Кровь деспота

Стефан Брег, 2022

Что делать воителю, если он устал от сражений? Если бесконечное кровопролитие он жаждет променять на размеренную жизнь, далекую от битв? Он покидает охваченные огнем города и прибывает туда, где на руинах древней империи пытается сохранить мир и спокойствие империя новая, не столь блестящая и не столь величественная. Но путь от жестокого наемника до миролюбивого торговца не так прост, как кажется. Судьба не хочет отпускать его без боя и дает в спутники разгильдяя, лишенного наследства, и беспринципную чародейку, что притягивает к себе несчастья. Мир, который он так искал, оказывается обманчив. Он начинает рушиться и лететь в пропасть, когда закипает кровь. Кровь деспота.

Глава 3

Охота на степных волков

Небо хмурилось. Еще вчера, в наш первый день путешествия, над нами не висело ни облачка. Погода стояла жаркая и сухая, что для этих мест — самое распространенное явление. Я большую часть жизни провел в северных районах континента, где полгода поливают дожди, приносимые бескрайним Багряным океаном. А зимой вместе с непогодой приходит омерзительная промозглость и сильные ветра. Так что жара для меня — это божья благодать, которую я не променяю на возвращение в родные места. Ради хорошего заработка я, конечно, готов отправиться хоть к черту на рога, но все-таки главная моя мечта — стать богачом, живущим в Шэрдашехе. Ради нее можно проделать путешествие даже по северо-восточным землям, где зимой выпадает снег.

Словно читая мои мысли, над трактом поднялся ветер. Завозился Энрико, спящий на коврах внутри повозки.

— Похоже, будет дождь, — крикнул я.

— Да ну? — услышал я голос своего напарника. Он вылез, сел на облучок рядом со мной и огляделся.

— Да это даже неплохо, — успокоил я его. — Не придется колодцы искать. Дар неба, чтоб его в гриву.

Сзади я услышал топот множества копыт. Мимо нас пронеслись три легковооруженных всадника и умчались вперед. Мне стало немного не по себе, а Энрико будто специально спросил:

— Слушай, Фосто, а с чего ты моему брату тогда сказал, что мы едем к побережью? Он ведь тоже мог понять, что там нас не ждут высокие цены.

— Что сказал, то сказал. Сам-то ты и словом не обмолвился. Мне пришлось выкручиваться, и первое, что пришло мне в голову, — наврать о нашем истинном направлении. Очень не хотелось, чтоб брат твой отправил за нами погоню.

— Про изучение права в Хольне ты тоже выдумал?

Ответом послужил мой искренний хохот. Отсмеявшись, я похлопал Энрико по плечу.

— Ты-то, наверное, дальше окрестностей Дирейма ничего не видал. В Хольне в свое время я изучал только науку выживания. Выживания в притонах и тавернах. Там наш отряд расквартировали до получения дальнейших распоряжений. Консул Хольна так затянул с этими распоряжениями, что в стенах этого огромнейшего города мы понесли самые серьезные потери. Кого-то прирезали за излишнюю буйность, кто-то дезертировал, кто-то упился до смерти. Так что из меня такой же юрист, как из тебя владелец поместья.

— А откуда ты вообще родом? — спросил Энрико после недолгой паузы.

Я подстегнул лошадей. Тяжелые серые тучи обогнули нас стороной.

— Из деревеньки одной, я уж и названия ее не помню. Рядом были горы, леса и еще один вольный город — Ярв. Там как раз в правители выбился один очень амбициозный человек. Решил устроить завоевание в стиле древней империи нардарцев. Собрал войско из своих и чужих и принялся перекраивать карту северо-западного побережья. Хребет ему переломили быстро, однако дел он успел натворить на два поколения вперед. Ответным походом уничтожили, помимо других, и мою деревню. Я тогда сопляком был, но помню, как мы в горах прятались.

— Ничего себе, — поразился Энрико. — Я читал про те события.

— Ага. Ну, тогда ты знаешь, что потом стряслось. Ярв разграбили их же союзники-сальгуры, которые умело воспользовались неразберихой и начали наступление на вольные города. Наступление отбили, но междоусобиц от этого не уменьшилось. Так что всего-то и оставалось нам, что покинуть насовсем те места и двинуться на юг. Жрать было нечего, поэтому матери пришлось отдать меня странствующим артистам.

— Правда? — не успевал удивляться мой напарник.

Это вновь рассмешило меня до слез.

— Черт подери, Энрико, облапошить тебя проще простого. Серьезно, не обижайся, но тебе крупно повезло, что ты меня встретил. Я родом из другого вольного города, который война не сильно-то и затронула. Отец провалился в соляную шахту, а мать скончалась от удара через год. Вырастила меня улица. Когда попался на воровстве, меня случайно заприметил один из офицеров городского ополчения. Я стал новобранцем, а потом посмотрел на жизнь наемников и понял, кем в действительности хочу стать. Волею случая, так и получилось.

У Энрико был обиженный вид.

— Теперь мне вообще непонятно, где правда, где нет.

— Правда, мой друг, — это то, что ты видишь своими глазами, а не то, что вычитаешь в книжках. Вот представь, знал я одного аристократа, который не то что в бою не был, а, проклятие, даже мышей боялся. Серьезно. Но он имел хорошее состояние, а потому заказал себе биографию, в которой предстал как многоопытный рыцарь, в неопределенное время своими руками победивший целую армию врагов. А то, что в роли его меча выступала шайка разбойников, а в роли вражеской армии — конкурент по добыче олова, конечно же не приняли во внимание. Теперь его дети будут гордиться им, а летописцы через сто лет найдут это жизнеописание и удивятся, какой герой жил когда-то. Это простой пример. Я уж не говорю про завоевателей, которые своих побежденных противников выставляют настоящими мерзавцами и безумцами, какими бы добряками они при жизни ни были. Бумага все стерпит, так что верь себе и не доверяй никому другому. Мне, разумеется, можешь верить, у нас с тобой общие цели и интересы. Я помог тебе поставить на место брата, буду помогать и впредь.

Наш экипаж добрался до большой развилки. Одна часть тракта, такая же широкая, добротно вымощенная, уходила на север Мальдиона, в сторону вольных городов. Другая часть, как указывал знак, вела на восток, в Саракс — пограничный город, после которого наше путешествие будет проходить уже по чужой стране. Дорога была насыпной, отвратительной по качеству. Она виляла между каменистыми насыпями и уходила вверх. Предстоял подъем. Путь по Дымным Холмам всегда представлял собою сложность, но, на счастье, у нас две лошади, да и повозка не отличалась тяжеловесностью. Перед подъемом мы дали животным отдохнуть и пощипать травки. Сделали привал.

— Слушай, — спросил я у Энрико, вгрызаясь в большой кусок вяленого мяса. — Твой отец не думал отправить тебя в какой-нибудь монастырь? Хм, а о свадьбе твоей думал, подыскивал тебе спутницу жизни? Младшему твоему брату вон перед смертью невесту подобрал.

— Если он о ком-то и думал, то точно не обо мне.

— Ну, а девка у тебя была какая?

Энрико смущенно закивал и произнес, глядя в облака:

— Дочь одного из городских префектов. Гиона. Так ее звали.

— Померла?

— Нет! Нет, что ты. За другого вышла. За магната-корабельщика с побережья.

— Вот так любовная история, — хмыкнул я.

— Ты спешишь с выводами, Фосто. Мы любили друг друга, и я твердил отцу, что хочу быть с ней. Он мог бы помочь мне в этом, но в итоге только отмахивался. А Гиона… Она не могла перечить своему отцу.

— Сбежали бы, — пробормотал я, жуя.

— Куда? Куда податься без денег и связей, без благословения родителей? Они могли легко помешать нашему счастью — у префекта немало власти. Разве можно подвергать опасности любимую?

Я дожевал свой кусок.

— Ну, смотри, друг, я тебе в отцы гожусь. Мне тридцать семь или тридцать восемь. Святые голуби, я даже не помню, но не в этом суть. Твой отец, возможно, был бы не против пристроить своего сына к такой семье, но, скорее всего, префект заломил за свою дочурку слишком большую сумму. Либо магнат твой не вовремя подсуетился. В любом случае смирись с тем, что произошло. Родитель твой вряд ли в этом виноват.

— Зато он виноват в том, что мы едем сейчас черт знает куда.

— Подожди, еще спасибо ему скажешь и цветочки на могилу принесешь.

Когда мы преодолели первую возвышенность и дорога выровнялась, уже близился вечер. Небо было чистым, лишь немногие облака, похожие на иглы, гуляли по нему.

За полдня никаких встречных и попутных экипажей. Единственными живыми душами, кроме нас и стервятников, оказались двое караульных в небольшой сторожевой башне с конюшней. Я поприветствовал их и по доброте душевной поделился скромными запасами хмельного напитка. Увы, никаких важных новостей они нам не поведали.

Через час после этой заминки мы выехали на просторную равнину с высокой и сухой травой. Это место известно мальдионцам, как Хромой Перевал. Название, как я слышал, пошло от того, что по обе стороны от дороги, пусть и на почтительном расстоянии, возвышались холмы и даже одинокие скалы. Все это напоминало настоящий горный перевал. Хромым же он был потому, что преодолеть его мог даже одноногий.

И вот на этом, с позволения сказать, перевале нам неожиданно встретились два пеших попутчика. Я никогда не жаловался на зрение, но их отчего-то увидел лишь на близком расстоянии. Будто вынырнули они откуда. Кустов и небольших рощиц тут росло предостаточно.

Гораздо удивительнее было другое: оба этих мужика выглядели как воины. На одном из них красовалась черная бригантина, на другом же — потрепанная и грязная стеганка. Первый был вооружен длинным мечом, а второй имел при себе тесак и арбалет, закинутый за спину. Ни шлемов, ни головных уборов они не носили. Ничего хорошего такие встречи обычно не предвещали.

Стоило нашей повозке поравняться с ними, как проходимец с арбалетом поприветствовал нас:

— Доброго вечера, достопочтенные судари!

Я лишь угрюмо кивнул, а вот Энрико чуть ли не дружескую беседу с ними завязал. Словно испытывал жгучую потребность в общении.

— И вам добра, путники. Куда путь держите?

— Да в деревню свою. Она там, за холмами. Путь знатный проделали, но уже завтра утром доберемся. А вы куда едете?

— В Саракс. Дела у нас торговые. — Улыбка прямо не сходила с его лица. Точно не разбойников каких встретил, а свою ненаглядную Гиону.

Я был раздражен, но виду решил не подавать. Пока не услышал:

— Давайте с нами — все равно по пути. Мы вас подвезем. Вы наверняка уже все сапоги себе сбили.

— Что есть, то есть! — засмеялись попутчики.

— Энрико, вспомни, что я говорил тебе про доверие, — процедил я сквозь зубы.

— Да это же солдаты со службы возвращаются. У половины мальдионских рядовых такой же доспех, как на том, что повыше. Они за нас кровь проливают, а мы просто мимо проедем?

Его наивные слова совершенно выбили меня из колеи. Пока я думал, что возразить, двое встречных уже залезли в фургон и удобно расположились среди ковров и снеди.

Меня не смущало, что один из них экипирован в очень распространенную бригантину. Меня смущало, что этот доспех был неполным — без наручей и шлема. И то, что он висел на владельце как холщовый мешок на пугале.

Но Энрико был доволен. Энрико нашел новых друзей. Он уже узнал их имена: Каспар Арбалетчик и Фольмгам Хлыщ-В-Бригантине.

— Ступай, угости наших пассажиров чем-нибудь, чтобы они не чувствовали себя обиженными. Только меру знай, — шепнул я своему напарнику и уставился на дорогу.

Энрико расположился среди них, а у меня появился шанс. Шанс на то, что я услышу, как попутчики его прикончат, и сам смогу спастись перед предательским ударом в спину.

— А где вы служили? Из Дирейма идете? — не унимался Энрико, распахивая мешок с фруктами.

— В Дирейме мы пролетом, — услышал я сиплый голос. Он принадлежал Фольмгаму. — Служили недалеко от Соро. На пограничье.

— У речки Алой или в Надзорной крепости? — встрял я в разговор. — А может в Сельведуке? Я слышал, там обучают хороших арбалетчиков.

— Да, примерно оттуда, — замялся сиплый собеседник.

Мои подозрения усилились.

— Так откуда? Я просто те места неплохо знаю. Сам родом из Соро.

— О, так вы, сеньор, из вольных городов? А мы от ваших земляков границы охраняем. Много там развелось банд нынче. Неспокойно. А служили мы в Надзорной крепости.

Я удовлетворился ответом и одобрительно закивал. Надзорная крепость — важный стратегический пункт обороны Мальдиона. Была. Полтораста лет назад, когда вся эта местность представляла собой кучку разрозненных княжеств. Теперь же то маленькое укрепление полностью заброшено и забыто. Ни для какой армии оно не представляет интереса. И даже разбойники не полезут на ту скалу, расположенную среди лесов и болот.

Время близилось к закату. Пора сделать привал, подкрепиться и набраться сил для будущего дня. Удачное место недалеко от дороги подвернулось очень скоро: ровная травянистая площадка, ограниченная заросшим деревьями оврагом. Здесь можно было развести костер без помех со стороны ветра.

Каспар набрал дров и довольно быстро раздул пламя. Я же установил перекладину и подвесил котелок с водой. Энрико нарезал овощи и мясо. Фольмгам высматривал что-то на темном горизонте. Солнце и его последние отблески скрылись под той возвышенностью, что мы преодолели сегодня. Где-то вдалеке раздался волчий вой.

— Ненавижу волков, — протянул Каспар, помешивая ложкой закипающий бульон.

— Что поделать, — усевшись на остывающую землю, сказал я. — Настало их время. Ночь.

Я положил меч недалеко от себя и потянулся, зевая. Приятно запахло супом. Энрико крутился вокруг котелка, раз за разом пробуя стряпню на вкус и обжигаясь. Видимо, проголодался паренек.

Трапеза прошла спокойно. Во всяком случае, то напряжение, что испытывал я, не шло ни в какое сравнение с веселым расположением духа Энрико, который доставал Каспара глупыми вопросами. Фольмгам сидел справа от меня и помалкивал. Наши взгляды время от времени пересекались.

— Так уж получилось, — вдруг заговорил он, — я услышал от твоего друга, что тебя Фосто кличут. Не подумай чего, но ты не тот ли Фосто Быстрый с вольных земель, что сжег замок лорда Клерносского?

Энрико мигом замолчал. Все уставились на меня. Я ухмыльнулся и махнул рукой:

— Нет, это точно не про меня. Я лишь караваны сопровождаю за скромную плату. Мало ли всяких Фосто на севере, сжигающих замки. — Этого довода оказалось более чем достаточно. Я решил положить конец пустой болтовне и предложил: — Думаю, пора на боковую. Ступайте спать, а я подежурю ночью. Меня что-то в сон совсем не клонит.

— Как же это, сеньор Фосто, — возразил Фольмгам. — Должны же мы с Каспаром хоть как-то отблагодарить вас за гостеприимство. Любезность за любезность. Мы по очереди подежурим до самого утра. Ложитесь спать, не волнуясь ни о чем.

С моего лица не сходила доброжелательная улыбка. Я настаивал на своем. Хлыщ-В-Бригантине цокнул языком и повернулся к своему спутнику.

— Что ж, дело ваше, — произнес он и направился мимо меня к оврагу. — Пойду, отолью, тогда и спать.

Он встал за моей спиной. Степные волки завыли вновь. Казалось, где-то совсем недалеко. Каспар чертыхнулся и принялся заряжать арбалет со словами, что «эти твари сейчас поплатятся за попытку подкрасться». Я же сидел и смотрел на помятую траву, пытаясь выровнять дыхание.

Звук, что издает сталь при извлечении из ножен, нельзя спутать ни с чем. Рассекающий воздух клинок вот-вот готов был снести мою буйную голову. Взмах был резким, яростным. Но враг не ожидал, что я отреагирую с не меньшей прытью. Я изо всех сил оттолкнулся ногами от земли и одновременно с этим выхватил кинжал. Меч Фольмгама рубанул по земле, и он потерял равновесие. Я вскочил, схватил его за руку и вонзил кинжал прямо туда, где кожаная основа бригантины соединялась ремнями. Кинжал вонзился в его грудь почти до рукоятки. Он охнул от боли, но праздновать победу было рано. Каспар вскинул арбалет и выстрелил.

Я предусмотрел и это. Содрогающееся тело разбойника в доспехе послужило отличным щитом. Болт вонзился в его спину. Фольмгам вскрикнул опять. В последний раз.

Дальнейшее развитие событий было делом трех секунд. Я вырвал оружие из руки убитого, перепрыгнул через костер и занес меч над неудачливым арбалетчиком. Единственное, что он успел сделать, — это съежиться в ожидании неминуемой смерти.

Не знаю точно, что меня остановило, но в голову вдруг пришла удивительная идея. Бой получился слишком быстрым и скучным. Я размялся в упражнениях с клинком, теперь пришло время другого упражнения. Пришло время охоты.

— Каспар! — с задором воскликнул я. — Открой глаза, ты еще жив! Я дам тебе шанс на спасение. Видишь дорогу? Беги в ее сторону. Беги так быстро, как только можешь. Я заряжу арбалет и пальну в тебя. Чтобы ты понимал всю особенность этой игры — в своем отряде я был лучшим стрелком из этого оружия. Лучник я никакой, но из любого арбалета цели поражал отменно. — Я взглянул на его сморщенное от ужаса лицо и произнес: — Беги.

Он вскочил, задыхаясь, и понесся к дороге. Действительно очень быстро. Но времени я не терял. Схватил арбалет, уперся ногой в железную скобу и натянул тетиву. Закрепил в ложе болт. Прицелился и крикнул:

— Я готов! Приготовься и ты — сейчас тебя пронзит тяжелая стрела! Я не шучу!

Каспар завилял из стороны в сторону, пытаясь избежать своей судьбы. Напрасно. Снаряд со свистом вонзился в его голень. Он завизжал, рухнул на землю и пополз дальше. Причем пополз на подъем, так что мишень он представлял собой завидную. Я вспомнил, кто виновен в том, что меня чуть не порешили бандиты, и вновь зарядил арбалет.

— Энрико! — крикнул я. — Иди сюда!

Трясущийся от страха парень с опаской приблизился ко мне.

— Держи арбалет и стреляй. Видишь своего друга Каспара? Стреляй в этого червя. Он хотел прирезать нас. Давай!

Энрико собрался с духом и выстрелил. Болт улетел куда-то в сторону луны. Я грязно выругался и, плюнув, подошел к трупу Фольмгама. Он явно был главнее своего сообщника, поэтому мог иметь при себе какие-то ценности.

В его маленькой сумке оказался лишь кусок черствого хлеба и пара луковиц. Но к его ремню под доспехом был привязан кошель, и в нем меня ждал приятный сюрприз — три золотых монеты, немного серебра и красивый перстень с синим камнем. Может, даже с сапфиром. Весьма неплохая добыча. Но и этим можно было не ограничиваться. Доспех тоже стоил кое-каких денег, и я снял его с поверженного врага. Потом осмотрел его туловище и нашел то, что могло пригодиться. Достал кинжал.

Когда Энрико увидел, что я кромсаю труп, он округлил глаза:

— Что ты делаешь?! Он же уже мертв!

— Да, мертв, — согласился я, — но он еще не расплатился сполна.

Ответив так, я зловеще рассмеялся и явил взору своего партнера окровавленный лоскут кожи Фольмгама. На нем виднелось клеймо, изображающее два соединенных дугой круга. Кандалы.

— Это клеймо преступника, мой друг.

— Но нам-то оно зачем? — Состояние Энрико было почти паническим.

— За тем, что я не собираюсь бросать здесь обмундирование этих ублюдков. Я продам этот доспех в Сараксе. Но есть опасность: покупатель может посчитать, что я прикончил какого-нибудь стражника, и тогда придется туго. Это доказательство, понял?

Энрико кивнул.

— Вот и хорошо. Положи эту кожу в повозку, — я бросил ему «доказательство» в руки. Он не выдержал и принялся блевать. Что ж, первый урок прошел отлично. Урок доверия.

Уже после, когда мы решили сменить место ночлега и вновь двинулись по тракту, Энрико вдруг спросил:

— А что же Каспар? Он все ползет где-то там?

— Конечно, — улыбнулся я. — Теперь у него действительно будет повод ненавидеть степных волков.