Серебро ночи. Секундо. Книга 3

Татьяна Герцик, 2019

Феррун в Северстане. Удастся ли ему найти магический осколок из короны королей Терминуса, за которым он пустился в столь долгий и опасный путь, и невредимым, вместе с внезапно обретенной женой, вернуться обратно, в чем ему всеми силами пытается помешать король Северстана.

Глава третья

Это был шок!

От неожиданности Феррун закашлялся, машинально натянув поводья, отчего Агфе попыталась встать на дыбы. Амирель даже загордилась было собой, но была быстро приведена в чувство глумливым:

— Ты? Королевская любовница? Да на тебя смотреть-то противно! Кожа да кости! Врешь ты все! — И Феррун спесиво задрал нос, показывая, что не верит ей ни на грош.

Терпение Амирель лопнуло.

— А ну останови лошадь! — приказала она.

Агфе тут же остановилась как вкопанная.

— Это еще что такое? — Феррун был возмущен таким своеволием новоявленной супруги. — Какого дьявола ты командуешь моей кобылой? Агфе, вперед!

Но та лишь пряла ушами, упрямо стоя на месте. Амирель, старательно сосредоточась, отчего голова заболела еще сильнее, представила свою каурую лошадку. Мысленно позвала ее, надеясь, что та услышит и прибежит. Она пересядет на нее и сможет избавиться от так доставшего ее псевдомуженька.

— Ты решила пешком за мной бежать? — ехидно поинтересовался вредный парень. — Так беги, я не против. Посмотрим, как ты бегать умеешь. Но учти, здесь волки водятся. Хотя сейчас лето, они сытые. Не думаю, что они позарятся на твои кости.

Девушка опомнилась. Нет, ей нельзя так реагировать на слова Ферруна. Такое чувство, что он ее на прочность проверяет. Как ребенок родителей. Она видела такое в своей семье. Бывало, кто-нибудь из доросших до жениховства братьев пытался отстоять свое желание погулять вечером подольше, но родители им спуску не давали. Да и старшим детям достаточно было ответить младшим построже, чтобы капризы кончались.

Вот и тут так же. Наверняка нелюбимый Ферруном Сильвер не давал тому распоясываться, отсюда у них и бесконечные пререкания. Ей нужно ему не потакать, а отвечать построже, чтоб уважал, только и всего.

— Ты несносен! — сердито сказала она ему. — Просто хвастун и скандалист. На взрослого человека вовсе не похож. Дитятко какое-то балованное, а не парень. Пороть в свое время тебя некому было, потому ты и вырос несносный такой.

Он тут же надулся.

— Ты такая же занудная, как и Сильвер. На него тоже не угодишь. Все ему не так. Ладно, поехали дальше.

Амирель почувствовала себя победительницей. А что? Пусть маленькая, но победа. Слева раздалось призывное ржание, и на дорогу выбежала угнанная ею лошадка. Она как была под седлом, так и осталась.

— Это что, твоя? — Феррун поманил лошадь пальцем. — И не стыдно тебе? Она сколько времени под седлом ходит? Сопрела, небось, вся.

— Я не виновата, что мне по голове стукнули! — Амирель обидел незаслуженный укор. — На ночь я ее всегда пускала пастись без седла.

— Поедешь на ней? — Феррун не упускал случая для каверз, пусть и мелких. Пусть эта девица знает свое место и не пытается его учить.

Амирель горделиво спрыгнула с Агфе. Голова тут же закружилась. Преодолевая слабость, она с трудом взгромоздилась на присвоенную лошадь и поехала вперед, уже понимая, что переоценила свои силы. Феррун тронулся за ней, прекрасно зная, как она себя чувствует, и с некоторым злорадством усмехаясь.

Сидеть верхом без поддержки оказалось для Амирель непосильно, муть перед глазами разрасталась, грозя поглотить все вокруг. В какой момент потеряла сознание, не заметила сама. Ехавший позади Феррун, увидев, что она опасно закачалась, направил Агфе поближе и вовремя подхватил жену, снова посадив перед собой.

Слегка похлопал по щекам, приводя в сознание. Едва она открыла непонимающие глаза, ядовито заметил:

— Что, дофордыбачилась? Если б я не успел тебя поймать, ты бы навернулась пустой головенкой вниз. Как ты думаешь, что бы после этого с тобой стало? Хотя я вовсе не против оказаться вдовцом. Никому ничего не должен, никто не воспитывает и ничего не требует. — Смысл его слов был неприятен, но говорил он мягко, с сочувствием, и казалось, что он просто журит несмышленое чадушко.

Амирель тяжко вздохнула и снова уложила голову ему на плечо. Все-таки он совсем не такой вредный, как кажется. Вот и теперь избавил ее от больших неприятностей. Нужно быть с ним терпеливее и не цепляться к каждому его слову.

Покачиваясь под мерную рысь, для верности обняла его за талию и от слабости, охватившей все тело, тут же заснула. Со стороны они казались не в состоянии оторваться друг от друга влюбленной парочкой. Феррун сидел с непроницаемым видом, и понять, нравится ему это или нет, было невозможно.

Передохнуть решили на постоялом дворе, том самом, где в одну из предыдущих ночей останавливалась едущая в Авернбург Амирель. На сей раз деньги заплатить за постой у нее были. Страшась скандалов из-за вспыльчивого норова спутника, она потребовала подать ужин за дощатой перегородкой, отгораживающей уголок общего зала.

Из-за этой перегородки они и не заметили элдормена Ветте, трапезничающего с остатками своего отряда в малом зале. Он торопился в столицу с докладом королю о происшествии в Авернбурге и сидел у окна, когда Феррун привез Амирель.

Их нежные объятия разозлили главу тайного королевского сыска. Глядя на бледное личико девушки, он мысленно пообещал:

— Ты очень скоро станешь вдовой, дорогая. Если не умрешь первой.

Он лукавил, и сам это понимал. Убить ее при таком охраннике нечего было и пытаться. Конечно, можно было напасть на парня сейчас, но он оказался настоящим воином, побывавшим не в одном сражении и непременно дал бы отпор, после которого от его и без того ополовиненного отряда мало бы что осталось. Элдормен с горечью в этом убедился, увидав погибших в посаде стражников во главе с Арстом, раскроенным сверху донизу одним невероятным ударом.

Посмотрел на своих людей, мрачно уткнувшихся в тарелки. Виденное в посаде потрясло всех. Каждый думал, что на месте любого из обезглавленных сослуживцев мог быть он.

Нужно спешно предупредить короля о появлении в стране опасного посланца Терминуса, задерживаться нельзя. Наскоро перекусив, Ветте дал стражникам знак уходить, сел в карету, задернул шторы и лег на сиденье, намереваясь хоть немного вздремнуть.

Он безмятежно задремал, укачиваемый на мягких подушках, когда раздался угрожающий волчий вой. Испуганные лошади тотчас понесли. Карету замотало из стороны в сторону, и глава тайного сыска едва успел уцепиться за ремень, свисающий со стены, чтоб не свалиться на пол. С трудом поднялся и сел. Отодвинул шторку, выглянул наружу и испуганно вскрикнул, чертя в воздухе дрожащей рукой оборонительные знаки.

По опушке леса вдоль дороги темными пятнами неслась волчья стая, сверкая в темноте фосфоресцирующими зелеными глазами. Элдормен растерялся. Что они здесь делают? Сейчас лето, не зима. Они не должны нападать на людей!

Но волки отнюдь не шутили! Двое из них подскочили к лошади Бреза. Лошадь закрутилась на месте, стараясь лягнуть заходившего к ней сбоку волка. Брез вытащил меч, пытаясь обороняться, но второй волк, крупный, матерый, тяжело прыгнул на него и вышиб из седла.

На глазах Ветте волк одним рывком разодрал горло упавшего. Брез судорожно взмахнул руками и застыл навеки.

Карета пронеслась мимо, и глава тайного королевского сыска откинулся на подушку, мелко дрожа.

— Не останавливаться! Не останавливаться! — надрывно вопил кто-то. — Нас спасет только скорость! Гоните лошадей!

Карета в окружении вооруженных всадников мчалась дальше, то и дело рискуя потерять колесо на очередном ухабе и перевернуться. На такой скорости нечего было надеяться ни на лук, ни на арбалеты — на полном ходу да еще в темноте попасть стрелой или болтом в мчавшегося следом волка не смог бы никто.

Элдормен повернулся и посмотрел на дорогу в заднее окошко кареты. За ним ехало трое всадников из четырех. Мелькнула серая, едва видимая в сумрачном свете луны тень, и всадников осталось двое.

Что это? Такое чувство, что волки за что-то мстят конкретным людям. Но за что? Что они сделали волкам? Ветте вспомнил о девушке с королевской кровью и приложил руку к горлу, будто спасаясь от острых волчьих зубов.

Неужто это она натравила на них волков? Больше такое не под силу никому. Хотя, что он знает о синеглазом воине, хладнокровно отправившем на тот свет одним ударом семерых закаленных воинов? Если он тоже истинной королевской крови, то ему вполне под силу справиться не только с людьми, но и с волками.

Тогда погибнут все, кого Арст отправлял в засаду на Амирель. Элдормен молча, не произнося ни звука, наблюдал за тем, что делается на дороге. Когда справа упал последний человек из тех, кто был в засаде в домике колдуньи, а волки, как по команде, повернули и скрылись в лесу, понял, что охота на людей закончилась.

Ранним утром потрепанная карета главы тайного сыска въехала в столицу в сопровождении всего троих измученных верховых, не считая кучера на козлах.

Стражники, встречавшие их на южной заставе, с тревогой всматривались в серые от страха и усталости лица приехавших. Почему их так мало? Где же остальные? Проводя подозрительными взглядами карету, они принялись обмениваться предложениями и догадками, одна нелепее другой.

Ветте представлял, какие жуткие слухи поплывут сначала по столице, а потом и по всей стране. Кто-нибудь из сопровождавших его стражников все равно проговорится, такое скрыть не удастся. Волки наказали виновных! Это пострашнее крамолы какого-нибудь аристократического рода, ведь волков в стране много.

Придя к себе, глава тайного королевского сыска переоделся, выпил восстанавливающее силы зелье и отправился к королю с докладом.

Торрен принял его в малом королевском кабинете, сидя в кресле под портретом королевы Лусии. Он был бледен, под глазами залегли черные тени, в углах губ прорезались жесткие складки.

Поклонившись, глава тайного королевского сыска поежился под пристальным взглядом нарисованной королевы, так напоминавшей Амирель, и приступил к неприятному докладу:

— Ваше величество, я нашел вашу избранницу, но… — он замолк, и король нетерпеливо потребовал:

— Но что? Не медли, говори! — он давно уже пожалел, что не поехал в Авернбург лично, доверившись главе тайного королевского сыска.

— На нее напали жители Авернбурга и обвинили в колдовстве.

Торрен сжал кулаки с такой яростной силой, что из-под ногтей появились капельки крови.

— Если она пострадала, я снесу этот жалкий городишко и казню всех, кто в этом участвовал!

— Амирель пострадала, ее сильно стукнули по голове, но она жива, — о своей роли в ее ранении элдормен говорить не собирался. — Обезумевшая толпа без суда хотела сжечь ее на костре, как злую колдунью.

— Надеюсь, вы вовремя вмешались? — зловеще проскрежетал король, и глава тайного королевского сыска почувствовал себя приговоренным к смерти.

— Нам не дали, — нервно пояснил он. — Там была целая толпа, вооруженная чем попало, а у меня было всего-то два десятка стражников. Но тот купец, что хотел на ней жениться, помните такого? — дождавшись подтверждающего кивка короля, договорил: — Предложил ее выкупить, женившись на ней, ну и пообещав поставить народу десять бочек сидра.

— Первый раз слышу, чтоб приговоренную к сожжению колдунью можно было выкупить подобным образом, — король мучительно покраснел от ревности, угрожающе поднимаясь из кресла.

Ветте отшатнулся. Таким он короля никогда не видел. Теперь он живо напомнил ему свою мать, королеву Геральду, у которой во времена приступов сумасшествия был точно такой же горячечно-исступленный взгляд. Торопливо сказал, отвлекая короля от своей персоны:

— Есть такой старинный обычай — приговоренную к смерти можно спасти, женившись на ней. Ну и наоборот.

Король подозрительно посмотрел на главу тайного сыска.

— Вы что-то скрываете, элдормен! Говорите короче — он на ней женился?

— Он нет, — Ветте страшился признать, что случилось, и тянул время, — в дело ввязался еще и наш старый знакомец, мой родственник, элдормен Аверн. Он тоже изъявил желание избавить Амирель от огня. Но случилось нечто неожиданное. Появился третий.

Король в нетерпении подскочил к нему и вскричал:

— Что вы из меня жилы тянете? Говорите, кто он такой?

Он угрожающе надвинулся на Ветте, тот сделал опасливый шаг назад и быстро проговорил:

— В том-то и дело, что не знаю! Но он молод, невероятно силен и ловок. И у него такие же синие глаза, как у Амирель. Одет он очень странно. И говор у него старинный, так в нашей стране не говорят уже несколько столетий.

— Неужели кто-то из терминцев пробрался через горы? — недоверчиво проговорил король, насупясь. — Ладно. Это потом. Что он сделал?

Глава тайного королевского сыска зажмурился, как перед прыжком в ледяную воду и выпалил:

— Женился на госпоже Амирель.

— Что? — король взревел раненным зверем. — Этого не должно было случиться! Как вы это допустили?

Ветте опустился на одно колено и повинно склонил голову.

— Я пытался этого не допустить, ваше величество. Я отправил арбалетчиков на крышу соседнего дома, чтоб они его застрелили. Но он умудрился в одно мгновенье выхватить меч и отбить летящие в него арбалетные болты, и тут же из своего лука убил стрелявших. И сделал это так быстро, что я даже не сразу осознал, что же произошло.

Король помолчал, с трудом представляя случившееся.

— Отразил мечом летящие арбалетные болты? — медленно повторил слова главы тайного королевского сыска. — Как такое возможно? А человек ли он?

— Не знаю, — честно признался элдормен и поежился, вспомнив пронзительный взгляд незнакомца. — Но на обычного человека он не похож. Он кажется мальчишкой, настолько он тонок. И посреди дня прячет лицо в капюшоне. У него страшные глаза. Мне его взгляд выдержать не под силу, а я в своей жизни повидал немало.

Торрен нетерпеливо махнул рукой.

— Пусть его! Говорите скорее, что с Амирель?

— Я догадался, что с раненой девушкой на руках он все равно будет вынужден вернуться в ее дом, и отправил туда людей, велев им увезти Амирель и отправить на тот свет ее новоиспеченного мужа, но он убил всех.

— Скольких он убил? — король сходил с ума от тревоги за раненую Амирель и съедавшей его лютой ревности.

— Семерых королевских стражников и одного эмиссара тайного сыска. Глубокой ночью, когда было ни зги не видать.

— Один? Никто ему не помогал? — Торрен сжал край стола так, что под его сильными пальцами начало крошиться дерево.

— Да. Полагаю, стражников он убил одним ударом. Тела с мечами в руках лежали по кругу. Без голов. Похоже, они его окружили, но он оказался быстрее. И сильнее.

Представив это, король мрачно воскликнул:

— Тогда он настоящий воин. Но все равно он лишь один. А с одиночкой справиться куда проще, чем с целым отрядом. Но где сейчас Амирель? Ваши люди следят за ней?

— Он с ней едет сюда по главной столичной дороге. Отворотов с нее нет, так что скоро они будут здесь. За ними никто не следит, хотя я и оставил для этого людей, но это напрасно. За его лошадью никто угнаться не может. Я перегнал их только потому, что выехал раньше их и ехал всю ночь. Но, если б знал, что ждет меня и остатки моего отряда, то переночевал бы на постоялом дворе, где они остановились на ночь. Так было бы безопаснее.

— Что случилось? — угрюмо спросил Торрен. Он уже не ждал от главы тайного королевского сыска добрых известий.

— На нас напала стая волков, — дрогнувшим голосом сообщил Ветте. — От моего отряда осталось только трое.

— На вас напали волки? — с сомнением переспросил Торрен. — Посредине лета, на большой проезжей дороге? Откуда они там взялись? Там и леса-то почти нет, кругом распаханные поля и пастбища.

— Не знаю, мой король. Но они действовали осмысленно, клянусь вам. Выбирали жертву, сбивали с коня и убивали на моих глазах. Это могут подтвердить и все оставшиеся в живых. Так что это правда.

Торрен позвал секретаря и приказал:

— Пошлите на главную дорогу большой отряд охотников, пусть сделают облаву по всему лесу. Волки совершенно обнаглели. Нападение на вооруженный отряд — это недопустимо.

— Будет исполнено, мой король! — секретарь поклонился и вышел.

Проводив его завистливым взглядом, элдормен, чувствуя, как от бессонной ночи мутится в голове, с надеждой спросил:

— Я рассказал вам все, что знал, могу идти?

— Стойте! — Торрен наконец решился узнать то, что волновало его больше всего: — В доме они спали вместе? — голос короля звучал надтреснуто, как от острой боли.

Глава тайного королевского сыска опустил глаза, боясь королевской мести, но все же сказал то, что думал:

— Да.

Король ударил тяжелым кулаком по стоящему рядом столу из драгоценного красного дерева, привезенного еще из Терминуса. Стол развалился на части. Но короля это не остановило. Он посмотрел вокруг полубезумным взглядом, от которого у закаленного главы тайного королевского сыска мороз прошел по коже.

— Проклятье! — Торрен схватил стул и шваркнул его об пол. Куски разлетелись по комнате, расколовшаяся ножка пролетела всего в паре дюймов от виска главы тайного сыска.

— Госпожа Амирель очень слаба после ранения, — поторопился выговорить элдормен и сделал еще пару шагов назад, подальше от беснующегося короля. — Может быть, это его остановило? — он не верил в благородство неизвестного, но Торрен нуждался хотя бы в призрачной надежде.

Король скривил губы в недоверчивой усмешке, но мебель ломать перестал.

— Сомневаюсь. Но это ничего не меняет. Она в любом случае будет моей, пусть даже и после кратковременной принадлежности другому мужчине. Хоть это меня и бесит, но я понимаю, что ничего предпринять было нельзя.

— Я уважаю ваше решение, ваше величество, — сочувственно заметил Ветте, радуясь, что буря, угрожавшая стать смертельной, задела его лишь крылом. — Что прикажете делать с чужеземцем?

— Не знаю. Если б он был моим подданным, вопросов бы не возникло.

Что стало бы с человеком, посмевшим отобрать любовницу у короля, элдормен не сомневался. Торрен мучил бы его так, что смерть показалась бы тому избавлением.

— Но он явно из Терминуса, и делать с ним то, что хочется, я себе позволить не могу. Во всяком случае, пока. Сначала нужно выяснить, зачем он едет в столицу. Увидеться со мной? Для чего? Нам придется ждать. И быть готовыми в любой момент отобрать у него Амирель! — выкрикнул король, обозначая главное. — Теперь, когда она так слаба, это нетрудно сделать!

Глава тайного королевского сыска кивнул. Они кратко обсудили еще несколько неотложных вопросов, и Ветте торопливо откланялся, надеясь, наконец, передохнуть. Его не покидало чувство, что король думает только об Амирель и другие проблемы, даже наиважнейшие, его лишь раздражают.

Торрен с радостью избавился от присутствия главы тайного королевского сыска. Тот его откровенно бесил. Ветте ненавидел и боялся Амирель, хотя и старательно скрывал это под личиной невозмутимости, и король понимал, что в деле ее поиска и поимки элдормен Ветте скорее опасен, чем полезен, но доказательств у него не было.

Может, создать еще одну тайную службу, на сей раз для контроля за тайным королевским сыском, о которой знать будет только он сам? А то распустились из-за безнаказанности. Надо будет подумать над этим.

А пока ему самому придется заняться выяснением, что же приключилось в Авернбурге. Рассказу элдормена он не поверил. Есть что-то еще, о чем тот умолчал. А о чем может умолчать глава тайного королевского сыска? Только о том, что нарушил повеление своего короля.

Торрен позвал дежурившего у дверей стражника из своей личной гвардии и велел ему поскорее привести кого-нибудь из тех, с кем глава тайного королевского сыска ездил в Авернбург.

Через полчаса нетерпеливого ожидания в кабинет вошел серый от усталости и недосыпа мужчина. Туника на нем была чистая, видимо, переодеться он успел, а вот передохнуть — нет.

Король молча налил ему зелье восстановления и наблюдал, как тот пьет. Выпив, стражник с минуту постоял с закрытыми глазами. Потом посмотрел на короля уже осознанным взглядом.

Не давая ему опомниться, король спросил:

— Как была ранена госпожа Амирель?

Стражник, не зная, что убийство — решение элдормена Ветте, ответил честно:

— Брез, сидевший в засаде, стукнул девчонку слишком сильно, не рассчитал. Он никогда ее не видел, не знал, что она тоненькая и хрупкая, вот и переусердствовал немного.

— Где он? — Торрен не смог совладать с диким желанием дать этому наглому Брезу в нос. И вообще избить так, чтоб тот не мог ходить. А потом повесить на площади в назидание остальным.

— Загрызен волками. — Стражника передернуло. — Этой ночью.

Единственной мыслью на это страшное известие у короля было «повезло этому мерзавцу Брезу».

— Рассказывай! — потребовал он и мысленно пообещал предать главу тайного сыска мучительной смерти.

— Мы выехали с постоялого двора по главной столичной дороге. И на середине на нас напала стая волков. Они убили десять человек, — глухо доложил стражник. Король заметил, что руки у него мелко дрожали. — Нас осталось только трое, еще кучер и ехавший в карете элдормен Ветте.

— Волки нападали на всех подряд или на кого-то конкретно? — продолжал допытываться до правды король.

— Мне показалось, что они убивали тех, кто был в засаде в домике той девушки, Амирель, — стражник, похоже, и сам не верил тому, что говорил.

— Они мстили? — недоверчиво уточнил Торрен. Словам Ветте он не поверил, но вот уже и второй очевидец говорит то же самое. — То есть действовали осмысленно?

— Думаю, что да. Тех, кто не причинил ей вреда, они не тронули.

Король расспрашивал его долго, узнавая все новые и новые подробности. В результате ему захотелось немедля поменять главу тайного королевского сыска, ведущего какую-то одному ему ведомую тайную игру. Нет, то, что он боится Амирель и ее возможностей, было очевидно. Но как он посмел нарушить прямой приказ не причинять ей вред, данный королем, которому принес клятву верности? Или он не клялся?

Похоже, на общем сборе, когда главами аристократических родов приносилась кровная клятва верности, главы тайного королевского сыска не было. Не потому ли Ветте и покушался на жизнь его любимой, что хотел остаться независимым, ведь без Амирель любая клятва лишь пустой звук?

Королю снова захотелось убить наглеца собственным мечом. Но делать этого было нельзя, по крайней мере, так сразу. Глава тайного королевского сыска знал слишком много, в его руках сходились все ниточки тайной сети в стране. Если его не станет, порядок может нарушиться. Сначала нужно подготовить его преемника, безоговорочно верного королю из тех, кто принес родовую клятву.

С этими мыслями Торрен вышел из кабинета и, заложив руки за спину, пошел по коридору. Нужно было решить, что делать с жителями Авернбурга, вздумавшими обвинить Амирель в колдовстве и сжечь на костре. Он поступит с ними так же жестоко, как они хотели поступить с его любовью. Он сожжет весь город, заперев в нем всех его жителей!

Представив себе пламя, крики и ужас сжигаемых заживо жителей, удовлетворенно кивнул и пошел дальше.

Наступило время обеда. Поскольку во дворце находилась герцогиня Илана со своей матерью и немаленькой свитой, обеды проходили в малой королевской трапезной при изрядном скоплении народа.

Невеста учтиво присела перед ним в низком придворном реверансе и мило ему улыбнулась. Король подумал, что, по крайней мере, в постель с ней ложиться будет не противно. Отвесив ответный поклон, он предложил ей руку и подвел к столу. Усадив во главе, как хозяйку, сел напротив. Илана подала знак подавать на стол.

Торрен принялся за еду, продолжая мучительно раздумывать о раненой Амирель. Как она, что с ней? И зло сопеть при мысли об ее невесть откуда взявшемся муже. Поэтому он не сразу расслышал лисьи слова герцогини Лаввет, матушки его нареченной.

— Ваше величество, вы не могли бы назначить дату свадьбы? Нам бы хотелось достойно подготовиться.

Король чуть было не произнес крамольное: «Какой свадьбы?», но вовремя спохватился. Ему было вовсе не до ненужной женитьбы, но отказаться от нее он не мог, нарушить королевское обещание значило поставить под сомнение устои самой королевской власти.

Искоса взглянув на испуганно замершую в ожидании его ответа невесту, критично отметил: в самом деле, ей уже двадцать два года, дальше тянуть некуда.

— Думаю, в первый день осени. Вас это устроит? — сказал это только затем, чтоб от него отвязались.

Сидевшие за столом дамы шумно выдохнули и обрадовано зашумели. Илана с укором посмотрела на жениха, она-то надеялась на продолжение этой ни к чему не обязывающей помолвки, но Торрен снова уткнулся в свою тарелку и по сторонам больше не глядел.

После обеда король покинул невесту, не сказав ни слова. Илана с матерью отправились в свои покои.

Оставшись наедине, герцогиня с удовлетворением сказала дочери:

— Ну, наконец-то! Я уж думала, ты так и останешься старой девой. Ты никаких усилий, чтоб его привлечь, не делала. Нужно быть более женственной, моя дорогая, кокетничать, глазки строить, одним словом — соблазнять! Мужчины как дети — им обязательно нужны новые игрушки.

Илана боязливо поежилась.

— Лучше б я в самом деле осталась старой девой, мама. Я Торрена просто боюсь. Он безжалостный. От него можно ждать всего, чего угодно.

— Ты имеешь в виду смерть элдормессы Соллени? — презрительно уточнила герцогиня. — Во всем, что с ней произошло, она виновата исключительно сама. Ей нельзя было нарушать условия соглашения. Притом что Торрен сделал ее официальной фавориткой вопреки закону Северстана и воле отца, с ее стороны беременность и попытка оставить плод были черной неблагодарностью. Ну, а то, что он отравил свою мачеху — простое недоразумение, — герцогиня не считала нужным переживать по столь ничтожному поводу. — Хотя Роветта и была неплохой королевой, но уж больно скрытничала, выгораживая мамочку, за что и поплатилась. Что стоило ей сказать, кто был организатором покушений на наследного принца? Хотя, моя дорогая, все к лучшему, — с довольной улыбкой подытожила она. — Если б Торрен не уничтожил Роветту, Леран Двенадцатый до сих пор занимал бы трон, и страна по-прежнему тихо разваливалась на части. По сути, ему не подчинялась половина знатных родов страны. Не то, что теперь. Теперь все они у Торрена в кулаке! — И она с силой сжала ладонь, показывая дочери, насколько крепко ее жених держит в подчинении аристократов.

Она могла бы еще долго рассуждать на эту неприятную для Иланы тему, у них никогда не совпадали взгляды на самые обыденные вещи, но дочь решительно прервала ее более насущным вопросом:

— Король в бешенстве, ты заметила? — герцогиня в ответ кивнула, брезгливо поджав губы. — Это из-за того, что его избранница исчезла?

— Какая она избранница, — пренебрежительно заметила герцогиня Лаввет, — она просто вонючая крестьянская девка.

— Но в ней истинная королевская кровь, — значительно понизила голос Илана. — Мне по секрету ее камеристка, Бесс, сказала, что по одному ее слову все делали то, что она хотела. И исключений не было!

Герцогиня высокомерно свела брови в одну линию и нехотя признала:

— Да, с ее помощью Торрен связал все аристократические рода кровавой клятвой. Это страшно. Но очень выгодно для правящей династии, то есть и для всех нас. И тебя в том числе.

Илана соединила руки перед грудью в молящем жесте.

— Торрен любит ее. Я ему не нужна, — в ее голосе послышалась тайная надежда.

Мать ободряюще погладила ее по плечу, сочтя, что та переживает из-за возможной холодности будущего мужа.

— Это-то и хорошо. Зачем тебе его любовь? Это совершенно лишнее и приносит сплошные неудобства. Родишь двух сыновей и сможешь жить, как хочется. При достаточной изворотливости и осторожности заведешь себе любовника. Если Торрен не вернет избранницу, его будут утешать многочисленные фаворитки, и ему будет все равно, чем ты занимаешься. А если вернет — еще лучше, какое-то время он будет занят только ей одной.

От подобной перспективы у Иланы похолодело на сердце. Не таким она рисовала в мечтах свое замужество. Она поднялась и несколько раз прошла по комнате, прежде чем остановилась перед матерью и потеряно призналась:

— Мне не нравится такая жизнь, мама.

Герцогиня небрежно отмахнулась.

— Глупости! Ты просто слишком молода, чтобы разбираться в жизни. Ты станешь королевой, и этим все сказано.

— Я бы с удовольствием вышла замуж на кого-нибудь другого, — упрямо проговорила девушка. — Попроще. Даже не за аристократа, пусть за простого дворянина, лишь бы он меня любил, да и я его тоже.

— Что за нелепости! — неверяще посмотрела на дочь герцогиня. — Ты что, начиталась этих дурацких гривуазных романов? Я же запрещала тебе забивать голову подобной ерундой! Сама подумай: даже сейчас, имея статус лишь королевской невесты, ты выше всех знатных дам королевства, а что будет, когда ты станешь полновластной правительницей? Это же… — герцогиня захлебнулась от восторга, представив собственные возможности в роли тещи короля. Посмотрев на упрямое лицо дочери, уже строже добавила: — К тому же мы столько сил и средств вбухали в эту помолвку! Ты же знаешь, что рода герцогов Катари и Свинта тоже претендовали на это звание! И они имели на это право, они, как и ты, члены королевской семьи!

— Я знаю, мама, знаю, — досадливо вздохнула Илана. — Ты мне об этом говорила много раз, я помню.

— Так цени наши усилия и не думай о всякой ерунде! — убежденно заявила герцогиня. — Будь благодарной!

Илана ответила вежливым кивком, упрямо повторяя про себя, что ее вполне бы устроил не слишком знатный и богатый, но добрый муж, предпочитающий ее, а не свою фаворитку.

А герцогиня принялась усиленно готовиться к долгожданной свадьбе. Это событие ожидалось так давно, что в него не верила добрая половина королевской семьи, не говоря уж об остальном народе. И вот теперь у герцогини появилась прекрасная возможность утереть им всем слишком уж высоко задранные носы.

И герцогиня со злорадством, слегка припорошенным лестью, принялась оповещать о предстоящем событии всё дворянство страны. Она была уверена, что ей вполне по силам подготовить торжество, достойное остаться в летописи королевства. В общем, дел было слишком много, чтобы рассиживаться.

А капризы невесты вполне можно игнорировать. В конце концов, все девушки опасаются свадьбы, но после замужества это благополучно проходит.