Байесовская игра

Стелла Фракта

Успешный бизнесмен, филантроп и по совместительству русский шпион в Берлине попадает в водоворот экзистенционального кризиса среднего возраста. Голоса в голове, подозрительно сговорчивая помощница, алхимия и зов бытия… Все вдруг теряет смыслы, превращается в сумасшествие, бегство и погоню, игру с природой, и ответы следует искать в собственном прошлом, в другой жизни.Философская остросюжетная драма о том, что можно вернуться, продолжение романа «Замок Альбедо» о поэтах и лжецах.

9. Отчет

[Германия, Берлин, Сименсштадт][Германия, Берлин, Шарлоттенбург]

Когда я уходил из офиса, навстречу мне попалась Герда — которая приходила всегда за четверть часа до начала рабочего дня. Я уже успел умыться и пригладить волосы, но вид у меня был такой, словно я всю ночь провел в клубе и теперь от похмелья не могу прийти в себя.

Я вызвал такси и поехал домой. Со стороны было похоже, что я просто отдыхаю, развалившись на заднем сиденье и уставившись в потолок — но я продолжал усиленно соображать.

Я ничего не понимал.

Я проверил даже накладные со склада с канцелярией на цветную бумагу — и две пачки, в которых могли быть черные листы, оказались новыми и не вскрывались. Я спрошу Герду о бумаге — но надо привести себя в порядок, иначе все начнут думать, что у меня едет крыша.

Нога в такси сама начинала отстукивать шестнадцатые, а когда я тянулся к двери в квартиру, чтобы засунуть ключ в замочную скважину, руки дрожали.

Еще эта дурацкая съемка вечером! Второе германское телевидение, Циммерманн и ток-шоу, где мне по сценарию нужно сперва отвечать на вопросы и разыгрывать комедию о том, какой я очаровательный, а затем подраться с плюшевым медведем — в которого нарядится какой-нибудь несчастный стажер.

Медведь скажет, что это он Мориц Бер, а я самозванец… Я не стану отрывать ему башку — потому что это не по сценарию, — а лишь поваляю его по полу. С чувством юмора у этих телевизионщиков не очень.

Я успокаивал себя тем, что ничего не происходит — и все происходит как обычно. Это чья-то офисная дурацкая шутка, мне не стоит уделять этому внимание и уж тем более не стоит вовлекать в это своих людей.

Норберт обычно мне сам никогда ничего не пишет, я с ним связывался только лично — когда посещал его в его берлоге… На этот раз он счел обстоятельства важными — потому что я до этого чересчур сильно отреагировал на нестыковки и странности.

Пиджаки я оставил у него. Три костюма — и еще один сейчас на мне… Еще нужно во что-то переодеться и взять на съемку. У меня не так много одежды, она вся одинаковая, я готов поспорить, что никто не отличит один серый костюм от другого, одну белую рубашку от другой, один узкий галстук от другого… Я отличал их не только по оттенку, но и по фактуре и по рисунку плетения ткани, по пуговицам.

Но я привык, что люди невнимательные — и злился, когда вдруг находил опровержение этому — потому что так я мог сам себя подставить своей самонадеянностью.

Я вернулся на работу посвежевшим, я даже успел позавтракать по пути, захватив в кафе навынос кофе и сэндвич. Костюм на смену в чехле я оставил в машине — потому что все равно водитель за него отвечает головой.

В середине дня я, наконец, созвонился с Вогтом — который организовывал вечеринку для Деннерляйн и партнеров в выставочном центре офиса на Потсдамской площади. У него свои цели, у меня свои — и если там будут новые лица, мне это на руку.

Я пообещал Вогту, что шепну кому надо о предстоящем мероприятии — и к нему придут те, кто предложат свою помощь и содействие — потому что в числе гостей и логотипов спонсоров будут имена конкурентов.

Я подозревал, что подобный трюк проделывали и со мной — но всегда есть риски, а выбирать приходится меньшее из зол. Приятельские отношения с конкурентами — в состязательном спорте — позволяют заметить отклонения от курса и подглядеть полезные приемчики.

Когда-то мне все было интересно… Сейчас мне было тошно от скуки.

Впрочем, тошно мне от голода и от третьей подряд порции американо из офисной кофемашины. Я намеренно не поднимал взгляда на сотрудников от бумаг, когда читал что-то на ходу, уткнув нос в кружку.

Я пытался занять мысли работой, я хотел переделать все, что я откладывал за неделю, бегая как белка в колесе по цирковым аренам и показываясь на глаза, где нужно быть на виду.

Иногда день пролетал мимо так, что я не успевал оглянуться — потому что мне, помимо всей этой клоунады, нужно было регулярно отвечать в соцсетях, что-то комментировать и не забывать выкладывать что-нибудь умное — или не очень.

Я не писал контент-план и не продумывал заранее — потому что на это тоже бы требовалось время. Я просто в определенный момент ловил мгновение тишины и выдавал то, что актуально — случайный факт про фармацевтику, совет про бизнес или воспоминание.

— Ты тупой?! — возмущался Кох в диалоге с кем-то по телефону. — Не будет быстро! Не может быть быстро! Сложность — эн в кубе! В кубе!

Он ненадолго замолчал, но затем вновь завопил:

— Не я сказал, математика так сказала! Оценка сложности так сказала! Представь, что тебе надо покрасить пол, потолок и стены у комнаты метр на метр на метр! Мне плевать, что таких комнат не бывает — представь!..

Примеры Коха всегда были оторванными от реальности — но мне было жаль, что его никто не понимает, кроме меня. Если ширина, длина и высота комнаты будет не метр на метр на метр, а десять на десять на десять, красить придется очень долго…

— Герр Бер!

Я уже шел по коридору к лифтам, направляясь на выход, но меня окликнули. То, что голос незнакомый, я просто принял к сведению — потому что мыслями я был уже не в офисе.

Я обернулся, и на моей физиономии по обыкновению была дежурная улыбка.

Девушка, с короткой стрижкой, широкими плечами, как у пловцов или баскетболисток, с узкой талией и бедрами. Рукава рубашки плотно облегают рельеф мышц, деловой стиль одежды на ней смотрелся гротескно.

— Извините, что отвлекаю, — начала она. — Мне сказали обратиться напрямую к вам, потому что вы разбираетесь лучше.

Я молчал и смотрел на нее. В руках папка, на шее — лента ланъярда с бейджем, но имя с расстояния, разделявшего нас, я прочесть не мог. За нами украдкой наблюдал местный террариум — они подослали ее ко мне специально?

Она кто-то из новых сотрудников — анкеты с отзывами о первых рабочих днях которых я так и не прочел.

— Я разбираюсь лучше — в чем?

— Оптимизационный метод доктора Коха.

— Доктор Кох у себя в кабинете, он не злой, он просто умный. Спросите у него.

— У меня нет вопросов, я… Я все описала в отчете. Он работает быстро на проде… на производстве потому что его реализовали неверно. То есть верно — но эвристика оказалась не та…

Я уже пятился и поджимал губы в грустной улыбке, она шагала за мной.

–…то есть та, но немного измененная — потому что генератор псевдослучайных чисел генерирует всего лишь псевдослучайные числа, а не настоящие случайные, и…

— Давайте.

Я оборвал ее на полуслове, протянул руку — и папка легла мне в ладонь.

— Я отправлю вам копии на почту, — продолжала девушка. — Если нужно. Я не отправляла, потому что по иерархии все должно решаться на уровне верхнего звена подсистемы, а то, что я обратилась к вам нарушает регламент — и поток информации будет…

— Я прочту. Как вас зовут?

— Дороти… — она спохватилась. — Дороти Мэллори. Системный аналитик.

— Спасибо, фрау Мэллори.

Я успел нажать на кнопку лифта, и кабина тотчас отворилась. Я отвернулся и зашел в лифт, я ощущал на себе взгляд, но я об этом уже не думал — потому что мой оптимизационный алгоритм определил, что про отчет следует на время забыть.

Кох не ошибается, а вот разработчики или инженеры могут. Но Кох все перепроверяет за всеми — и в производство запустить метод с ошибкой они не могли. Козни офисного планктона меня вовсе не касаются, ей — желавшей отличиться и выслужиться — позволили проявить инициативу и отправили мимо руководителя аналитиков ко мне — потому что думали, я над ней посмеюсь и отправлю обратно — с ее отчетом и инициативой.

Я оставил папку на заднем сиденье автомобиля и даже не открыл.