Подари мне жизнь

Татьяна Berd, 2021

Я жила бешенным ритмом, не замечая, как отложила свою жизнь на потом… Страшный диагноз поставил крест на всех моих стараниях, не давая надежды на будущее. И как приговор – полтора года… Что остается делать незамужней тридцатилетней девушке: впасть в уныние или насладится жизнью сполна? Конечно взять от последних мгновений все по максимуму, а еще верить в чудо… Ведь чудеса случаются! Тем более тебе предлагает помощь невероятный блондин, требуя взамен лишь… тебя саму. Или это глюк? Содержит нецензурную брань.

Глава 10

Утром проснулась с полным осознанием того, что все, что было вчера не было сном. Голубоглазый блондин был у меня в спальне, мы мило с ним беседовали, почти заключили сделку — он мне жизнь, я ему ребенка.

Странно это как-то. С одной стороны, во мне опять проснулась надежда на чудо, но с другой…Я должна буду выносить и родить этому мужчине ребенка. А кто он на самом деле? Кроме своего имени ничего так и не сказал.

— Александр, — слишком уж мечтательно вздохнула я. Имя мне не просто нравилось, оно наводило какой-то благоговейный трепет. — Саша, нет лучше Шурик! — рассмеялась сама себе. — Александр слишком уж трепетно для меня. А вот Шурик — самое оно.

Когда-то в детстве у нас с сестрой был волнистый попугай, мы не сговариваясь дали ему кличку Шурик. Как потом оказалось очень болтливая и веселая птица, копирующая все звуки буквально слету. Жаль мало у нас побыл, заболел чем-то и быстро зачах. Но мы с сестрой периодически вспоминаем его болтовню с любимым зеркалом, хотя прошло уже лет пятнадцать.

Поэтому-то и выбрала для своего нового знакомого имя Шурик, чтобы не увлечься им по самые уши.

И все же. Он обещал вылечить сначала, а потом… Блин, мне было как-то странно думать о рождении ребенка, как об оплате. За возможность жить дальше, я готова почти на все. Но родить?

Меня страшили не сама беременность и роды. Что потом будет с малышом? Это и мой малыш тоже! Я не готова от него отказываться! Да я уже его люблю!

Но еще больше страшил ответ на вопрос — кто такой Александр? Ответ я уже знала, но не верила до конца, отказывалась верить.

Отогнав от себя безумную мысль, назойливо всплывающую в моем мозгу, пошла в ванну. Надо собираться в клинику, сдавать анализы, потом поеду к родным.

— Блин, — хлопнула себя по лбу, — я вчера из-за этого Шурика, недоделанного, не отправила сообщение Вике.

Быстро схватила телефон, открыла мессенджер и… вот не удивилась даже ни разу. Оказывается, сообщение было отправлено о том, что я дома, и даже получен и прочитан ответ “Ок”.

— Ну вот невежливо читать чужие смс, — сказала я в потолок.

Ответа, естественно, не было.

Быстро собравшись, я выпорхнула из подъезда и поехала в клинику. Лето наконец-то решило вспомнить о том, что иногда надо радовать и столицу теплом и солнцем. Погода была под стать моему настроению — радостное, светлое утро.

Я подпевала радио, ловко лавируя в жидком потоке машин, радуясь, что первый раз за последние несколько месяцев проснулась в таком приподнятом расположении духа. Все же Шурику удалось подарить мне веру в чудеса. Прикольный он, хоть и странный, иногда даже таинственно-пугающий.

В клинике пробыла чуть больше часа, сдала кровь, потом меня посмотрели на каком-то аппарате. Не очень дружелюбная тетка-врач долго хмурилась, вглядываясь в монитор, хмыкнула как-то недовольно, поджала губы и буркнула, что ответ будет у врача во вторник утром.

На прием к Виктору Константиновичу мне только в пятницу, когда придут все мои результаты. Я уже не боялась встречи с ним, была на девяносто процентов уверена, что результаты и его и меня приятно удивят.

В квартиру к родителям приехала уже практически танцуя, держа в руках любимые мамины пирожные “Картошка”.

— Дочка, ты такая веселая сегодня! — подставляя мне щеку, довольно, вместо приветствия, сказала мама.

— С той ноги наконец-то встала, мамуль, — пошутила я и протянула ей сладости.

— Завтракать будешь? Правда мы все уже поели, сейчас Вика с Егором собираются гулять, а мы с папой на дачу хотим съездить, отметить мой День Рождения с Валентиной.

Я фыркнула. Терпеть не могу эту бабку Валю. Мы с сестрой принципиально не называли ее тетей — она была противной и наглой соседкой родителей по даче. Не старая еще женщина, ровесница мамы, но выглядела как сморщенное яблоко с огромным крючковатым носом и блеклыми серыми завистливыми глазками. Она собирала все сплетни по дачному поселку, переиначивала их на свой лад и разносила дальше.

Я тоже попала под ее козни. Сын бабки Вали, этакий переросток — “Митрофанушка” по имени Андрей, воспылал ко мне симпатией, пытался ухаживать за мной. Но я отвергала все знаки внимания, которые заключались в основном в зазывании в гости на чай “со стаком”. Да и, положа руку на сердце, внешность его оставляла желать лучшего — невысокого росточка, толстенький, обрюзгший мужчинка, неопределенного возраста, с проплешинами на макушке, вечно выпяченной недовольной нижней губой.

Помню, как мы с сестрой офигели, узнав, что он старше нас всего на год. Чем он занимался и где работал, толком никто не знал. Показания его матери на этот счет всегда разнились: то он был преподавателем в институте, то заведовал каким-то крупным отделом в крутой фирме, то был директором госкорпорации — в общем обычный тунеядец, сидящий на шее у своей родительницы.

Лет пять назад этот “Митрофанушка” стал действовать в сторону моего завоевания достаточно решительно и дерзко. В один из не совсем прекрасных дней, он просто схватил меня в охапку и потащил к себе на участок. Я начала вырываться и вопить, что есть мочи. Колошматила его со всей дури по рукам и ногам, в итоге бедный “сыначка” был весь в синяках, но мне было плевать, главное отбилась от этого умалишенного.

Вечером к нам прибежала бабка Валя и вопила как резаная, что я, такая нехорошая и невоспитанная девка низшего сорта, посмела избить ее сына только за то, что он мне отказал в моих грязных приставаниях.

Как же ей повезло, что тогда на даче не было папы с мамой. Отец бы ее “Митрофанушку” порвал “как Тузик грелку” за родную дочь. Мы с сестрой тихо выперли ее за дверь, пригрозив при этом, что я пойду сейчас в полицию и напишу заявление на попытку изнасилования, предварительно сняв побои.

Ее это отрезвило, но ненадолго. На следующий день я уже узнала от соседей, что сошла с ума, раз позарилась на сокровище Валентины. Благо жители дачного поселка оказались вполне адекватными людьми, не поверив ни одному слову скандальной соседки.

Родители в это время отдыхали на море в Лоо. Приехав после отдыха на дачу, мама грозилась выцарапать глаза, “повыдергивать лохмы” этой “гнусной сплетнице Валентине”, папа вознамерился отрезать “женилку” ее сыну. Мы с Викой еле удержали их, пришлось закрывать дверь на ключ и караулить окна.

Потом как-то позабылось все, да и бабка Валя успокоилась, ее “Митрофанушка” женился на “никчемной и пустой девке”, полностью “отвадившей сыначку от матери”. Это и стало новой темой для ее разговоров — перемывать косточки своей невестке. В итоге она отстала от жителей дачного поселка. А когда наш зять выкинул фортель, сбежав в другую страну, бросив мою сестру с грудным ребенком, и попытался отсудить квартиру, купленную сестрой до свадьбы, заняв денег у меня. На что он рассчитывал, загадкой было даже для нашего адвоката.

Соседка Валя стала достаточно частым гостем у родителей на даче, постепенно как-то сдружившись с моей мамой.

Ехать с родителями на дачу и отмечать мамин День Рождения с сумасшедшей бабкой мы с сестрой отказались наотрез.

Наскоро позавтракав у родителей, я пошла гулять вместе с племянником и Викой. Мы пошли в местный парк на детскую площадку. Егорка бросился на горки, периодически кричал оттуда “Мам, смотри как я могу”, быстро нашел себе друзей и с визгом уже носился вместе с ними по площадке.

Мы с сестрой сели на лавочку, беседуя ни о чем. Тему незнакомца из кафе я старалась не затрагивать и тем более не рассказала ей о своем ночном визитере.

— Бывший объявился, — с грустной усмешкой вдруг проговорила Вика. — С ребенком хочет общаться.

— С чего это вдруг? — удивленно спросила я. — Почти четыре года ни слуху, ни духу, а тут на тебе — явился не запылился.

— Я у него тоже самое спросила, — задумчиво произнесла сестра.

— Что-то тревожит? — чувствовалось ее напряжение.

— Да, — кивнула Вика. — Не было не было, и тут явился, как черт из табакерки. Насколько я его изучила за период нашего развода, что-то он задумал. Боюсь, как бы не выкинул чего.

А ведь этот гад вполне может выкинуть какую-нибудь гнусность. Например, выкрасть Егорку. Я уверена, что сын ему нужен как собаке пятая нога, а вот чтобы что-то выманить у бывшей жены — вполне понадобился.

— Что ты думаешь делать? — спросила я.

— Не знаю, — тяжело вздохнула Вика. — Я все думала про того мужика из кафе. А если это какой-то его знакомый, может бывший его нанял, чтобы выкрасть Егорку?

Я уверена, что он тут не за этим…А вдруг? Нет. Тот брюнет связан с моим блондином. И похоже у него открылся интерес к моей сестре. Интересно какой? Уверена, что Шурик мне ничего не скажет.

— Мил, — позвала меня Вика, вцепившись мне в руку.

Я взглянула в ее враз побелевшее лицо и, проследив за ее взглядом, обомлела. Немного в тени, облокотившись о дерево стоял тот, кого только что вспоминали — незнакомец из кафе. Он был в темных очках, но мы с сестрой узнали его сразу.

— Мил, какой же он красивый, — выдохнула она.

Я была согласна с Викой. Он был в черной бейсболке, обтягивающей светло-зеленой футболке и светло-серых джинсовых бриджах. Незнакомец был более расслаблен, нежели мой блондин, не такой холодный, но что-то в нем было пугающее, как в Шурике.

— Я сейчас, — решительно встала со скамейки и пошла к нему.

Мужчина молча наблюдал за мной. За темными очками взгляда его не видела, но на красивом лице не дрогнул ни один мускул.

— Вы кто? И почему следите за нами? — воинственно сквозь зубы произнесла я.

— А ты действительно забавная, — он даже не улыбнулся, а вот его голос проник внутрь, такой легкий, красивый и воздушный, заполнил все пространство внутри меня.

Я тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение и еще более злобно зашипела:

— Тебя Дима подослал? — незнакомец молчал. — Так передай этому мудаку, что, если он попытается что-то сделать моей сестре или тем более Егору, я его в порошок сотру. А он знает, что я это могу сделать.

— Кто такой Дима? — как-то слишком серьезно спросил незнакомец.

— А то вы не знаете? — злобно прошипела я.

— Поверь мне, крошка, знать не знаю, — и щелкнул меня по носу. — Выкладывай.

И я, блин, выложила все про этого подонка Диму, сама не знаю, как, но выложила. Хотя уже догадывалась — еще один, мать его, гипнотизер.

— Передай своей сестре, что этот, как ты выразилась, мудак Дима больше ее не потревожит, — спокойно произнес он.

— Значит вы все же знакомы с этим козлом, — победоносно сделала вывод я.

— Нет, — спокойно ответил мужчина. — Но проблему решу.

— Спасибо, — удивленно пискнула в ответ.

— А ты действительно забавная, — улыбнулся он. — Александр прав.

— Вы знаете Александра? — воскликнула я.

Мужчина ничего не ответил, щелкнул меня по носу и развернувшись пошел по своим делам, оставив меня в смятении.

Немного постояв еще, вернулась к сестре.

— Ну ты даешь? — выдохнула Вика, когда я вернулась на лавочку. — Что он тебе сказал?

— Сказал, что Дима вас больше не потревожит, — задумчиво произнесла я.

— Что? Ты рассказала ему про бывшего? — возмутилась сестра.

— Вик, мы же думали, что это от него гость, ну я и накинулась на него, обвинила, сказала, что их обоих в порошок сотру, — я рассмеялась, представила, как выглядела со стороны: воинственный воробушек, распинающийся перед гордым орлом.

— Милка, ну ты даешь! — рассмеялась сестра. — И он конечно же напугался и убежал.

— Ну сама же видела, ушел ведь, — заливаясь смехом, продолжила шутить.

— Ой, Миланья! — хохотала Вика, я не отставала от нее.

Егорка подбегал к нам периодически, спрашивая почему мы смеемся, Вика придумала на ходу какую-то чисто детскую шутку. Племяшка выдавил из себя хохот и умчался дальше к своим новым друзьям.

— А все же, о чем вы разговаривали? — отсмеявшись, спросила сестра.

— Сказал, что ты ему понравилась, — соврала я.

— Врешь! — весело фыркнула она.

— Вру, — прыснула я. — Но пришел он явно из-за тебя.

— Он, что следит за мной? — испуганно воскликнула Вика.

— Не думаю, наверное, мимо шел и увидел нас. Вот решил остановиться и полюбоваться на тебя.

— А может на тебя? — парировала сестра.

— Неееет, — с шутливой ехидцей протянула я, — он на тебя пялился, Викочка.

Мы еще около часа провели в парке, купили мороженное, с удовольствием ели его, слушали щебетание Егорки и беседовали обо всем и ни о чем. Давно я так не проводила время: легко и свободно.

Уже оказавшись вечером дома, поняла одну вещь — за сегодня ни разу не подумала о своей болячке.