Керидо-4. Вопреки

Татьяна Богатова

Автор спешит порадовать Читателей продолжением истории, начинавшейся весьма необычно. Теперь героям придётся идти вопреки очень непростым обстоятельствам. Сюжет буквально прожигает страницы книги. Острые и жестокие интриги, страстные, жгучие, как специи, сцены, сделают чтение незабываемым.

Глава 5

Между тем, подходил к завершению капитальный ремонт поликлиники, в которой работала Валентина. В середине мая она должна была приступить к исполнению своих обязанностей участкового терапевта. Несмотря на благополучную беременность жены, Влад не мог допустить, чтобы Альбина, срок у которой был более шести месяцев, сама справлялась с годовалым ребёнком. Валентина, чувствуя, что её любимица, не желая доверять Артёмку чужим, противится поиску няни со стороны, сама находилась на распутье. Сначала она собиралась выйти в мае на работу, чтобы затем, к моменту появления второго малыша, взять очередной отпуск и помочь Альбине. Сейчас Валентина уже подумывала о том, чтобы совсем оставить работу. Разумеется, материально Валентина выиграла бы от того, если бы осталась няней у Влада в семье. Но всё-таки её одолевали сомнения в том, стоит ли бросать работу врача, которая несмотря на все трудности ей всегда нравилась.

Апрель заканчивался. Оставалась всего пара недель до возобновления работы поликлиники, а обе женщины до сих пор пребывали в сомнениях. Полная неопределённости ситуация в один прекрасный день разрешилась самым неожиданным образом.

В последнее воскресенье апреля Влад с Альбиной и Артёмкой неторопливо делали покупки в торговом центре.

— Кажется нам пора, — сказал Влад, заметив, что Альбина устала. — Всё необходимое купили.

— Как будто да…, — улыбнулась Альбина, наклоняясь к сидевшему в коляске сынишке, чтобы одеть на него шапочку.

— Аля, побудь, пожалуйста, здесь с Артёмкой. Я отнесу пакеты с покупками в машину и вернусь за вами, заберу Тёму и коляску.

— Иди, милый, мы подождём тебя, — улыбнулась Альбина заботе мужа.

— Па-па, — удивлённо проговорил вслед удаляющемуся Владу Артёмка и заёрзал в коляске, пытаясь выбраться.

— Сейчас, мой хороший, папа вернётся, — улыбнулась Альбина сынишке и поддержав его, помогла вылезти из коляски.

Ухватившись за неё обеими ручками, малыш с любопытством оглядывался вокруг.

— Ах ты мой сладенький! — раздался ласковый голос Валентины, которая как раз вышла из продуктового супермаркета вместе с дочерью Мариной, получившей условный трёхлетний срок за то, что в августе прошлого года в сопровождении своего сожителя Никиты увезла Артёмку, вымогая у Влада деньги за выкуп сына.

— Ба-ба! — радостно отозвался Артёмка, который к восторгу Валентины начал её так называть два месяца назад, после того как освоил обращение к родителям.

— Здравствуй, Валечка, — обернулась Альбина и увидев рядом Марину, поприветствовала и её. — Здравствуй, Марина.

— Здравствуйте, — тихо ответила Марина, украдкой рассматривая приятную женщину с большим животом, которую она видела в прошлом году, когда Альбина приходила навестить её в больнице.

Они оживлённо заговорили с матерью, словно не виделись долгое время, а не расстались меньше двух дней назад. Марина терпеливо ждала, поставив рядом на скамейку сумки с продуктами. Со стороны могло показаться, что молодая двадцатишестилетняя женщина совершенно не обращает внимания на свою внешность. Чёрные волосы, длиной до плеч, были небрежно подхвачены в хвост резинкой. Чёлка редкими, спутанными прядями закрывала тёмные брови, из-под которых виднелся настороженный взгляд тёмно-карих глаз, особенно ярко выделявшихся на лице со светлой, как у матери, кожей. Чёрная куртка из тонкой, кое-где вытертой кожи, чёрная водолазка под ней, тёмно-синие, широкие джинсы, чёрные с белыми полосками кроссовки из искусственной кожи.

Неожиданно Марина поймала на себе взгляд больших серых глаз малыша, которого она сперва хитростью отобрала у нянчившей его Валентины, а затем пытаясь убежать с ним от Никиты, едва не погибла от рук озлобившегося напарника. Артёмка заметив, что привлёк к себе внимание, широко улыбнулся девушке и не переставая держаться ручками за коляску, присел за ней, спрятавшись от Марины.

Она опустилась на корточки, чтобы оказаться на уровне роста мальчугана и позвала его:

— Ку-ку, малыш!

— Ку-ку! — с восторгом отозвался вынырнувший из-за коляски Артёмка.

Марина прикрыла своё лицо обеими ладонями, как будто спряталась. Артёмка радостно взвизгнув, вновь присел.

— Ку-ку! — вскричали одновременно, открывшая лицо Марина и вновь подпрыгнувший, залившийся счастливым смехом Артёмка.

Альбина с Валей, не прерывая разговор, добродушно поглядывали на забавляющуюся с малышом Марину. Играя с мальчиком, Марина испытывала странное чувство не свойственной ей прежде нежности к маленькому. Она вспомнила, как ехала с ним в такси и пытаясь унять его плач, позволяла дёргать себя за волосы, как прижимая к себе, шла с ним по пустырю к заброшенному вагону, как стараясь утешить, укачивала его на руках в этом вагоне и пела колыбельную песню.

Артёмка резвился, прыгая и хохоча, прячась за коляской, Марина, то отворачивалась, то поглядывала на него с улыбкой и ласковыми откликами, как вдруг… наткнулась на взгляд подошедшего к ним Влада. Стальной взгляд, абсолютно бесстрастный и равнодушный. Влад умел так смотреть, холодно и отстраненно, не выражая никаких эмоций, ни презрения, ни ожидания, тем самым побуждая собеседника к совершению каких-либо действий, проявлению чувств, в надежде поколебать равнодушие, обратить на себя внимание или просто-напросто напомнить о своём существовании, обозначив себя тем или иным образом.

Испуганная Марина так и осталась сидеть на корточках, оцепенев, словно её внезапно парализовало. Обернувшийся к отцу Артёмка вмиг отпустил коляску и протянул к нему ручки, чтобы Влад поднял его. Отец незамедлительно исполнил желание малыша и подхватив его на руки, нежно прижал к себе. На мгновение лица мальчика и отца оказались рядом, и смотревшая на них снизу вверх Марина поразилась их изумительной схожести. Не собираясь сидеть смирно, Артёмка изогнулся на руках у Влада и протянув ладошку к Марине, радостно произнёс:

— Ма — ня!

— Марина, — ласково поправила внимательно наблюдающая за Владом Альбина.

— Ма — ня! — упорно повторил малыш, захлопав в ладоши, тем самым проявляя особое расположение к развеселившей его Марине, на которую он хитро поглядывал, призывая продолжить весёлую игру.

Наконец, сбросив с себя оцепенение, Марина выпрямилась и не сводя взгляда с мужчины, с малышом на руках, тихо проговорила:

— Простите меня…

Она и сама не осознавала точно, за что просит прощения. За то, что её застали играющей с ребёнком, которого она когда-то увезла, чтобы в компании напарника потребовать у родителей выкуп или за то, что Влад едва не погиб, закрыв её вместе с сыном от Никиты. Несмотря на тяжёлое ранение, Марина хорошо помнила своё ощущение в тот момент, когда Влад обхватил её, словно вещь, словно корзинку, в которой по недоразумению оказался сын, чтобы защитить его ото всего на свете.

— Здравствуйте, — ровно поздоровался Влад.

— Здравствуйте, — с облегчением произнесла Марина.

— Здравствуй, Влад, — отозвалась Валентина.

— Нам пора, Аля, — вежливо напомнил Влад, прижимая к себе Артёмку одной рукой, а другой подхватывая коляску.

— Да, милый, идём, — ласково улыбнулась в ответ Альбина.

Распрощавшись с Валентиной до понедельника, супруги покинули здание торгового центра. Забрав со скамейки сумки, Марина потянулась вслед за матерью.

— Ты чего испугалась? — мельком взглянула на дочь Валентина.

— Не знаю, — прошелестела Марина, — он так на меня смотрел… Влад. Должно быть, он меня ненавидит.

— Забыть то, что ты сделала, конечно, невозможно, — вздохнула Валентина. — Однако, Влад простил тебя.

— Ты думаешь?

— Я знаю совершенно точно. Если ты помнишь, только благодаря адвокату, которого нашёл Влад, тебе присудили условный срок.

— Хорошо, если они меня простили…

— Они простили, — уверенно сказала Валентина. — А вот желание найти Артёмке няню со стороны ты у них напрочь отбила. Альбина страшится этого как огня. Полагаю, что и Влад опасается, только не подаёт вида. И что делать, ума не приложу. Мне через две недели выходить на работу. Некому будет помогать Альбине с Артёмкой.

— Ма, — внезапно воодушевилась Марина, — я могла бы с ним посидеть.

— Марина, — с едва заметной усмешкой взглянула на дочь Валентина, — быть с ребёнком это не только игры. Малыша надо одеть, обуть, накормить, памперсы ему менять, на горшок сажать. Много всего.

— Ты думаешь, что я совсем ни на что не гожусь?

— Откровенно говоря, не знаю, Марина.

— Мама, я могла бы попробовать. Как раз за эти две недели, пока ты рядом, он бы ко мне может попривык. И не надо было бы им няню искать. Мне он понравился, этот пацанёнок. И я думаю, что всё смогу, и памперсы и всякое другое.

— Ты уверена?

— Ну, мне кажется, что я справлюсь, — свела брови Марина. — Только придётся работу бросить. А там как-никак шесть тысяч.

— Марина, да ты что?! — удивилась мать. — Ты полагаешь, что Влад будет меньше тебе платить?

— А мне и платить будут?!

— Марина, ну ты как маленькая! Ты что же, собиралась с Артёмкой бесплатно сидеть? На тебя это совсем не похоже!

— Мам, — замялась Марина, — я не знаю… Я просто почувствовала, что могу попытаться загладить перед ними свою вину. И малыш этот ко мне вроде как потянулся. Ну а деньги… Ты же с ним бесплатно сидишь.

— Я и собиралась бесплатно, а Влад платил, с самого первого дня, несмотря на мои возражения. Это я тебе не говорила, чтобы ты на эти деньги не рассчитывала, а сама попыталась хоть немного серьёзнее к жизни относиться. Они и пригодились потом, для адвокатских услуг. Я половину успела оплатить, прежде чем Влад об этом узнал и заплатил остальное. Так что, и тебе Влад будет платить столько, сколько ты в жизни не зарабатывала.

— Мама, — встревожилась Марина, — а вдруг Влад будет против того, чтобы я с его сыном сидела?

— Этого я не знаю, Марина. Надо поговорить с ним. В любом случае, пока не спросим, мы не узнаем. Меня тревожит другое.

— Что ещё?

— Видишь ли, Альбина с Владом очень аккуратные в быту. А ты, Марина, привыкла всё вокруг себя разбрасывать, жить в грязи. Даже чашки за собой моешь, только когда они заканчиваются.

— Да помою я за собой чашки, — буркнула Марина. — Неужели я не понимаю, что в чужом доме буду находиться!

— А что же ты у себя не моешь?

— У себя мне нужен комфорт вокруг. Мне так удобнее.

— А вокруг ребёнка нельзя такой комфорт создавать. Надо чистоту соблюдать, в том числе и собственную. Волосы мыть, душ принимать каждый день.

— Ой, мать, ну ты уже совсем меня неряхой считаешь!

— Так ты докажи, что не неряха. Вспомни, что ты молодая женщина…

— Ну ладно тебе! Поняла я! Только вот готовить я не смогу.

— А это и не потребуется. Альбина прекрасно сама с кухней справляется. Главное это малыш.

— Ну ладно, ма, ты спроси у них завтра. Хорошо?

— Спрошу, конечно. Но ты сама точно решила?

— Точно, — серьёзно ответила Марина.

***

На следующее утро Валентина так и не осмелилась заговорить с Владом о дочери. Лишь только после того как он отправился на работу, она обратилась к Альбине.

— Алечка, у меня тут возникла идея по поводу Артёмки. Если ты считаешь, что она неподходящая, скажи мне сразу, пожалуйста.

— Что за идея, Валюша? Если она касается платного детского сада, то говорю сразу — я против.

— Ни в коем случае! Никакого детского сада! Лучше уж я работу брошу! Алечка, я хотела попросить тебя, рассмотреть кандидатуру Марины в качестве няни.

Валентина с тревогой ждала реакции на своё предложение. Замешкавшаяся на секунду Альбина, даже если и оторопела, не подала виду, и спокойно уточнила:

— Чья это идея, Валюша?

— Вообще-то, Марины, Алечка. Я вчера случайно обмолвилась о том, что некому помогать тебе с Тёмой. И Марина сказала, что хочет попытаться загладить перед вами с Владом свою вину.

— Вот как.

— Ну что ты скажешь, моя хорошая?

— Знаешь, Валюша, я думаю, что можно будет попробовать.

— Конечно, сначала попробовать! Я за две недели до своего выхода на работу её всему научу, как с нашим малышом обращаться. И пусть они пока привыкают друг к другу.

— Мы же с тобой видели вчера, Валечка, что Тёма к ней симпатию проявил. Сама знаешь, хотя он и открытый ребёнок, но только со своими, близкими.

— Да уж, посторонних наш красавец особо не жалует.

— Вот-вот! А Марина ему вроде бы понравилась. Так что, пусть попробует. Если ей это конечно самой будет не в тягость. Она же, насколько я знаю, никогда детьми не занималась.

— Нет, Алечка, не занималась. Хотя и получила педагогическое образование, но ни в школе, и в детском саду ни дня не работала.

— А какая у неё специальность, Валюша?

— Русский язык и литература. Она выбрала этот факультет исключительно из-за того, что обучение на нём длится четыре года, меньше чем на всех остальных.

— Моя мама, — погрустнела Альбина, — работала на этом факультете. Она была кандидатом филологических наук.

— Светлая память твоим родителям, Алечка, — обняла её Валентина, опасаясь, что воспоминания расстроят её любимицу.

Их разговор прервал возглас Артёмки, который выбросив на пол все находившиеся у него в манеже игрушки, потребовал внимания к себе. Которое заключалось в том, чтобы выпустив его на свободу из манежа, позволить передвигаться по дому, исследуя неведомые уголки.

— Ну что, мой зайчик, — подняла малыша Валентина, — пойдём бродить?

— Пусть сам, Валюша, — улыбнулась Альбина.

— Конечно сам, Алечка, я только наблюдать буду за ним.

— Валя, у меня будет к тебе одна просьба.

— Слушаю тебя, моя дорогая.

— Поговори, пожалуйста, сама с Владом, по поводу Марины.

— Ой, да конечно, Алечка! Конечно, я сама спрошу у него. Как думаешь, лучше вечером, после работы?

— Можно и не откладывать, а поговорить, когда Влад приедет на обед.

— Вот и славно! В обед и поговорю, а там как он решит. Да, Алечка?

— Конечно, Валюша.

Валентина поспешила вслед за Артёмкой, который успел удалиться на довольно большое расстояние, приближаясь к лестнице, ведущей на первый этаж. Хотя она и была достаточно пологой, но пока ещё представляла для малыша опасность.

Тем временем, собирая игрушки вокруг манежа, Альбина размышляла:

«Сомневаюсь, что Влад позволит Марине сидеть с Артёмкой. А у меня нет ни сил, ни аргументов для того, чтобы его убедить. Сколько стараний в своё время мне пришлось приложить, чтобы уговорить его принять в качестве няни Валентину. Но если тогда я знала, что можно ему сказать, то сейчас у меня язык не повернётся предложить Владу, чтобы с Артёмкой сидела укравшая его когда-то Марина».

Однако, вопреки опасениям обеих женщин, Влад воспринял идею Валентины вполне благосклонно.

— Пусть попробует, — повторил он слова Альбины. — Валя, только я тебя очень прошу, если ты поймёшь, что у Марины не будет получаться, если окажется, что она переоценила свои силы, то ты скажи нам, пожалуйста, об этом заранее, чтобы у нас была возможность поискать няню.

— Спасибо тебе, Влад! Ты не волнуйся насчёт Марины. Если у неё всё-таки не получится, то я возьму отпуск и буду с Тёмой до родов Алечки. А вы в это время сможете спокойно подобрать няню. В крайнем случае, я работу оставлю. Мне как раз в июле на пенсию выходить.

— Честно говоря, я был бы этому очень рад, — улыбнулся Влад, — но настаивать не смею. Знаю, что работа тебе нравится, и оставить её действительно нелегко.

— Спасибо тебе, мой мальчик, — растрогалась Валентина — ты всегда меня правильно понимаешь!

— Ну значит, договорились?

— По поводу пенсии? — опешила Валентина.

— По поводу Марины, — рассмеялся Влад. — Завтра придёт?

— Ой, ну конечно, Влад! Непременно придёт!