Ни о чем не пожалею

Стелла Александрова, 2018

Ирина полагала, что главное в жизни женщины – обязательно должен быть муж. Он обеспечивает, создает социальный статус. Но ее супруг не был приверженцем такого правила. С его уходом казалось, потеряла все, что было ей значимым. Но как же она глубоко заблуждалась…Содержит нецензурную брань.

Глава 3

— Слушай, Ирина, за Уфой живет одна бабка, она предсказывает судьбу. Говорят, не то, что наши городские шарлатанки. Сделай одолжение, идем, как-нибудь съездим, — вытаскивая очередную за полчаса сигарету и прикуривая ее, сказала Наташа.

— Что это тебя вдруг несет туда? — глядя на нее бесстрастным взглядом, спросила Ирина.

— Ты думаешь, что одна такая? Боюсь, как бы и мой с какой-нибудь длинноногой не скрылся в дали, — возбужденно произнесла она.

— Тогда сама вперед уйди, — посоветовала, скривив рот в усмешке, подруга, — только побольше хапай, чтобы потом не прогадать.

— Господи, да с тобой серьезно нельзя поговорить, — закатила глаза к потолку Наташа. — Ты, думаешь это мне только надо?

— А кому еще? Мой-то уже ушел.

— Ирина, а насчет возврата ты не хочешь узнать, чтобы быть готовой к чему-то. Все они козлы, поев капусту в чужом огороде, в свой возвращаются, — цинично высказалась Наташа, но ее идея почему-то не заинтересовала Ирину, она оставалась все такой же безучастной, лишь маленькими глотками попивала черный кофе.

А нужен ли ей потрепанный муж, подумала она, рассматривая в большое окно кафе проходящих мимо людей. Женщины, мужчины, по одному, по двое, вместе с детьми. Только она одна. Уже месяц ей хочется выть от тоски в пустой, вдруг ставшей неожиданно громадной четырех комнатной квартире. Что ей делать со всем этим добром, если на это нельзя ничего купить поесть? Банковский счет с пятьюстами долларов, уже на исходе. Она хотела было позвонить мужу и высказать ему все, что о нем думает и к тому же пригрозить, если он не обеспечит ее деньгами, то ему в высшем обществе не поздоровится. Но ее останавливала всякий раз мысль, что не стоит унижаться перед мерзавцем. Иначе, она его и не могла называть. Достойные мужчины не уходят от жен тихо по ночам, как воры. Безденежье привело к тому, что она попыталась устроиться на работу, но попытки не увенчались успехом. На приличную работу ее не брали, нет опыта работы, а в кафе, куда устроилась официанткой, не выдержала сама. Позднее возвращение домой по ночам, лапание управляющего, думающего, что если она одинокая, то любой мужик ей в радость, это было не по ней.

— Ну, так что ты скажешь, — ворвался в ее мысли раздраженный голос Наташи. — Может, она тебе и насчет ребенка, что-нибудь скажет.

— Ха, — мрачно отреагировала Ирина. — Поумнее ничего не могла придумать?

— А что? Это не говорит же, что если мужа нет, то и ребенка не может быть.

— Ага, от святого духа или от сильного порыва ветра можно забеременеть, в отсутствии мужика, — с сарказмом предположила Ирина. — Ладно, поеду, черт с тобой, все равно делать нечего, — согласилась Ирина. А вдруг, и правда бабка, что приятное про ее будущее скажет, и ей даже очень захотелось ехать, и именно сейчас.

— Ой, только не упоминай черта, без того тошно, — протянула Наташка.

— Не тебе об этом говорить, когда не знаешь, куда деньги девать. Короче, оплачиваешь гадание для меня? Тогда поехали.

— Какая ты меркантильная стала, — покачала головой Наташа, а потом с удивлением спросила, — куда?

— Ну, к бабке.

— Вот, прямо сейчас?

— Прямо сейчас, — закидывая ремешок сумочки на плечо, — решительно проговорила Ирина, — иначе можешь о ней больше не заикаться.

Подруга чертыхнулась несколько раз, но примирилась с тем, что ей придется согласиться с Ириной, как никак и свои интересы справляешь. Через пять минут они загрузились в «Фольксваген-Пассат» Наташи и поехали в сторону Бирска. К месту они доехали часа через два. На улице смеркалось. Ирина, выйдя из машины, потянулась, и буркнула Наташе:

— Ага, под Уфой находится.

— Не соври я, ты, вообще, не поехала бы, — подмигнула она, и стала стучать кулаком в большие тесовые ворота.

Только через десять минут, им соизволили открыть их.

— Ну, что, расстучались, — хмурясь, произнесла вместо приветствия женщина в платке лет семидесяти.

Наташка от такой встречи тут же растерялась, но Ирине вбившей в голову, что здесь она может получить подсказку для своей жизни, потеснила подругу и громко произнесла:

— Нам бы узнать кое о чем.

Но старушка, как будто ее не видела, и кивнула головой Наташе:

— Проходи.

У Ирины от изумления брови поползли вверх. Нет, какая наглость, одну приглашают, а другую нет, и она, не дожидаясь, когда ее позовут, быстро шагнула за ворота, и вовремя. Закрывая их, ей чуть не прищемили пятку. Старушка окинула ее странным взглядом, но ничего не сказала.

Наташка ушла вместе с ней в дом, а Ирине осталось сесть на завалинок, разглядывать двор, заросший травой, с покосившимся сарайчиком и гадать, с чего это вдруг бабка не возлюбила ее с первого взгляда. Но ожидание было долгим, так что Ирина стала думать о другом, какие вопросы она задаст этой старой перечнице. Первым делом надо узнать родит ли она когда-нибудь ребенка, хотя, это очень сомнительно уже в ее-то возрасте. Но все же, чем черт не шутит. О! А с кем повязана эта бабушка? С богом или дьяволом? Но ей было без разницы, лишь бы узнать про свою терзавшую ее столько лет мечту. По крайней мере, если и не будет рядом мужчины, то ребенок, который у нее будет, не даст ей впасть в депрессию из-за бессмысленной жизни.

Где-то часа через два вышла из дома с задумчивым лицом Наташка и присела рядом с ней. Ирина ни о чем не стала расспрашивать ее, пока сама не соизволит заговорить. А она медленно вытащила сигарету и только когда, прикурив ее, сильно затянулась и выпустила дым, произнесла:

— На картах гадает. Триста рублей взяла только. Такса намного ниже, чем у городских.

— А стоит ей верить? Может по цене и качество?

— Ну, как сказать? — протянула Наташа, — как будто бы все сходится.

— Как будто бы, — скептически повторила Ирина, — мне точно надо знать, иначе здесь делать нечего. Ну и как, твой при тебе останется?

— Не скажу, нельзя.

— Да, конечно, если это только правда, что она тебе наговорила, — едко усмехнулась Ирина.

Умом она понимала, что нельзя доверять гадалкам, берущим деньги и гадающим на картах. Это же смешно, по каким-то бумажкам судьбу свою узнавать. Но сердце сегодня было раздельно от головы. Оно с болезненным желанием хотело узнать, что в жизни будет все не настолько плохо как сейчас и Ирина изведает счастья, которое все же прописано на ее век.

— Уходя, прикройте за собой ворота, — появилась на крыльце бабка.

— Подождите, — подскочила Ирина, уронив с колен сумочку, — а как же я?

— Вам это ни к чему! — отрезала старая женщина.

— Что? — Ирина начала подниматься по ступенькам на крыльцо. Ехать столько времени сюда и уйти ни с чем? Нет, если так оборачивается дело, она вырвет из нее все о своем будущем. — Я не уйду, пока мне не погадаете.

Старушка сердито на нее посмотрела, и схватилась за дверную ручку. Ирина приложила руку к двери, чтобы она не смогла зайти в дом.

— Вот ведь какая настырная, — поджала губы бабка, — ну уж если ты так хочешь, пошли я тебе скажу, — и она бодро спустилась по ступенькам крыльца и направилась в сарайчик.

Ирина пожала плечами, с интересом поглядывающей на них Наташке, и пошла следом. Пригнув голову, она вошла в сарайчик, оказавшийся дровяником, в котором было очень сумрачно. Ирину даже пробрал немного озноб от такой атмосферы, но желание поговорить со старухой у нее не пропало.

— Вы будете мне здесь гадать на картах? — спросила она с небольшим удивлением, подходя поближе к ней, и недоумевая, что же в такой темноте можно будет увидеть.

— Ты хочешь узнать, что тебя ожидает? — раздраженно спросила старушка. — Ну, слушай, тогда. В твоей жизни будет много проблем, ты, уйдя от одной, будешь иметь другую. Даже не знаю, когда тебе забрезжит счастье, если только муж поможет.

У Ирины от этих слов чуть не отвалилась челюсть и она хотела спросить, а что он снова появится на ее горизонте, но бабка сделала жест рукой, чтобы она молчала.

— Детей не жди, — проговорила она злым голосом, и при этом у нее глаза заблестели зеленым цветом в надвигающейся темноте, так что Ирине стало не на шутку страшно.

— Бог ты мой! — вырвалось у нее из груди, что мелет это старуха.

— Но если хочешь узнать, как уйти от такой судьбы, приезжай завтра. А теперь иди, — махнула она в сторону двери рукой, блестя в темноте зелеными глазами. Ходят тут по пустякам, — пробормотала она.

От ожидающей ее в будущем жуткой картины и жуткого вида бабки, Ирина пулей вылетела из сарая, и пронеслась мимо Наташи со словами:

— Поехали! Чего расселась?

Догнав Ирину возле машины, подруга спросила озабоченно:

— Что она там тебе наговорила?

— Лучше промолчу, — процедила сквозь зубы, усевшись на переднее сиденье, Ирина. — Скажу только одно, что лучше бы не приезжала. Надеюсь, тебе хоть какая-то польза от этого есть.

Попытки Наташи разговорить Ирину по дороге в Уфу закончились ничем, и в машине установилось напряженное молчание. Слова бабки не только не принесли Ирине успокоения, а еще больше усугубили ее мрачное состояние, в котором она находилась после ухода мужа. К тому, что у нее было плохого, еще больше бед напророчили. Но больше всего угнетало, что ей никогда не познать радости материнства. Холодно распрощавшись с подружкой, хотя в ее злосчастиях она не была виновата, Ирина несколько раз оглянувшись, дошла до подъезда. Возле него она немного успокоилась, потому что под козырьком были установлены камеры слежения, но и от их нахождения, пока она открывала ключом входную железную дверь, ей не было легче. Страх перед темнотой окружавшей ее, парализовал настолько, что она долго тыкалась в замочную скважину, и ей казалось, что сейчас нападут на нее, и ее бесславная жизнь тут же прервется. Только добравшись без приключения до своей квартиры, и захлопнув за собой дверь, она с облегчением вздохнула, но ее тут же пронзили воспоминания о встрече с бабкой. Скинув босоножки, она бегом пробежалась по всей квартире и повключала везде свет.

Приняв душ и перекусив кусочком засохшего сыра и черным хлебом, Ирина настороженно прошлась по комнатам, уже выключая свет, и легла спать. Но сон не шел. Перед глазами так и стояли блестящие в темноте глаза старухи. Ирина попыталась подумать о чем-то другом, чтобы забыть о ней, но сквозь череду мыслей, слова бабки и ее неправдоподобно светившиеся зеленые глаза не давали Ирине покоя. Как только она поворачивалась на бок, ей казалось, что за спиной кто-то сидит и тихо подбирается к ней мягкими кошачьими шагами. Она ложилась на спину, но и тогда это ощущение не пропадало. Ей казалось, что в каждом темном углу, кто-то сидит и дожидается, пока она уснет, чтобы к ней подкрасться и обволочь мягко за шею. Так она проворочалась до трех часов ночи, пока глаза не стали слипаться, и она при включенной лампе не забылась тяжелым сном. Но и сон не принес ей успокоения, там, в ночи за ней гналась кошка с большими светящимися зелеными глазами, отчего Ирина в страхе проснулась и облегченно вздохнула, увидев, что наступило утро, и солнечные лучи светят в окно. Она встала, открыла его настежь, с радостью слыша шарканье метлы дворника, хлопанье дверьми подъезда, спешащими на работу людьми, гул двигателей автомобилей, и безмятежное чириканье птиц. Выключив прикроватный светильник, она укуталась в одеяло, вдыхая свежий прохладный воздух утра, и блаженно закрыв глаза, заснула спокойным сном. В этот раз ей приснился знакомый по предыдущим снам младенец. Пронянчившись с ним весь сон, Ирина хорошо выспавшаяся проснулась и заметила с удивлением, что время близится к вечеру. Резкая мысль, что на носу снова ночь, пронзила ее. Забившись под одеяло, она усиленно занялась размышлениями о происшедшем с ней и словах старухи. Тут она вспомнила, как та ей предлагала приехать еще раз. Да, господи упаси! Чтобы снова желать испытать такие ощущения надо быть умалишенной. Кстати, с помощью какой магии все же она гадает, белой или черной? Ответ напрашивался сам собой, набожные люди на картах не гадают. Эта мысль в душе Ирины посеяло еще большую панику, чем была. Она глазами полными ужаса оглядывала комнату, не зная, как ей жить с таким страхом и неожиданно зазвонивший домашний телефон заставил ее вздрогнуть.

— Ирка, привет, чем занимаешься?

— Сплю, — хмурясь, ответила она.

— Что это с тобой? Сплин мучает?

— Да, — коротко ответила Ирина, не решаясь вдаваться в подробности.

— Слушай, составь мне компанию, пойдем, сходим на «Травиату», сербский оперный приехал.

— Ты же знаешь…, — начала Ирина, но ее перебила Наташа:

— Билет за мой счет. Балдею от оперы, а у моего на нее аллергия.

— Во сколько она закончится?

— Наверно, ближе к одиннадцати.

— Не могу, поздно придется домой возвращаться, — произнесла Ирина, вспоминая вчерашние страхи в темноте на улице и в квартире, надеясь, что сегодня она раньше ляжет спать и ночь придет и уйдет незаметно.

— Ну, ты даешь! — воскликнула Наташа, — это, что у меня билеты пропадут?

— Иди одна.

— Ну, ты сказала! — возмущенно отреагировала та. — Умнее ничего не могла придумать?

Но Ирина ничего не ответила, в ней сидел страх перед очередной наступающей ночью.

— Слушай, а давай ко мне после оперы, у Эвелины в комнате диван есть.

— Давай, — мгновенно, не раздумывая, согласилась Ирина, услышав такое предложение.

После ночи проведенной вне дома, Ирина ощутила, что ее на людях не терзают страшные мысли и видения, и тогда она стала метаться по знакомым.

Что сделала с ней эта старуха, она не могла понять. Страх перед ночью все сильнее и сильнее окутывал ее, когда она была одна. Стоило ей закрыть глаза, как вставало перед ней видение громадной черной кошки с фосфоресцирующими в темноте зелеными глазами, и рядом с ней была бабка с такими же зелеными глазами, и продолжала говорить ей кучу гадостей. Какого черта ей надо было к ней ездить? Выслушать мрачное будущее? Так, оно и без того таким было, а счастье, разве что только снилось. А теперь и этого не дано.

Ночевать несколько дней подряд у одних и тех же людей, было признаком плохого тона, да и знакомые стали отдаляться от нее, зная, что она теперь не может крутиться в их кругу, а значит и интересы у них разные. Уходя от них, она с горечью замечала, что предложения прийти снова в гости не звучало. Тогда она додумалась до того, что стала отсыпаться днем дома, а ночи просиживать в кафе, хотя прекрасно знала, что деньги у нее уже на исходе. На карте осталось только сто долларов, квартира не оплачена, но Ирина упорно продолжала ночную жизнь в более или менее респектабельных кафе. Оплачивала кабинки и, заказав кофе и пирожные, сидела, наблюдая за людьми и невольно прислушиваясь к их разговорам, здесь ее уже не преследовала старуха с кошачьими глазами. Приходя утром домой, она заваливалась спать, как будто пришла с ночной смены, и, проснувшись вечером, все начиналось снова. В ней гнездились боязнь одиночества и ужас, навеянный старой гадалкой. На исходе двух недель такой жизни, Ирина в одиннадцать часов ночи, сидя в кафе, задумалась, а не взять ли на квартиру какую-нибудь девушку, заодно можно и денежный вопрос таким образом решить. Но мысль, что квартирантка станет приводить кого-то к себе или уходить изредка по ночам, ее отталкивал от такого решения проблемы. Значит, надо выходить на работу, например, ночной официанткой.

Но тут звучный приятный мужской голос, донесшийся до нее из соседней кабинки, заставил позабыть о своих проблемах.

— Все нормально было до этого, пока я крутился водителем здесь. Но шеф решил, что я достоин быть телохранителем, и я не мог отказаться. Все же зарплата хорошая. А теперь в приказном порядке направляет в командировку. Если я сейчас откажусь, то мне придется снова искать работу. А ты сам понимаешь, хорошо оплачиваемые вакансии на дороге не валяются.

— Прекрасно тебя понимаю, — прозвучало сочувствие, произнесенное другим мужским голосом, он тоже был не менее приятным, чем первый. — Сам сменил несколько мест работ, когда что становилось не по мне. Но, увы, бегать так, устанешь, так, что приходится приспосабливаться и к людям и обстоятельствам.

— Вот и я такого же мнения. Тем более за поездку обещают двадцать тысяч.

— Отличная цена, если судить, что это выпадет тебе за неделю. Конечно, будет жаль упустить такой кусок.

— Да, еще эта съемная квартира, которая съедает половину месячного дохода, сертификат никак не могу пристроить, чтобы определится со своим жильем. Ладно, это временные трудности, и деньги деньгами, только не могу же я дочь оставить одну на такой срок, — огорченно проговорил первый голос.

Ирине стало интересно, что представляет собой мужчина с таким голосом. Она приподнялась, чтобы взглянуть на его обладателя. В кабинке сидели двое мужчин друг против друга, один светловолосый с длинными волосами, другой брюнет, с короткой стрижкой. Рост у обоих был приличный, потому что их головы были вровень с перегородкой кабинки.

Но, слова, которые она услышала дальше, ее заинтересовали больше, чем сами мужчины.

— Нанять какую-нибудь няню, для нее? Вот только думаю, найдется ли такая, что с ночевкой будет оставаться. А если и найдется, понравится ли она Весте.

— Папа, Света, — одернул мужчину детский девчоночий голос. — Не забывай, сколько можно повторять.

— Извини. Забыл.

Ирина плюхнулась на сиденье. Мысли ее бешено закрутились. Почему бы ей ни попробовать пойти к девчонке в няни. И деньги будут, и не будет одинокого страха в ночи. Узнать бы только их домашний адрес, она бы тогда наведалась завтра с утра к ним. Но фраза, услышанная ею дальше, заставила сникнуть.

— Завтра позвоню в агентство, может, кого подберут.

— Неплохая идея. Проведешь конкурсный отбор. Дня тебе на это хватит, — поддержал его приятель.

Это ставило крест на блеснувшей надежде Ирины.

— Ну, что давайте, закругляться, а то, — небольшая заминка в речи, — Света, вон уже зевать начала.

— Ты, уж извини, что не смог тебе помочь с твоей проблемой.

— Да, ладно, брось, понимаю, что впятером в двух комнатной, да еще и если Света придет жить на неделю, твоя жена вообще взовьется до небес.

Ирина услышала, как мужчины приподнимаются, и что заставило вскочить со своего места и в мгновение ока оказаться перед ними, она сама не могла понять.

— Простите, извините, меня, — заговорила она взволновано, окидывая взглядом всю компанию, и с удовлетворением отмечая, что мужчина с короткой стрижкой, старше ее по возрасту и к тому же очень симпатичный. — Я нечаянно подслушала ваш разговор о найме гувернантки для Вашей дочери, — произнесла она, переходя на язык светского общества, и тут она замолчала, увидев, как девчонка скривила губы. Дальше слова из Ирины полились не так гладко, она стала говорить, запинаясь, — я могла бы присмотреть за ней. У меня большая квартира, я ей выделила бы комнату. Я не работаю, так, что все свое время могу уделять ей.

Мужчины с интересом поглядывающие на нее, молча, не перебивая, дослушали ее, и переглянулись между собой.

— Кто Вы? — спросил один из них, со стрижкой под бокс.

— Линева Ирина, могу паспорт показать, — полезла она с небольшой нервозностью в сумочку.

— Присядьте, — пристально разглядывая ее, попросил мужчина. Судя по логическому выводу Ирины, он и был отцом девочки, другой, его светловолосый приятель с большим любопытством молча наблюдал за происходящим.