Направо пойдёшь… Перципиент

Татьяна Богатова

В этой книге Читатель вновь встретится с полюбившимися героями. Тревожное, необъяснимое увлечёт с первой главы, неуклонно затягивая Читателя в водоворот тайн, новых впечатлений и неповторимой эротики. Ничем не связанные события неожиданно окажутся значимыми, чтобы принести кому-то гибель, а кому-то выход из, казалось бы, безнадёжной ситуации. Кто окажется в числе победивших? Главные герои? Их незримые враги? Кто обретёт спасение? Какой ценой?

Глава 4

Едва близкие Всеволода немного успокоились, как его настиг второй приступ.

Казалось бы, ничто не предвещало беды. Сева чувствовал себя нормально. Следуя рекомендациям Панасовича, Светлана передала сыну его совет воспользоваться отпуском, который к счастью удалось перенести. Однако, прежде чем оформить отпуск, Всеволоду потребовалось отработать несколько дней. Несмотря на горячий протест сына, Пётр настаивал на том, чтобы в оставшиеся до начала отпуска дни отвозить и забирать сына с работы на своей машине. Отца непомерно удивил отказ Севы, поскольку работали они в одном районе на левом берегу, и до произошедшей с Всеволодом неприятности, он зачастую сам подвозил отца. Исключение составляли случаи, когда Петру необходимо было приезжать пораньше на утренние совещания. Тогда они добирались на разных машинах.

Как бывало зачастую со времени женитьбы Севы, решающее слово осталось за Настей. Уложив Данилку, она включилась в разговор к моменту его завершения, когда Пётр почти потерял надежду убедить сына. Настя очень удивилась и спросила у мужа, ради чего он пренебрегает собственной безопасностью, подвергая волнениям своих близких. Всеволод, до этого решительно противившийся заботе отца, устыдился, и немедленно попросив прощения у Насти и Петра, тут же согласился на поездки вместе с ним.

Пётр в очередной раз со скрытой улыбкой подивился, насколько легко Насте удаётся справляться с упрямством Всеволода. Ко всеобщему удовольствию, всё устроилось наилучшим образом. Благополучно отработав до конца недели, с понедельника Сева мог спокойно отдыхать. У Данилки тем временем нормализовался ночной сон. Воодушевлённые этим обстоятельством родители решили прогуляться в парке неподалёку от района, где они жили.

Тёплый субботний день располагал к прогулке. Парк, в который отправились Лисицыны с малышом, образовался в своё время в лесу, где между клёнами, составляющими большинство парковых деревьев, осинами, березами, сиренью и редкими липами, были проложены песчаные дорожки для гуляния. Территория развлечений, представленная двумя площадками каруселей: для взрослых и детей, одним кафе и обширной танцплощадкой под навесом, располагалась неподалёку от входа в парк, со стороны района, где жили Лисицыны. Поскольку в развлекательном комплексе зачастую звучала громкая музыка, то Сева с Настей предпочли прогуляться подальше от него, среди деревьев. Данилка, поглазев вокруг, вскоре уснул. Сева неторопливо катил коляску со спящим сынишкой по дорожке, Настя шла рядом, наслаждаясь погожим днём и близостью своих любимых.

Они остановились, чтобы полюбоваться цветами сирени, необычного, тёмно-фиолетового оттенка.

— Красиво, — восхитилась Настя.

— Давай, я тебя сфоткаю возле этих цветов, — предложил Сева.

— Не хочу одна, — отказалась девушка. — Данечка спит, а с тобой вдвоём не получится. Селфи-палку мы не взяли.

— Завтра ещё сюда придём, — улыбнулся Сева, — и снимемся все трое. А пока, давай, я всё-таки сделаю фото, — вынул он сотовый из кармана джинсов. — Знаешь, как классно получится. Цвет твоих волос будет здорово смотреться рядом с этой сиренью.

— Ну, хорошо, — согласилась Настя и направилась к сиреневому кусту.

Не успела она пройти и трёх шагов, как услышала позади себя шум упавшего на землю тела.

— Сева, — захлебнулась испугом Настя, бросаясь к мужу.

Людей поблизости не было видно, Светлана дежурила в больнице, ожидание «Скорой» по вызову могло затянуться, по меньшей мере, на полчаса. Настя сразу поняла, что надеяться ей не на кого, кроме как на себя. Не тратя драгоценные мгновения, девушка в точности повторила действия Светланы, открыв Всеволоду рот. Затем Настя приникла ухом к его груди. Дыхание, хотя и слабое, но ощущалось, сердце билось. Настя выпрямилась, повернула Севу на бок и уложила, поместив ладонь одной его руки под щёку, вытянув вперёд другую руку и согнув ногу в колене, тем самым создав опору.

Придерживая Севу за плечо, Настя достала из кармана телефон, судорожно соображая, кому следует прежде позвонить: в «Скорую» или Светлане. После секундного колебания девушка выбрала мать Всеволода. Светлана отозвалась после первого же звонка.

— Мама, — воскликнула Настя, — Сева опять в обморок упал. Но сейчас дышит и пульс есть, — поторопилась она пояснить встревоженной женщине. — Звонить в «Скорую»?

— Я сейчас сама попрошу отправить к вам бригаду, — отозвалась Светлана. — Вы дома? Сева не травмировался, когда падал?

— Нет, он на землю упал. Мы в парке. Ой, Севушка в себя приходит, глаза открыл, — вскричала Настя.

— Настюша, не отключайся! — попросила мать.

Девушка не ответила, но кнопку отбоя не нажала, положив телефон рядом на землю.

— Севушка, родной мой, хороший, — обняла она мужа за плечи.

— Надо же, — тихо проговорил Всеволод, — опять то же самое…

— Полежи немного, не вставай, — погладила его Настя по лицу ладонями. — У тебя ничего не болит?

— Нет, — лёжа покачал головой Сева, — вообще всё нормально.

— Мама, — схватила телефон Настя, — Сева очнулся. Что нам делать со «Скорой»? Ждать её тут? Или может быть, давай, я папе позвоню, — воодушевилась девушка. — Он нас на машине от входа в парк заберёт. А туда мы дойдём потихоньку.

— Хорошо, доченька, — вздохнула Светлана. — Наверное, и правда лучше отцу позвонить. Только Севушка пусть не встаёт резко, полежит немного.

— Нет-нет, он не встаёт, — горячо подтвердила Настя. — Мы побудем здесь, никуда не пойдём. Лучше папу дождёмся, чтобы он Севе помог.

— Правильно, — согласилась Светлана. — Настюша, позвони мне, пожалуйста, когда домой доберётесь. И давление на всякий случай измеряй Севе.

— Хорошо, мам, всё сделаю, — обнадёжила Настя.

Несмотря на то, что Всеволод чувствовал себя вполне сносно, он оставался некоторое время в лежачем положении, покоряясь просьбе Насти, которая уселась на землю, поместив Севу головой к себе на колени. Но пока что он попросил Настю не беспокоить отца. Они оба поднялись с земли, когда в коляске заворочался и захныкал Данилка.

— Ты как? — с тревогой вглядываясь в лицо мужа, спросила Настя.

— Настюш, — привлёк её к себе Сева, поцеловав в висок, — нормально всё. Пойдём потихоньку домой.

— Только не быстро, ладно?

— Ну, конечно.

Настя взяла на руки сынишку. Данилка моментально успокоился. До дома они добрались благополучно. Но из подъезда им навстречу выбежал взволнованный Пётр, которому Светлана позвонила сама, чтобы узнать, привёз ли он детей. Сева поспешил успокоить отца, а Настя, отдав потянувшегося к нему внука, немедленно набрала номер Светланы.

***

Уложив вечером сынишку, Настя зашла в комнату, где после первого обморока теперь ночевал Сева. Он лежал на разложенном диване, повернувшись к стене на правый бок, и не услышал как Настя вошла, тихонько ступая босиком.

Скинув трикотажный халатик, девушка осталась в короткой ночной рубашке, нежно-розового цвета, на тонких бретельках. Скользнув на постель, она легла рядом с Севой, обхватив рукой его голый торс и прижалась к нему со спины.

— Настюша, — тихо проговорил он, порываясь повернуться к ней лицом, но она удержала его, поцеловав при этом Севу в плечо.

— Севушка, милый, — грустно произнесла она, — что же это с тобой происходит?

— Я и сам не могу понять, — горько ответил Всеволод. — Казалось бы, обследование прошёл, от и до. Здоров, хоть в космос отправляй. И на тебе, обмороки, ни с того, ни с сего.

— И к тому же, странные какие-то, — подхватила Настя.

— Вот же! Ни голова перед этим не кружится, ничего, ни малейших признаков.

— Мама Света говорит, что так опаснее всего. Можно ведь упасть где угодно и тяжёлую травму получить.

— Вот в том-то и дело, — раздосадовано воскликнул Сева. — Сколько ещё мне под присмотром у отца быть?!

— Севушка, хороший мой, — заволновалась Настя, — ну, что же делать? Вдруг тебе в машине плохо станет, а ты будешь один?

— Это да, — согласился Всеволод, — так можно и задавить кого-то. Но ведь со мной и на работе может такое случиться.

— На работе всё-таки люди кругом. У вас и медсестра, ты кажется говорил, прямо на вашем этаже. Если что, успеют первую помощь оказать.

— Да и вообще, — повернувшись, Сева улёгся на спину, — чувствуешь себя каким-то ущербным…

— Сева, — чуть переменив положение, Настя опять прильнула к мужу, положив руку ему на грудь, — зачем ты так говоришь?

— Насть, — печально глянул он на неё, — просто беспомощность эта напрягает. Зависимость ото всех…

— Севушка, — укорила его Настя, — нельзя так считать. Тебе все стараются помочь. Мама обследование провела, отец тоже почти всё время рядом, на работу тебя возит. И с Данечкой нам все помогают. Тебя все так любят…

— Ага, — улыбнулся наконец Всеволод, — даже Мишка лепту внёс…

— Какую же? — удивилась Настя.

— Он мне объяснил, что во Вселенной образовалась какая-то новая звезда. И что на некоторых, особо восприимчивых людей, это влияет таким неординарным образом.

— Успокоил, называется, — горько усмехнулась Настя.

— Вообще-то, действительно, успокоил.

— Каким образом, не понимаю, — продолжала недоумевать девушка.

— Сказал, — с иронией продолжил Всеволод, — что как только пройдёт период… адаптации, что ли…, — тихо рассмеялся Сева, — надо же, я точное название не запомнил, то все эксцессы прекратятся.

— Вот как, — улыбнулась Настя. — Я не знала.

— Так он мне позавчера звонил, спрашивал, как я себя чувствую, вот тогда и выдал свою теорию.

— А сколько продлится этот период, он не сказал?

— Говорит, что по-разному бывает. От нескольких недель до года.

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула Настя, решив после рассказа мужа о Мишкиной гипотезе озвучить предложение своей матери, хотя сначала не собиралась этого делать. — По сравнению с этим, предположение моей мамы не выглядит таким уж неправдоподобным.

— Что сказала тётя Наташа? — заинтересовался Всеволод.

— Утверждала, что сейчас полным-полно злых, завистливых людей. И тебя могли сглазить.

— Типа, наслать порчу, что ли? — недоверчиво уточнил Сева.

— Ну, вроде того…

— И что же теперь, — Настя ясно ощутила, что Всеволод закипает, — к бабке какой-нибудь идти? Или экстрасенса искать?

— Нет, — ответила Настя, — ничего сверхъестественного. Мама говорит, что надо в церковь сходить, помолиться, может даже исповедаться… Ты как к этому относишься? — настороженно глянула она на мужа.

— Может и стоит, — пожал плечами Сева, обрадовав Настю тем, что он не воспринял предложение в штыки. — В принципе, — продолжал он, как бы размышляя с самим собой, — это нормально, обращаться к Богу, когда тебе плохо. Пожалуй, это свойственно большинству верующих. С радостью или с благодарностью за успех, редко кто догадается прийти в церковь, — с мягкой улыбкой повернул он голову к жене.

— Ой, — воодушевилась Настя, — а крестины, венчание это разве не радость?

— Конечно, радость, — согласился Сева, — но это такие события, знаешь ли, на всю жизнь. А есть мелочи, на которые мы особого внимания не обращаем, приписывая заслуги исключительно самим себе.

— Сева, — удивлённо взглянула на него Настя, — я никогда не задумывалась об этом. Ты так чудесно сказал!

— Полагаешь, — вновь улыбнулся Всеволод, — что я целыми днями размышляю об этом? Разумеется, нет. Сейчас в голову пришло, и только потому, что обеспокоен своим пошатнувшимся здоровьем. Вот так и получается, что обращаешься к Богу лишь в трудные для себя, либо для близких, моменты.

— Севушка, — теснее прильнула к нему Настя, — я так тебя люблю! Обожаю твой ум, внимание, твою бережность к нам с Данечкой и ко всем родным! Всего-всего тебя обожаю! От макушки до пяток! — она снова поцеловала его в плечо. — Такого как ты нет больше на всём белом свете! Ни у кого! Только у меня! Я очень-очень тебя люблю!

— Я тоже тебя люблю, ласточка моя родная, — нежно сказал Сева, обнимая жену.

А потом он поцеловал её, и слова стали не нужны.