Заложница судьбы

Татьяна Алая, 2023

Мне не повезло с самого детства, когда маленькой девочкой привезли в незнакомый дом, украв у родителей. А затем, взрослея, я выживала как могла, делая сложный выбор, кем же мне быть: наложницей, шпионкой или даже убийцей. В одно из заданий я попала в богатый дом, где наконец узнала, какой может быть любовь.... А еще встретила мужчину, который бесит, которого ненавижу, но сердце вздрагивает при одном взгляде на него. Вот только Дамир умеет лишь ненавидеть, но Судьба постоянно сводит меня с ним. Но я сделала выбор, который сделал нас врагами…

Глава 2. Новый дом

При первом знакомстве Аиша показалась мне, маленькой девочке, только что похищенной из родного дома, старой, с уставшим лицом, и погасшими глазами, но я оказалась неправа. Но об этом позже. Пока я была малышкой, а точнее, лет до одиннадцати, то долго считала ее просто строгой тетушкой, которая занимается тут хозяйством. Но на самом деле она играла намного более важную роль в этом доме. И только став взрослой я узнала всю жестокую правду, а еще, что ей на тот момент было не больше тридцати четырех, хотя для нас это уже считай старуха, если она не вышла замуж к этому возрасту. Так что и деваться ей особо было некуда.

Но возвращаясь к моему детству и тому дню, когда я оказалась в моем новом доме, она привела меня в небольшую полутемную комнату, где лежали на полу несколько матрацев. Аиша толчком посадила меня на один из них, говоря:

— Я сейчас приду. Ты пока разденься. Надо тебя помыть и подстричь волосы, чтобы вши не завелись. А потом я расскажу, что ты будешь обязана делать здесь, чтобы тебе разрешили жить и давали еду.

И затем сразу ушла, оставив меня одну в этом странном помещении. Я не понимала, почему моя жизнь так внезапно изменилась, и почему родители не приходят, не ищут меня, наконец. Но вера, что они скоро заберут меня отсюда, не давала разревется. Я просто решила ждать. Поэтому просто села на матрац и смотрела в одну точку все то время, пока женщины не было. Когда Аиша вернулась, то явно разозлилась, что я не послушалась ее.

— Неужели ты такая глупая, что не можешь сама снять с себя одежду?! — стала ругаться она. — Неужели родители не учили тебя слушаться взрослых? Если так, то ты долго здесь не протянешь! Непослушание — худшее, что может быть в детях!

Я же поняла только то, что ей стыдно за меня, и будет так же стыдно родителям, если я не буду слушаться. И поэтому просто стала молча раздеваться, не желая никого огорчить. В первую очередь не хотелось расстроить папу и маму, когда те приедут за мной, не хотела, чтобы они стыдились меня. Аиша же замолчала и просто наблюдала за моими действиями, ожидая, пока закончу. В итоге я стояла голенькая, сложив одежду и положив ту на матрац, ожидая, что скажет эта странная незнакомая женщина.

«Вряд ли родители обрадуются, увидев меня замарашкой?», — думала я тогда, смотря на свои грязные от пыли и не понятно от чего, ноги.

Аиша нетерпеливо молча схватила меня за руку и повела по коридорам дома, а потом я оказалась в хамаме. Позже я очень любила там бывать, расслабляться, когда тело напряжено от забот, пробираясь туда чаще всего без спроса. Но в тот день все было ново и непривычно, а потому вела себя как испуганный тушканчик. Это было очень большое помещение, с бассейном, где могли поместиться сразу несколько человек. Изучая все вокруг, я мужественно вытерпела, пока меня терли и скребли, но когда взялись за волосы, подойдя с ножницами, я не выдержала.

— Не хочу стричься! — возмутилась я тогда громко, но Аиша тут же, не желая тратить на меня время, пригласила двух других женщин, чтобы те помогли справиться со мной, ворча, что я слишком непослушная.

Сейчас мне кажется, что я сопротивлялась больше потому, что мои длинные волосы нравились матери, хотя я уже совсем не уверена, если честно. Может и отец хвалил их, любуясь, мне сложно сказать с прошествием стольких лет И потому что не помню этого. Даже их образы уже давно стерлись из памяти и не преследуют меня. Но тогда это было слишком важно для той маленькой девочки, которой я была. Поэтому этим женщинам пришлось держать меня, пока Аиша состригала черные длинные до пояса волосы. В итоге я стояла перед ними подстриженная как мальчик, дрожа от негодования и бессилия. И это, помню, стало той трагедией, той мелочью, которая ослабило мою волю, открыв путь слезам, и я разревелась. Навзрыд. Аиша же только переждала, пока закончиться эта истерика. Когда я успокоилась, меня привели обратно в ту же самую комнату и оставили на матраце, одетую в простой длинный балахон. А на день она дала мне свободные штаны под него.

Возможно именно то, как спокойно и равнодушно это все было сделано, оставив наедине с моим горем, послужило первым шагом к тому, чем я стала сейчас. Потому что именно тогда я для себя решила, что не смогу простить им этого. Всем участницам этого насилия. Мне сложно сказать даже сейчас, почему мой мозг так зациклился именно на стрижке. Возможно, это стало олицетворением той новой жизни, к которой меня так жестоко принудили. Все может быть. Но став взрослой, точнее, лет в двенадцать, ровно также я обстригла всех тех, кто это сделал со мной тогда. Как меня не наказали до смерти, я сама поражаюсь сейчас. Ну, если не считать розг, которые я в очередной раз получила, давно привыкнув к такому наказанию.

Но об этом периоде я тоже расскажу, но чуть позже.

Но в тот момент, сидя в душной комнате, в свои пять лет я как умела пыталась приноровиться к новой жизни, которая так отличалась от привычной, просто ожидая родителей. А Аиша постепенно показала и рассказала мне обязанности: мести пол, вытирать пыль, бегать по поручениям и на подхвате на кухне. А еще куча всяких других мелочей. За это мне давали хлеб, немного каши с макаронами или овощей в день и воду. Только по праздникам это могло быть что-то существенное, а мясо было раз в неделю, не чаще, если вспоминали. К счастью, на жаре и постоянно бегая туда-сюда, я не понимала, как бежит время, вспоминая про еду, только когда все нетерпеливым ручейком тянулись на кухню, а в желудке нещадно урчало.

С каждым годом, по мере того как я становилась взрослее, к списку моих обязанностей прибавлялись все новые, которые были все тяжелее и тяжелее. У меня не было свободной минуты, а за любой проступок следовало наказание. Так я стала бесплатной служанкой в этом доме. Это вообще было странное место: здесь жило много женщин, время от времени появлялись такие же дети, как и я, разных возрастов. Некоторые из них оставались, а некоторые исчезали навсегда, и никогда не возвращались. Во всяком случае, я их больше не видела. А иногда приезжал хозяин с гостями, только мужчинами, и тогда начиналась кутерьма и суета.

Вот только родители все никак и не приезжали за мной. Поэтому постепенно я стала забывать их, вспоминая о них как о сказке, в которую мне все сложнее было поверить с каждым днем в той жизни, которой я существовала. Их образы постепенно стерлись, а осталась только улыбка матери и ее аромат. Да и те вскоре совсем исчезли из моей памяти, вытесненные новыми воспоминаниями уже из совершенно другой жизни.

А примерно через пару лет после моего появления в том доме произошло одно из самых важных событий, которое повлияло на всю мою последующую судьбу.

Я обрела друга, точнее, лучшую подругу.