочы?

— А остальные? Там же еще были… Тени…

— Те тоже мертвые, только померли давно, потому и забыли, как выглядели до смерти, а этот твой… только вчера преставился, вот и помнит себя живым.

— Но не бывает же так! — крикнула Ася.

— А ты не ори, девка! — зашипела старуха. — Молодая еще на меня орать.

— Но как же, бабушка? Почему? — Весь ее мир, все, во что она верила и чем жила, рухнул в одночасье из-за того, что разум искал и не находил взаимопонимания с сердцем. Разум твердил, что все это враки, а сердце просто знало.

— Места тут особенные. — Старуха щелкнула пальцами, и гадюка послушно перебралась ей на плечо. — Гиблые. Ты знаешь, сколько в дрыгве народу сгинуло? Много! Ненасытная она, все, что забрала, назад не отпускает.

— Что не отпускает? — спросила Ася холодеющими губами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Вочы — глаза (белорус.).