Не предавай любовь

Тата Ефремова, 2021

Из-за болезни мамы Катя вынуждена переехать в дом отца, с которым она не общалась почти 18 лет. Новая школа, новые друзья… и недруги. И новая семья… и он, пасынок отца, бунтарь и задира Глеб.

Глава 2

Катя

Катя пришла и школы около четырех — несмотря на субботу, у нее были допы. Она еле держалась на ногах, голодная и уставшая, но больше всего измучили ее не трудные уроки, а переживания. Антон Васильевич как раз был у мамы, а по двору прохаживался какой-то коренастый мужчина в сером плаще. Врач, поняла Катя. Она поздоровалась с ним, а он, церемонно поклонившись в ответ, окинул ее любопытным взглядом.

Мама и отец (Кате было пока непривычно называть так этого высокого, красивого, почти незнакомого мужчину), конечно же, спорили, но по интонации мамы Катя поняла: мама уступает.

— Ты что, Никитин, вообще у меня дочь хочешь отобрать? — услышала Катя.

— Варя, пойми, — повторял Антон Васильевич, — это лучшая школа в городе.

Катя вошла, оба разом замолкли.

— Катюш, — мама подняла на нее усталые глаза, — познакомься, это твой отец.

Мама сидела на разобранной, смятой кровати — видимо, спала, когда заявились совсем неожиданные гости. Она была в домашнем халате. В комнате пахло больницей. На столе лежали блистеры с лекарствами и стояла коробка. «Автоматический тонометр с манжетой», прочитала Катя, подойдя ближе.

Антон Васильевич поднялся со стула. Любой человек, посмотревший на него сейчас, поверил бы, что он видит свою дочь в первый раз. Такой же взгляд был у него, когда они встречались накануне: умиление, радость.

— Катюша, я так счастлив, — хрипло сказал отец. — Варя, можно нам с Катей поговорить с глазу на глаз.

— Можно, — суховато сказала мама, отворачиваясь к окну.

— Чаю хотите? — спросила Катя на кухне.

— Нет, — сказал Антон Васильевич. — Ты выпей. Устала?

Катя кивнула. Она всегда была немного заторможенной после учебы.

— Я продукты принес, — сказал отец. — Поешь.

Катя принялась раскладывать по полкам содержимое двух тяжелых пакетов, для себя достала из них хлеб и палку колбасы. Хлеб был с семечками и кусочками моркови, Катя и так бы его ела, без ничего, но Антон Васильевич отобрал у нее колбасу и занялся бутербродами. Хлопнула дверь. В комнату к маме зашел врач. Катя подошла к двери, услышала шипение аппарата, хруст ампулы и слова медика:

— Варюха, нельзя так. Ты что делаешь-то с собой, полоумная женщина?

Прозвучало это как-то фамильярно, даже грубовато, Катя думала, мама сейчас взорвется, но та устало сказала:

— Миш, а какой у меня выход?

— Если ты сейчас не возьмешься за свой организм, со всеми в него втекающими и из него вытекающими, я тебе авторитетно, как врач, заявляю — оставишь дочь сиротой в очень скором времени. Чего смотрим? Думаешь, шутки шучу? Полгода восстановления, это в лучшем раскладе.

— Я не могу. У меня работа, Катя, у нее выпускной класс.

— Уж сейчас, по-моему, Варюша, волноваться тебе не о чем. Антон обо всем позаботится.

— А я вот как раз волнуюсь о том, КАК позаботится. Я могу ему доверять? А?

— А мне можешь? Если хоть мне доверяешь, немедленно в больницу. Потом санаторий. Потом снова терапия.

— Миша, откуда у меня на это деньги? У Кати репетиторы, на выпускной нужно отложить.

— Я тебе о чем…

— Снимаете? — спросил Антон Васильевич над ухом.

— А? Да, — Катя отошла к столу, взяла бутерброд, стала есть, прихлебывая чай, опершись о мойку.

— Ты что делаешь? — с недоумением спросил отец.

— Ем, — растерявшись и проглотив кусок бутерброда, не разжевав, ответила она.

— А почему за стол не садишься?

— Привыкла, — Катя смутилась, села на табурет. — Накрывать на стол долго, а так…

— Ясно. Все на бегу, короче. Отвыкай. Я так себе в молодости чуть желудок не угробил. Вот, я помидоры порезал. Витамины. Сколько платите за жилье? — Антон Васильевич со вздохом обвел взглядом кухню.

— Девять всего, — сказала Катя. — Дешевле не бывает.

— Верю, — поморщившись, сказал отец.

Кухня у них и впрямь была страшненькая, темная, без вытяжки, дом тут уходил под землю до самых окон, полы были холодными, пар оседал на обоях и стеклах, а свет даже летом был тусклый.

— Вы меня из школы хотите забрать? — спросила Катя почти равнодушно.

Сегодня весь день переживала, предполагая такой расклад, а сейчас так устала, что все равно уже было.

— У меня пасынок учится в одиннадцатом лицее, с гуманитарным уклоном. Лучший лицей в городе.

— Ага, я слышала. И платный. И далеко, за городом.

— Кать, — Антон Васильевич помолчал. — Вот у тебя сегодня какие уроки были?

— Ну… алгебра, химия, биология, обэжэ…

— И все надо учить, даже те, которые тебе не нужны. А там все естественные науки ознакомительно, только математики для экзамена чуть больше. Глеб на журналистику планирует. А ты на филфак?

— Да.

— Вот видишь!

— У меня репетиторы.

— Продолжишь и к ним ходить.

— У меня друзья.

— Никто вам общаться не запрещает. Это всего лишь до конца года, до ЕГЭ.

— Ездить далеко.

— Будешь жить там.

— Там?!

— Знаешь, что такое бординг-скул (*школа с проживанием на месте учебы)?

— Конечно!

— В лицее есть система «пансион». Некоторые ребята из области там учатся, живут в отдельном здании, рядом лес, озеро. Кормят хорошо, на выходные можно уезжать домой, а можно оставаться.

Катя прикусила губу. Об одиннадцатом лицее она слышала. У них в параллельном классе училась девочка, которой пришлось оттуда уйти из-за развода родителей — отцу, обзаведшемуся молодой супругой, частная школа показалась дорогим удовольствием. Та девочка из параллельного полгода провела в депрессии, все повторяла, как ей было хорошо в лицее и какой гадюшник их общеобразовательная.

— Но мама…

— Маме предстоит долгое лечение. От этой квартиры придется отказаться… да у ну ее! Мы с Варей договорились, она, в принципе, согласна. После лечения она какое-то время поживет у вашего дедушки. А когда ты поступишь, будем смотреть по ситуации.

— И все расходы…

–…я беру на себя, — твердо договорил за нее отец.

— Кто бы сомневался. А если вы опять…?

— Катюша, пойми, я тебя не бросал, Варя сама тебя спрятала. Увезла. Я ее понимаю, конечно… только недавно понял, когда стареть начал. Обещаю, буду сам возить тебя к маме на выходных и каникулах. Только не отказывайся. Это твой шанс, ты должна понимать.

— Я понимаю. Сказочный просто шанс.

После того, как гости ушли, Катя повертелась на кухне: помыла посуду, поставила мясо тушиться, приготовила салат. Потом набралась духу и пошла к маме. Та все еще сидела на кровати, глядя в окно. Катя ожидала чего угодно, упреков в адрес отца, негодования, сомнений, но мама жалобно сказала:

— Разве я такой нашу встречу представляла? Ноги опухшие, руки, лицо — глаз не видно. Халат этот… Хоть бы предупредил.

Катю на миг кольнуло чувство вины. А с другой стороны, расскажи она о своей инициативе и встрече с отцом, захотела бы мама с ним увидеться? Нет, Катя, ты все сделала правильно. Плохо жить в эпоху перемен, но если не изменить ситуацию сейчас, перемены могут стать куда более невеселыми.

— Ты сама как? — спросила мама. — В шоке?

— Немного.

— Извини, Катюш. Неожиданно все так. Как поговорили? — мама говорила устало, словно из последних сил.

— Нормально поговорили. Он не давил… предлагал. Я согласилась, но не поняла еще. Как-то это и хорошо, и плохо. Жалко с ребятами расставаться. Антон Васильевич сказал, мы сможем видеться, но я же знаю, что времени не хватит.

— А Петя? Встречаться с ним не собираешься? Хороший ведь мальчик. Третий год за тобой ходит.

— Да, и Петя. Не собираюсь. А как, мам? Я его с пятого класса знаю. Какие тут могут быть чувства?!

— А у него?

Катя вздохнула, подошла к маме и обняла ее, присев рядом на кровать.

— Думаю, он тоже просто ко мне привык. И я не собираюсь разрушать нашу дружбу. Может, Антон Васильевич прав. Есть ведь выходные и каникулы. Но я лучше с тобой буду видеться. Я скучать буду.

— И я. Я не знаю, как выдержу, но я выдержу. Может, все и к лучшему, — сказала мама, — может, все к лучшему.

Глеб

Противостояние с Гурминым было негласным, но очень напряженным. Если до этого Глеб и Матвей практически не общались, лишь обзавелись фан-клубами — командами поддержки, то после одного случая образовалась у них довольно странная «дружба».

Сентябрь начался с дождей. А потом лето снова возжелало вернуться. В один из теплых дней в лицее проводились традиционные соревнования по трейл-ориентированию, и физкультурник сам поделил параллель на две команды. Несмотря на протесты фан-клуба, Никитин и Гурмин попали в одну команду. Физкультурник был новым человеком в школе и никак не мог понять, в чем прикол. В результате Глеб и Матвей пошли по трассе вместе и не столько помогали друг другу, сколько мешали. Короче, вели себя как гребаные лузеры, даже две призмы прос*али. Физкультурник не ругался, просто выразил свое разочарование в такой форме, что Глебу тошно стало, он ведь точное ориентирование любил и окрестности лицея неплохо знал — не сосчитать, сколько раз тропы пробегал.

После дистанции он сел под деревом на полянке и хмуро следил за тем, как девочки кидают мячик. Саша Максимова улыбнулась и… потеряла к нему интерес. Вот себе на уме девчонка! Был бы ей неинтересен, уже дала бы понять, а так то подманит, то отгонит. У Саши была активная жизнь вне лицея, все об этом знали, но даже по страничкам в сети непонятно было, встречается она с кем-то или нет. Еще Глебу нравилась Милена Антонова. Но с той было опасно связываться, девочка была симпатичная, но шумноватая — когда встречалась с Андреем Курским из параллельного, весь класс знал подробности их взаимоотношений.

— Тоскуешь, — раздался насмешливый голос над ухом. — Можно прилуниться?

— Падай, — сквозь зубы бросил Глеб.

Гурмин сел на траву, вытянув ноги. Бросил:

— Глупо, да?

Глеб буркнул что-то нехотя, но дал понять — он в принципе согласен. По-идиотски все получилось: из-за личного соперничества их команда теперь выглядит печально. Придурками они выглядят, если честно.

— Нужно завязывать с демонстрацией наших… чувств друг к другу, — сказал Матвей, лениво щурясь на солнышко.

— Согласен. Но я все равно считаю, что ты…

— Что? — прищурился Гурмин.

— Да, ладно, проехали, — пробурчал Глеб.

А что он, собственно говоря, может сказать? Они равны в учебе, спорте, социальном положении. У Гурмина родители известные юристы, сын отлично упакован, ему уже восемнадцать, на собственной тачке в лицей ездит. Ездил. Гурмин недавно жаловался одноклассникам, что родители личный автотранспорт запретили — они у него чересчур демократичные и боятся… всякого.

— Что делать будем? — спросил Матвей. — Как проблемку решать?

— Подружиться со мной собираешься? — вяло поинтересовался Глеб.

— Ага, разбежался. Я похож на человека, нуждающегося в дружбе с…

Тут напрягся Глеб, но Гурмин весело закончил:

–… одноклассником той же весовой категории?

Хоть это признаешь, подумал Глеб.

— Чё предлагаешь? — спросил Глеб.

— Не разбазариваться. Найти нашему потенциалу лучшее применение.

— Это какое? — заинтересовался Глеб.

Матвей выразительно повел глазами в сторону играющих девчонок.

— Ты же уже знаешь, как с ними… обращаться?

Глеб хмыкнул. Не то чтобы у него был длинный список, но на приз девичьих симпатий он уже заработал.

— Кто? — коротко бросил Глеб, идея ему понравилась.

— Саша. Горячая штучка, да? У нее есть парень, я уточнял. Примешь вызов?

— Звучит дерьмово. Если есть парень, какого лезть, вообще?

— Щепетильный, да? Ладно. Тогда квест.

— Объясни.

— Выбираем любую девчонку, из толпы, и погнали.

— Из толпы? — с сомнением проговорил Глеб. — Может, лучше в клубе.

— Хочешь себе задачу упростить? В клубах они уже подогретые, а нам нужно с нуля.

— Срок?

— Неделя.

— Фигассе!

— А ты думал! Ладно, будем уточнять время по обстоятельствам…

–… по шкале сложности, — ревниво предложил Глеб, его напрягало, что все придумывает Матвей. — От одного до десяти. Малолеток не выбираем, и совсем уж ботанок…

— Ботанки — самое интересное, — возразил Гурмин. — Не все ботанки страшненькие, а степень сложности выше.

— Не люблю возиться, — поморщился Глеб. — Удовольствие так себе, а уговоров и хлопот… Ладно. А как проверим? Набрехать можно выше крыши, а девчонка не факт, что подтвердит. Да и… вообще.

Матвей почесал лоб.

— Есть одна идея. Но нужно вместе идти, а то потом скажешь, что я все подстроил.

Глеб согласился.

После занятий они сели на маршрутку и вышли в центре. Зашли в ресторанчик, дурацкий, с лианами по стенам, фонтаном в центре и плюгавым шансонье на сцене. Уселись за столик, к ним подскочил официант, вгляделся в лица — видимо, определял, есть ли восемнадцать. Матвей взял себе безалкогольное пиво, объяснил:

— Хочу сегодня покататься.

— Щепетильный, да? — криво усмехнулся Глеб.

— Просто родаков подставлять неохота.

Глеб для виду еще раз ухмыльнулся, а сам подумал об Антоне. В последнее время отчим странный, какой-то отстраненный, мать тоже целыми днями пропадает где-то, и не факт, что в своем магазине. У кого-то семьи норм, а у него херня какая-то.

Он тоже взял безалкогольного пива, прихлебывая, морщился под шансон. Матвей посмотрел на часы, бросил:

— Терпение.

Минут через десять к ним подошел невысокий паренек, сел, молча достал из кармана две коробочки. Матвей передал ему пару купюр. Паренек встал, сгреб бутылку пива со стола и ушел.

— Фигеть, конспирация, — протянул Глеб.

— Тебе, — Матвей подтолкнул к нему одну из коробочек.

— Предложение руки и сердца? — фыркнул Глеб, открыв ее и увидев гладкое черное кольцо с красным камушком. — Фиговое какое-то предложение… — он осекся, подвинул к себе коробку поближе, — ну-ка, ну-ка…

Камушек был не камушек, а…

— Камера? — удивился Глеб. — Я думал, это незаконно.

Если не вглядываться, выглядел гаджет как обычное мужское кольцо, довольно стильное.

— Это и есть незаконно, — Матвей явно развлекался, наблюдая за одноклассником. — Никитин, я же по мелочам не играю. У меня все всерьез. Я азартный человек. Смотри, вот затвор. Нажимаешь, и снимок автоматически загружается на твой мобильный. Ссылку на приложение я тебе сброшу.

— То есть…

— Это и будет подтверждение. Девочку в постели снять это одно, а если вы там вдвоем — это другое. А если еще в момент…

— В такой момент мне обычно не до съемки, — поморщился Глеб.

— Мне тоже. Однако, если с доказательством, что девочке тоже перепало, победа будет засчитана безоговорочно. Это легко. Одно нажатие на затвор и… — Матвей закатил глаза и издал тихое, проникновенное «а-а-ах».

— А ставка? Что ставишь?

— Не знаю. Смотря что я хочу получить. Надо подумать.

— Ну… думай, — Глеб тоже пока с трудом представлял, какую выгоду можно извлечь из пари.

— Когда начнем? Предлагаю в эту субботу.

— Где?

— Там сориентируемся. На Запрудной в шесть. Там до фига кафешек, тепло, можно кого-нибудь на набережной снять, если что. Или в торговом центре, в кино.

Глеб вспомнил Свету и холодно кивнул:

— Заметано.