Летаргический сон. Фантастическая повесть

Тамара Злобина

Наталья Владимировна Рощина впадает в летаргический сон и со своим юным сознанием на пару проходит за полгода через всю жизнь, которая меняется до неузнаваемости.Одиночество, неустроенность и болезнь сменяются дружной, любящей семьёй, заботливым мужем, тихой, спокойной жизнью.Единственное, что волнует женщину – это страх вернуться в свою прежнюю, одинокую жизнь, которую она помнит, словно это было вчера. Наталья хочет только одного, чтобы её теперешняя жизнь не летела так быстро…

© Тамара Злобина, 2018

ISBN 978-5-4493-4906-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Родник

Пожилая женщина с трудом поднималась в гору. Не сказать, что та была слишком крута, просто больные ноги не позволяли, как каких-то десять лет назад, делать это легко и непринуждённо.

Каких-то десять лет — так немного для её, насыщенной событиями, бедами и тревогами жизни… А вот поди же ты — груз оказался слишком тяжёлым. Не тот груз, который она тащила за собой: всего лишь двухколёсную тележку с флягой на 20 литров, на которой она возила воду из родника — это был груз прожитых лет.

От коляски можно было избавиться в любую секунду: оттолкни её слегка и она покатится с горки с грохотом, ломая всё, что попадётся на пути, или ломаясь сама. А вот груз прожитых лет не оттолкшёшь, не отринешь: он всегда с тобой, в каждую минуту твоей жизни — и днём, и ночью, и во все времена года.

А вокруг начало осени, красиво обрамляющее женщину, поднимающуюся в гору. Самое начало, когда её дыхание ещё едва улавливается, но уже с настойчивостью сменяет летнюю жару. Только женщине не до её красот, она думает тревожно, дыша не в унисон с ходьбой:

— «И какого ты поплелась на эту гору сегодня, когда прогноз обещал магнитную бурю, а ноги словно колоды от тяжести и боли… Вот свалишься где-нибудь на полпути, Наталья Владимировна, и будешь валяться до морковкиного заговенья… Хотя к тому времени бродячие собаки уже обглодают твои косточки».

Но едва только под ногами женщины почувствовалось ровное, не каменистое пространство, её мысли перескочили совсем в иное русло, словно горная речушка на ровном пространстве, успокаиваясь, приобретая плавность и больший оптимизм.

— «Ничего, терпи коза, назад идти будет не так трудно: так и покатишься вниз вместе с тележкой… Желательно, только не кубарем!».

Не сказать, что родник далеко от её домишки — всего километра два, но тропинка узкая, петляющая, кое-где очень крутая и каменистая.

Забросили родник люди: им легче сходить в ближайший ларёк и купить воды там, если надоела вода из водопроводного крана. Но разве может такая вода, пусть даже и в бутылках, сравниться с родниковой? Нагазируют её, придавая какой-то непонятный вкус, но всё равно эта вода — мёртвая, и пользы от неё никакой.

— «Скоро начнутся дожди, Наталья, твои походы закончатся и ты совсем сядешь на ноги, выходя из дома только в магазин да в сберкассу за пенсией. Хорошо хоть не перевела пенсию с доставкой на дом, а то бы вообще перестала двигаться… А ведь какой шустрой была… Всего десять лет назад…»

Неожиданно женщина остановилась и прислушалась: ей показались знакомые молодые голоса — вот там, впереди. Они были такими явными, словно в нескольких метрах от неё кто-то радовался жизни, молодо и счастливо заливаясь смехом — всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Но ни там, ни в отдалении никого не было — одни голоса. До боли знакомые и родные.

Внезапно там, куда она смотрела начала опускаться не-то пелена, не-то капельно-дисперсная завеса, а сквозь неё начали просвечиваться фигуры, как картинка или мираж. Что-то знакомое было в этом мираже, и вместе с тем такое далёкое, полузабытое. И женщине вдруг так захотелось протянуть руку вперёд и прикоснуться к этому полузабытому — до боли, до дикого желания, до крика. Кто-то звал её оттуда, из-за завесы — настойчиво, нежно и властно. И она понимала, что должна ответить, иначе не вынесет острого чувства одиночества и ненужности никому в этом мире.

Наталья задумалась лишь на мгновение, в полной уверенности, что здесь, в этом мире боли, страданий её ничто не держит, и шагнула туда, где её знали, где она была ещё кому-то нужна.

Когда она вышла по другую сторону от завесы, то даже не удивилась тому, что увидела: это было именно то место в которое так стремилась ей душа, где она была счастлива.

— Совхоз Кирова! — воскликнула она радостно и пошла по тропинке ведущей к тому место, где жила её семья, не замечая, что с каждым шагом она идёт всё более уверенно и легко.

Оглядевшись вокруг Наталья увидела, что за спиной у неё осталось озеро «Майбалык», что в переводе с казахского означает — жирная рыба. Невольно улыбнулась: иной рыбы кроме карасей в нём никогда не водилось, а эта рыбёшка совсем не похожа на жирную.

Дальше она уже не шла, а почти летела. Вот и второе отделение началось, где они жили с бабушкой в землянке. При одной мысли, что сейчас она увидит самого дорогого для неё человека, который любил её, как никто и никогда больше.

Внезапно Наталья встала, как вкопанная. Не то, чтобы она боялась этой встречи… Боялась напугать своим видом родных людей. Ведь в то время бабушка была моложе её теперешней… Кто знает, как она отреагирует на незнакомую женщину, неуловимо похожую на её внучку. Очень постаревшую внучку.

Дальше Наталья шла с таким видом, словно кто-то толкал её в спину. У соседней землянки, где жила её школьная подруга Надежда, Наталья Владимировна остановилась, и удивилась незамысловатости и убогости строения: небольшая землянка по окна ушедшая в землю, построенная руками добровольцев, приехавших из Москвы на освоение целинных и залежных земель, казалось готова была от стыда провалиться сквозь землю. Землянка, что стояла рядом — их землянка, выглядела не лучше.

Неожиданно из второго жилища вышла девчонка — худенькая, с тёмными волосами, заплетёнными в косы. Это была она: Наталка Рощина — собственной персоной.

— Здравствуй, девочка, — хриплым голосом поздоровалась Наталья Владимировна.

— Здравствуйте! — задорно ответила ей та. — Вы к нам?

— Д-да, — ответила женщина неуверенно, — наверное… Бабушка дома?

— Конечно! — ответили девчонка. — А где же ей ещё быть?!

И добавила, с любопытством разглядывая Наталью:

— А меня Наталкой зовут!

— Наталья Владимировна, — представилась женщина, подавая руку.

Едва девочка вложила в её ладонь свои полу-детские пальчики, как произошло непредвиденное: обе — и девочка, и взрослая женщина упали рядом, как подкошенные, словно их кто-то шандарахнул чем-то тяжёлым по голове.

Улица была пуста: то, что произошло в эту минуту не видел никто. Не видел и того, что произошло дальше. Взрослая женщина, начала выцветать, как старая картинка на солнце, всё больше теряя очертания, и наконец, совсем пропала, словно растаяла, оставив после себя примятый след на траве.

Девочка ещё некоторое время лежала без движения, потом открыла глаза и вскрикнула, в её глазах отразился испуг и непонимание. Она с трудом встала и слегка пошатываясь пошла назад в землянку.

Увидев её бледные и трясущиеся губы, бабушка перепугалась не на шутку.

— Что случилось?! — всполошилась она. — Ты у меня случайно не заболела?

Наталка ответила почти шёпотом:

— Да, бабушка, мне что-то нехорошо стало.

— Быстро ложись в постель! — приказала перепуганная бабушка, — а я тебе сейчас чая с травками заварю.

— Можно я немного посплю? — отреагировала внучка.

Бабушка положилась губами к её лбу:

— Вроде не горячая, — сказала она обеспокоенно. — Ложись, конечно, внученька, поспи. Глядишь и полегчает — сон в твоём возрасте самое лучшее лекарство.

* * *

Первой в себя от шока пришла Наталья Владимировна: она поняла, что её сознание переместилось в тело девочки: теперь они были тут вдвоём: молодая Наталка и пожилая Наталья Владимировна. Сознание Наталки трепетало и бунтовало, не понимая, что с ней происходит, а сознание Натальи Владимировны успокаивало её:

— Спокойно, Наталка! Спокойно. Произошло, конечно, непредвиденное, но это не смертельно. Мы живы — обе. Правда в одном теле… Непонятно. Странно… Можно даже сказать невозможно. Но с этим можно жить…

— Кто вы?! Откуда взялись?! — почти кричало сознание Наталки. — Что вам от меня нужно?! Как вы попали ко мне в голову?

— Я — это ты, — честно призналась Наталья Владимировна, — только на пятьдесят лет старше… Тебе четырнадцать, а мне шестьдесят четыре… А как попала — я и сама не знаю… Всё произошло само-собой… После того, как ты подала мне руку. Видимо, этого было делать нельзя… Встретились прошлое и будущее, и произошло короткое замыкание.

— Какое ещё замыкание? — не поверила девчонка. — Так не бывает. В такое не поверит никто — даже наша учительница физики Антонина Назаровна.

— Она уж точно не поверит, — засмеялась Наталья. — Я бы и сама не поверила. Но против факта не попрёшь… Прямо какая-то фантастика наяву.

— Я расскажу всё бабушке! — металось сознание девочки. — Она что-нибудь придумает и тогда вы уйдёте назад, в своё будущее.

— А вот этого, Натали, делать не нужно, — предостерегла Наталья. — Знаешь куда попадают люди, признавшиеся, что у них раздвоение личности?

— Куда? — ничего не подозревая, поинтересовалась Наталка.

— Прямиком в сумасшедший дом, — ответила Наталья. — Наша бабушка, конечно, многое может, но с этим и она не справится… Давай лучше поспим… А вдруг во сне мы разъединимся?

Немного поворочавшись и повозмущавшись, Наталка заснула, время от времени поскуливая, как маленькая собачонка. Наталья смотрела на себя юную изнутри, мысленно поглаживая Наталку по бедовой головушке и радуясь тому, что у неё самой ничего не болит, что она полна сил и светлых мыслей.

— «Хоть одна хорошая новость, — решила Наталья, — Захочу ли я после этого возвращаться в своё тело старой развалины?»