У ангелов нелетная погода

Татьяна Батенёва, 2010

Лариса Северцева получила очень приличный гонорар, хватило и на ноутбук для доченьки Анны, и на отдых в Турции. Мать и дочь уже в аэропорту мысленно плескались в теплом море, когда Аня отправилась в туалет и пропала… Больше недели Лариса провела между надеждой и полным отчаянием. Ее друзья отрабатывали все возможные версии, но ни одна из них не подтвердилась. Разгадка таинственного похищения оказалась ошеломительной. Только бесконечная любовь, ангелом-хранителем парящая над миром, может спасти хрупкую юную жизнь…

18 августа 2008 года, понедельник, день

Скворцов разлил водку, призывно поднял свою рюмку:

— Давай, Петро, за вас, оперов!

Семейный покачал головой:

— Какой я теперь опер? Я теперь начальник гребаный. Сижу в кабинете, бумаги отписываю.

— А-а, настоящий опер всегда останется опером, хоть генеральские звезды ему навесь. — Скворцов опрокинул рюмку, закусил маринованным грибком. Вот за это — за нормальную выпивку и закуску — он и уважал модный ресторан на Таганке, где тщательно воссоздали атмосферу, интерьеры и меню эпохи любимого фильма всех времен и народов «Место встречи изменить нельзя». — Где твой Тищенко-то?

— Да вот, опаздывает, паршивец! — Семейный покрутил круглой, коротко стриженной головой. — Позволяет себе!

— Теперь ты ему не командир, — засмеялся Скворцов. — Это раньше ты их сутенерскую шоблу мог одним пальцем пришибить, если бы захотел. А теперь бросил это поле, пошел в гору. Бросил бедных девочек на произвол мамок и папок.

— Да я и сейчас их по одному пришибить могу, — обиделся Семейный. — Команды нету. Была бы команда, думаешь, мы бы их не упаковали всех до одного? Команду не дают, а без команды, сам знаешь… — Ну да. — Скворцов чувствовал, что косеет, но дело надо было довести до конца, раз обещал. — Без команды и прыщ не вскочит на заднице, точно!

Плотный невысокий парень в косухе и черных джинсах подскочил к их столику с разгону.

— Извиняйте, Петр Иваныч, припоздал чуток! — Он суетливо поклонился Семейному, кивнул Скворцову. — Пробки, блин! Куда ни сунься, все равно угодишь… Мягкий хохлацкий говорок выдавал в парне «неместного». — Какие проблемы?

— Проблемы? У меня никаких! — Семейный сразу приосанился, подпустил в голос начальственных нот. — Проблемы если только у тебя, нет?

— Да какие у нас проблемы, — захихикал Тищенко. — У нас все путем, как положено, без осложнений. Чего пить будете?

— Да мы уж приняли немного, хватит. — Семейный явно не хотел пить с сутенером. — Ты вот товарищу моему ответь на ряд вопросов — и свободен.

Скворцов дожевал ломтик огурца, вытер губы салфеткой.

— Слухаю! — Тищенко с готовностью развернулся к нему.

— Тут у моей знакомой проблема в Турции возникла. — Скворцов внимательно смотрел в лицо сутенера — если будет врать, он увидит. — Дочку у нее в аэропорту увели. Украли. Вот пытаюсь понять, кому это надо было и зачем? Дочке только-только восемнадцать стукнуло, считай, несовершеннолетняя.

— А шо они там, у Турции, живут или как? — Тищенко покосился на почти допитую бутылку «Посольской».

— Да прилетели на неделю отдохнуть, и прямо в аэропорту девчонка пропала! — с досадой объяснил Скворцов. — Могут там наши или местные девчонок загребать?

Тищенко помолчал, задумчиво пожевал веточку укропа.

— Та не. — Он убежденно покачал головой. — Навряд ли! Зачем рисковать, когда их тута можно сотнями вербовать и уже готовых по-тихому перевозить? Наши бы не стали вязаться. А турки? Турки тоже навряд. У них хоть проституция разрешена, но поставками не займаются, законы грубые, за похищение женщины можно десятку строгого схлопотать. А тут же еще международный скандал может выйти… Не, навряд!

— А арабы, например? — Скворцов пригнулся поближе к парню. — Могут блондинистых девчонок в Турции вербовать?

— Ну шо, из-за одной девчонки так рисковать? — Тищенко поднял бровки домиком. — Отсюдова они могут вагон запросить и получить. Хошь беленьких, хошь синеньких в крапинку — любых.

— Н-да, загвоздка! — Семейный поскреб в затылке. — Ладно, Тищ, иди себе. Спасибо, как говорится, но гляди не зарывайся, я за тобой присматриваю, так и знай.

— А то ж! — Тищенко встал, почти что поклонился. — Мы же все понимаем, ученые! Спасибо и вам, Петр Иваныч, вы, если что, звоните!

— Что — если что? — грозно осведомился Семейный. — Ты это про что?

— Ну, так, вообще, может, вот информацию треба или так… — Тищенко явно запутался, что хотел предложить грозному оперу.

— Ну, давай, веди себя! — Семейный сдвинул брови. — Бывай!

— И вы, Петр Иваныч, бывайте здоровеньки! — И, вертя на пальце брелок с ключами от машины, Тищенко от греха подальше быстро пошел на выход.

Семейный развел руками и издал губами звук, который можно было перевести как «ну вот, говорил тебе, что ничего не выйдет!». Скворцов покивал тоже молча — полезной информации было ноль, если не считать, что вряд ли на Ларисину дочку польстились торговцы «живым товаром». Но тогда вообще непонятно, кому и зачем она понадобилась…