Подари мне жизнь

Татьяна Berd, 2021

Я жила бешенным ритмом, не замечая, как отложила свою жизнь на потом… Страшный диагноз поставил крест на всех моих стараниях, не давая надежды на будущее. И как приговор – полтора года… Что остается делать незамужней тридцатилетней девушке: впасть в уныние или насладится жизнью сполна? Конечно взять от последних мгновений все по максимуму, а еще верить в чудо… Ведь чудеса случаются! Тем более тебе предлагает помощь невероятный блондин, требуя взамен лишь… тебя саму. Или это глюк? Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Симферополь встречал лютой жарой. Едва спустившись с трапа самолета в аэропорту, я практически задохнулась от горячего знойного воздуха. Кислорода легким не хватало катастрофически, струйки пота побежали тут же по спине. И кто меня надоумил надеть темную футболку и джинсы? Хотелось прям тут же все это сорвать с себя и остаться в одном нижнем белье.

Срочно надо добраться до забронированной машины, включить кондиционер и чуть остыть, иначе расплавлюсь. Но, как назло, наш багаж долго не хотели выдавать, объявив по громкой связи — “по техническим причинам”. Наконец ленточный транспортер заработал и показались первые сумки и чемоданы пассажиров с моего рейса.

Вещи крутились по кругу, появляясь и исчезая вновь в недрах багажного отделения, но моего чемодана не было. Мало-помалу багажный ряд редел, но своего так и не увидела. И когда на ленте осталась всего одна чья-то поклажа, я увидела свой любимый, такой дорогой сердцу чемодан.

Странно, но вся эта ситуация меня вовсе не выбила из колеи, не заставила злиться и нервничать. Каких-либо ценностей, сданных в багаж, не было, а вещи мои, думаю, никому не сдались. Просто обычная заминка. Бывает.

Мое приподнятое настроение было обусловлено несколькими факторами. Во-первых, я побывала у Полевского, который радостно метался по своему кабинету, приговаривая “это чудо какое-то” — моя быстро прогрессирующая болезнь не просто замедлилась, она откатилась немного назад. Этим он и объяснил мой цветущий вид, но причину всего этого не знал. Во-вторых, я так давно столько времени не проводила с родными, что последние две недели, что пробыла с ними, оставили в душе море позитива. В-третьих, за последние два года просто отдыхала — без постоянных рабочих звонков, сообщений, авралов. Нет, меня трогали конечно, но не дергали, как раньше по любому пустяку. И это радовало больше всего.

Погрузив свои вещи в багажник арендованного авто, выехала с парковки и поехала к пункту назначения — Евпаторию — курорт моего детства. Эйфорию от встречи с любимым городом не испортили даже километровые пробки, вызванные дорожными ремонтами, а вот сам город немного поверг в шок — за столько лет, что я тут не была, он практически не изменился. И это было далеко не плюсом. Много заброшенных красивых, величественных зданий — бывших советских санаториев и здравниц — вызывали у меня грусть. Медленно двигаясь по красивому старому городу, с тоской подмечала заброшки, которые когда-то были полны отдыхающих. Проехала мимо санатория, в котором мы с родителями любили отдыхать, когда с сестрой были еще детьми, и в котором никогда не было свободных мест. Чтобы попасть туда в сезон надо было иметь хороший “блат”, у родителей он был, но чего им стоил — не знаю. И вот сейчас это величественное здание с огромной неухоженной территорией смотрело на меня разбитыми окнами, полуразрушенными колоннами, заросшими травой ступенями. Я отчетливо слышала стоны боли и одиночества. М-да, печально…

Но моя грусть быстро прошла, когда доехала до своего временного места жительства, быстро порывшись в сумке выудила купальник, переоделась в него, сменила джинсы и футболку на легкие коротенькие бежевые шортики и белую маечку, схватила пляжное полотенце, запихнула его в большую холщовую сумку с рисунком пальм и солнца, и почти вприпрыжку побежала на пляж.

Быстро расстелив полотенце и скинув вещи, ринулась в ласковое тёплое море. Сегодня не стала заморачиваться с пляжем, выбрав ближайший к дому, на котором было кучу народа. Солнце потихоньку клонилось к закату, но ещё достаточно сильно припекало, поэтому никто из отдыхающих не торопился уходить.

Вдоволь наплескавшись, вылезла на берег и подошла к своему месту. Рядом расположилось достаточно шумное семейство с двумя детьми примерно пяти и семи лет. Дети галдели без умолку, дразнили друг друга, родители о чем-то шумно беседовали. Интересно, как соседям с ними живётся?

— Почему такая девочка и одна? — пьяный наглый голос вывел меня из неги.

— Я не одна, — спокойно ответила я, стараясь не особо смотреть на полноватого мужчину, загораживающего мне солнце.

— Что-то кавалера рядом не вижу, — хмыкнул он.

— Дома, — старалась говорить, как можно более спокойно, чтобы не спровоцировать случайного поклонника, с трудом стоящего на ногах.

— Тогда составлю тебе компанию, — он присел рядом прям на песок и попытался схватить меня за руку.

Я дернулась, вскочила и стала собираться домой. Вот ведь козёл, пьянь гидролизная, все настроение испортил! Терпеть не могу таких! Аж противно!

— Куда спешишь? — попытался встать мужик, но получилось не сразу. — Ты сегодня со мной.

Я не ответила, развернулась и быстро засеменила к выходу. Нахал орал мне что-то в спину, почти догнал и попытался схватить за руку, но я успела её отдернуть и ускорить шаг. Этот гад не отставал, матерился в след. Внезапно он замолчал, и я поняла, что меня больше не преследуют. Остановилась и повернулась: мужчина, отдыхающий вместе со своим шумным семейством около меня, утихомирил моего преследователя одним ударом.

Тут же налетели друзья хама, но, слава Богу, кто-то успел вызвать полицию. Потасовка не задалась, но прибывшие полицейские разбираться на месте не стали и препроводили всех участников несостоявшейся потасовки в отделение. Я не могла бросить своего спасителя одного и пошла в отдел в качестве главного свидетеля.

Нормально у меня отдых начался!

В отделении я провела часов пять: сначала пришлось ехать в сопровождении сотрудника на служебной машине на квартиру за паспортом, потом опрос, затем зачем-то захотели поговорить с Давыдовым или его супругой, которые не брали трубки, пришлось ждать их звонка.

Игорь Дмитриевич перезвонил только спустя час, полицейские проговорили с ним минут тридцать, попросили скинуть документы на квартиру и заявление о том, что я с его разрешения живу у него дома.

К тому моменту, когда нас с моим защитником отпустили, была выжата, как лимон. Мужчина вызвался проводить меня до дома, но отказавшись, вызвала такси и уехала одна, не забыв поблагодарить его за вмешательство, оставив на всякий пожарный свой номер телефона.

Оказавшись в квартире, быстро сняв с себя одежду, встала под душ, пытаясь смыть не только морскую соль, но и хоть капельку неприятной усталости. Соль смылась, усталость только усилилась. А ещё ужасно хотелось есть.

Взяв свой телефон в руки обнаружила три пропущенных от босса. «Беспокоится», — улыбнувшись подумала я. Но прежде, чем перезвонить, решила сначала заказать хотя бы пиццу.

Заказ был сделан, должен прибыть через тридцать — сорок минут. Надеюсь дождусь и не умру с голоду.

Набрала Игорю Дмитриевичу.

— Милана, — воскликнул босс, отвечая на мой звонок, — что ты там натворить успела?

— Я? — удивилась в ответ.

— Ну а кто ещё? — рассмеялся он. — Не успела прилететь, а из-за тебя уже мужики дерутся.

— Они не дрались, — насупилась я, — один приставал, а второй встал на защиту. — Я вкратце рассказала о случившемся.

— Ты чего на городской пляж поперлась? — недоумевал Давыдова.

— До частного идти надо, а мне лень было. Хотелось быстрее к морю.

— Сходила быстрее? — веселился босс. — Ты сама как? Как самочувствие? — уже серьёзно поинтересовался он.

— На удивление отлично, — рассказала про поход к доктору.

— Чудо говоришь, — как-то задумчиво протянул Давыдова. — Дай Бог, Мил, дай Бог.

— Что-то не так? — насторожилась я.

— Нет, что ты! — уже более весело ответил босс. — Хочется надеяться на лучшее.

— Как мне хочется! — невесело хмыкнула в ответ.

— Самохина, у тебя же сестра-близнец? — ввёл меня в замешательство неожиданным вопросом Игорь Дмитриевич.

— Мы двойняшки, — осторожно ответила я.

— Ну да, — как-то отстраненно согласился он.

— А вы это к чему? — поинтересовалась у босса.

— Чтобы тему сменить, — хохотнул Давыдов, но мне показалось, что он уклонился от ответа.

Давыдов сменил тему окончательно, переключился на рабочие вопросы, затем немного поведал о жизни офиса, моих подчинённых, о свадьбе своего внука, не забыв посетовать, что восемнадцать слишком рано для серьёзного шага, затем переключился на своего младшего"непутевого"сына, вся непутевость которого в том, что никак не женится в свои тридцать пять лет. За разговорами не заметила, что мой ужин так и не прибыл, а прошел уже почти час. И, словно читая мои мысли, поступил второй вызов. Быстро распрощавшись с директором, ответила на звонок. Это была моя пицца, вернее курьер, ее доставивший.

Уже расположившись на кухне за столом, открыла коробку и, пытаясь не захлебнуться слюной от вкуснейшего вида и запаха, вдруг вспомнила испанскую кальцоне.

— Шурик мне задолжал, кстати, пиццу с брынзой. Как объявится, надо напомнить ему об этом, — откусывая вкуснющий кусочек, напомнила сама себе.

О своём"глюке"периодически вспоминала, стараясь особо не заостряться на проведённой ночи в Барселоне. После того, как Александр волшебным методом напомнил о ней, память о наших встречах вернулась вся. На самом ли деле он этого хотел или просто так получилось, мне было все равно. Больше беспокоило, что с того раза в моем мозгу не вспыхивало голубое пламя. Сестра уверяла, что и её незнакомец так же пока не появлялся, и ей от этого было немного грустно.

Зато у меня было время подумать над предложением Шурика о ребенке. Я чётко понимала, что, если откажусь болезнь накроет опять. Он её как-то купировал на время. Но также понимала, что, родив ему малыша, не смогу отказаться от него совсем или лишь изредка участвовать в его жизни. Мне хотелось быть ему настоящей, полноценной мамой, быть рядом и смотреть как растёт мой ребёнок. Только так готова дать согласие!

А еще хотелось, чтобы мой «глюк» был ко мне неравнодушен, причем достаточно сильно. Но это уже просто розовые сопли…