Неизбежность. Говорят, любовь делает человека бессмертным. Но так ли это, если ваше время истекает?

Тася Бибс

Знать свою дату смерти – подарок или же наказание? Люди в этом мире ведут обратный отсчет. Судьба подарила Джастину далёкую дату. Он никуда не спешит, скромно проживает свои дни, но попадает в список заказных убийств Мелани. Она же в преддверии своей смерти занимается грязным делом, старается быть хладнокровной, не вникать в личности своих жертв. Но как быть, если следующей жертвой оказывается твой когда-то исчезнувший лучший друг?

Глава 6

Мелани

Я сажусь на стульчик возле кровати Джастина. Он дышит ровно, я не знаю, что сказать ему в этот раз. Боюсь его ответов. Я зеваю, отметив очередной раз, что прошлой ночью нужно было лечь в постель раньше.

— Если хочешь спать, можешь прилечь рядом, — неожиданно заявляет Джастин. Тот Джастин, однажды исчезнувший с моей жизни.

Я впервые за столько лет слышу его голос, и мне становится немного не по себе, потому что он звучит несколько старше.

— Очень остроумно, — вздыхаю я. — Так ты теперь можешь говорить?

— Мне бы хотелось, чтобы говорила ты.

Он резко поворачивает тему против меня. Так, что у меня встает ком в горле, ладони начинают потеть, а мысли — путаться в голове. Нервничая, я перебираю бусины на браслете.

— Что хочешь услышать?

— Хотя бы кто ты, и что тебе от меня нужно.

— Мы с тобой, — я выжидаю мгновение и поднимаю глаза на Джастина, — мы очень давно не виделись.

Его глаза открыты. Взгляд будто пилит меня, дробя на мелкие кусочки, ничего теплого от него не исходит. Парень сжимает в кулаке простынь, а меня начинают пробирать мурашки.

— Действительно, очень давно, — с этими словами Джастина окатывает злость. — Ты боишься, что я потащу тебя в полицию? Поэтому строишь из себя заботливую особу?

— Джастин, перестань, пожалуйста, — вырывается из меня.

— Кто ты?

От его вопроса мне становится ещё хуже. Я ощущаю слабость и легкое головокружение. По взгляду Джастина понимаю, что он видит во мне врага, и я согласна с ним только по той причине, что я — та, кого он видел за секунду до аварии. Но он не должен ограничиваться только этим фактом, ведь встреча на Лорейн-авеню — не первая в нашей истории. Так почему он задает этот глупый вопрос? Он не помнит меня? Может, это своего рода проверка или какая-то игра? Я хватаюсь за голову руками, но быстро отбрасываю эту реакцию.

— Мелани Руд, — я протягиваю свою руку. Парень пожимает её без особого желания, что можно понять по его нахмуренному лицу.

— Я так понимаю, мне незачем представляться, — кивает он и отводит взгляд к окну. Я молчу. — Ведь ты же моя сестра, — Джастин руками делает жест кавычек.

— Ты всё слышал… Я сказала это только для того, чтобы мне разрешили посещать тебя.

— Не оправдывайся.

— Если серьезно, я не знаю, что произошло со мной в тот день на дороге. У меня было помутнение разума, меня бросил парень, и я не ведала, что творю, — вру, а моё сердце бешено колотится в груди.

— Ты вышла нацеленной на меня. Я наслышан о случаях, когда люди специально кидаются под авто, чтобы получить компенсацию. А сейчас хочешь загладить вину, потому что твоя шалость не удалась.

— Я не специально бросилась под твою машину. Я бы не сидела тут каждый день, если бы это было и вправду подстроено.

— Конечно сидела бы. О твоём косяке рискует узнать полиция. — Джастин издал нервный смешок. Меня подташнивает от того, что он провоцирует меня на признание.

— Ты не хочешь меня услышать, — я встаю со стула и двигаюсь к двери.

Мне срочно нужна порция кофеина, иначе еще минута в окружении Фишера и я взорвусь от его отрицательного настроя. Я стараюсь не хлопать дверью. В двух шагах от палаты замечаю доктора, направляющегося ко мне.

— Джастин, — говорю я, почесывая бровь, — он в сознании.

Он открывает дверь палаты и просит меня не беспокоить их минут пятнадцать, нужно оценить состояние пациента. Сначала я хочу сказать, что он прекрасно себя чувствует и даже имеет силы дерзить, но я делаю выдох-вдох и успокаиваюсь. Спускаюсь на лифте и выхожу на улицу, решив подышать свежим воздухом. Мурашки на коже, а всё потому, что я стою без куртки. На душе становится легче от ветра, сбивающего меня с ног. Я представляю, как он уносит мои проблемы далеко-далеко за горизонт. Если бы всё было так просто…

Когда я немного остываю от нахлынувших на меня впечатлений, захожу обратно и останавливаюсь у кофейного аппарата. Заказываю два мокачино: один — себе, второй — Джастину. Поднимаюсь к палате и пережидаю несколько минут, пока еще доктор ведёт беседу с пациентом.

— Ему можно кофе? — спрашиваю шепотом у доктора, когда тот выходит с комнаты Джастина.

— Не желательно, но в небольших количествах можно, — он осматривает стаканы, которые я держу. — Брат у тебя молодец.

— Не без этого, — я растягиваю улыбку, которая тут же пропадает, как только врач скрывается за моей спиной.

Толкаю дверь ногой. И вуа-ля — она открывается. Закрываю её таким же способом. Слышу, как Фишер пытается сдержать смех, но не реагирую. Я подхожу и протягиваю ему стакан.

— Спасибо, — улыбается он.

Я присаживаюсь на край постели Джастина, переживая не будет ли это наглым жестом. Он пьёт кофе и, кажется, ему нравится. Мы молчим. Никто не решается заговорить о теме, которую мы оставили. Но едва допив напиток, Джастин всё же переводит внимание на меня.

— Послушай, твоя попытка оправдаться тем, что тебя бросил парень, и ты была не в себе, не внушает доверия. Если ты не в себе — это повод не выходить из дома, хорошенько выплакаться, а если не помогает — вызвать психолога, поработать над закрытием гельшатов или как они называются. Я не горю желанием сейчас разбираться в истинных причинах твоего поведения, но предлагаю договориться. Я не буду заявлять на тебя в полицию. Это слишком заморочено. Я как-нибудь улажу шум с правоохранительными органами, но ты будешь мне должна.

— Буду должна что? — спрашиваю я.

— Допустим, исполнить три моих желания, — скептически отвечает парень. — По рукам?

Его заявление удивляет меня так, что я встаю с места и подхожу к окну. В голове у меня каша масляная, но я готова попробовать сыграть по его правилам.

— По рукам.

— Знаешь, есть такое народное средство для выздоровления…

— Речь идёт явно не о шалфее.

— О поцелуе.

— А ты не теряешься даже с сотрясением мозга, — я заправляю прядь волос за ухо. — Один раз?

— Начнем с одного, — протягивает Фишер, — с одного раза в день.

Я не сдерживаю свой смех, потому что его поведение, правда, очень глупое. Может, мне стоит позвать доктора, чтобы тот измерил температуру? Или это побочное действие одного из лекарств?

— Что такое, — Джастин тоже смеется, — тебе не нравится моя идея?

Я смотрю на него, привлекательного парня с голым торсом, забитым татуировками. Постепенно поднимаю взгляд выше, к лицу, и встречаюсь с его глазами. Я краснею и отворачиваюсь. Не могу же я прямо сказать, что меня всё устраивает.

— До завтра, — улыбаюсь я и хватаю куртку.

Мне приходится чмокнуть парня в щёчку перед своим уходом

На улице уже темнеет. Я набираю Эбби и говорю, что выдвигаюсь к ней, а после окунаюсь в музыку и размышления о Джастине. Такая странная встреча спустя шесть лет. И как ему могло прийти в голову подвязать меня в игру с желаниями?

Какой-то алкаш перекрывает мне путь, неожиданно выскочив передо мной. Отец учил меня, что их нельзя злить. Нельзя кричать на пьяного. Контролирую себя от желания вытащить пистолет, делаю несколько шагов назад и молча обхожу бедолагу.

Мой папа — коп. Он запирает таких как я за решеткой. Он многому меня научил, не зная, что однажды мне это очень-таки пригодится.