Обратная сторона луны

Татьяна Бочкова, 2015

«Обратная сторона луны» – трилогия, охватывающая более двадцати лет жизни обычной девушки из небольшого города, попавшей в середине 80-х годов в странную деревню, спрятанную в горах. Знакомство с необычными людьми, способными обращаться в волков, не проходит даром. Несмотря на все превратности судьбы, героиня снова и снова находит их спустя годы, через километры… Чтобы, глядя опасностям в лицо, попытаться устроить свою жизнь именно так, как хочется ей, а не друзьям или врагам.

© Татьяна Бочкова, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

1. Обратная сторона луны

Ажурный ночник на столе нежным ровным светом наполнял маленькую комнатушку, большую часть которой занимал разложенный диван. Шторы были плотно задернуты, дабы не впускать сюда назойливые лучи утреннего солнца. Разбиваясь о белоснежные сугробы, они превращались в настоящую муку для только что проснувшихся глаз. Прошлое утро уже научило обитателей комнаты уму разуму, так что сегодня, закрывшись от внешнего мира плотным атласом, они могли вяло потягиваться, переворачиваясь с одного бока на другой, и не думать о том, какой сейчас час.

Очень давно Ольга не ощущала себя такой счастливой. Уже три дня подряд она просыпалась в крепких объятиях любимого мужчины, и эти мгновения казались ей сказкой. Каким же долгим и мучительным был ее путь сюда. Несколько лет она даже боялась мечтать о том, что когда-то снова увидит его, сможет прикоснуться к его губам, волосам, позволит себе раствориться в его руках, и забыть про все на свете. Про мужа, который ждал ее дома еще до праздников. Про родителей, что наверняка оборвали его телефон. Про подруг, считавших ее белой вороной. А вот и нет — она самая настоящая оторва. Оля бросила все — семью, дом, мужа — все ради одного единственного человека. Он лежал рядом, тихонько посапывал и даже во сне прижимал ее к себе. Каждый сантиметр тела принадлежал только ему, каждый вдох был ради него, каждая минута была в его распоряжении. И это любовное рабство было в сладость. Оля улыбнулась своим мыслям и осторожно повернулась лицом к объекту своих мечтаний и страстей.

— Маааакс, — прошептала она, — я приготовлю кофе. Ты будешь?

— Буду, — забавно мурлыкнул большой волосатый мужчина, и нежно прикоснулся к ее губам. Само собой, они только и ждали поцелуя.

Ольга откинулась на спину, позволив Максиму получше разглядеть ее обнаженные округлости. Приподнявшись на локте, Макс жадно уставился на предмет своего желания. Оля немного подалась вперед, изогнув спину, и глубоко вздохнула. Уже в следующее мгновенье все ее тело оказалось во власти сильных рук и страстных губ. Максим жадно целовал ее лицо и грудь, запуская пальцы ей в волосы, запрокидывая назад голову. Ей было немного больно и страшно, но это только сильнее заводило и без того возбужденную девушку. Макс утробно рычал и сжимал ее бедра до синяков, двигаясь ей навстречу с остервенением и необузданной страстью. Его глаза пылали неоновым светом, волосы на груди встали дыбом, а движения делались резче и быстрее. Ольга уже не стеснялась своих стонов и вскриков, цепляясь руками за широкую спину, изгибаясь всем телом и без остатка отдаваясь звериной страсти. Их близость каждый раз приносила ей столько наслаждения, что царапины и ссадины она просто не замечала…

Тяжело дыша, Макс откинулся на спину и сбросил одеяло на пол. Оля немного съежилась: вспотевшему телу отнюдь не было жарко, наоборот. Она бережно подняла плед и укуталась по самые уши.

— Ты забыл, что температура моего тела всего 36 градусов? — надулась она.

— Прости, — Макс повернулся к ней лицом, — никак не привыкну.

— Придется тебе меня согреть…

Не дожидаясь окончания фразы, Максим потянулся к Ольгиным губам.

— Нееет, — запротестовала она, — нет, нет, нет!!! Ты с ума сошел? Я имела в виду кофе. Горячий черный кофе.

— Будет сделано, — Макс улыбнулся и встал с кровати, — Зажмурься, — скомандовал он, и резким движением распахнул шторы.

В комнату ворвался яркий солнечный свет, во всех красках обнажив бардак, в котором парочка пребывала уже третий день. После новогодней ночи, которую они провели с Настасьей и близнецами, хмельные от спиртного и счастья влюбленные завалились в аккуратно прибранное жилище молодого врача. И всего за пару дней превратили его в хаус. Наслаждаясь едой, сексом, разговорами и друг другом, Максим и Ольга, совершенно потеряли счет времени и всякое ощущение реальности. Небольшой столик, на котором все еще надрывался ночник, был завален грязной посудой и остатками их завтраков, обедов, ужинов. Постельное белье мятым комком валялось в углу дивана. А вещи, в которых они сюда пришли, нашли приют на полу.

— Надо бы прибраться, — улыбнулась Оля, пытаясь отыскать под простынями свое белье.

— Только после кофе, — возразил Максим и двинулся к кухонной тумбе, — если я найду чистые кружки.

Оля рассмеялась:

— Сомневаюсь!

Максим что-то пробурчал, но все-таки принялся наводить порядок, в первую очередь стащив в раковину грязную посуду.

— Как же здесь мало места, — пожаловался он.

— Мне хватало, — Оля пожала плечами, — Я здесь только и делала, что спала.

— Надеюсь, в гордом одиночестве, — вставил Максим.

— О, милый, — Оля подошла к любимому мужчине, который нагишом мыл посуду, — ты бы знал, какой ритм жизни у земского доктора. Я так выматывалась, что еле добиралась до дома. Не говоря уже о чем-то большем.

— Тогда я думаю, тебе стоит оставить эту работу.

Оля наконец-то нашла халат, накинула его на голое тело, и принялась за постельное белье.

— Если я оставлю работу, мне негде будет жить. Эта комната принадлежит больнице. Не хочешь же ты составить компанию моим родителям?

Макс рассмеялся:

— Неужели ты думаешь, что я не смогу обеспечить нас?

Оля на мгновение задумалась, сворачивая простынь:

— Но… Не обижайся, но ты же даже не работаешь…

— Кто тебе сказал?

— А разве работаешь?

Максим домыл посуду и замешкался, ища кухонное полотенце.

— В твоем понимании я, наверное, не работаю. Но поверь, ты ни в чем не будешь нуждаться.

— Боюсь спросить, что является источником твоих доходов, — Оля закончила с бельем и навалилась на непослушный диван, стараясь его собрать.

Макс тут же пришел на помощь.

— Я просто немного пользуюсь способностями, которые дала мне природа, — улыбнулся он, легко и непринужденно задвинув собранный диван в угол.

— Волколачьими способностями?

— Да, — Макс чмокнул ее в нос и вернулся к посуде.

— Надеюсь все в рамках закона? — Оля немного напряглась, но постаралась не подавать вида, чтобы не обидеть любимого.

— Можно и так сказать, — Макс поставил чайник и протирал кружки для кофе, — по крайней мере, по законам нашей страны я не делаю ничего предосудительного.

— И ты поделишься со мной своими секретами?

— Не думаю.

— Но почему? — Оля искренне удивилась.

— Тебе вовсе не обязательно это знать. Просто доверяй мне, и все.

Оля присела за стол, все еще держа в руках собранную с пола одежду.

— Ты же понимаешь, что это сложно. Я не могу так. Я должна знать, где ты и чем занимаешься.

Макс поставил на стол чашки с кофе и присел рядом.

— Смешная ты.

— Нисколечки, — Оля надула губы, — Я не какая-то матрона, что сидит дома и помалкивает.

— Ты уж точно не помалкиваешь, — Максим улыбнулся и придвинул ей кофе.

Ольга демонстративно встала, и, не выпуская из рук одежду, направилась в прихожую. Сняла со стены тазик, скинула тряпье, и полезла в шкаф за стиральным порошком.

— Ты же в курсе, что все давно пользуются стиральными машинками?

— Ничего, — Оля уже засыпала вещи порошком, — Я и по старинке могу. Ручками.

— А смысл?

— А никакого!

Макс резко встал из-за стола, выхватил у нее из рук таз, и с шумом бросил на пол. Белье и порошок рассыпались в разные стороны.

— Прекрати! — резко бросил он.

Но Оля лишь одарила его злобным взглядом и принялась собирать все обратно в тазик.

— Полы, между прочим, я тоже мою руками, — сказала она, даже не оборачиваясь. Потому и не видела, как Максим наклонился, схватил ее за плечи и резко развернул к себе лицом.

— Мне больно, — Оля хоть и испугалась, продолжала вести свою маленькую войну.

— Прости, — Максим взял ее за руки, наклонился и тихонько прошептал: — Что ты хочешь знать?

Оля тут же расцвела, сложила руки на груди и деловито произнесла:

— Все!

— Кофе? — улыбнулся Макс.

— Хорошо, только штаны одень, — ответила Ольга, позабыв про разбросанные вещи.

Они сидели друг напротив друга, потягивая кофе, и молчали. Максим просто не знал, с чего начать, а Оля, не смотря на былую решительность, не знала, что спросить.

— Расскажи про вас, — робко начала она.

— Про стаю?

— Ну да, про вашу компанию.

— Это не компания, это стая, — Максим несколько сконфузился, но продолжил, — Компании у вас, у нас — стаи.

— И много таких стай? — перебила Ольга.

— Не знаю. Ну, не одна, это точно. Пока мы путешествовали по стране, нам встречались другие волколаки. Очень мало, но они есть. Кто-то, как и мы, живет стаями, а кто — особняком. Но так, мне кажется, сложнее. Хотя, это личный выбор каждого.

— То есть ты можешь уйти из стаи, и тебе ничего за это не будет? — Оля облегченно вздохнула.

— В общем-то, да. Только я никуда уходить не собираюсь. Даже не мечтай.

— Даже ради меня?

— Не говори ерунды, я живу ради тебя. Но еще у меня есть семья, и это не только Настасья и ее мальчики. Это еще и волколаки, с которыми я провел последние пять лет. Они дали мне второй шанс, когда я совсем потерял смысл жизни. Они научили меня всему, что я умею.

— Ты мне так и не рассказал всего, что ты умеешь…

— Ты, наверное, видишь меня каким-то сверх человеком? — Максим несколько разочарованно улыбнулся, — Это не совсем так. Да, я гораздо сильнее людей, я могу быстро бегать, высоко прыгать, я практически не чувствую усталости и изменений температуры. Но я так же, как и ты, могу пораниться, сломать руку или ногу, могу… умереть.

Ольга ойкнула, и сделала большой глоток кофе, а Макс продолжил.

— Что еще? Если тренироваться, то можно развить в себе кое-какие способности. Например, волколакам подвластны эмоции людей. Мы различаем страх, ненависть, любовь, боль, счастье, и мы можем усилить или ослабить эти чувства…

— То есть, если тебя кто-то испугается, то… — Оля не решалась продолжить.

— Да, — Макс опустил голову, — я могу довести этот страх до предела.

— И человек может умереть?

— Может.

— А счастье?

— То же самое. Я могу заставить сойти с ума от счастья, а могу свести все приятное на нет.

— А любовь?

— И любовь. Любые человеческие чувства.

— А я?

— Что ты? — Макс за пару глотков опустошил кружку, и встал, чтобы снова поставить чайник греться.

— Меня ты заставлял что-то чувствовать к себе?

— А ты как думаешь? — Максим вернулся к столу, — Разве ты не любила меня до нашей встречи на вокзале?

— Любила, — Оле вдруг стало безумно стыдно за свой вопрос.

— И что? Стала ли ты любить меня больше или меньше?

— Больше, — едва слышно прошептала она.

— И ты думаешь, я заставил тебя?

— Нет, что ты! — Ольга взяла его за руки, — Прости, я не хотела тебя обидеть.

— На самом деле, — Макс немного смягчился, — не на каждого человека действуют волколачьи способности. Есть люди с очень сильным характером, со стержнем внутри. Такие нашему влиянию практически неподвластны. И ты, — он посмотрел Ольге прямо в глаза, — одна из них. Ты очень сильная.

— Да ну, — Оля все еще виновато улыбнулась, — Я никогда себя таковой не считала.

— Ты просто не раскрыла свой потенциал. Поверь мне.

— И долго нужно тренироваться? — попыталась она перевести разговор в другое русло.

— Долго, — Максим встал, чтобы налить кофе, — Я до сих пор учусь.

— А твоя стая… Они умеют это все?

— Ну, кто-то — да, кто-то — нет. Не все волколаки одинаковые. И не всем подвластна манипуляция человеческими чувствами.

— А от чего это зависит?

— Честно? Я не знаю. Есть один парень, Антон. Он в стае с самого детства. И вот его учат, учат, а у него никак не получается. Что только не пробовали, но даже ревущего ребенка он не может успокоить. Мы пытались найти его корни, но он попал к нам из детского дома, и нам абсолютно ничего не удалось выяснить…

— Может он не чистокровный? — перебила Оля.

— Может, но среди нас есть такие, и у них все в порядке с этим делом. Конечно, их способности несколько слабее, зато полуволки совершенно свободны от власти луны.

— От власти луны?

— Ага, — Макс встал и подошел к окну. На улице стоял пригожий зимний денечек, на небе ни облачка. Однако, несмотря на время суток, в голубой дали белело пятнышко луны, — Волколаки — дети луны. Мы зависим от лунных циклов сильнее, чем ты можешь себе представить. С каждой новой луной мы словно заново набираемся сил. Мы крепнем так же, как крепнет месяц. Именно в полнолуние способности и сила волколака достигают апогея. Но вместе с силой крепчает и градус наших эмоций. Нам все труднее сдерживать гнев, страсть, жалость, страх. Огромных усилий стоит контролировать все эти чувства, запирать их в себе. Но с этим все-таки можно бороться. А потом, вместе с луной тают и наши силы. Мы становимся более уязвимыми, но вместе с тем, и более сдержанными. И так до полного затмения. В эти несколько дней мы как щенки, однако, как ни крути, даже самый слабый волколак все равно сильнее человека.

— Ты так говоришь, словно вы бессмертны.

— Смертны. Еще как смертны.

— Но как, если даже в затмение волколак сильнее человека.

— Сильнее. Сильнее человека, сильнее даже двух людей, но не сильнее толпы. Нож, пуля, падение, вода, огонь — все может нанести волколаку неисправимый вред. А если вовремя не подлатать — смерть.

Оля подошла к Максиму и бережно обняла за плечи:

— Мне было легче, когда я думала, что ты бессмертный.

Максим перевел взгляд на хрупкую девушку рядом. Подле нее он и вправду казался исполином, непобедимым великаном. Весь сотканный из мышц и плотной кожи. «Рядом с ним ничего не страшно» — подумала Оля, и уткнулась носом в волосатую грудь.

— Ради тебя, — Максим провел ладошкой по ее волосам, — я постараюсь быть бессмертным.

Оля рассмеялась и вернулась за стол. Макс остался стоять у окна.

— Все смотришь в небо? — Оля собрала посуду и понесла в раковину.

— У луны, — неожиданно серьезно начал Макс, — есть обратная сторона. Она — мать полуволков. И они ни капли не зависят от ее влияния. Поэтому, когда месяц на исходе, любому полуволку по силам даже самый мощный волколак.

— Это плохо?

— Это не хорошо. Очень многие половинки, так мы их зовем, были обращены не лучшим способом. Кто-то стал жертвой безумной любви, кому-то мстили, а кому-то не повезло попасть под горячую руку. Поэтому, как правило, половинки держатся особняком, и в глубине души ненавидят волколаков.

— Разве плохо быть половинкой? — удивилась Оля, попутно возобновив уборку комнаты, — От луны не зависишь, а способности и сила есть.

— Чтобы эти способности были, нужно постоянно переворачиваться, а половинкам это дается очень сложно. Не буду тебе врать, но даже сотое превращение будет болезненным.

— То есть…

— Да. Если ты вдруг решишься, ты должна это учесть.

— И сильно больно? — Ольга даже поежилась в ожидании ответа.

— Не знаю. Мне, как ты понимаешь, не больно. Но слышал от одной девушки, что родить ребенка в тысячу раз проще.

— О боже, — Оля присела на край кровати, — И зачем же тогда переворачиваться?

— Да в целом то и не зачем, но однажды вкусив власть манипуляции, ощутив нечеловеческую силу и мощь, сложно остановиться.

— И все-таки, что будет, если не переворачиваться?

— Ничего особенного. Половинка все равно будет обладать силой, ловкостью, выносливостью. У полуволков обостренный нюх, отменное зрение, высокая температура. Просто зная, что это не предел, многие идут на страдания ради этого.

— Как глупо…

— Тебе так кажется, а эта самая девушка оборачивается каждый месяц. У нее прекрасная жизнь: хороший дом, машина, куча поклонников. Ради этого она не против немного пострадать.

— Откуда ты так много знаешь про этих половинок?

— Ну, — Макс немного замялся, — с одной половинкой я провел два года…

— Провел? — Ольга наконец-то замочила белье, и сейчас уткнула в бока пенные ладошки.

— Ну да, в нашей стае есть несколько половинок…

— В стае… А в твоей постели?

— Всего одна, — Макс резко повернулся и расплылся в улыбке, увидев сердитую домохозяйку, — Да ладно тебе, ты вообще замужем.

— Я думала, ты умер!

— Я тоже!

Неожиданно для себя Оля почувствовала на губах соленый привкус и поняла, что плачет. Ей было горько и обидно: за прожитые впустую годы, за эти ненужные отношения, и за эту нелепую ревность тоже.

— Прости, — Оля безвольно опустилась на пол и уселась прямо рядом с тазиком.

Максим тут же оказался рядом.

— И ты прости, — он прижал к груди ее голову и поцеловал в макушку, — И зачем тебе все эти подробности?

— Я столько пропустила… — Оля никак не могла остановить слезы, и слова получались невнятными и смешными, — Я совсем не чувствую себя частью твоей жизни.

— Конечно, не чувствуешь! — Максим продолжал покрывать ее голову нежными поцелуями, — Какая же ты часть? Ты — вся моя жизнь! Давай, заканчивай реветь и убираться, пойдем навестим маму и мальчишек.

С самого Нового года Ольга и Макс даже на пару минут не наведались в соседний дом. А ведь близнецы, наверняка, с нетерпением ждали новоиспеченного старшего брата, с которым можно так весело играть в подаренные им машинки, самолетики и другие игрушки. А Настасья, скорее всего, уже первого января наварила чего-нибудь отменно вкусного и сытного. Когда-то вся ее жизнь была сосредоточена на любимых сыновьях, которым она каждый день стряпала и кашеварила. Она то и дело причитала, как же сложно прокормить таких здоровяков, но в глубине души гордилась ими до безумия, и каждый раз готовила все с большей и большей любовью. Наконец-то она снова отведет душу у плиты своей махонькой квартирки. Ольге даже стало немного стыдно, что они с Максом так увлеклись друг другом, что совсем забыли про нее.

— Дай мне десять минут. Я только оденусь.

— Угу, а мне, видимо, придется идти в твоем халате. Моя сумка осталась у мамы.

— Ничего, — улыбнулась Ольга, — не замерзнешь. Разве что соседей насмешишь.

Они в голос рассмеялись, и Оля в приподнятом настроении засуетилась, выбирая наряд потеплее. На улице хоть и светило яркое солнышко, но столбик термометра не стремился подниматься выше двадцати пяти градусов ниже нуля.

— Я хочу забрать мальчишек на пару лет, — сказал Макс, помогая Оле надеть зимнее пальто.

— В смысле? — от неожиданности она даже не смогла попасть в рукав.

— Скоро полнолуние, им уже пора перевернуться.

— И?

— А потом им понадобится время, чтобы осознать свою природу, научиться контролировать себя.

— Не думаю, что Настасья с этим не справится.

— Поверь, это очень сложный процесс. Мы жили в глуши и нас ничего не ограничивало. Наше с Алексом взросление хоть и прошло под ее чутким руководством, сейчас совсем другое время. Другое место. Она может подвергнуть их жизни опасности.

— Настасья с тобой не согласится, — Оля наконец-то справилась с одеждой.

— Ну, — Максим прикусил губы, — я смогу ее убедить.

— Даже если и так, — Ольга подняла воротник, повязывая шарфик, — Как ты собираешься их воспитывать?

— С чего ты взяла, что это буду я?

— А кто?

— Я отвезу их одному очень хорошему человеку. Он за ними присмотрит.

— И что это за человек? — Ольга уже оделась, но выходить не спешила.

— Это замечательный человек. Один из родоначальников нашей стаи. Он живет уединенно, но для парней это только к лучшему. Плюс ко всему у него есть очень интересное хобби. Он делает из волчат настоящих волколаков. Считай, что у него элитный детский садик.

— Представляю, как твоя мама обрадуется, — вздохнула Оля и толкнула дверь.