#идикомне

Тата Кит, 2022

Мы не выбираем, какими нам родиться. Никто перед рождением на свет не удостаивается чести выбрать из предложенного меню внешность. Когда всю сознательную жизнь терпишь унижения со стороны сверстников только потому, что не похожа на них, становишься чёрствой, закрытой и наполняешься понятной только тебе ненавистью к тем, кто считает себя вершителем чужих судеб. Ты их больше не боишься. Страх перед ними – чувство, смытое реками слёз в кабинке школьного туалета. Поступив в университет, я создала себе новую внешность, чтобы не привлекать повышенного внимания к своей персоне. Но оказалась не готова к тому, что меня очень быстро раскусит самый плохой и влиятельный парень университета.

Глава 8

— Ты принципиально не хочешь меня дожидаться? — пыхтел за спиной Женя, нагнав меня на крыльце универа.

После моего вчерашнего ухода из кафе без Жени, я узнала, что, оказывается, нужно было его дождаться и ехать в общагу вместе.

— Зачем тебя дожидаться? Дорогу до общаги ты не хуже меня знаешь.

— Просто так, — скорчил он странную рожицу, будто смысл сказанных им слов должен служить основным аргументом нашего спора. — Нам же в одну сторону, всё равно. Да и вместе веселее.

— Не знаю, — хмыкнула я и повела плечом. — Мне и одной неплохо.

— Знаю-знаю, — закивал Женя и стал спускаться вслед за мной по ступенькам. — Карина уже сказала мне, что ты королева одиночества.

Не стала комментировать то обстоятельство, что меня обсуждали за спиной и, возможно, перемыли несколько косточек.

— Ну, — остановилась я и резко крутанулась на месте, едва не заставив парня в меня врезаться. — Едем в общагу? Вместе же веселее, — с притворным восторгом потрясла в воздухе руками.

— Я на работу, — деловито заявил Женя и поправил очки на переносице средним пальцем. Двусмысленно, однако… — Это ты работаешь день через день, а у меня график два через два.

— Ты сейчас хвастаешься или мне нужно посочувствовать тебе?

— Я сам еще не понял, — поджал он губы, комично улыбнувшись с выпученными глазами. — А где Карина, кстати?

— Со своими подругами, наверное.

— Подругами? А разве вы не…

— Королева одиночества, — повела я бровью. — Сам понимаешь.

— Точно, — усмехнулся парень. Закинул руку за голову и прочесал затылок. — Ну, ты звони или пиши, если что.

— Зачем? — нахмурилась я непонимающе.

— За чем-нибудь. Может, в кафе тебя нужно будет подменить или ещё чего. Работаем же вместе.

— Мм, — протянула я бесцветно. — Кстати, а почему ты не говорил, что Клим часто бывает в кафе?

— Не так уж и часто. Раза три в неделю в конце рабочего дня приезжает за своим кофе и сваливает. А вчера он просто первый раз попал на твою смену, — разложил всё по полочкам Женя и тут же пристально всмотрелся в моё лицо. — Он что-то хотел тебе сделать вчера? Или мне? — внезапно округлились его глаза.

Едва удержалась от закатывания глаз.

— Ничего. Просто спросила.

— Ты его не бойся. Он так-то нормальный, когда без своих дружков.

— Угу. Сказал парень, который чуть глаза не выронил от страха, когда услышал его имя. Или кличку… Кличку.

— Просто инстинкт самосохранения, — попытался Женя отшутиться.

— Или эффект сжатого сфинктера, — не удержалась от маленькой шпильки.

— А ты, оказывается, шутница, — сузил он глаза.

— Тебе показалось.

— Ладно, Ясь. Поехал я, короче, — глянув на время в телефоне, застегнул куртку до самого подбородка.

— Ну, пока, — вяло махнула рукой, и мы разошлись в разные стороны.

Уже на подходе к двери нашей с Кариной комнаты мне захотелось начать биться о что-нибудь головой. Девичий смех за дверным полотном говорил о том, что внутри собрался девичник. Сегодня Карина спросила. Я разрешила, чтобы не обидеть девчонку с щенячьими глазами, с которой вынуждена делить одну комнату на двоих. Можно было бы ответить категорическим отказом и сослаться на то, что я устала после вчерашней смены и сегодняшних пар, но укол вины при взгляде на её молящее лицо заставил меня задвинуть внутреннюю мегеру в дальний угол.

Почему в общаге нет комнат-одиночек? Как было бы хорошо, боже!

Сделав предварительно глубокий успокоительный вдох, открыла дверь и вошла в комнату. Смех резко оборвался, словно за него наказывают. Возможно, моё не самое жизнерадостное выражение лица говорило о том, что я пришла на смех, чтобы покарать всех хохотушек.

И снова под ногами раскиданная обувь. Почти терпеливо стиснула челюсти.

— Привет, — донеслось с Карининой кровати от кого-то из девчонок.

— Привет, — бросила сухо и, не глядя в их сторону, повернулась к шкафу, чтобы повесить куртку и наткнуться на полный хаос из курток подружек.

Их неспособность ставить нормально обувь еще можно как-то понять. Но неумение вешать куртки за петельку — это уже, наверное, какая-то патология. За рукав, за пояс, как угодно, но только не за петельку, которая у них, кстати, есть.

Пробилась к свободному крючку и оставила на нем свою куртку так как она должна висеть.

Шёпот с Карининой кровати перерос в нормальный разговор и смешки. Наверное, они ждали, что я вот-вот поддержу их трёп и подкину свою темку для разговора.

Нет, спасибо.

— У него на днях вышел новый трек. Ваще крышак! — восхищенно вздыхала одна из подружек. — Вот, смотри!

Крышак… Крышак уже едет у меня, хотя я нахожусь в комнате меньше минуты. А после того, как из чьего-то телефона громко заиграла откровенная попса с текстом, который не разобрать, мне захотелось уйти на старые скрипучие качели за общагой и просидеть на них до самого ухода девчонок. И ни холодный ветер, ни возможный дождь, не смогли бы меня с них выгнать.

Повернулась к столу и обнаружила на нем пустоту. Ну, хотя бы не бардак, как было в прошлый раз.

Собрала волосы в шишку на макушке. Набрала продуктов для вермишелевого супа в небольшой таз, прихватила кастрюлю, ложку, поварешку и вышла из комнаты. Около часа я могу вполне спокойно провести в общей кухне, готовя для себя и Карины ужин, в компании телефона и наушников. Всё для того, чтобы не смущать девчонок своим постным лицом и не смущать себя их необоснованным весельем.

Когда суп был готов, а я устала от сидения на жесткой табуретке и хождения по пустой кухне с белым кафелем на стенах и полу, решила, что пора возвращаться в комнату. Может, мне повезет и всей троицы там мне окажется.

Вошла в комнату с кастрюлей в руках, которую приходилось держать через спущенные рукава толстовки, так как я не подумала о горячих ручках и не взяла с собой полотенце или прихватки.

— Ой! — всполошилась Карина, когда я вошла в комнату со своей аппетитной ношей.

Подскочила со своей постели и в спешном порядке положила на стол подставку под горячее.

— Спасибо, — произнесла я вполголоса, кажется, за этот час забыв, как разговаривать.

— Как вкусно пахнет! — принюхалась соседка и поджала губы так, будто боялась уронить в суп слюни.

— Надеюсь, на вкус будет примерно так же.

— Будет. Ты вкусно готовишь.

— Спасибо, — легкое смущение коснулось моих щек.

Комплименты моей готовке еще никто не делал.

— Они тебе не нравятся, да? — неожиданно спросила Карина, после ужина, когда мы развалились каждая в своей постели.

— Кто? — отложила в сторону электронную книгу и непонимающе посмотрела на соседку.

— Катя и Оля.

— Какая разница как я к ним отношусь? Это твои подруги.

— Я тебе не нравлюсь, да? — спросила она снова.

Ясно.

— Ты… хорошая, — подобрала я аккуратно слово. — Просто меня не интересует дружба. Я не знаю, что это такое и не хочу в это ввязываться. Только и всего. Или, говоря банально, дело не в тебе, дело во мне. Ты достойна лучшего.

Тихий смешок с соседней кровати.

— Ты никогда ни с кем не дружила?

Вот только жалости в ее интонациях мне хватало.

— Нет, — бросила коротко и снова уставилась в электронную книгу, давая понять, что разговор закончен.

— Почему? — продолжился допрос от человека, не понимающего намёки.

— Я не тот человек, с которым хотят дружить.

— Не знаю. Я бы с тобой дружила. Ты классная. Странная, но классная, — так легко и просто выдала Карина, буквально обухом ударив по голове. Послышалось шуршание простыней, свидетельствующее о том, что она отвернулась к стене. — Спокойной ночи.

— Угу, — с трудом выдавила я из себя, застыв с комком в пересохшем горле.

Флешбеки памяти пробежались мрачными картинками перед глазами, напоминая о том, что такие слова могут значить совсем не то, что мне хотелось бы слышать.

Знаем, проходили…

После полуночи, когда сон Карины давно уже перевалил за десятый, решила спуститься в душ, который, наверняка уже пустой. Может две-три таких же тихушницы и поздние пташки еще чистят в нем крылья, но не больше.

Вынула из глаз линзы, спрятала их в тумбочку, прихватила полотенце, чистую одежду и косметичку. Спустилась в подвал, где в душевой обнаружила еще трёх девушек помимо себя.

Ладно. Так тоже сойдет. По крайней мере, нет очереди.

Прошла в самый конец коридора, состоящего из перегородок без дверей. За самой крайней из них стояло мусорной ведро, пустое ведро и швабра с тряпкой. Поэтому, привычно заняв место за предпоследней перегородкой, приступила к гигиеническим процедурам. Когда с ними было покончено, выключила воду, перекинула волосы на одно плечо и мягко выжала.

— Девчонки! Кому спинку потереть? — мужской голос тут же утонул в женском визге и ругательствах.

Торопливо завернулась в полотенце, схватила шампунь, намереваясь залить его в глаза тому, кто посмеет ко мне прикоснуться, и прижалась к стене, боясь высунуть нос.

Девичьи возмущения смешались с громким смехом нескольких парней. Их было минимум четверо. Паника сковала мышцы, когда я поняла, что все те вопящие девчонки успели убежать, злобно матерясь под противные смешки неизвестных мне парней.

В образовавшейся тишине, притаилась, надеясь на то, что их вторжение не перейдет в обыск и заглядывание за каждую перегородку с целью найти жертву для их новых шуточек или еще чего похуже.

Вода выключена везде. В душевой не осталось никого кроме меня и тех парней, что не знали о моем здесь присутствии и продолжали ржать, угорая с того, как визжали девчонки, прикрывая причинные места.

Конченные идиоты.

Послышались чьи-то новые шаги.

— О, Клим, Диск! Вы всё пропустили, — оживилась компашка, а моё сердце замерло и вцепилось в рёбра, боясь хоть чем-то выдать моё здесь присутствие. — Они визжали как стадо поросят.

— Какого… вы сюда попёрлись?! — недовольный возглас их предводителя заставил стаю шакалов заткнуться и затихнуть.

— Да, брось, Клим, — вякнул кто-то со смешком в голосе. — Прикольно же.

— Это дичь, парни, — припечатал Клим.

— Реально, — присоединился к нему еще один голос. — Не могли нормальной развлекухи придумать? Или у вас интернет отключили и больше негде на девчонок посмотреть?

Наверное, это был голос парня, к которому обратились по прозвищу «Диск».

Пока этот второй голос отчитывал шакалов, услышала шаги, которые точно приближались к месту, где я пряталась.

— Чё, Клим, думаешь кто-то остался специально для тебя? — спросил незнакомый голос с явно гнилой усмешкой.

— Закройся, — бросил ему король и, как ни странно, наступила тишина, в которой каждый новый шаг, приближающийся ко мне, был подобен удару кувалдой по вискам.

Почему именно он решил пройтись по кабинкам? Почему он, вообще, решил пройтись? Хочет найти игрушку стае своих шакалов?

Вжалась в стену спиной и приготовила шампунь, которым собралась лить в глаза любому своему обидчику.

Шаг, ещё шаг и ещё. И вот, Никита Климов остановился ровно напротив меня. Легкое удивление в светлых глазах буквально за секунду сменилось на холодное равнодушие, словно он на мгновение приподнял и снова накинул привычную маску.

Отрицательно качнула головой, обещая всем своим видом, что без боя не дамся. И пусть я в одном только полотенце, а из оружия у меня только шампунь, ему и его шакалам придётся попотеть, чтобы причинить мне хоть каплю вреда.

Заминка, которая, скорее всего, длилась не больше секунды, лично для меня растянулась на чертову вечность, где я зависла над пропастью, держась за край обрыва одним пальцем.

Голубые глаза напротив стали походить на стекло, в которых отражался лишь мой страх и отчаяние зверька, загнанного в угол.

— Валим, — бросил Клим небрежно и даже скучающе.

Повернулся к своим шакалам и всё той же неспешной походкой зашагал прочь.

— Давай, ещё кого-нибудь подкараулим, — предложил всё тот же голос, не знающего меру пацана. — Прикольно же!

— Валим, я сказал, — отрезал сухо Клим и, судя по шороху шагов, семенящих рядом с ним, компашка двинулась следом за своим королём. — Сейчас забираете свои шмотки и валите из общаги, пока вахтёрша вас за задницы не поймала. Девчонки, по-любому, ей уже настучали.

В оцепенении продолжила стоять, словно прилипнув спиной к стене. Полностью превратившись в слух, прислушивалась к каждому шороху, стуку капель по кафельной плитке и малейшему изменению атмосферы вокруг. Подсознание активно подкидывало картинку того, что они не ушли, а лишь затаились в общем коридоре подвала ровно на развилке между мужскими и женскими душевыми, чтобы получить то, ради чего пришли сюда спустились.

Рука, сжимающая шампунь, онемела. С трудом заставила себя её разжать и надеть, хотя бы трусы, пока шакалы не вернулись, учуяв запах страха, который, я уверена, витал в воздухе и заполнял весь подвал.

Закинула шампунь в косметичку. Трясущимися руками достала из пакета трусы и, не снимая полотенца, быстро вдела в них ноги. Топик тоже натянула поверх полотенца и только тогда, когда оказалась в пижамных штанах, а рядом всё ещё не было слышно шагов или чьего-то присутствия, стянула с туловища полотенце и закинула его в пакет, даже не пытаясь заморочиться с тем, чтобы обмотать им голову.

В пакет бросила и косметичку. Затаилась, чтобы снова прислушаться и не услышала ничего. Может, они и правда испугались вахтёрши и свалили из общаги пока им не прищемили хвосты?

В любом случае, оставаться здесь наедине со своим страхом до самого утра мне точно не хотелось. Можно попробовать пробежать мимо них, если они, всё же, поджидают меня на развилке. Или можно кричать во всю глотку, если меня схватят. Тогда точно должна прибежать вахтёрша или хоть кто-нибудь из живущих на первом этаже.

Короткими, но быстрыми шагами вышла из женской душевой. Опустив голову, пошла к развилке, молясь всем существующим богам и придумывая себе новых, чтобы шакалов там не оказалось. С облегчением выдохнула, когда обнаружила освобождающую пустоту на небольшом участке старой потрескавшейся и вытоптанной с годами плитке.

Они ушли.

Но момент счастья длился недолго. Стоило мне повернуть к лестнице, ведущей вверх из подвала, как на верхней её ступеньке я увидела Климова, руки которого были спрятаны в карманах джинсов.

Лавина растерянности, паники и страха снова накрыла с головой. По крайней мере, я нахожусь близко к выходу: если начну кричать, то меня точно услышат.

— Тебя проводить? — выстрелил своим, видимо, фирменным спокойствием парень.

— Нет, — ответила я коротко, чтобы он не смог услышать, как дрожит мой голос, а сердце с громким грохотом упало в тапочки и бьётся в них выброшенной на лёд рыбой.

Подобно танку опустила голова и пошла на него почти тараном. В голове пульсировала только одна мысль: мне нужно отсюда выйти!

— Ты соврала, — остановила меня короткая фраза, когда я поравнялась с Климовым.

— Что? — вздёрнула подбородок и непонимающе посмотрела в его лицо.

— Ты. Соврала, — отчеканил по слову, вынуждая остановить взгляд на его светлых глазах и сразу об этом пожалеть, когда из самоуверенного мажорчика он превратился в нахмурившегося парня, источающего любопытство.

— Не припомню, чтобы я с тобой общалась, — произнесла, опустив взгляд на его шею.

Только сейчас я заметила, что она усыпана татуировками. Странными, несвойственными крутому парню татуировками с ласточкой во главе и завитушками, напоминающими то ли цветы, то ли волны.

— Зато я помню, как ты сказала, что у тебя всё нормально. Болит? — спросил Климов с такой заботой в голосе, что на мгновение мне показалось, что к нам присоединился кто-то еще.

— Что? — подняла голову и непонимающе уставилась в его глаза.

— Плечо, — указал он взглядом на моё плечо, растекшийся синяк на котором после нашего столкновения плохо скрывала тонкая бретелька бордового топика. — Болит?

— А выглядит как? — иронично выгнула бровь.

— Выглядит так, будто тебе нужно к врачу, — чуть склонил он голову набок. — Отвезти?

— Обойдусь, — стиснула челюсти и попыталась просочиться мимо него.

Дверь находилась буквально в двух метрах от меня за его спиной.

— Подожди… — сказал Климов и его ладонь коснулась моей талии в попытке меня остановить.

Колючий электрический разряд ударил по нервным окончаниям и отбросил меня в болото страха.

— Не прикасайся ко мне! — выплюнула резко, больше походя на ощетинившегося зверька в этот момент.

Мой короткий вскрик отлетел от кафельных стен и утонул в глубине подвала, затерявшись в темных коридорах и среди пустых перегородок.

В упор смотрела в светлые глаза, всем своим существом источая оборону, какая только могла быть в моем тощем тельце. В одном мгновение сердце, упавшее до этого в тапки, взлетело до самого горло разбилось там на тысячи осколков и теперь дребезгом шумело в ушах.

— Хорошо, — отшатнулся Климов и поднял руки ладонями ко мне, словно доказывая мне, что не вооружен.

В голубых глаза застыл немой вопрос, смешанный ещё с чем-то, что у меня не было времени считывать.

Тяжело дыша, сверлила его взглядом до тех пор, пока он не отошел в сторону от двери, открывая мне путь к выходу. Ладонь, в которой я сжимала ручки пакета уже саднило от боли оттого с каким усилием я впилась в кожу ногтями.

Обошла его по дуге, беспрепятственно открыла дверь и вышла из подвала, оборвав переплетение взглядов.

Перепрыгивая ступеньки, вбежала в комнату, где все так же спала Карина, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, переводя дыхание.

Чёрт! Он увидел. Он точно всё увидел…