Глория. Начало истории

Стейс Крамер, 2019

«Даже и не думайте, что я написала данный рассказ, дабы показать, что самоубийство – решение всех проблем. Это вовсе не так. Я думаю, что каждый человек хотя бы раз задумывался о суициде. Когда нам плохо, когда у нас депрессия, когда мы ссоримся с родными – нас посещает мысль о том, что больше нет смысла так жить. Людям будет намного лучше без нас. Именно эта мысль и посетила героиню моего рассказа. Здесь будут описываться 50 дней ее жизни. Эти дни помогут ей решить: стоит ли жить или действительно лучше умереть. В данном рассказе есть некоторые сцены насилия, а также ненормативная лексика. Если вы не поддерживаете тему «Жить или умереть?», то лучше вам не приступать к чтению, чтобы не потерять личное время…»

© С. Крамер, текст

© ООО «Издательство АСТ»

* * *

«Мысль о самоубийстве — могучее утешение, с ней проживаешь много трудных ночей».

Фридрих Ницше

Даже и не думайте, что я написала данный рассказ, дабы показать, что самоубийство — решение всех проблем. Это вовсе не так.

Я думаю, что каждый человек хотя бы раз задумывался о суициде. Когда нам плохо, когда у нас депрессия, когда мы ссоримся с родными — нас посещает мысль о том, что больше нет смысла так жить. Людям будет намного лучше без нас. Именно эта мысль и посетила героиню моего рассказа. Здесь будут описываться 50 дней ее жизни. Эти дни помогут ей решить: стоит ли жить или действительно лучше умереть.

В данном рассказе есть некоторые сцены насилия, а также ненормативная лексика. Если вы не поддерживаете тему «Жить или умереть?», то лучше вам не приступать к чтению, чтобы не потерять личное время.

Также прошу заметить, что ВСЕ ПЕРСОНАЖИ И СОБЫТИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ВЫМЫШЛЕННЫМИ, ЛЮБОЕ СХОДСТВО С РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЮЩИМИ ЛЮДЬМИ — СЛУЧАЙНО.

Приятного чтения.

Ты — не кошка. У тебя не будет в запасе еще восемь жизней. Поэтому живи так, чтобы после твоей смерти тебя еще долго вспоминали.

Часть 1. Восход

Day 1

— Глория, Глория, хватит спать!!!

Да, мое обычное утро начинается именно таким образом: мама кричит на весь дом так, что вся Флорида слышит, по дому витает запах горелых блинчиков, и слышны почти бесшумные шаги папы, который делает вид, что ничего не замечает.

Дорогой дневник!

Осталось ровно 49 дней до того, как я сделаю это. За эти дни я должна либо найти причины, чтобы полюбить эту жизнь, либо полностью удостовериться в том, что я не зря решила покончить с собой. Сегодня пятница, последний день учебы, а значит, я могу со спокойной душой отправиться к бабушке. Я не навещала ее целый год и думаю, что это будет неправильно, если перед своей смертью не увижу ее в последний раз. Так что основной план на сегодня — это вымолить у мамы, чтобы она меня отпустила к бабуле.

День 1. Глория Макфин

Я пулей бегу в душ, затем быстро расчесываю волосы, совсем забываю про макияж, надеваю первое, что попалось в шкафу, быстрыми шагами спускаюсь по лестнице и захожу на кухню.

— Ты в курсе, что уже опоздала на первый урок?

— Да, мам, — отвечаю я и в это же время заталкиваю в рот горелый блинчик с клубникой.

— Ты, что, опять смотрела до полуночи свой дебильный сериал?!

— Нет, мам, конечно нет. Да и к тому же он уже закончился, — я так люблю врать маме, на самом деле я каждую ночь смотрю этот сериал, если я пропускаю одну серию, то у меня сразу же начинается ломка, как у наркомана со стажем. Именно поэтому я просыпаю и опаздываю на первые уроки в школе. Мама уже к этому привыкла, но ее не перестает это раздражать.

На кухню заходит папа.

— Доброе всем утро, я убегаю на работу, — папа берет блинчик и быстро уходит из дома.

— Не, ну ты видела это? Почему он всегда делает вид, будто у нас все хорошо, хотя это абсолютно не так, почему?!

Я честно не знаю, что ответить маме, единственное, что я знаю, так это то, что они ненавидят друг друга. И с каждым днем я в этом все больше и больше убеждаюсь. Это одна из причин, почему я решила свести счеты с жизнью. Дело в том, что у нас была отличная семья, мы жили практически без ссор, и даже если они и были, то рано или поздно все заканчивалось, и мы снова любили друг друга. Но однажды папа изменил маме со своей начальницей. Я не знаю, как это получилось, но я уверена в том, что папа был пьян, ибо на трезвую голову он бы точно не смог этого сделать. Затем мама каким-то образом узнала об этом и в отместку изменила папе с его братом. ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ?! Папа узнал об этом, и с тех пор у нас в доме царят бесконечные скандалы. Мама обвиняет папу, папа обвиняет маму, и так каждый день. Теперь я живу в атмосфере ненависти и недоверия. Да и к тому же через месяц у них развод. И от этой мысли я просто схожу с ума, я люблю их обоих, но после развода они начнут делить меня. Естественно я останусь жить с мамой, но я никак не могу смириться с мыслью, что мне придется видеться с папой только по выходным или еще реже.

— Ладно, мам, я пойду в школу… и кстати, можно я после школы поеду к бабушке?

— Что ты там у нее забыла?

— Я просто хочу ее навестить.

— Ты попрешься через весь город, чтобы навестить женщину, которая из-за своей гребанной работы не может нам позвонить хотя бы раз в неделю?

— Ну… да.

–…делай, что хочешь, — устало отвечает мама.

— Спасибо!

Я выбегаю из дома. Нажимаю на кнопку выдвижных ворот, но они не открываются. Черт! Опять заел этот гребанный механизм.

Я перекидываю свою четырехкилограммовую сумку с учебниками через ворота и залезаю наверх. И тут срабатывает замок, и ворота открываются! Еще одна причина моего будущего самоубийства — я неудачница. Причем с большой буквы «Н». Это же надо, я сижу, как дура на этих воротах, и они открываются. Я падаю на землю, роняю телефон, затем смотрю на часы и понимаю, что опаздываю уже на второй урок. Какой ужас! Это же урок истории у миссис Норбери. Она очень злая, и из-за нее у меня могут начаться серьезные проблемы. К счастью, школа находится очень близко от моего дома. Я бегу по школьному двору, наконец-то добегаю до центрального входа, со всей силы открываю дверь и… это кошмар какой-то. Я СШИБАЮ ДВЕРЬЮ МИССИС НОРБЕРИ! Я же говорю, я — законченная неудачница. Миссис Норбери падает, из ее сумки разлетается куча бумаг, я, в страхе, дрожащими руками начинаю все собирать.

— Миссис Норбери, простите меня, я не хотела!

— Макфин! Что это было?!

— П-простите.

Норбери встает, отряхивается и берет из моих рук свою сумку.

— Я так понимаю, ты опаздываешь на мой урок?

— Миссис Норбери, — говорю я сдавленным голосом, — понимаете, у нас дома выдвижные ворота, ну знаете, чтобы их открыть нужно нажать на специальную кнопочку. Так вот эти ворота сломались, и мы с мамой целый час ждали, пока к нам приедут мастера и починят их.

–…ну что ж, очередное убедительное вранье. Ладно, иди быстро в класс!

Господи, ну почему это случилось именно со мной. Хорошо, что все закончилось не визитом к директору.

Я нахожу кабинет истории. Класс сходит с ума без учителя. Кто-то танцует на парте, кто-то говорит по телефону, кто-то тупо ржет. Не могу сказать, что у нас плохая школа, но учатся здесь далеко не самые прилежные люди. Год назад нашу школу хотели закрыть из-за того, что одна тринадцатилетняя девочка забеременела! Серьезно, она была беременна от какого-то старшеклассника, но это неважно, важно то, что школу всерьез могли закрыть, но директор каким-то образом уладил это дело.

— Лори, где ты была?

О-о, узнаю этот нежный сахарный голос. Это голос моей лучшей подруги Тезер Виккери. Она — самая популярная девушка в школе, ее хотят все парни, и с ней хотят дружить все девочки. Но не тут-то было, мы с Тез дружим с яслей, мы вместе выросли, вместе пошли в подготовительный класс и в школу. У нее отличная фигура, внешность, да и к тому же она очень кокетлива, и именно это и сделало ее такой популярной. Чего не скажешь обо мне. Я — полная противоположность Тезер. У меня русые волосы — у Тезер золотистые. У меня ужасная фигура. Внешность обычная, ничем не примечательная. Однако Тез всегда мне говорит, что я красивая и чтобы я не отчаивалась. Наверное, за это я ее и люблю. Все девочки безумно завидуют, что я дружу с ней. Хотя на самом деле она жуткая стерва. Тез любит подстебывать новеньких, издеваться над страшными и толстыми, но со мной и со своим парнем Мэттом она ведет себя словно ангел. Кстати о Мэтте — это шикарный парень, он играет в регби, и поэтому у него красивые накаченные руки, а еще он высокий, красивый и… я его люблю. Да, я понимаю, это звучит ужасно, но я люблю парня своей лучшей подруги. И причем довольно давно. Но я стараюсь делать вид, что ничего не чувствую к нему, и от этого мне становится еще тяжелее.

Итак, вернемся в кабинет истории.

— Я проспала.

— О-о, и очень зря. Первым уроком была биология, и мистер Фитч надел свою новую сексуальную рубашку. Ты бы его видела, — застонала Тез.

Мысли Тезер всегда о парнях и о моде. В то время как в моей голове только мысли, как безболезненно уйти из жизни и успеть помирить родителей.

В следующую секунду мой пульс безумно участился, потому что к парте подошел Мэтт. Боже, какой у него сегодня одеколон! Я готова нюхать его вечность.

— Тез, Лори, мы с парнями сегодня устраиваем вечеринку в бассейне, вы приглашены, — Мэтт улыбается и целует Тез.

— Отлично, мы придем, да, Лори?

— Э-м-м, нет, я не смогу, я уезжаю к бабушке сразу после школы.

Благодаря дружбе с Тез я каждый раз бываю на крутых вечеринках, куда приглашены только избранные, поэтому ничего страшного, если я пропущу эту тусовку.

— Зачем? Предки заставили?

— Нет, я сама хочу…

— Ясно, ну что ж, значит на этот раз мы повеселимся без тебя, да, Тез?

— Да, любимый, — они снова начинают целоваться, но, к моему счастью, в кабинет наконец-то заходит миссис Норбери и начинает урок.

Заветный звонок на перемену. Из-за сорокаминутной лекции Норбери про «холодную» войну я уже начала засыпать.

Мы с Тезер направляемся в столовую, в то место, где сплетни размножаются за считанные доли секунд, где происходят самые убойные драки и где проходят самые отстойные школьные вечеринки.

— Кстати, я хотела тебе что-то сказать, но забыла… — сказала Тез и затем внимательно меня осмотрела, — А, вспомнила! Что за ужасный джемпер на тебе? Ты же знаешь, коричневый цвет тебе не идет.

— Я же опаздывала, пришлось надеть первое, что попалось под руку.

Тез снимает с себя розовую кофту и остается в одном черном топе.

— Возьми, — Тезер протягивает мне кофту.

— Тез…

— Быстро надень ее, иначе меня стошнит на твой джемпер!

Как я уже говорила, Тез всегда думает о моде, поэтому я всегда стараюсь так же следить за новинками, но без проколов как всегда не обойтись. Я надеваю ее кофту.

— Так лучше? — спрашиваю я Тез.

— Намного, — мы берем друг друга за руки и заходим в столовую.

Мы подходим к столу и как всегда берем еду по бессменному меню: салат из шпината (такая гадость, но Тез говорит, что мне нужно его есть, иначе я совсем располнею), две булочки с кунжутом и диетическая содовая.

— Лори, взгляни, как на тебя смотрит наш король прыщей.

Под «королем прыщей» Тез имеет в виду Чеда Маккупера. Это обычный парень с сыпью на лице, в очках, я слышала, что он раз десять побеждал в олимпиаде по анатомии. Кошмар, мне казалось, что люди, которые разбираются в подобных науках уже давно вымерли. Оказывается, напротив. Но это еще не самое страшное — весь ужас в том, что в этом году на День святого Валентина он подарил мне валентинку. КОРОЛЬ ПРЫЩЕЙ ПРИЗНАЛСЯ МНЕ В СИМПАТИИ. Это была единственная валентинка в моей жизни, и это еще одна причина моего планируемого самоубийства — я никогда никому не нравилась, а если даже и нравилась, то это были парни наподобие Чеда, такие же страшненькие, но достаточно умные. К сожалению, мне нравятся такие парни, как Мэтт, — красивые, высокие, а главное такие, чтобы когда идешь с ним под руку через всю школу, все девчонки просто таяли от зависти. Но увы, такие парни, как Мэтт, встречаются лишь с такими девушками, как Тезер.

— О, боже. Тез, прекрати.

— Знаешь, что, подойди к нему и скажи: «Привет, Чед, как дела?» — а потом сексуально оближи верхнюю губу.

— Зачем мне это делать?

— Я просто хочу посмотреть на его реакцию. Давай!

— Нет, Тез, пожалуй, сегодня мы обойдемся без этого.

— О-о, какая же ты скучная.

Мы с Тез садимся за самый элитный столик. Он элитный, потому что находится в самом центре столовой. Все остальные расположены по бокам, так что мы с Тезер как всегда в центре внимания. Мое сердце снова начинает стучать, как бешеное, так как к нашему столику приближается Мэтт. На нем спортивная футболка для игры в регби, она так сильно его обтягивает, что я вижу каждый изгиб его мышц. Господи, ну почему у него нет брата-близнеца, тогда бы я без всяких зазрений совести начала с ним встречаться.

— ЕЩЕ раз привет, — говорит Мэтт.

— А разве ты не должен быть сейчас на тренировке?

— Да, но я решил заскочить сюда и сказать, что я люблю тебя.

Тез встает со стула, Мэтт садится, и Тезер присаживается ему на колени, а затем они начинают снова целоваться. Вы только представьте, каково это видеть, как твоя лучшая подруга целуется в засос с парнем, которого ты любишь. Я чувствую, что сейчас взорвусь от ревности, поэтому нужно не медлить, а быстро уходить.

— Э-м-м, Тез, я пойду на математику, хорошо?

Тезер даже не услышала меня, ну конечно, если бы меня целовал ТАКОЙ парень, я бы тоже никого не слышала, а просто оказалась бы в раю.

Я нервно встаю со стула, беру поднос, оборачиваюсь и… СТАЛКИВАЮСЬ С ЧЕДОМ ЛИЦОМ К ЛИЦУ. Он опрокидывает на меня апельсиновый сок и тарелку с кетчупом. Вся кофта Тезер оказывается в какой-то непонятной смеси.

— О боже, Чед!!!

— Прости-прости, я не хотел.

Тез наконец-то спускается с небес на землю.

— Это же моя кофта, ты что, совсем слепой?!

— Я нечайно… я-я не видел.

— Ладно, Тез, я отнесу ее в химчистку, — говорю я.

— Пойдем, — мы уже направляемся к выходу, когда слышим Мэтта. Он обращается к Чеду.

— Если ты еще раз хотя бы на метр подойдешь к этому столику, будешь соскребывать свои мозги с потолка, понял?!

Чед начинает что-то мямлить в ответ, Мэтт плюет ему в лицо, все начинают смеяться над королем прыщей, а Мэтт с гордо поднятой головой направляется к нам. И хоть он сейчас поступил как самая настоящая скотина, он стал мне еще сильнее нравиться.

— Мэтт, я тебя обожаю.

— Тез, мне жаль твою кофту, — сказала я, чтобы прервать их идиллию.

— Да ладно, брось, у меня их миллион. Просто нужно было проучить уродца, — Тезер язвительно улыбнулась и пошла дальше.

«Проучить уродца» — эти слова меня зацепили, как будто она это сказала про меня. На самом деле Чед вовсе и не уродец. Если ему сделать стрижку, как у Мэтта, дать нормальную одежду, снять с него рубашки его дедушки и представить его без сыпи и очков, то он станет таким же шикарным, как Мэтт. Ну, может и не таким уж и шикарным, но более-менее.

Урок математики. Мисс Лоренс злющая, как собака Баскервилей, ходит по кабинету и раздает результаты теста.

— Результаты довольно неутешительные. Кроме Аманды — у тебя отлично. Карл, у тебя как всегда неудовлетворительно, Тезер — четыре с минусом. Глория — три.

— Как, три?!

— Расчет верный — ответ нет.

— Черт!

— Да ладно тебе, не расстраивайся. Это всего лишь математика, в ней разбираются только неудачники, — утешительно говорит Тез.

— Хотела бы я быть этим неудачником.

Остальную часть урока я вновь провела в полусонном состоянии. Я закрываю глаза и уже не могу их открыть, единственное, что спасло меня — это звонок с урока. Все уже начали расходиться, как меня окликнула мисс Лоренс:

— Макфин, задержись, пожалуйста, на пару минут.

— Я буду ждать тебе на улице, — сказала Тез.

— Хорошо, — ненавижу, когда меня оставляют после урока. — Мисс Лоренс, что-то не так?

— Все не так. Посмотри на свою успеваемость. Она значительно снизилась.

— Да… я знаю, я буду стараться.

— Глория, скажи, у тебя дома все в порядке?

–…простите?

— Может быть, родители ссорятся или что-то еще?

— У меня дома все в порядке, мисс Лоренс.

— Раз так, значит, я навещу вас в следующий вторник.

О нет, только этого мне еще не хватало!

–…зачем? То есть мои родители будут заняты.

— Я оповещу их заранее. Можешь идти.

Я, ошеломленная, выхожу из кабинета и иду на улицу. Тезер с кем-то разговаривала по телефону, но, увидев меня, сразу закончила разговор.

— Что она от тебя хотела?

— Она придет ко мне домой в следующий вторник.

— Какой ужас. Вот стерва!

–…да уж.

— И что теперь? Родители сильно будут ругаться?

— Тез, я боюсь не этого. В моем доме царит настоящий ужас, родители ненавидят друг друга, кричат, пререкаются, и если Лоренс увидит это, то не исключено, что меня направят к школьному психотерапевту и по школе поползут слухи.

— Тез, давай быстрее! — кричит Мэтт, сидя в своей машине.

— О!.. Мэтт, мы едем на вечеринку. Ты не сильно расстроишься, если мы не поговорим сегодня?

— Конечно, нет.

— Люблю тебя, — Тез обнимает меня и шепчет на ухо, — все будет классно, слышишь? Ведь мы с тобой самые клевые.

— Пока.

Тезер садится в машину и уезжает, я, немедля, бегу на школьную остановку, чтобы успеть на свой автобус. Интересно, как бабушка отнесется к моему визиту, я же, кстати, совсем не успела ее предупредить. Я залезаю в автобус, иду прямиком на последнее место, вставляю наушники в уши и, наконец, засыпаю.

Резкий поворот, капли дождя надоедливо стучат по стеклу, я спала всю поездку и чуть не проспала свою остановку. Похоже, как только я вышла из автобуса, дождь решил тут же усилиться. Я снимаю с плеч рюкзак, кладу его на голову и в таком положении что есть сил бегу до дома бабушки. Она живет в самом конце города, поэтому чтобы до нее добраться, нужно ехать почти два часа на автобусе и еще плюс полчаса добираться пешком до ее дома.

Я уже чувствую, как капли дождя медленно проникают внутрь кожи, начинаю нервно дрожать под ливнем, но все-таки добираюсь. Несколько раз звоню в дверь, но никто не открывает, и даже не слышно шагов. Я звоню еще несколько раз, но опять ничего. Возможно, бабушка сейчас в отъезде, но на этот счет у меня есть запасной план. Так как обратно домой я точно не попаду из-за такой погоды, я отламываю ветку дерева и начинаю приподнимать окно, таким образом, я открываю его и проникаю в дом.

— Бабушка? — зову я, чтобы удостовериться, что дома точно никого нет.

Ладно, подожду ее. Я снимаю холодную мокрую одежду, переодеваюсь в белый махровый халат и иду в душ. Господи, нет ничего лучше, чем горячий душ в такую мерзкую погоду. Вообще, я обожаю быть у бабушки. По крайней мере здесь всегда тихо, спокойно, никаких ссор, с бабушкой можно всегда поговорить на любую тему, и она всегда поймет и поддержит. Именно поэтому перед своей смертью я хочу провести уикенд с ней. Потому что она, наверное, единственный человек, который меня любит. Я смываю с тела гель для душа и слышу, как открывается дверь в ванную, а затем… Я СЛЫШУ МУЖСКОЙ ГОЛОС.

— О-о, ты уже вернулась.

Я начинаю кричать так, будто мне вспарывают живот, человек тоже начинает кричать, а затем выбегает из ванной и закрывает дверь.

Кто это?! Что это за мужик в бабушкином доме? Мое сердце начинает безумно колотиться, я выключаю воду, быстро набрасываю на себя халат. И, слава богу, у бабушки в ванной есть телефон. Я звоню ей.

— Алло.

— Алло, бабушка, это я.

— Глорис, детка, как же я соскучилась, — она всегда неправильно произносит мое имя.

— Бабушка, я сейчас в твоем доме, но тут какой-то странный мужчина!!!

— А-а, это Максимилиано, мы познакомились с ним в Италии.

— Я тебя не понимаю.

— Мы с Максом живем вместе уже два года, я никак не решалась об этом сказать вам с Джоди, но раз уж так получилось, то…

— Что?..

— Он очень милый, надеюсь, вы с ним подружитесь.

— Ладно, я тебе перезвоню.

У моей пятидесятипятилетней бабушки появился молодой любовник? Час от часу не легче. Я открываю дверь ванной, снаружи никого нет. Я тихими шагами иду вперед и слышу какой-то шум за входной дверью. Я открываю ее и… ВИЖУ ЦЕЛЫЙ НАРЯД ПОЛИЦИИ ОКОЛО ВХОДА. Что за?..

— Вот она! Это она прокралась ко мне в дом! — кричит Макс.

— Леди, поднимите руки, иначе мы вынуждены будем применить силу, — говорит полицейский.

— Подождите, это недоразумение!

— Как же меня достали эти малолетние воры, арестуйте ее быстрее и позвоните родителям, — говорит Макс.

Полицейский начинает надевать на меня наручники.

— Слушайте, я сейчас все объясню.

— Вы все объясните в отделении, леди.

— Я НЕ ВОРОВКА. ЭТО ДОМ МОЕЙ БАБУШКИ!

— Что? У Корнелии нет детей и уж тем более внуков.

— У нее есть дочь, а я ее внучка!

— Сэр, вы понимаете, о чем она говорит?

— Если честно, не очень.

— Я только сейчас звонила ей, и она сказала, что вас зовут Макс, и вы уже два года живете с ней вместе.

Макс стоял с ошарашенным видом.

— Думаю, что это действительно недоразумение, — обращается он к полицейским.

Отличный день, просто с ума сойти. Меня чуть не забрали в полицию.

Наконец все нормализовалось, мы сидим с Максом на кухне: он молчит, я смотрю на него. На вид ему лет двадцать пять. ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, У НИХ РАЗНИЦА В ВОЗРАСТЕ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ! Молодец, бабуля.

— Я не понимаю, почему Корнелия не рассказала мне про свою дочь и тебя.

— Не знаю, она нам тоже не рассказывала про вас…

— Ладно, хорошо, что она завтра утром возвращается — нам с ней предстоит серьезный разговор.

— Макс, можно я останусь на ночь, а то мы живем в сорока милях отсюда, а автобусы уже не ходят.

— Да, конечно. Пойду приготовлю тебе чистую постель.

А он, оказывается, на самом деле милый, как говорила бабушка.

Day 2

Дорогой дневник!

Осталось 48 дней. Сейчас я нахожусь у бабушки. Вчерашний день был полон потрясений, в частности одно из них — БАБУШКА ЖИВЕТ С ДВАДЦАТИПЯТИЛЕТНИМ ПАРНЕМ. Я, конечно, понимаю, каждый имеет право на счастье, но почему-то мне эта новость не дает покоя. Я даже не могла сегодня уснуть, в голове мысли о предстоящей смерти, плюс о скором визите мисс Лоренс и о любовных интрижках бабушки. А еще этот проклятый дождь, он так противно барабанил по крыше, что я смогла уснуть лишь к утру, когда он, наконец, закончился. Сейчас я слышу какой-то шум на кухне, думаю, нужно на время забыть о своем разбитом полусонном состоянии и пойти проверить, что там.

День второй. Лори

Я, не успев снять пижаму, выхожу из своей комнаты. Кстати о комнате, что мне в ней всегда нравится, так это то, что бабушка никогда в ней ничего не меняет, в отличие от мамы, которая всегда так и норовит что-нибудь изменить в моей комнате. Моя комната в бабушкином доме — это небольшой кусочек детства, тут все те же нежные розовые занавески, аккуратно сложены на полке мои любимые книги, которые я уже раз двести перечитывала, когда гостила у бабушки, мой любимый комод с зеркалом. А на нем, на тех же местах, сидят мои игрушки. Знаю, это звучит смешно, шестнадцатилетняя девушка рассуждает о своей комнате так, будто ей десять. В общем, как я уже говорила, мне нравится быть у бабушки, только здесь я окунаюсь с головой в хорошие воспоминания и забываю обо всех гребанных подростковых проблемах.

Я захожу на кухню и вижу, как бабушка разговаривает с Максом, они явно чем-то раздражены, но я решаю прервать их разговор.

— Бабушка, с приездом!

— Глорис, родная моя! Дай я тебя обниму.

— Я Глория, когда ты уже наконец выучишь мое имя?

— Как там Джоди, Дэвид?

— Нормально, по-прежнему ненавидят друг друга.

— Я думаю, ты уже познакомилась с Максом.

— Да… познакомилась, а ты мне ничего не хочешь рассказать?

— Глория, ты уже взрослая и должна меня понять. Мы с Максом любим друг друга.

— Это… конечно, замечательно, но а как же мама? Рано или поздно она узнает.

— Я это прекрасно понимаю, и я уже все решила. Раз уж подвернулся такой случай, то я объявлю о своих отношениях с Максом сегодня.

— Прямо сегодня? — спрашивает Макс.

— Да, мне надоело тянуть. Моя дочь должна наконец узнать, что ее мать счастлива.

— Ну что ж, возможно, это и лучше, чем постоянно ото всех скрываться.

— Да, и я думаю, было бы неплохо, если бы мы все вместе собрались и провели этот уикенд в нашем старом доме у озера, ты помнишь его, Глория?

О нет, только не это! С этим домом у меня связанно то, от чего я пытаюсь убежать уже полжизни. На самом деле, это банальная история невзаимной любви. С самого рождения я ездила отдыхать в этот дом. Там очень красиво, густой лес, повсюду небольшие домики и огромное озеро. Я проводила там каждое лето. Но была одна проблема — мне совсем не с кем было дружить. Нет, там, конечно, были ребята моего возраста, но я сама по себе замкнутая, и знакомиться первой — это не по мне. И вот однажды я сидела на лодочной станции, и ко мне подошел мальчик, он заговорил со мной, заставил меня смеяться, и так мы провели весь день вместе. Как оказалось, его зовут Адам, он живет с отцом в старом полуразваленном доме, его мать умерла во время родов. Но несмотря на всю жуткую ситуацию он оставался очень милым, веселым. Каждый день, каждую минуту мы проводили с ним вместе. И да, мне тогда было где-то лет шесть, я была полненькая, с дурацкими кудрявыми волосами, они тогда еще были непонятного рыжеватого оттенка, на лице была сыпь, видно какая-то аллергическая реакция на цветение, я еще носила уродливые очки, у меня с рождения плохое зрение, но теперь я ношу линзы.

В общем, вы представили, каким уродцем я была, но Адам не замечал этого, он дружил со мной, несмотря на эти изъяны. Я безумно сильно ждала лета, чтобы отправиться туда и вновь погулять с Адамом. Но однажды я поняла, что это уже не дружба, я влюбилась в него, причем это первая моя любовь. Когда мне исполнилось десять лет, я решила перестать стесняться своих чувств и сказала Адаму, что я люблю его. Он ответил мне тем же, и так мы стали жить и любить друг друга, несмотря на такой совсем юный возраст. ХА, ШУЧУ, ОН РАССМЕЯЛСЯ МНЕ В ЛИЦО, А ПОТОМ РАССКАЗАЛ ВСЕМ ДЕРЕВЕНСКИМ РЕБЯТАМ ОБ ЭТОМ, И ВСЕ НАЧАЛИ НАДО МНОЙ СМЕЯТЬСЯ. Если бы вы только представили, какую боль я испытала, мой друг детства высмеял меня перед всеми. И с тех пор я больше никогда не приезжала туда, я старалась как можно быстрее забыть этого мерзавца, разбившего мое сердце, но, признаюсь, сделать это было довольно не просто. И вот прошло шесть лет, и я снова вспоминаю об Адаме, и мне вновь становиться плохо, как тогда.

— Бабушка, а… может, мы лучше соберемся все вместе у тебя или у нас, или в каком-нибудь хорошем ресторане?

— Я представляю, какой стресс переживет Джоди после такой новости, а лес и озеро немного успокоят ее нервишки.

— По-моему, это отличная идея, Корнелия, — промямлил Макс.

–…да, просто потрясающая… — соврала я.

Ну а теперь я расскажу о наших сборах вкратце. Бабушка быстро позвонила маме и сказала, чтобы они с папой ехали к тому дому, Макс в это время собирал вещи и еду. А может быть, это и к лучшему, что мы туда едем. По крайней мере, перед смертью стоило бы поехать в то место, где я пережила первую любовную трагедию.

За рулем Макс, рядом с ним бабушка, а я растянулась на заднем сидении и смотрю в боковое стекло. Я боюсь представить реакцию моей матери. Она же законченная истеричка, испортит нам весь уикенд. Меня уже начинает клонить в сон, как вдруг я слышу мелодию своего телефона. Это звонит Тез.

— Привет, как выходные?

— Вроде нормально, а твои?

— Родители заставили весь уикенд заниматься с репетитором по французскому. Такой отстой. Но у меня есть для тебя хорошая новость.

— Держись там, что за новость?

— Родители Мэтта в среду уезжают в Калифорнию, и весь его дом остается полностью в нашем распоряжении. Мы решили устроить небольшую вечеринку.

— Небольшую? Разве вы умеете устраивать небольшие вечеринки?

— Представь себе. Мы решили устроить вечеринку для влюбленных пар.

— Но я…

–…а для тебя у нас есть особое исключение, ты можешь прийти либо одна, либо привести кого-нибудь. Как хочешь. Но отказы мы не принимаем.

— Ладно, посмотрим, — я отключаю телефон.

Через двадцать минут мы подъехали к озеру. Дорога к дому заросла травой с человеческий рост, поэтому пришлось остановиться в пятистах метрах от него. Я выхожу из машины и вижу разъяренную маму. На голове у нее черт знает что, одежда вся какая-то грязная.

— Ну наконец-то… — провопила мама.

— Джоди! — бабушка вылезла из машины и направилась обнимать маму.

— Привет, мам.

— Здравствуйте, Корнелия! — сказал папа.

— Дэвид, здравствуй. О-о, ты так похудел, занялся спортом?

— Нет, что вы. Это просто ваша дочь высосала из меня все соки.

— Дэвид, а не пора ли бы тебе заткнуться? — огрызнулась мама.

— Как добрались? — спрашивает бабушка.

— Просто замечательно! — говорит мама. — На полпути у нас сломалась машина, Дэвид как всегда забыл отвезти ее в ремонт, хотя я каждый день ему напоминала об этом, но он же меня вечно не слушает.

— Дорогая, у меня просто была куча работы, я забыл.

— У меня тоже куча работы, но я никогда ничего не забываю! Так вот, мы пять километров прошли пешком, а потом, к счастью, нас подобрал старый раздолбанный пикап!

— Джоди, ты когда-нибудь можешь быть в нормальном настроении?

— Я бы была в нормальном настроении, если бы у меня был нормальный муж, а не чертов изменщик! — прокричала мама. — Так, а вы что стоите? Быстро отнесите все сумки в дом, — обратилась она к Максу, видимо принимая его за бабушкиного водителя.

— Слушаюсь, мэм, — подыграл Макс и понес сумки.

— Ну что ж, пойдемте в дом, а то я чувствую, что мы скоро зажаримся на этом солнцепеке, — сказала бабушка.

Мы все дружно берем оставшиеся сумки и направляемся к дому.

Ну вот, очередная ссора мамы и папы. Как я уже говорила, у нас такое наблюдается каждый день. Но, к сожалению, я до сих пор не могу к этому привыкнуть. Если бы вы только знали, как я хочу мира в своем доме.

Мы заходим внутрь дома, это небольшое деревянное здание со старыми, даже немного пожелтевшими окнами, в этом доме, если я не ошибаюсь, жила моя прапрабабушка.

— По-моему, его пора уже снести, — сказала мама.

— Нет, ты что, с ним связано столько воспоминаний, — ответила бабушка.

— Давно мы здесь не были, — сказал папа.

— Очень давно, поэтому я и решила провести этот уикенд здесь.

Я решаю не мешать их разговору и поднимаюсь на второй этаж дома. Дом такой ветхий, что стоит сделать маленький шаг, как сразу начинают противно скрипеть доски. На втором этаже куча комнат, но большинство из них заколочены, не знаю почему. Среди нескольких дверей я узнаю дверь своей комнаты. Я вхожу в нее. Если не замечать пыль, многочисленную паутину и запах гнилых досок, то здесь довольно-таки мило. Тут даже сохранились мои старые настенные рисунки, ну знаете, все же дети любят рисовать на стенах, втайне от родителей. Что я здесь особенно люблю, так это шикарный вид из окна. Перед глазами расстилается вид на озеро, окружающие его ели, какие-то еще незнакомые деревья, можно весь день любоваться этим пейзажем.

Спустя полчаса я спускаюсь вниз. Родители уже разложили еду на столе и протерли стулья от пыли.

— Я жутко голодна, — говорит мама.

— Так, давайте рассаживаться по местам, — предлагает бабушка.

Я уже в предчувствии того хауса, который меня ожидает через несколько минут, сажусь за стол и как ни в чем не бывало накладываю себе на тарелку куриные крылышки.

— Ну что ж… Джоди, Дэвид, Глория, я должна вам кое-что сказать, — говорит спокойным, но дрожащим голосом бабушка. — Познакомьтесь, это Макс. Мы любим друг друга и собираемся пожениться.

ПОЖЕНИТЬСЯ?!!! У моей бабушки начался маразм!!!

— Что… что она только что сказала? — еле-еле выговорила мама.

— Джоди, я хотела тебе об этом давно сказать, но все не решалась.

— Мама, ты что совсем с ума сошла?!!!!

— Нет, я абсолютно вменяема.

— Да ты хоть знаешь сколько ему лет?? Он же тебе в сыновья годится. Интересно, он еще хоть школу закончил или нет??

— Я… — хотел сказать Макс, но мама его перебивает:

— Заткнитесь!!! Мама, я терпела всех твоих любовников, но это уже перебор!!!

— Джоди, я думала, ты меня поймешь, ведь я не могу быть вечно одна!

— А я думала, ты любишь папу, и даже после его смерти останешься ему верна… — наступает минутное молчание. — Желаю вам счастья, но на свою свадьбу меня можете не звать! — мама разворачивается и уходит на второй этаж.

— Господи, что я натворила, — на глазах бабушки появляются слезы.

— Корнелия, успокойся, все будет хорошо, — Макс обнимает бабушку.

— Пойду покурю, — говорит папа.

— Бабушка, ну ты же знала, как на это отреагирует мама, я уверена, что она скоро смирится с этим.

— Я тоже на это надеюсь.

Мне не впервой участвовать в семейных сценах, но в этой ситуации мне почему-то особенно трудно. Я не знаю, как успокоить бабушку и маму. Это словно находиться между двумя атомными бомбами. В конце концов я решаю просто прогуляться, в надежде, что они сами без меня разберутся. Я быстренько переодеваюсь в купальник и бегу на озеро.

Странно, из окна дома оно казалось намного шикарнее, чем вблизи. Во-первых, оно практически все заросло, во-вторых, оно стало как-то меньше, что ли, но я все равно собираюсь окунуться, потому что на улице, несмотря на осень, очень жарко.

Я отплываю от берега и начинаю наслаждаться тишиной — вокруг ни единой души. Я здесь одна, и от этого мое настроение начинает улучшаться. Но радоваться мне оставалось недолго. Я доплываю до середины озера И ЧУВСТВУЮ, ЧТО МОЯ НОГА ЗА ЧТО-ТО ЗАЦЕПИЛАСЬ. Я начинаю ее дергать, но ничего не получается. Затем я ощущаю, как потихоньку погружаюсь под воду, в уши начинает заливаться вода, меня что-то тянет вниз. Мне становиться безумно страшно, я начинаю барахтаться, но чувствую, что уже захлебываюсь.

— Помогите!!! — кричу я, рот полон воды, еще чуть-чуть и она дойдет до носа. — Кто-нибудь!!!!! — я понимаю, что зря кричу, ведь рядом никого нет. Я начинаю еще сильнее барахтаться, но внезапно вдыхаю носом, по воздухоносным путям идет вода… я теряю сознание…

В голове стоит какой-то непонятный шум. Я открываю глаза, все вокруг мутное, мне начинает нехватать воздуха, я глубоко вдыхаю, и из моего рта льется вода. Я переворачиваюсь и осознаю, что лежу на земле. Вода продолжает вытекать из меня, такое ощущение, что меня рвет. Господи, что это было вообще.

— Эй. Ты как?

Какой-то незнакомый парень сидит около меня.

— Я в порядке, в порядке, — говорю я, заглатывая воздух.

— Может, доктора позвать?

— Нет, не надо… спасибо.

Наконец-то муть в глазах пропадает, и я могу нормально разглядеть парня. Это очень смуглый паренек, видно, местный, с темными волосами, карими глазами, он тоже начал меня внимательно рассматривать, но нашу идиллию прерывает голос бабушки.

— Глория, ты в порядке?

— Глория? Красивое имя, — улыбается парень. Он спас меня. Прямо как в романтическом фильме. Это так волнительно, я могла уже сегодня умереть, но он спас мою жизнь.

— А как зовут моего спасителя? — кокетливо спрашиваю я.

— Я… Джейк. Мне не впервой спасать приезжих. В этом озере лет пять никто не купается, из-за того, что оно мелеет, а повсюду расставлены рыболовные сети.

— Боже, ты вся синяя! — бабушка спускается к озеру.

— Ладно, мне пора, надеюсь, еще увидимся, — говорит Джейк.

А я и не знала, что в деревушках обитают такие хорошие и симпатичные парни.

— Бабушка, все нормально. Я просто наглоталась воды.

— Пойдем скорее в дом. Тебе нужно прилечь.

Практически весь оставшийся день я пролежала на диване. Я до сих пор нахожусь в шоке, меня всю трясет, но хуже всего не это. Мама с папой даже не пришли ко мне в комнату и не спросили, что со мной. Уже три часа я слышу лишь, как в соседней комнате они орут друг на друга и вновь выясняют отношения. Я встаю с дивана, в теле появляется какая-то непонятная сильная боль, но я не задерживаю на ней внимание и направляюсь к комнате, где мама и папа.

Они даже не замечают меня, я стою перед ними, как приведение.

— Мам, пап, прошу вас, перестаньте ссориться, — не выдерживаю я.

— Глория, а я тебя прошу, не суй свой маленький любопытный нос не в свое дело!!!

— Почему ты кричишь на нашего ребенка?!!! Почему ты вечно на всех кричишь, ведьма?!!!

— Что ты сказал, а ты думал о нашем ребенке, когда трахал свою начальницу, ублюдок?!!!

— Мама, перестань!

— Я тебе сказала, не лезь не в свое дело, пошла вон!!!

На моих глазах выступают слезы, как у пятилетнего ребенка, в горле появляется огромный ком от обиды, я не выдерживаю и выкрикиваю:

— А ТЫ В КУРСЕ, ЧТО Я СЕГОДНЯ МОГЛА УМЕРЕТЬ, И ЭТОТ УИКЕНД ЗАКОНЧИЛСЯ БЫ МОИМИ ПОХОРОНАМИ?!!!

— Что ты несешь?! Решила внимание к себе привлечь?!

Вот тут меня начинает всю безумно колотить, и я уже чувствую, как слезы потели ливнем из моих глаз.

–…нет… ничего. Забудь.

Я разворачиваюсь, спускаюсь вниз, беру свою серую толстовку и выбегаю из дома. Я бегу изо всех сил, не обращая внимания ни на что. В душе так обидно и больно, что хочется взять и закричать что есть силы. Я не могу вам описать, что я чувствовала в тот момент. Лучше бы я утонула, лучше бы мое мертвенно-бледное тело лежало перед глазами матери, чем чувствовать такое. Я останавливаюсь от того, что начинаю задыхаться, оборачиваюсь назад, и оказывается, я прилично отдалилась от дома. Я спокойно иду вперед, слезы продолжают медленно скатываться по щекам. Я чувствую, как опухли мои веки. И тут мое сердце стало сильно колоть. Я вижу перед собой ту самую лодочную станцию, где мы сидели с Адамом. Я спускаюсь на небольшой деревянный причал, вокруг вновь ни единой души, я ложусь спиной на холодные доски и закрываю глаза. О том, что уже темнеет и нужно возвращаться домой, я даже и не думаю. Я лежу на причале уже где-то час. Мне не хочется отсюда уходить, потому что здесь так спокойно, умиротворенно, но мой покой прерывают чьи-то шаги.

— Эй.

Я от внезапности вспрыгиваю, это оказался Джейк.

— Лодочная станция закрыта, здесь нельзя находиться.

— Я думала, она заброшена.

— Нет, я здесь работаю.

— Ясно…

Я уже собираюсь уходить, как вновь слышу голос Джейка.

— У нас здесь неподалеку концерт местной рок-группы, «Смол Таун» называется. Это, конечно, не городская тусовка, но там тоже весело.

— Серьезно? А где это?

— Я провожу тебя.

Все, чего я хотела на данный момент, это забыть о произошедшем дома. Мне так хочется отвлечься.

Мы с Джейком идем на главную площадь деревушки. Я уже слышу доносящиеся звуки с концерта.

— Ты откуда? — спрашивает Джейк.

— Из Бревэрда.

— Ого, далековато, надолго здесь?

— Нет, всего лишь на уикенд.

Снова наступает молчание. Как я уже говорила, я довольно замкнутый человек, и завести со мной беседу, скажем, непросто. Но тут я решаю первой заговорить.

— Джейк… а ты знаешь парня по имени Адам?

Господи, ну зачем, зачем я это у него спросила, во-первых, что мне это даст, а во-вторых, НУ ПОЧЕМУ Я ТАКАЯ БЕЗРАССУДНАЯ ДУРА, СНАЧАЛА ГОВОРЮ, ПОТОМ ДУМАЮ?!

— Адам? Что-то знакомое, да я вроде слышал про него, но он года три назад уехал в город. А ты что, знакома с ним?

— Можно и так сказать. Я приезжала сюда совсем маленькая, и мы дружили с ним.

О, какое божественное облегчение, Адама здесь нет, Джейк его почти не знает, но я до сих пор иду вся красная от воспоминаний о той ситуации. Вообще, Джейк — второй после Адама парень, который со мной общается, то есть, со мной, конечно, много парней общается, но большинство из них одноклассники. И Мэтт. Хотя Мэтт со мной разговаривает лишь тогда, когда рядом Тез, а так он меня просто не замечает. Ладно, я что-то взялась говорить о наболевшем.

— Вот мы и пришли, — говорит Джейк.

Маленькая деревенская площадь заполнена от края до края людьми, в центре стоит небольшая сцена и на ней орут жутким гроулингом музыканты. Я первый раз в жизни на рок-концерте. На подобных мероприятиях я никогда не появлялась, потому что не являюсь ярым фанатом такого жанра музыки, однако перед смертью нужно сделать все, чего никогда не делал, и побывать там, где никогда не был.

Джейк меня сопровождает, и это очень хорошо, потому что на площади куча пьяных мужиков, и от этого мне становится немного страшновато. Я покупаю среднеалкогольный коктейль и наконец начинаю наслаждаться этим вечером и музыкой. Все орут, танцуют, подпевают музыкантам, конечно, если бы сюда попала Тез, то она сошла бы здесь с ума, ибо ее тонкая душевная организация не выдержит такого хауса. Сама того не замечая, я начинаю подпрыгивать под музыку и поднимать руки вверх. Волосы в разные стороны, в руках полупустая банка коктейля. Хоть там и мало градусов, мне становится очень хорошо и даже жарко, я снимаю с себя толстовку, завязываю ее на талии и остаюсь в одном топе.

— Здесь есть одно крутое место, — внезапно хватает меня за руку Джейк.

— Что за место?

— Пойдем.

Мне окончательно сносит крышу, я иду за Джейком, и тут в мою голову приходит не очень приятная мысль: КУДА ОН МЕНЯ ВЕДЕТ, ВДРУГ ОН НАСИЛЬНИК ИЛИ ЕЩЕ КТО-ТО. Не, ну, правда, мы с ним идем в какие-то дебри, я в полупьяном состоянии, ничего не соображаю, хочу остановиться, но ноги продолжают идти. И тут я вижу перед собой невероятное зрелище. Среди высоких деревьев с темными устрашающими стволами находиться огромное заброшенное колесо обозрения.

— Ничего себе! — говорю я, разинув рот.

— Это еще не все, нужно подняться наверх.

— Э-м-м…а разве нам за это ничего не будет?

— Нет, оно не охраняется. Лезь за мной и держись крепче.

–…хорошо.

Мы подходим к старой ржавой лестнице, которая ведет к верхней кабине. Мои колени начинают зверски дрожать, я понимаю, что если я сейчас посмотрю вниз, то моя смерть будет незамедлительной. Я стараюсь как можно быстрее перекладывать руки и чувствую, что мы находимся уже довольно высоко от земли. Руки начинают потеть, я продолжаю карабкаться и вижу, как Джейк уже залезает в самую верхнюю кабинку, затем он протягивает мне руку, и я успешно оказываюсь рядом с ним. Я собираюсь с мыслями и никак не могу понять, зачем мы забрались на это колесо обозрения, рискуя своими жизнями, затем я оборачиваюсь и вижу нечто прекрасное. Закат. Розовато-желтое небо кажется таким близким, что хочется дотронуться до него рукой. У меня даже захватывает дыхание.

— Ух ты, как красиво!

— Да, я часто прихожу сюда провожать солнце.

Господи, какой же он романтичный, еще никто и никогда не поражал меня таким прекрасным зрелищем. Я нечайно смотрю вниз, и у меня начинает кружиться голова.

— Только главное не облокачиваться на… — я, не слушая Джейка от страха, облокачиваюсь ладонями на стенку кабины и… ТРОС, УДЕРЖИВАЮЩИЙ КАБИНУ, СРЫВАЕТСЯ, И ОНА ПЕРЕВОРАЧИВАЕТСЯ НАБОК.

— Господи, она сейчас упадет!!! — ору я.

Все тело от страха начинает колоть многочисленными невидимыми иголками. От малейшего движения кабина жутко скрипит.

— Так, без паники. Нужно добрать до лестницы, — говорит Джейк, пытается подняться и докарабкаться до лестницы, но кабина внезапно опускается вниз, и мы висим на одном тросе, который через пару минут может оборваться.

— Ничего, у нас есть план «б».

— Что за план?!!! — в истерике спрашиваю я.

Джейк дает мне руку, мы аккуратно поднимаемся, и я вижу внизу крышу небольшого здания из красного кирпича. ОН ХОЧЕТ, ЧТОБЫ МЫ СПРЫГНУЛИ ТУДА.

— Нет… я не смогу… — мой голос начинает жутко дрожать.

— Это единственный выход.

— Мы можем позвать кого-нибудь на помощь.

— Нас никто не услышит. Здесь все пьяные и громкая музыка.

Джейк медленно перекидывает ногу через стену кабины, она начинает раскачиваться и еще больше скрипеть, затем он перестает держаться и прыгает на крышу. У меня от страха начался жар, все тело трясет.

— Джейк!!!

— Я в порядке, теперь ты!

— Я… я не могу…

— Давай, Глория, ты сможешь!

Я сжимаю руки в кулаки и также перекидываю ногу. Я прекрасно понимаю, что если останусь здесь, то кабина сорвется, а до земли метров двадцать, если не меньше. Такую смерть я не планировала. У меня снова начинает кружиться голова, я чувствую, что еще мгновение и кабина полетит вниз.

— Давай на счет «три»! Раз, два, ТРИ!!!

Я прыгаю, при этом безумно крича и размахивая руками. Я приземляюсь на колени и замечаю на своих руках кровь. Я порезала ногу, причем порез довольно глубокий, но это не важно, главное мы с Джейком живы.

— Как ты? — Джейк подбегает ко мне.

–…отлично… за сегодня я чуть не утонула и чуть не разбилась. Замечательный день!

— Всего лишь небольшая ссадина, а ведь мы могли бы умереть, если бы остались в этой чертовой кабине.

Я заставляю себя успокоиться, ведь все страшное уже позади, но тело и сознание меня не хотят слушаться. Меня всю продолжает трясти.

— Нужно отдохнуть, — Джейк ложиться на крышу.

Я делаю так же и ложусь рядом с ним. Я совсем не заметила, как на улице стало темно. Мы лежим с ним вдвоем на крыше и смотрим на звезды. Тишина, никого нет. Мы о чем-то думаем и молчим. Господи, мне ни с одним человеком не было так хорошо и спокойно, я готова здесь пролежать целую вечность, лишь бы только с ним. Интересно, я понравилась ему или нет? Наверное да, иначе он бы не был таким романтичным и не повел бы меня сюда.

Спустя час, а может и больше, мы поднялись, спустились с крыши и направились домой. На площади все еще продолжается деревенская тусовка, но проще найти иголку в сене, чем встретить здесь хотя бы одного трезвого человека.

Мы прилично отходим от площади и приближаемся к лодочной станции.

— Ладно, мне в другую сторону, дойдешь одна?

–…конечно.

— Тогда до завтра.

Джейк разворачивается и уходит. Ну, отлично вообще. Такие нынче у нас пошли джентельмены. На улице темно, вокруг никого, и я совсем одна плетусь домой. Несмотря на то что я ему понравилась (а я ему понравилась), он остался со мной холоден.

Я успешно добираюсь до дома, кровь из ссадины продолжает сочиться, но я на нее совсем не обращаю внимания. Сейчас нужно быстренько незаметно прокрасться в комнату и лечь спать. Но не тут-то было. Я захожу в дом и вижу всю свою припадочную семью в сборе.

— Глория, детка! — жалостливо говорит бабушка.

— Где ты была?! Мы тут себе места не находили! — кричит мама.

— Что у тебя с ногой? — спрашивает папа.

Господи, как они меня достали. За сегодняшний день я кардинально пересмотрела свое отношение ко всем членам семьи.

— Я упала.

Они так хорошо могут разыграть заботливую семейку, прямо рассмеяться хочется. Я направляюсь к лестнице.

— Глория, подожди, — говорит мама удивительно спокойным тоном. — Прости меня за то, что я на тебя накричала. Мне очень жаль.

Вы только посмотрите на нее, любящая мать, господи, как смешно.

— Мне тоже. Я пойду спать, — холодно отвечаю ей я.

— Стой, — мама хватает меня за руку, — чем это от тебя пахнет? Ты что, пила?

— Нет.

— Глория, не ври мне!!! Ты пила?!

— Мама, не суй свой любопытный нос не в свое дело. Спокойной ночи.

Я разворачиваюсь и поднимаюсь наверх. Да-а, алкоголь все-таки сделал свое, в трезвом виде я никогда не ответила бы так маме. Поднимаясь по ступенькам, я чувствую, как вся семейка стоит с ошарашенным видом.

Этот день запомнится мне надолго.

Day 3

Моя голова! Господи, я выпила вчера лишь баночку коктейля, а голова раскалывается так, будто я нахлесталась водки. Я кое-как собираюсь с мыслями, встаю с кровати, малейший скрип досок приносит мне невыносимую боль в голове. Время уже двенадцать дня, я и не помню, когда в последний раз просыпалась во столько. Я подхожу к зеркалу и вижу нечто. На голове, так сказать, «воронье гнездо», под глазами синяки, изо рта какой-то непонятный противный запах. Я сейчас похожа на типичного алкоголика, хотя пью я не так уж и часто. Нужно срочно принять душ, а то меня уже начинает подташнивать от этого запаха.

Я осторожно спускаюсь по лестнице, и тут мне ударяет в голову мысль: «Что я вчера наговорила маме?». Мало того, что я пришла за полночь, так к тому же я была пьяная и еще начала огрызаться. Чувствую, сегодня мне предстоит пережить день кошмаров.

Я спускаюсь, иду на кухню, бабушка с Максом что-то готовят, затем Макс оборачивается, и они меня наконец-то замечают.

— О, Глория, ты уже проснулась? — говорит Макс.

— Как ты себя чувствуешь, детка? — спрашивает бабушка.

— Хорошо… — соврала я, — а где мама и папа?

— Они уехали в сервис на нашей машине, — отвечает бабушка.

— Ясно, я пойду приму душ.

О, какое облегчение, мамы и папы здесь нет, а значит, я могу спокойно, без криков и скандалов прожить несколько заветных часов.

За что я не люблю этот старый дом, так это за то, что душ находится на улице. Если его, конечно, можно так назвать. На самом деле эта полуразваленная деревянная кабинка, на которую даже смотреть страшно, не то, что заходить. Но так как у меня других вариантов нет, приходится довольствоваться тем, что есть. Я захожу в эту кабинку, внутри очень темно, да и к тому же она такая тесная, что находясь в ней, я чувствую себя стокилограммовой теткой. Я снимаю с себя футболку и начинаю нащупывать кран, я открываю его и оттуда льется просто ледянющая вода, но это еще не самое ужасное. Я начала чувствовать, что что-то касается моей спины! Мне становится не по себе. Я выключаю воду и чувствую, как это «что-то» цепляется за мои волосы. Затем я поднимаю глаза вверх, и благодаря тусклому свету из щелей досок я вижу… В КАБИНЕ ТРИ ОГРОМНЫЕ ЛЕТУЧИЕ МЫШИ! Я начинаю орать, как бешеная, я с детства до смерти боюсь этих безумно противных существ. Я выбегаю на улицу, меня всю трясет, я ору еще громче, одновременно стряхивая их со своего тела, мне кажется, что они до сих пор еще на мне!

Наконец, я понимаю, что они в кабине, и я в безопасности, я открываю свои зажмуренные глаза и вижу, что передо мной стоит Джейк.

— Джейк?!

–…привет, Глория.

Спустя три секунды после приветствия я в ужасе понимаю, ЧТО СТОЮ ПЕРЕД НИМ ТОПЛЕС!!! Я выбежала из душа и забыла надеть футболку. ГОСПОДИ!!! Я сейчас под землю провалюсь со стыда. Джейк отворачивается, ему тоже, видно, не по себе, я быстро забегаю в кабину и надеваю футболку.

–…я почти ничего не видел. Правда, — говорит Джейк, покрасневший от смущения.

— Можешь повернуться, — говорю я дрожащим голосом.

–…слушай, ты же сегодня уже уезжаешь, да?

–…да, а что?

— Ну, просто мы могли бы прогуляться напоследок.

— Да, это было бы замечательно.

— Хорошо, тогда давай встретимся в шесть на лодочной станции?

— Договорились.

Джейк разворачивается и уходит. Боже. Боже. Боже. Я, конечно, попадала в неловкие ситуации, но это уже чересчур. Как я теперь вообще смогу смотреть ему в глаза? Это самое ужасное утро в моей жизни. Я пытаюсь успокоиться и захожу в дом.

— Глория, нам показалось, или ты кричала? — спрашивает бабушка.

— На меня напали три летучие мыши.

— О, господи. У тебя же на них жуткая фобия!

— Да, бабушка, верно.

— Та-ак, а теперь давайте все вместе насладимся моими оладьями, — говорит Макс и ставит на стол огромную тарелку с оладьями.

— Макс очень вкусно готовит. Попробуй.

О-о, какой запах, оладьи с клубничным джемом, если бы Тез увидела, что я их собираюсь съесть, то она незамедлительно бы отрезала мне язык, ибо она просто ненавидит все мучное и мне не советует его есть.

Но хорошо, что тут нет Тезер, а значит, я могу полностью насладиться этой пищей богов.

— М-м… действительно вкусно, — говорю я.

— Ну а я что говорил, я приготовил их по фирменному рецепту моих любимых мам.

— «Любимых мам»? — не поняла я.

— Да, у Макса две матери, — ответила бабушка.

— Они лесбиянки.

Следующий кусок оладушка стал комом в моем горле. Ничего себе! Я первый раз в жизни вижу человека, воспитанного ЛЕСБИЯНКАМИ.

–…круто! — говорю я, проглатывая кусок.

— Я так тебя люблю, — говорит бабушка Максу.

— Я тебя тоже, — отвечает Макс и затем целует ее.

Вы только представьте эту картину. Моя бабушка целуется в засос с двадцатипятилетним парнем, а напротив них сижу я, дожевывая оладью.

Они будто не замечают меня. Наверное, вы уже поняли, что моя семья немного ненормальная.

— Кхе-кхе, — пытаюсь нарочно откашляться погромче, чтобы они меня, наконец, заметили и перестали сосаться. Но они продолжают свой поцелуй, а я тяжело вздыхаю, встаю из-за стола и направляюсь в свою комнату.

Дорогой дневник!

Осталось 47 дней. Вчерашний день был наполовину прекрасен, а также наполовину ужасен. Я познакомилась с клевым парнем Джейком. Я уверена, что ему понравилась так же, как и он мне.

Нет, ну правда, благодаря ему я на время забыла про ссору с матерью. Кстати, о ссоре. Я теперь не знаю, что мне делать. Мама с папой скоро вернутся из сервиса, и я чувствую, нам предстоит серьезный разговор. Ну, в конце концов, мне не двенадцать лет, я, даже когда праздновала свое шестнадцатилетие, не выпила ни одной капельки алкоголя, хотя Тезер настаивала на этом. У меня не дом, а просто тюрьма какая-то, где нельзя ни выпить, ни повеселиться. Это еще одна причина моего будущего самоубийства.

В среду у Тез вечеринка, туда все должны идти парами, но так как я одиночка, Тезер сделала для меня исключение. Но мне это исключение абсолютно не нравится. Не, ну только представить себе, все сидят со своими половинками, обнимаются, целуются, А Я БУДУ ОДНА, КАК ДУРА, СИДЕТЬ И СМОТРЕТЬ НА НИХ. Я не знаю, как мне поступить. Если я откажусь, то, естественно, Тез обидится, хотя, если честно, мне не очень хочется смотреть, как они с Мэттом будут миловаться при мне. СТОП. Дневник, меня тут посетила суперская мысль! А почему бы мне не пойти на эту тусовку с Джейком? А что, он симпатичный, веселый, и, мне кажется, он сразу понравится нашей «свите». Отлично, проблема решена, я иду сегодня в шесть последний раз прогуляться с ним и как раз скажу ему об этом.

День третий. Лори

Сегодня, если не считать мое ужасное утро, у меня день без приключений. Остальные три часа я пролежала на диване в обнимку с плеером и книгой «Роман с кокаином». Бабушка с Максом ушли на озеро, дом в полном моем распоряжении. Я беру свой телефон и набираю номер Тез.

— Алло.

— Привет. Тез, я тут подумала, насчет вечеринки… я приду, и, кажется, не одна.

— Да ладно?! Ты что, успела подцепить кого-то за эти выходные?

— Нет, он просто мой знакомый.

— О-о, мне уже не терпится с ним познакомиться. Опиши его.

— Ну… он высокий, загорелый и… жутко симпатичный.

— Ну ты даешь, подруга!

Я начинаю смеяться, как вдруг мой смех неожиданно обрывается — громкий жалостливый писк раздается по ту сторону моего окна.

— Тез, давай я тебе попозже перезвоню, ладно?

— Ну вот, как всегда на самом интересном месте. Давай.

— Пока.

Я отключаю телефон и направляюсь к окну. Писк становится еще громче. Я высовываюсь из окна, чтобы, наконец, понять, кто это пищит. Затем я слышу собачий лай, смотрю вниз и вижу огромную черную собаку, она на кого-то лает, я поднимаю глаза немного повыше и вижу маленький свернувшийся грязно-белый комочек. Это котенок, собака загнала его на внешний подоконник второго этажа.

Пес продолжает лаять, из пасти текут слюни, будто он всем своим нутром хочет съесть этого несчастного котенка. Мое сердце начинает разрываться от жалости, и я понимаю, что именно я смогу ему помочь. Я вскарабкиваюсь на подоконник, котенок находится за три окна до меня. Я цепляюсь за деревянные брусья крыши и пытаюсь подняться наверх. Я подпрыгиваю и оказываюсь на крыше.

Как я уже говорила, дом очень ветхий, и меня сразу охватил страх, что крыша может провалиться подо мной. Но других вариантов у меня нет. Я аккуратно ползу по крыше, наконец оказываюсь прямо над окном, где находится котенок, он еще сильнее сжался в комок от страха и продолжает пищать. Я опускаю руки вниз и хватаю его за шкирку. Затем, когда котенок уже находится в моих руках, я беру камень с крыши и со всей силы кидаю в собаку, чтобы она отстала от нас.

Я осторожно спускаюсь вниз к себе в комнату, странно, но у меня даже не закружилась голова от высоты и страха. В этот момент я думала только об этом несчастном существе. Я кладу его на кровать, он жутко дрожит, я замечаю на своих руках кровь, переворачиваю котенка на спину и вижу, что у него прокусана лапа так, что даже видна кость! Плюс многочисленные укусы в боку. У меня покатились слезы по щекам, когда я представила, какую боль он испытывает сейчас.

Я оставляю его на кровати и бегу вниз, чтобы найти аптечку, затем снова бегу в комнату. Он так и не шевельнулся. В аптечке всего лишь несколько бинтов, спирт, зеленка и какие-то таблетки. Я, естественно, не ветеринар, и, конечно же, в этой захолустной деревушке нет никакой клиники для животных. Я принимаю решение остановить кровь, для этого я обрабатываю раны спиртом, кое-где замазываю зеленкой, она лишней не будет. Делаю давящую повязку на лапку, и кровотечение прекращается.

Он снова съежился в комочек. Я глажу его и слышу, как он замурлыкал, будто благодарит меня. Я снова бегу на первый этаж, захватываю с собой молоко, недоеденные оладьи, колбасу, тарелки и поднимаюсь к себе. Котенок начал все разнюхивать и затем принялся есть. Шкурка — просто комок грязи. Глаза все загноенные, да и к тому же он такой худющий, что когда вдыхает, можно пересчитать каждое его ребрышко.

У меня снова начинают наворачиваться слезы на глаза, он кажется таким беззащитным и совсем одиноким в этом мире, я бы его с удовольствием отвезла домой, но тут есть одна проблема — моя мать терпеть не может животных. Однажды у меня была собака Кастл, на тот момент я была очень маленькой, но я до сих пор помню его добрые, преданные глаза. Маму раздражало его присутствие в доме, и как-то ночью, когда я спала, она отпустила его на улицу и закрыла ворота в надежде, что он убежит. И ее надежда оправдалась — Кастл убежал и больше не вернулся, он почувствовал предательство и от обиды скрылся. Одна наша соседка сказала, что его будто бы сбила машина, и она это видела своими глазами, но я старалась в это не верить, я заставляла себя думать, что он жив и гуляет где-то далеко по парку, а добрые люди подкидывают ему хлеб и кости.

В общем, я прекрасно понимаю, что если я возьму этого котенка к себе домой, то мама его так же безжалостно выкинет. На первом этаже послышался какой-то шум.

Я спускаюсь вниз, это мама и папа, они о чем-то разговаривают с бабушкой и Максом, но я решила прервать их разговор.

— Мам, пап.

— О боже, неужели ты протрезвела?! — с насмешкой говорит мама.

— Мам, извини, я вчера повела себя неправильно.

— Да, ты права. И ты под домашним арестом! Две недели, поняла?

— Но мам, я…

— Никаких «но», и собирайся, мы уезжаем.

— Джоди, мы можем поехать попозже, все вместе, — говорит бабушка.

— По-моему, я еще вчера сказала, что не собираюсь здесь оставаться, мне противно! Глория, ты меня не слышишь? Иди, собирайся!

— Вы можете ехать с папой, а я потом, с бабушкой и Максом.

— Я сказала, ты поедешь с нами, и если ты сейчас же не пойдешь собирать вещи, то твой арест продлится еще на две недели!

Я молча поднимаюсь наверх. Время почти шесть часов, я пообещала Джейку, что встречусь с ним, как мне теперь быть в этой ситуации? Котенок беззаботно уснул на кровати. Он наконец-то почувствовал себя в безопасности. Я даже не могу представить, как оставлю его здесь. Господи, ну почему я всегда всем подчиняюсь? В конце концов, у меня тоже есть свое мнение, я не обязана никого слушаться!

Я цепляюсь руками за комод и двигаю его к двери таким образом, чтобы ее невозможно было открыть с обратной стороны. Я должна встретиться с Джейком, пригласить его на будущую вечеринку, иначе в глазах Тез я буду выглядеть как полное посмешище. Я беру ящик из комода, стелю небольшое покрывальце и кладу туда котенка, затем прячу его под кровать, на случай, если мама каким-то образом зайдет сюда. Затем я становлюсь на подоконник, до земли метра три, слева от меня водосточная труба. Я крепко цепляюсь за нее и, словно по канату, слезаю по ней вниз.

Ничего себе, никогда бы не подумала, что я способна так сбежать из дома. Я бегу со всей мочи на лодочную станцию, а тем временем прокручиваю у себя в голове тот скандал, который мне закатит мать, когда я вернусь домой. Если честно, я всегда боялась рисковать и делала то, что мне говорят. Но, так как мне осталось жить совсем недолго, почему бы и не попробовать такое сладкое слово «риск»? Почему бы и не показать то, на что я способна? Все меня считают милой, послушной девочкой, пришла пора их разочаровать в этом. Я добегаю до станции, но там никого.

Странно, время уже шесть. Я спускаюсь на причал, как вдруг:

— Глория.

Я снова подпрыгнула от неожиданности, но это оказался Джейк.

— Прости, я не хотел тебя напугать.

— Ничего… привет.

— Привет, — Джейк несколько секунд помолчал, а затем протянул упаковку рыбных крекеров, — любишь рыбные крекеры?

— Да, обожаю.

Затем мы с ним дошли до конца причала и присели.

— Глупо конечно спрашивать, но… ты сейчас встречаешься с кем-нибудь?

Его вопрос застал меня врасплох, меня еще никто об этом не спрашивал.

–…нет, а что?

— Ничего, просто интересно.

Ну почему парни такие нерешительные. Так не нужно тянуть, я прямо сейчас возьму и приглашу его на вечеринку.

— Слушай, мы тут с подругой затеяли что-то типа вечеринки, туда можно приглашать своих друзей, не хочешь прийти?

— Классно, а где это будет?

— Я напишу адрес, — я достаю из кармана маленький карандашик и листок и пишу ему свой адрес, — вот, держи.

— Круто, я обязательно приду.

— Ты когда-нибудь бывал на вечеринках?

— Если честно, нет.

— Ну, тогда первый раз будет незабываемым!

— Спасибо… знаешь, я должен тебе кое-что сказать.

— Я тебя слушаю.

— Помнишь, ты меня вчера спрашивала про… про одного парня… Адама?

–…да, помню.

— Так вот…я и есть Адам.

Вот тут у меня внутри словно разбилось стекло, и я почувствовала сильную противную боль. Это сон. Это все сон. Этого не может быть. Нет.

–…что?!

— Я хотел тебе об этом еще вчера сказать, но…

— Подожди, это что, шутка?!!!! — я вскакиваю.

— Нет, я думал, ты меня сразу узнаешь.

— О господи!!! Отлично!!! Просто супер!!! Ты выставил меня полной дурой уже второй раз!!!

То, что я сейчас чувствую, невозможно передать словами, одно могу сказать точно, я прямо сейчас готова умереть. Человек, с которым я так боялась встретиться, оказывается, был рядом со мной все это время!!!

— Глория, я…

— Зачем, скажи, зачем ты меня обманул?!!! Представился чужим именем?

— Я не знаю. Просто я так и остался обычным деревенским парнем, а ты стала такой… красивой. Я думал, ты больше не захочешь со мной общаться.

— Правильно думал! Теперь-то мне точно противно с тобой общаться! Пока.

Я разворачиваюсь и ухожу с причала. Внутри меня все еще ноет эта боль, которая появляется после того, как тебя предали.

— Глория, подожди! Слушай, давай забудем про все эти детские обиды, и начнем, наконец, жить по-взрослому.

— Джейк… то есть Адам. Я уже запуталась! Я ненавижу, когда меня обманывают! Потому что меня, за столь короткую жизнь, уже раз тысячу обманывали. Например, мама, которая говорила, что любит меня больше жизни, хотя на самом деле это не так. Или папа, который говорил, что семья для него важнее всего, а на самом деле в тайне спал со своей начальницей! Я устала от этого! Я хочу найти человека, который будет со мной хоть чуточку честен.

–…ладно, я признаю, я — полный подонок. Но мне вчера было хорошо с тобой. Несмотря на то, что мы чуть не погибли. Я словно побывал снова в детстве, ведь оно только благодаря тебе было ярким… удачи тебе. Наверное, мы уже больше никогда не увидимся, — Джейк разворачивается и уходит.

Сердце начало безумно колотиться, я понимаю, что еще секунда — и я уже не смогу его вернуть.

— Адам! — он останавливается и поворачивается ко мне, — я… предлагаю все забыть, и как ты говоришь, начать жить по-взрослому.

— Отлично, тогда иди сядь на причал.

Я не поняла, что он от меня хочет, но покорно его послушалась. Я снова села на причал и начала смотреть вдаль. Адам подсаживается ко мне.

— Привет, что ты тут делаешь? — спрашивает он.

–…я… просто сижу и смотрю на закат, — я не понимаю, что происходит.

— Ясно, я — Адам, а тебя как зовут?

–…Глория.

Наконец-то я поняла, что задумал Адам, мы вновь с ним познакомились, как тогда, шесть лет назад, и теперь, позабыв все обиды, мы начинаем все заново.

Он очень изменился, поэтому я его сразу и не узнала, он стал еще выше, мужественнее. Мы с ним уже почти полчаса сидим на причале и рассказываем друг другу, что у нас произошло за эти шесть лет. Затем он неожиданно встает и протягивает мне руку.

— Я хочу тебе кое-что показать, пойдем.

— Надеюсь, это не очередное колесо обозрения?

— Нет, на этот раз это более безопасное место.

Мы с ним идем по проселочной дороге, снова вспоминая детство, как мы проводили каждый день вместе.

— Я помню, мы здесь гуляли. А где-то там была тарзанка, как-то я на нее залезла и потом побоялась спрыгнуть.

— Да, и ты кричала так сильно, что слышала вся деревня.

— А помнишь, как мы гуляли по полю и увидели стадо бизонов, и кое-кто наделал в штанишки?

— Эй, мне было всего шесть лет, а их было так много, что любой взрослый бы обделался.

— Ну коне-е-ечно.

Пройдя еще немного, Адам останавливается.

— Так, кажется мы пришли.

Я облрачиваюсь, вокруг одни деревья, ничего особенного.

— Куда пришли?

— Держи, — Адам дает мне в руки небольшую лопатку.

— Там что, тайный бункер?

— Лучше.

Мы с ним начинаем копать землю, я в полном недоумении.

— Кажется, я на что-то наткнулась.

— Так, еще немного.

Мы продолжали копать до тех пор, пока из земли не показалась маленькая цветная коробочка.

— Я вспомнила! Это же наша тайная коробка, туда мы сложили наши вещи.

— Да, и поклялись вечно дружить и раскопать ее через много лет.

Господи, в моей душе сразу стало так тепло. Такое ощущение, что мне снова лет семь, и жизнь кажется не такой уж и тяжелой.

— Обалдеть!

Мы открыли коробку, а там, внутри, несколько наших детских фотографий, какие-то записки с нашим почерком, разные камешки, обертки от любимых конфет, вырезки из газет.

— Смотри, наши фенечки, — эти две фенечки с надписью «Дружба — навсегда» я сплела, когда мне было восемь. Я сейчас расплачусь, честное слово. Я беру фенечку и протягиваю ее Адаму, — завяжи мне.

Адам завязал мне ее, а затем взял вторую.

— И мне.

Я так же завязываю фенечку ему на руку.

— Теперь это твое, — он берет коробку и отдает ее в мои руки.

–…нет. Это наше, общее, — я снова помещаю коробку в ямку, — я предлагаю ее снова закопать.

— Ты уверена?

— Да, — я снимаю с себя любимые сережки и кладу в эту коробку. Адам снимает со своей шеи что-то вроде амулета и также кладет в коробку. Затем мы снова закапываем ее под землю.

— Ну, что, пойдем? — спрашиваю я.

— А как же клятва?

Я улыбаюсь и встаю на колени.

— Я, Глория Макфин, клянусь, что буду вечно дружить с Адамом и мы раскопаем с ним нашу тайную коробочку через много-много лет, — затем я плюю на ладонь и протягиваю ее Адаму.

Адам также встает на колени и произносит речь.

— Я, Адам Грейс, клянусь, что буду вечно дружить с Глорией и мы с ней вместе раскопаем эту коробку через много-много лет, — он тоже плюет на ладонь и мы подтверждаем нашу клятву крепким рукопожатием.

Еще один замечательный вечер с ним. Конечно, я на него все еще зла за то, что он обманул меня, но меня к нему очень сильно тянет. Я готова его простить, хотя бы из-за того, что он часть моей жизни.

Он довел меня до дома. Осталось всего несколько минут, чтобы попрощаться, и я пойду домой, где меня ждет «смертная казнь».

— Ну что, до встречи на вечеринке?

— До встречи.

Он становится ближе ко мне и как бы намекает на поцелуй, но я останавливаю его.

— Адам, мы же друзья.

— Да… прости, я… я пойду. И мне уже не терпится тебя снова увидеть, — он целует мне руку и уходит.

Господи, похоже, я сейчас взлечу до седьмого неба, я серьезно.

— Глория!!! — о нет, это мама, мои крылья обрываются и снова спускаюсь с небес на землю.

— Глория, паршивка, как ты посмела запереть комнату и сбежать?!!!

— Мам, пожалуйста, не кричи, я сейчас все объясню.

— Мне не нужны твои идиотские объяснения!!! Арест на месяц!!! А теперь быстро пошла в дом и собрала свои гребанные вещи!!!

Я понимаю, что сейчас любое мое лишнее слово только усугубит ситуацию, поэтому я молча иду в дом, быстренько собираю вещи и, уже направляясь к двери комнаты, слышу что кто-то пищит.

Это котенок. Он выбрался из-под кровати и еле-еле, хромая, ковыляет ко мне и начинает мурлыкать. Я присаживаюсь на корточки и смотрю в его жалостливые, измученные глазенки.

— Прости, малыш, но мне придется тебя здесь оставить…

И тут моя сентиментальность дает о себе знать — из моих глаз, как из ведра, полились слезы, я понимаю, какой сволочью я стану, когда брошу умирать здесь это маленькое, доверчивое существо. Я беру его и кладу в большую сумку, прекрасно понимая, что ему там будет неудобно, но сейчас самая главная цель — это незаметно перевезти его к себе домой, а уже там будем думать, что делать дальше.

Я спускаюсь вниз, вся семья в сборе и рассаживается по машинам. Я, аккуратно держа сумку, сажусь на заднее сидение. И, пока никто не видит, смотрю, как там себя чувствует котенок. Он уснул, я глубоко выдыхаю, мы заводим машину и уезжаем.

Ну что ж, этот уикенд был по праву незабываемым. Я смотрю на свою руку с фенечкой и думаю об Адаме. Я так счастлива, что мы с ним, спустя столько лет, встретились. Я смотрю в заднее стекло машины, мы оказываемся все дальше и дальше от того места, где мне было так хорошо. А с завтрашнего дня снова начнется школа, мой домашний арест и раздумья, как сбежать из дома на вечеринку Тез.

Day 4

Дорогой дневник!

Ты не поверишь, но сегодня я проснулась намного раньше, чем обычно и теперь, наконец-то, я не опоздаю на первый урок. Время — семь утра, а я уже успела принять душ, быстренько перекусить и одеться. Сегодня мое настроение лучше некуда, и все из-за того, что вчера я провела замечательный вечер с Адамом. Конечно, мне до сих пор неприятно, что он меня обманул, но за вчерашний день я поняла, что люди могут меняться. Не совсем, конечно, кардинально, но приобретая лучшие качества.

Но, дневник, у меня появилась еще одна проблемка. Очень маленькая, пушистая проблема. Я втайне привезла в дом кота, несмотря на то что мама просто ненавидит все, что мяукает, гавкает и умеет гадить. Я тайком беру еду из холодильника и кормлю его. Кстати, я уже придумала ему имя — Принц. Ну а что, я конечно не «Мисс гениальность», но мне нравится эта кличка. А Принц, уже, кажется, начал отзываться на свое новое имя. В общем, я не знаю что с ним делать, скрывать долго его от матери не могу, а взять и рассказать ей о нем у меня просто не хватит смелости. Но тут есть еще одна проблема: кто за ним будет ухаживать после моей смерти? Мама его может запросто выкинуть. У меня что ни день, то сразу новая проблема. Ладно, дневник, побежала я в школу, мне уже не терпится встретить Тез и рассказать ей о своем уикенде.

Осталось 46 дней. Лори

Вот и снова началась жуткая трудовая неделя. Очень сложно после уикенда сразу настроиться на рабочий лад. Учителя с растрепанными волосами, с растерянным видом, быстро бегут в школу, потому что через несколько минут нужно уже начинать вести уроки. Все ученики расположились на поляне студентов (это огромный газон, где можно присесть или даже полежать на траве, отдохнуть после урока) и рассказывают друг другу, кто как провел уикенд. Это уже как традиция — твой уикенд должен быть обязательно круче, чем у твоего собеседника.

Я посмотрела по сторонам, Тезер еще не пришла. Я отстраняюсь от всех шумных компашек и иду на самое спокойное место, присаживаюсь, достаю из сумки учебник по литературе и начинаю читать. Затем за спиной я слышу этот знакомый блондинистый голос:

— Лори!!!

Я встаю и бегу к Тезер.

— Привет, Тез! Мы не виделись всего лишь уикенд, а кажется, что целую вечность, — мы обнимаем друг друга.

— Я по тебе так соскучилась! И я уже в курсе, что у тебя был отличный уикенд. Давай, рассказывай!

— Да ничего особенного не было, я просто встретила своего старого друга. Его зовут Адам.

— И что, у Евы вспыхнули старые чувства?

— Нет, просто было приятно с ним пообщаться.

О боже, меня вновь посещает то чувство, с которым я живу каждый день. Чувство восхищения и любви к Мэтту. Я вижу его за спиной Тез, он машет нам рукой. Сегодня на нем такая строгая серая жилетка, классические серые брюки, и, кстати, у него новая офигительная стрижка.

Господи, как же она ему идет! Тез никогда не замечает изменения в Мэтте. Но я — не она. Я изучила каждую его деталь, я даже знаю с каким вкусом его зубная паста! Я готова смотреть на него вечность и даже прогулять все уроки, но слова Тез прерывают мое загипнотизированное состояние.

— Лори!!! Лори, ты меня слышишь?!

— А… прости Тез я… ты что-то сказала?

— Да, я говорю, ты пойдешь сегодня со мной после школы в бутик за платьем?

— Зачем тебе платье?

— У нас в среду вечеринка, ты забыла?

— Нет, не забыла, но ведь у тебя целых два шкафа с платьями.

— Каждое из них я уже по два раза надевала на вечеринки, хочется чего-то нового, ну так что, пойдешь?

— Не знаю, я, наверное, не смогу.

— Почему?

–…я под домашним арестом.

— Да ладно? Что ты натворила?

— Я всего лишь сбежала из дома, чтобы встретиться с Адамом.

— Ничего себе! Эй, пришелец!!! Что ты сделал с Лори?!!! Верни мне мою подругу! — мы начинаем с ней безумно ржать. — Послушай, скажи своим родителям, что идешь со мной, твоя мама меня обожает, я уверена, она разрешит.

— Хорошо, я спрошу.

— Ну, вот и договорились!

Звенит звонок. Мы быстро бежим в кабинет литературы, потому что миссис Райдан ненавидит, когда опаздывают на ее урок. Конечно, никто из учителей этого не любит, но Райдан обожает наказывать учеников за их проступки и причем очень жестко. Я помню, у нас в классе училась одна девочка по имени Эмма, так вот, однажды она опоздала на урок к Райдан, и та заставила ее снять юбку! Ну, это как бы было клеймо, что она опоздавшая. Я представляю чувства Эммы, я бы на ее месте послала куда подальше эту ведьму и ушла с урока. Но она послушалась ее, а после того дня забрала документы из школы и уехала в другой штат. В общем, как вы поняли, даже в тюрьме намного все гуманнее, чем в моей школе. К счастью, мы не опоздали, быстренько сели за парты и начали внимательно слушать лекцию про творчество французских писателей.

— Ты сказала предкам, про Мисс Лоренс? — шепотом спрашивает Тез.

— ЕЩЕ нет… я думаю, что после ее визита я не смогу пойти на вечеринку, — шепчу я.

— Да ладно, брось! Тебе шестнадцать лет, пора уже перестать слушать наставления родителей.

— Тез, я бы с удовольствием, но…

— МАКФИН И ВИККЕРИ, ЕСЛИ ВЫ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ ЗАТКНЕТЕСЬ, ТО БУДЕТЕ СЛИЗЫВАТЬ МЕЛ С ДОСКИ, РАЗ ВАМ НЕЧЕМ ЗАНЯТЬ СВОИ ЯЗЫКИ, ВЫ МЕНЯ ПОНЯЛИ?!!! — проорала миссис Райдан.

— Да, — тихо отвечаю я.

— Конечно, миссис Райдан. Кстати, у вас новый джемпер? Вам очень идет!

— Спасибо, Тезер. НО ПОДХАЛИМОВ Я НЕ ЛЮБЛЮ!!! Это было последнее предупреждение, Виккери.

Логика Тез: подлизаться к учителю, и все проблемы решены. Но с миссис Райдан такое не пройдет. Так что я просто напросто замолкаю и начинаю, наконец, слушать учительницу.

— Старая сучка, у нее, наверное, климакс с рождения начался, — прошептала Тез.

Слава богу, Райдан этого не слышала, иначе весь класс бы любовался, как моя лучшая подруга слизывает мел.

Следующие пять уроков были менее интересны. Я чуть не получила два за то, что забыла очередную дурацкую теорию по геометрии. Господи, ну зачем доказывать, что у квадрата все стороны равны или что диаметр данной окружности является действительно диаметром данной окружности?! ЧТО ЗА БРЕД? Но, к счастью, я вспомнила какое-то следствие и спасла ситуацию.

На испанском я перепутала правила сопоставления отрицательного артикля со словосочетанием. Наверное, все-таки пора начать учить этот предмет, а не читать параграф за три минуты до начала урока.

Предпоследний урок у нас философия. Мистер Коннали — старикашка, ему семьдесят восемь лет, но он так любит свою профессию, что будет работать в школе, даже когда его тело превратится в прах. Он что-то мямлит про биографию Сократа, а в это время класс занимается своими делами.

Кто-то разговаривает, пользуясь тем, что Коннали глуховат. Кто-то просто спит, пользуясь подслеповатостью старичка.

— Как ты думаешь, у него еще бывает эрекция? — спрашивает Тез.

— Тез, ему почти восемьдесят.

— Смотри, что у меня есть, — в руках Тез пачка «Виагры».

— Боже, откуда это у тебя? — меня начинает распирать от смеха.

— Лучше не спрашивай.

Тез достает из сумки стаканчик и бутылку воды, наливает ее в стакан, и растворяет в ней таблетки.

— Кажется, мистер Коннали хочет водички, отнеси ему, — Тезер протягивает мне стакан.

— Тез, это жестоко.

— Неправда. Ему будет хорошо, а нам всем весело, — несмотря на то что Тез гламурная красавица, она умеет очень классно шутить, да и тем более, было бы неплохо разбавить эту скучную обстановку в кабинете философии. Я беру стакан.

— Мистер Коннали, можно выйти?

–…что?

— Можно выйти?! — кричу я.

— А, конечно, конечно.

Я встаю из-за стола, подхожу к нему, быстро ставлю стакан ему на стол и выхожу за дверь.

Спустя пять минут я вновь захожу в кабинет и направляюсь к своей парте.

— Ну что, он выпил? — спрашиваю я Тез.

— Да, целый стакан!

— Надеюсь, ты ему пару таблеток разбавила?

— Прости, я не удержалась… шесть.

— СКОЛЬКО? Тез, ты хоть представляешь, что с ним будет? — мы начинаем так громко смеяться, что не замечаем звонок.

— Урок окончен, можете идти, — мистер Коннали встает из-за стола и… НУ ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ РЕАКЦИЮ ЕГО ОРГАНИЗМА ПОСЛЕ ШЕСТИ ТАБЛЕТОК «ВИАГРЫ». Весь класс начинает ржать над спрятанным в штанах Коннали «Пиноккио».

— Что случилось, почему вы смеетесь? — Коннали стоит в растерянности.

В кабинет неожиданно для всех заходит мисс Пайпер, учитель химии.

— Всем добрый день, — говорит она и теряет дар речи, когда нечаянно спускается глазами до пояса Коннали.

— Здравствуй, Джулия!

–…Мистер Коннали… класс, я пришла вам сказать, что урока биологии не будет всю неделю, мистер Фитч в отъезде, и вместо нее у вас будет химия, прошу в мой кабинет, — с трудом говорит Пайпер и уходит.

— О нет, смысл жизни потерян, я целую неделю не увижу сексуальные бицепсы Фитча, — говорит Тезер.

Заветный последний урок пролетел очень быстро, класс, включая мисс Пайпер, еще никак не мог отойти от инцидента на философии.

Мы с Тез идем по школьному двору и направляемся к воротам.

— Моя бабушка скоро выйдет замуж за двадцатипятилетнего парня.

— Серьезно? Да ты шутишь!

— Хотела бы я, чтобы это оказалось шуткой.

— Лори, я просто обожаю твою семью.

— Мама теперь стала еще злее и поссорилась с бабушкой.

— Моя кузина, которой восемнадцать, вышла замуж за шестидесятилетнего мужика. Ты представляешь, она каждое утро просыпается с дряблым, морщинистым, волосатым телом. Так что, Лори, не у одной тебя сумасшедшая семья.

Обожаю рассказывать о наболевшем Тез — она всегда может помочь, поддержать или просто все обернуть в шутку.

Мы подходим к компашке Мэтта — это все его друзья из команды по регби.

— Мэтт, — говорит Тезер.

— О, привет, — Мэтт обнимает Тез.

— Привет, красотка, — говорит какой-то тип из команды и щиплет Тезер за пятую точку.

— Ник, ты что, совсем больной?!!! Мэтт, он меня при тебе лапает!

— Да ладно, он просто прикалывается. Он же мой лучший друг. Тем более, у него сегодня день рождения.

— Поздравляю, ПРИДУРОК! — ехидно говорит Тез. — Слушай, любимый, мы сегодня с Лори идем в бутик за шмотками, ты не заедешь за нами на обратном пути?

— Конечно, нет проблем.

— Люблю тебя, — Тез страстно целует Мэтта.

Наконец, мы закрываем школьные ворота и направляемся домой. Сейчас самое главное — это вести себя нормально при матери, чтобы она разрешила мне пойти с Тезер в бутик. Мы с Тез расстаемся на перекрестке и расходимся каждая к своему дому, при этом заранее договорившись встретиться через пятнадцать минут. Я захожу в дом, на первом этаже никого нет.

— Мам, я дома! — бросаю сумку на кресло.

Мама спускается по лестнице.

— О, привет мое сокровище, как прошел твой день?

Я чуть в обморок не упала от нежного тона мамы.

— Мама, ты в порядке?

— НЕТ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, Я НЕ В ПОРЯДКЕ, постарайся мне, пожалуйста, объяснить, почему твоя учительница завтра придет к нам на ужин?

–…мисс Лоренс… мам, она ко всем приходит, каждый раз, вот, например, к Тезер она приходила на прошлой неделе.

— Перестань мне врать. Она сказала, что ты серьезно съехала по математике и не только!

–…я знаю, но я все исправлю, обещаю.

В следующую минуту мы слышим, как на втором этаже что-то падает и разбивается.

— Не поняла, — в растерянности говорит мама.

Мы быстро поднимаемся наверх и видим множественные осколки маминой вазы, которая стояла в углу. Я с ужасом понимаю, что это дело лап Принца.

— О боже!!! Моя ваза!!! Моя любимая ваза!!! — мама замечает в осколках Принца и берет его за лапу, — а это еще кто?!!! Глория, ты мне ничего не хочешь объяснить?!!!

–…нет, я не знаю, как он сюда попал, — вру я.

— Ах ты, паршивец!!! — мама размахивается и со всей силы швыряет кота об стену.

Мое сердце в мгновение сжалось в комок.

— Мама, что ты делаешь?!!! — я осторожно беру котенка, он начинает жалобно мяукать, прося пощадить его.

— Избавься от него!!! Это была моя любимая ваза!!!

–…нет мам. Я нашла его в нашем старом доме, его чуть до смерти не загрызла собака, я не могла его там бросить!

— Значит, ты, мерзавка, тайком пронесла это животное в наш дом?! Либо ты от него избавляешься, либо это сделаю я.

— ЕЩЕ неизвестно, кто здесь «животное», мама.

— Что?!

— Это всего лишь котенок! Он не сделал ничего ужасного, ты можешь купить эту жалкую, дешевую вазу в любом магазине! И знаешь что, он БУДЕТ ЖИТЬ в моей комнате, я буду его кормить и заботиться о нем. Ясно?!!! — я не выдержала, в моей душе все просто кипит, в этот момент я поняла, как сильно я ненавижу свою мать. Она стоит с открытым ртом и ничего не может сказать.

— Лори, я пришла! — кричит на первом этаже Тез.

— Это Тезер. Мы сейчас с ней идем в бутик.

–…какой еще бутик, ты под арестом.

— Да неужели?! А мне показалось, или позавчера ты мне сказала: «Пошла вон!» — и именно поэтому я и сбежала из дома?! Не волнуйся, мамочка, теперь я это буду делать чаще! — я разворачиваюсь, отношу в свою комнату кота, беру кредитку и спускаюсь вниз.

— Ну, наконец-то. Здравствуйте, миссис Макфин, — говорит Тез.

–…мать — сошла с ума, муж — кобель, дочь — не слушается. Ненавижу эту жизнь! — мама разворачивается и уходит в гостиную.

— Пойдем, — говорю я Тез, которая стоит посреди холла и ничего не может понять.

Мы любим с Тезер одеваться в бутиках, у нас даже есть личные кредитки для шопинга, так что все самые крутые новинки от дизайнеров появляются в гардеробе только у нас.

— Моя мать тоже сходит с ума, она решила сделать пятнадцатую пластическую операцию, — говорит Тез, выбирая платье в бутике.

— А как на это смотрит твой отец?

— Ему абсолютно все равно, он даже не смотрит на нее, не удивлюсь, если у него давно уже есть молодая любовница с третьим размером.

— Ты так спокойно об этом говоришь.

— Ну а мне что? Главное они дают мне деньги, покупают шмотки и не контролируют меня.

Родители Тез не сказать прям, чтоб слишком богатые, но могут позволить себе практически все, не удивлюсь, если в детстве у нее была ферма розовых пони. Тез выбирает платье и показывает мне:

— Смотри, какое классное!

— Отличное, иди примерь его.

Тез направляется в примерочную, а я продолжаю искать себе платье. Самое главное, чтобы цена не зашкаливала, ведь я не Тезер, мои родители обычные юристы, только работают в разных компаниях, мы, конечно, не бедствуем, но стараемся экономить на менее важных для нас вещах.

— Черт!!! Не может быть! — кричит Тез.

— Что такое?

— Оно не сходится!

— Тез, это сорок шестой, ты всегда его носишь.

— Я знаю! Но это не сходится!!!

— Подожди, я сейчас.

Я направляюсь к стендам с платьями и выбираю похожее, затем мой взгляд падает на окно, и я вижу машину Мэтта. Он вот-вот зайдет сюда, чтобы полюбоваться на Тез.

— Вот смотри, оно почти такое же, только розовое, — протягиваю платье в примерочную, она мне взамен дает свое.

Это платье просто изумительное, оно белого цвета, с многочисленными кристаллами, усыпанными по корсету, и милой пышной юбкой. Я хочу его примерить, нет, я просто обязана его примерить. Я захожу в примерочную, снимаю с себя одежду и надеваю это платье, к счастью, молния сошлась, и оно мне почти не жмет. Я смотрю в зеркало, и… я просто неотразима!

Серьезно, я никогда не видела себя такой красивой, это платье просто волшебное, оно так нежно обтягивает мои формы, что кажется, будто у меня идеальная фигура.

— Лори, оно на мне идеально сидит! — говорит Тез из соседней примерочной.

— Здорово.

— Мэтт, привет, как я тебе?

— Как всегда — суперски.

Я не знаю, выходить мне или нет? Ладно, в конце концов, я должна услышать мнение Тез, стоит ли покупать это платье или нет.

Я выхожу из примерочной. Внимание Мэтта и Тезер переключается на меня, они просто рассматривают меня и ничего не говорят.

— Вау, Лори, ты обалденно выглядишь! — говорит Мэтт. Я УЖЕ ЧУВСТВУЮ, КАК НАЧИНАЮ ТАЯТЬ!

— Да, потрясающе! — говорит Тез. — Но из-за этой пышной юбки твои бедра кажется слишком широкими.

— Правда?

— Да, — Тез берет первое попавшееся платье со стенда, — смотри, это тоже крутое платье, фиолетовый цвет сейчас в моде, и посмотри какой у него шикарный корсет!

— Да, ладно.

Я слушаюсь Тез, и покупаю фиолетовое платье, хорошо, что оно не слишком дорогое и Тез его одобрила. Мы заплатили за свои покупки и вышли из магазина. Мэтту кто-то звонит, и он отходит в сторону. Мы с Тез стоим и молчим, она первая разряжает обстановку.

— Нет, я так не могу!

— Тез, что такое?

— Прости меня, я такая ревнивая дура. То белое платье на тебе просто потрясающе сидело, а про бедра я все наврала.

— Зачем?

— Просто Мэтт на тебя ТАК посмотрел, что я чуть не взорвалась.

— Тез, ты серьезно?! — я начинаю жутко смеяться. — Господи, ну почему ты иногда бываешь такой глупой? Мэтт просто мне сделал комплемент из вежливости, ведь любит он только тебя.

— Так ты на меня не злишься?

— Ну, конечно нет.

— Ты самая лучшая, — Тез крепко обнимает меня, и в эту минуту к нам подходит Мэтт.

— Девочки, мне звонил Ник, он устроил шикарную вечеринку в честь своего дня рождения и приглашает всех нас.

— Ну уж нет, я не поеду к этому придурку! — говорит Тез.

— У него дом на берегу океана, а еще у него есть солярий.

— Ну хорошо, я поеду, но только из-за солярия! Лори, ты как?

— Хм… даже и не знаю…

— Поехали! Там будет круто, — Мэтт кладет мне на плечо свою ладонь, и, конечно же, я не могу отказать.

— Хорошо… если только ненадолго.

Мы все садимся в машину Мэтта — красный «Крайслер» шестьдесят девятого года с откидным верхом. Мы мчимся на побережье, я на заднем сидении, Тез рядом с Мэттом. Все мои мысли заняты только им. Он сделал мне сегодня комплимент, и я думаю, что не просто из вежливости. Этот день я отмечу красным цветом в календаре и буду каждый раз вспоминать про него.

То, что сейчас между Мэттом и Тез — это точно не любовь. Просто самый популярный парень и самая популярная девушка должны быть вместе. Это же закон природы. Хотя бы для взаимовыгоды, ведь быть самой красивой парочкой в школе — это самое крутое первое достижение. Тезер не раз мне говорила, что давно хочет бросить Мэтта, потому что он ей надоел, но из-за того, что он такой красавчик, она никак не может расстаться с ним.

И вот мы подъехали к дому Ника. Кстати, о Нике. Это лучший друг Мэтта, он тоже играет в регби. У него черные кудрявые волосы, накаченное массивное тело, и он такой бабник, поговаривают, что ни одни его отношения с девушками не продлились дольше трех дней. Он выходит из дома.

— Вау, Мэтт, ты привез мне таких клевых цыпочек! — Мэтт смеется и жмет ему руку.

— Значит так, слушай меня, извращенец! Если ты еще раз хотя бы пальцем меня тронешь, я тебе его ОТРУБЛЮ, понял?!!!

— Конечно, красотка, нет проблем, — и тут внимание Ника переходит на меня, — о, милое создание, я всегда забываю, как тебя зовут.

— Я Глория.

— О, какое прекрасное нежное имя, прям как твои губы… — Ник подходит ко мне ближе и наклоняет голову, но тут Тез отталкивает его от меня.

— Ах ты, извращенец! Ее тоже не смей трогать! Иначе я отрублю тебе не только палец, но и еще кое-что продолговатое!!! Пойдем, Лори.

Мы заходим внутрь дома, и видим кучу народу, музыка настолько громкая, что трясутся картины на стенах, кругом столики с выпивкой, в общем, эта вечеринка не отличается ни от одной, на которых я бывала раньше.

Мы проходим в самый центр холла.

— Так, так, прошу внимания! — говорит Ник, — познакомьтесь, это Глория, красотка Тезер и мой лучший друг Мэтт! — все начинают громко аплодировать. — Вечеринка продолжается!

Музыка сама заставляет меня танцевать, только на таких вечеринках я забываю обо всех своих проблемах. Повсюду мелькают разноцветные огоньки прожекторов, витает сигаретный дым, несмотря на обильное разнообразие выпивки, я не притрагиваюсь к алкоголю, потому что еще один скандал с матерью я просто не выдержу. Дом Ника настолько огромный, что на первом и втором этаже поместилось по пятьдесят человек, а, может, и больше. Я устаю танцевать и сажусь на свободный диванчик, достаю из сумки телефон и вижу четыре пропущенных звонка от папы. Смотрю на время, уже почти девять, сама того не замечая, я торчу здесь уже три часа. Я встаю с дивана и направляюсь к Тезер.

— Тез, я, наверное, пойду.

— Ты что, почему?!

— Родители волнуются, они же не знают, что я здесь.

— Да забудь ты про них! Оторвись, наконец, по-настоящему! Хочешь текилу? — Тез протягивает мне рюмку, но я даю понять, что не хочу, тогда она подносит рюмку ко рту и выпивает текилу.

— Что ты делаешь?! Ты же никогда не пила.

— Пробовать что-то новое весьма весело, — судя по ее интонации, это была не первая рюмка текилы, выпитая Тез. От громкой музыки и огромного количества народа у меня сильно разболелась голова.

Я иду в ванную комнату, чтобы хоть немного прийти в себя и слышу рингтон моего телефона, я достаю его из сумки, это снова папа, я долго не решаюсь взять трубку, но другого выхода у меня нет.

— Да, пап.

— Глория, ты где?

— Я… я у Тез, мы вместе готовим домашнюю работу.

— Хорошо. Пожалуйста, через полчаса будь дома. Маме плохо.

— Что с ней?

— Она выпила весь бар.

— Господи… ладно, еще немного и я приду, не беспокойся за меня, — я выключаю телефон и кладу его в сумку.

Мама напилась. Этого я и боялась, она может сорваться и устроить запой на неделю, а может и на год. И все из-за меня, если бы я не накричала на нее, ничего бы не было. Так, нужно не медлить и поехать домой. Я так понимаю, Тез и Мэтт надолго здесь застряли, но мне оставаться уже нельзя.

Я выхожу из ванной комнаты и направляюсь к выходу, но тут за руку меня хватает Ник.

— Глория, не хочешь выпить? — в руках он держит стакан с чем-то зеленым.

— А что это?

— Абсент.

— Нет, спасибо, я воздержусь.

— Ну, давай, всего один глоточек.

— Нет, мне нужно идти.

— Сегодня мой день рождения, неужели ты хочешь, чтобы мое заветное желание не исполнилось? Просто выпей со мной.

–…ладно.

Он отпивает жидкость до середины и протягивает мне стакан. Я делаю глоток и… меня будто чем-то очень тяжелым ударяют по голове, во рту ужасно омерзительный вкус, прожигающий все внутри, мне захотелось все выплюнуть, но абсент уже пошел по пищеводу, моя голова кружится, и я падаю на руки Ника.

— Осторожно… так, по-моему, кое-кому нужно прилечь, пойдем.

Он берет меня за руку и куда-то ведет.

Я, наконец-то, прихожу в себя.

— Ник, все в порядке.

Но он не останавливается, и мы с ним доходим до какой-то двери. Ник открывает ее, это обычная комната для гостей, посреди стоит огромная кровать, слева от нее тумбочка с графином воды и стаканом. Я присаживаюсь на край кровати.

— Хочешь еще что-нибудь выпить?

— Если только воду.

— Одну минуту, — Ник наливает мне воду и дает стакан.

— Спасибо.

— Ты когда-нибудь пила абсент?

— Нет.

— Ты вообще когда-нибудь пила?

— Если только что-нибудь среднеалкогольное.

— Сколько тебе лет? — его вопрос застигает меня врасплох.

— Почти семнадцать.

Он садится со мной рядом и начинает гладить по шее.

— Интересно, почему я тебя раньше не замечал?

Он целует меня в губы, затем в шею и его поцелуи спускаются все ниже и ниже.

— Ник, что ты делаешь?

— Не бойся. Все хорошо. Просто расслабься.

Ник обнимает меня за талию и валит на кровать.

— Нет, я не могу! — я начинаю его отталкивать.

— Послушай, ты очень красивая, когда я увидел тебя, чуть не потерял голову. Я не сделаю тебе больно.

О нет! Боже, только не это. Он хочет переспать со мной. Нет. Нет. Мое тело сразу начинает пылать жаром от страха.

— Нет!!! — кричу я.

Внезапно он так сильно хватает меня за запястье, что мне кажется будто моя кость хрустнула.

— Отпусти!!!

Я сопротивляюсь, но он продолжает меня целовать, при этом делая резкие движения, от которых мне становится больно.

— Ты прекрасно знала, зачем сюда идешь! Не надо тут играть в святую невинность.

Он начинает рвать на мне одежду. Меня всю трясет, зубы скрипят от страха.

— Пожалуйста, отпусти меня!!! — я изо всех сил пытаюсь оттолкнуть его от себя, но Ник намного сильнее, и мое сопротивление только возбуждает его, — помогите!!!!

Он поднимает свою руку и резко бьет меня по лицу, так, что я чувствую, как из моей губы потекла кровь. Он начинает расстегивать свои штаны, и в этот момент во мне просыпается злость, такое ощущение, что в меня что-то вселилось, в моей руке все еще оставался стакан, я беру и со всей силы ударяю его по голове. Он падает на пол. Я лежу на кровати, моя кофта практически вся разорвана, кровь из губы сочиться с невероятной силой, из моих глаз ливнем текут слезы, тело продолжает дрожать. Я встаю с кровати, быстро беру сумку, собираюсь открыть дверь, но внезапно меня что-то останавливает, я оборачиваюсь и смотрю на Ника. Он не шевелится, я осторожно подхожу к нему и замечаю, что он не дышит!

— Ник.

Он не откликается. Я протягиваю руку к его голове и замечаю, что из его виска идет кровь!

— О господи!!!

Меня трясет еще сильнее, в мыслях только одно слово — «БЕГИ». Я открываю дверь и выбегаю из комнаты. Я бегу, расталкивая всех на своем пути, открываю входную дверь и выбегаю из дома. Я быстро бегу до дороги и пытаюсь поймать машину. У меня начинается жуткая истерика, я реву, и причем очень громко. Останавливается машина, я запрыгиваю в салон. Моя истерика не прекращается, я плачу, несмотря на присутствие других людей.

— Девушка, у вас все в порядке?

Нет. У меня ничего не в порядке. Я только что убила человека. Я УБИЛА ЧЕЛОВЕКА

Day 5

Я проснулась от того, что кто-то трогает мою голову. Это оказался Принц. Я открываю глаза, но меня сковывает ощущение, будто я их не смыкала всю ночь. Я уснула прямо в той одежде, в которой была на вечеринке. ВЕЧЕРИНКА.

В моей голове начинает что-то проясняться. Ник. Моя рука до сих пор в его крови. Нижняя губа опухла и стала синей, тушь размазалась по лицу из-за слез. Мое тело охватила нервная дрожь, во-первых, я ударила Ника по голове, я не знаю, жив он или мертв, во-вторых, время уже почти двенадцать, я опоздала на два урока и в школе меня ждет разборка с учителями. Я забываю про душ, просто умываюсь, надеваю чистую одежду, расчесываюсь и спускаюсь вниз. Нужно вести себя, как ни в чем не бывало, потому что я ни в чем не виновата, я всего лишь оборонялась.

Мама стоит посреди кухни и что-то говорит себе под нос.

— Мама.

–…завтрак уже остыл.

— Почему ты меня не разбудила?

— Присядь, Глория.

Я покорно сажусь на стул, внутри все безумно колотится, но я стараюсь держаться.

— Послушай меня, детка. С этого дня, с этой минуты, я перестаю играть роль в твоей жизни как мать. Хочешь идти на вечеринки? Пожалуйста! Хочешь напиться? Нет проблем! Теперь для тебя нет никаких запретов.

Слова матери застали меня врасплох.

— Мама, я тебя не понимаю.

— Разве? Вчера я поняла, что ты стала совсем взрослой, раз можешь закрыть мне рот. Теперь советы тебе могут давать подруги, любовь — парни, хорошее настроение — алкоголь, я тебе больше не нужна. И поэтому я решила, что с этого дня я перестаю быть для тебя матерью. Нет, я, конечно, буду тебя кормить, покупать вещи, я обязана выполнять эти функции до твоего совершеннолетия, но знай, что после развода я уеду в Калифорнию, и ты останешься жить со своим отцом.

–…что за бред, ты мне нужна, мама!

–…иди в школу! Хочешь всю жизнь тусоваться? Пожалуйста! Но про учебу не забывай! — мама разворачивается и уходит.

Что это было? Зачем мама так со мной? Я… я просто не понимаю. Я буду убеждать себя в том, что это всего лишь ее утренний бзик и что это она несерьезно. Но ее слова так и продолжают звучать в моей голове. «Я ПЕРЕСТАЮ БЫТЬ ДЛЯ ТЕБЯ МАТЕРЬЮ…»

Я бегу в школу, не обращая внимания ни на лужи, ни на прохожих, у меня сейчас столько проблем, что я начинаю медленно сходить с ума. Ник, мама, учеба, Мэтт, развод родителей — что-то мне подсказывает, что я точно не доживу эти пятьдесят дней, потому что пять из них выдались для меня неимоверно сложными. А еще завтра приедет Адам, и мы пойдем на вечеринку, как я могу думать об этой вечеринке, если я еще не решила достаточно серьезные проблемы вчерашней.

Перемена. На школьном дворе куча народу. Кто-то сидит на поляне студентов, кто-то сплетничает около центрального входа, я иду мимо них и стараюсь никому не смотреть в глаза, но каждый так и смотрит на меня, все оборачиваются, чуть ли не тычут пальцами, тут я погружаюсь в полную растерянность, и меня, как обычно, начинает трясти, а вдруг они знают, что я сделала с Ником.

Может быть, кто-то видел или слышал, что происходило вчера в той злополучной комнате. Боже, как же хочется, чтобы все это оказалось сном, ибо я этого всего просто не выдержу.

— Та-ак, я вижу, кто-то вчера очень хорошо повеселился, раз пришел к третьему уроку? — Тез хватает на меня за руку и начинает разглядывать, — привет!

— Привет.

Глория, помни, ты должна вести себя, как ни в чем не бывало!

— Что у тебя за ужасные синяки под глазами? Ты что, забыла про такое волшебное средство, как тональный крем? И что у тебя с губой?

Так, вроде Тез ничего не знает, и я могу спокойно выдохнуть.

— Я просто пришла домой, не включила свет и собрала все углы.

— Кстати, ты нормально до дома добралась? А то мы с Мэттом тебя не нашли.

— Да, я поймала попутку.

— Ладно, пойдем. Сейчас физкультура, и я тебе покажу свое новое итальянское нижнее белье в раздевалке.

Боже, как же хорошо с Тез, с ней я себя чувствую такой уверенной, и как будто бы ничего не произошло. И в самом деле, почему я должна волноваться за этого урода? Он чуть меня не изнасиловал, все права на моей стороне, и если кто-то знает, что это сделала я, то я не буду молчать и все выскажу в свою защиту.

— Ты, видно, вчера ушла слишком рано с вечеринки, раз не знаешь про «гвоздь» программы.

— А что произошло?

— Представляешь, Ника нашли в одной из гостевых комнат, в луже крови!

— Он жив? — резко спросила я. Я чувствую, как мое сердце сейчас разорвется от страха.

— Конечно, сейчас лежит без сознания в какой-то крутой клинике. Интересно, кто его так и за что?

Я пожала плечами. Спасибо, спасибо, Иисус, ты все-таки существуешь! Я — не убийца! В душе у меня праздник несмотря на то, что этот ублюдок жив.

Мы заходим в раздевалку, идем к самому дальнему углу и переодеваемся в физкультурную форму. Краем уха я подслушиваю разговор одноклассниц, и они все как один твердят о вчерашней вечеринке и о Нике.

Внезапно дверь раздевалки открывается, и заходит мистер Гринн — помощник директора.

— Глория Макфин и Тезер Виккери, пройдемте со мной.

— Извините, а в чем дело? — спрашивает Тез.

— В кабинете директора разберемся.

Мы с Тезер в полном недоумении быстро одеваемся и идем за мистером Гринном. Мы доходим до кабинета миссис Кинстли — нашего директора и открываем дверь. Оказывается, нас не одних вызвали с Тез, перед столом директора сидит Мэтт, в таком же недоумении. Мы присаживаемся рядом с ним.

— Тезер, Глория, Мэтт, вы были вчера на вечеринке, посвященной дню рождения Ника Хьюстона?

— Да, он нас пригласил, — ответила Тез.

— Во сколько вы поехали домой?

— Мы с Тез поехали вместе где-то во втором часу ночи, — ответил Мэтт.

— А ты, Глория?

— Я… мне позвонил папа и сказал, чтобы я ехала домой, было где-то девять.

— Хорошо. Вы все прекрасно знаете, что произошло на этой вечеринке. Кто-то из присутствующих ударил Ника по голове тяжелым предметом, если бы его нашли чуть позже, он бы умер от кровопотери, — мои колени после этих слов начинают предательски дрожать, — его отец очень влиятельный человек, и он хочет разобраться, кто чуть не убил его сына, поэтому я обязана вас допросить. Вы не замечали, может быть, Ник конфликтовал с кем-нибудь?

— Миссис Кинстли, лично я и Лори никогда не общались с Ником, потому что он — редкостный придурок и тот, кто огрел его по голове, очень умный и хороший человек, когда найдете его, пожмите ему руку от меня.

— Тезер, каждый из вас мог оказаться на его месте, на кону человеческая жизнь.

— Я вас умоляю, Миссис Кинстли, если бы его отец не спонсировал школу, то вы бы Ника первым же делом исключили, потому что он вас, как и всех остальных, безумно раздражает!

–…спасибо Тезер, ты свободна.

Тез встает и с гордо поднятой головой выходит из кабинета. Остались только я и Мэтт.

— Мэтт, я знаю, вы хорошо общаетесь с Ником?

— Да, и если бы у него были какие-то проблемы с кем-то, то он бы мне сообщил, но он ничего не говорил.

— Ну что ж, хорошо, спасибо, вы можете идти.

Мы с Мэттом выходим из кабинета, я уже собираюсь идти на стадион, как из-за моей спины говорит Мэтт:

— Лори, подожди, — я останавливаюсь, — вчера в той комнате, где обнаружили Ника, я нашел кое-что, — он роется в кармане и что-то достает, — кажется, это твое.

Это оказалась фенечка, та самая фенечка, которую мне завязал на руку Адам, видимо, в борьбе с Ником она слетела.

— Да… интересно, как она там оказалась?

— Не знаю, а ты была в той комнате?

— Нет, я все время находилась в холле, а потом сразу пошла домой.

— Ясно, — Мэтт разворачивается и уходит.

Я где-то еще минуты три стою без движения и смотрю на эту фенечку. Если бы Мэтт показал ее директрисе, то я бы уже находилась в камере. Так, продолжай себя вести как обычно, Глория. Все в порядке. Ведь ты не убийца!

Я немедля иду на стадион, выбегаю на километровую дорожку и встречаю Тез.

— Господи, так и знала, что не нужно было ехать на эту вечеринку, из-за нее столько проблем!

— Как ты думаешь, Ник очнулся?

— НАВЕРНОЕ, нет, иначе бы уже все узнали, кто его ударил. Подожди-ка, а почему ты так волнуешься за него? Ты что, запала на него?

–…нет, я просто…

— Просто что? Лори, ты не должна влюбляться в таких мальчиков, они очень плохие. Ник с каждой девушкой играет, а потом выбрасывает, как ненужную игрушку, и если ей повезет, то у нее не останется после этого проблем.

— Я не запала на него.

— Да? Это хорошо. Но я тебя предупредила.

Мы продолжаем пробежку. На данный момент у меня в голове просто круговорот мыслей. После школы к нам домой придет мисс Лоренс, мы с мамой в ссоре, и я даже не представляю, как мы будем себя вести при учителе. Ник до сих пор не очнулся, видимо, я его очень сильно ударила, хотя неудивительно, потому что на тот момент я была такая злая, что могла бы ему перерезать глотку, если бы у меня в руках оказался нож, но, к счастью, в руке был лишь стакан, и, слава богу, он остался жив, иначе я бы себе его смерть точно не простила.

Пробежка заканчивается, мы становимся в шахматном порядке и внимательно слушаем нашего физрука мистера Фридэма.

Внезапно в моих глазах все темнеет, появляется какое-то невесомое состояние, ноги начинает ломить, я хватаю за руку Тезер.

— Тез… Тез…

Я падаю и со всей силы ударяюсь затылком об асфальт.

— Лори!!! — Тез подбегает ко мне, но я ее почему-то не вижу, — мистер Фридэм, Лори плохо!

Я чувствую, как меня кто-то трясет, что-то говорит, но я лишь слышу какие-то непонятные отзвуки. Наконец, я прихожу в себя и оказываюсь на кушетке в школьном медпункте.

На руке ватка, видимо, мне сделали укол, медсестра разглядывает мои глаза и заставляет следить за ручкой, а рядом на стуле сидит Тез и наблюдает за этим.

— У тебя раньше было такое? — спрашивает медсестра.

— Нет.

— Я первый раз в жизни видела, как падает в обморок человек. Это так страшно, — вопит Тез.

— Ничего страшного. Такое со всеми бывает. Глория, скажи, ты сегодня хорошо позавтракала?

— Я… не успела позавтракать, я опаздывала в школу.

Врать, конечно, нехорошо, но в этом случае придется. На самом деле, я не ела уже почти два дня, потому что из-за этих проблем о еде думаешь в последнюю очередь.

— Ну что ж, выпей вот это, — я кладу в рот таблетку и запиваю водой, — сейчас я выпишу тебе освобождение от уроков.

— Нет, не стоит, сейчас последний урок, я думаю, все будет хорошо.

— Ладно, тогда немедленно иди в столовую и подкрепись! Если снова начнутся головокружения — сразу ко мне, со здоровьем нельзя шутить.

— Хорошо.

Я встаю с кушетки и выхожу из кабинета вместе с Тез.

— Ты меня так напугала, — говорит Тез.

Я промолчала. Я не знаю, что говорить. Внутри меня что-то очень сильно ноет, и это неописуемо больно, такое ощущение, что кто-то, словно в компьютерной игре, подсылает мне все новые сложные испытания.

Урок испанского, имя учителя которого я, даже если сильно постараюсь, не смогу выговорить, длится так медленно и монотонно, что я начинаю засыпать.

— Лори, ты как? — спрашивает Тез.

–…нормально.

— Ты сегодня какая-то странная. Опять что-то случилось?

–…я поссорилась с мамой.

— В который раз?

— На этот раз очень серьезно.

— Послушай, может быть, не нужно утрировать? Мы все ссоримся с родителями, но рано или поздно мы обязательно миримся.

— Она сказала, что больше не хочет быть моей матерью, — на моих глазах начинают выступать слезы.

–…ничего себе. Лори, я не знаю, что тебе посоветовать, но, если хочешь, ты можешь пожить некоторое время у меня. Отдохнешь от этих мыслей и разборок.

— Я не знаю.

— Я, конечно, очень хочу, чтобы вы помирились, но все-таки подумай над моим предложением.

Я обязательно подумаю, но не сейчас, ведь в моих мыслях на данный момент только мама и Ник.

Мама для меня — самый дорогой человек, и пусть она ведет себя как самая последняя стерва, и порой я начинаю ее ненавидеть, но я люблю ее. Меня тянет к ней, несмотря на все эти ссоры и колкие слова.

После окончания урока я пулей лечу домой, нужно поговорить с мамой перед тем, как к нам придет мисс Лоренс. На ходу стараюсь подобрать слова для разговора, но пока получается только «прости меня, ты нужна мне». Она действительно нужна мне, и, несмотря на то что я в какой-то степени стала взрослее, я все равно не смогу быть без нее.

Я захожу в дом, бросаю сумку и бегу на второй этаж, открываю дверь в спальню родителей и вижу то, чего я так боялась увидеть. Мама лежит в непонятной позе, в руках пустая бутылка рома.

Я бросаюсь к ней и начинаю трясти.

— Мам, мам, проснись!!!

–…Что-о тбе нужно? — говорит мама, еле связывая слова между собой.

— К нам через два часа придет мисс Лоренс, а ты пьяная!

— Отвали от мня!

Я чувствую, что вот-вот взорвусь от злости, но сдерживаю себя и бегу вниз, беру из сумки телефон и звоню папе.

— Ало, пап.

— Глория, я сейчас занят.

— Пап, это очень важно! К нам домой сегодня придет моя учительница, ты не мог бы освободиться?

— Не знаю, у меня куча работы.

— Пап, пожалуйста!

— Ладно, я постараюсь.

Я кладу трубку.

Папа просто обязан приехать, я не хочу выглядеть перед глазами Лоренс как несчастная девочка, которой вовсе не интересуются родители. Она же ведь расскажет об этом всем в школе, и меня каждый встречный будет жалеть и считать, что я из неблагополучной семьи. Нет, я не допущу этого.

Я подымаюсь наверх, к себе в комнату. Мне так противно ощущать себя в роли жертвы, которую никто не понимает, но, к сожалению, с этой ролью я еще долго не расстанусь. Я ложусь на кровать и тупо смотрю в потолок, ко мне на живот запрыгивает Принц.

— Принц… — я начинаю его гладить, а он нежно мурлычет, — я хочу, чтобы ты меня любил… — говорю шепотом я, — потому что меня уже никто не любит.

Дорогой дневник!

Как бы я хотела, чтобы это был пятидесятый день моей жизни, и я смогла бы с чистой совестью покончить с собой. Потому что я больше не могу. Скоро все узнают, что это я чуть не убила Ника, и тогда я боюсь представить, что со мной будет. Мама ушла в запой, я всегда думала, что она сильная и сможет со всем справиться, но, оказалось, я ошибалась. Мне плохо от того, что я ежеминутно чувствую, как на маленькие кусочки разбивается моя семья. А ведь раньше у нас все было так хорошо, пока родители не совершили такие гнусные ошибки, из-за которых теперь страдаю я.

Сегодня на физкультуре я упала в обморок, знаешь, это так страшно, когда ты вроде чувствуешь, что ты жив, но находишься в полумертвом состоянии. Спасибо моей любимой Тез, она всегда со мной рядом, несмотря на ее ежедневные подколки в мою сторону, я так сильно ее люблю, как никого и никогда. Наверное, я совсем скоро решусь и перееду на несколько дней к ней, и посмотрю на ее счастливую семью, и вообще, каково это, жить, когда люди, с которыми ты ужинаешь за одним столом, любят и уважают тебя.

Осталось 45 дней. Лори

Я проснулась из-за нашего противного дверного звонка. Оказывается, я уснула на полтора часа, обнимая Принца. Я быстро спускаюсь вниз, делаю глубокий вдох и открываю дверь.

— Здравствуйте, мисс Лоренс!

— Здравствуй, Глория.

— Проходите.

Так, веди себя нормально, не нервничай и помни, у тебя дома все хорошо.

— А где твои родители?

–…мама спит, она заболела, а папа скоро приедет. Хотите чай или кофе?

— Не откажусь от чая.

Я иду на кухню, а мисс Лоренс садиться на диван в гостиной. Руки безумно трясутся, когда наливаю кипяток в кружку. Через несколько минут я направляюсь в гостиную с подносом в руках.

— Я сделала вам с лимоном, надеюсь, вы любите с лимоном?

— Конечно, спасибо, — мисс Лоренс делает небольшой глоток, и ее взгляд падает в сторону, — у вас был праздник?

Я смотрю туда же, куда и она, и вижу в углу штук десять бутылок из-под рома. Мама. Это она вчера выпила домашний бар. Мои щеки внезапно покраснели, и я начинаю быстро придумывать отмазку.

— К нам приезжала бабушка со своим парн… партнером по бизнесу, у нас был небольшой банкет.

Лоренс делает еще несколько глотков чая.

— Глория, как ты думаешь, почему твоя успеваемость снизилась?

— Ну… может быть, темы сложные, непонятные… а еще я пропустила несколько занятий.

— А мне кажется не из-за этого. Что происходит в твоей семье?

— Мисс Лоренс, в моей семье все в порядке, я вам это уже в который раз говорю, мы живем дружно, любим друг друга, а если у нас и бывают ссоры, то это, как в любых семьях, неизбежно. Это нормально.

— Нормально? Я вижу в твоем доме кучу бутылок из-под алкоголя, ты сегодня упала в голодный обморок, твои руки все в многочисленных синяках! Глория, я сюда пришла не как твой учитель по математике, я пришла, как человек, который хочет тебе помочь!

— Мне не нужна ваша помощь, мисс Лоренс, у меня все хорошо! — мою реплику прерывает звонок в дверь — это папа.

Я открываю дверь, и, к счастью, это действительно оказывается папа.

— Здравствуйте, — говорит папа.

— Добрый вечер, мистер Макфин, извините, что я вас побеспокоила.

— Да ну что вы, мне наоборот интересно узнать, как учится моя дочь.

— Хорошо. Я принесла табели успеваемости, посмотрите.

В табелях сплошные тройки по математике, мне кажется, что я сейчас провалюсь сквозь землю от стыда.

— Ну, это не очень хорошие оценки, Глория, нужно стараться, — говорит спокойным тоном папа.

— Это все? Это все, что вы можете ей сказать? Мистер Макфин, скажите название школы, в которой учится ваша дочь.

–…я не помню.

— Это неудивительно.

Вдруг мы слышим шаги на лестнице. Это мама. Она идет, шатаясь, ничего не соображая.

— Моя глова, боже…

— Здравствуйте, миссис Макфин.

— Вы кто ткая?

–….извините, я уже ухожу.

Мама, не дослушав, идет в ванную и затем мы слышим как ее рвет. Мисс Лоренс встает и направляется к выходу.

–…рада была с вами познакомиться, но, мистер Макфин, запомните, теперь мои визиты к вам будут частыми, потому что мне в отличии от вас небезразлична судьба вашей дочери!

Мисс Лоренс уходит. Я ничего не хочу говорить о том, что я сейчас чувствую, мне просто омерзительно находиться в этом доме. Омерзительно.

Я поднимаюсь к себе в комнату, сажусь на пол и начинаю безумно реветь. Я знаю, вы сейчас подумаете, что я только и умею, что рыдать, но, к сожалению, у меня накипело в душе, так накипело, что хочется просто закричать во всю глотку, чтобы меня хоть кто-то услышал.

В животе начинаются противные голодные боли, но я не хочу выходить из моего пространства, не хочу видеть лица мамы и папы. Я не хочу жить. И в этом я утверждаюсь с каждым днем все больше и больше.

Телефон в моем кармане начал вибрировать, я достаю его и вижу, что мне звонит Мэтт. МЭТТ.

— Ало…

— Мне нужно встретиться с тобой прямо сейчас в центральном парке. Я жду тебя.

Что за… мне впервые позвонил Мэтт, я даже не знала, что у него есть мой номер. На моем лице сразу появляется глупая улыбка, я спускаюсь вниз, выхожу на улицу, быстро ловлю такси и еду в парк.

На самой дальней скамье я узнаю Мэтта. Он в серой толстовке, голубых джинсах, кедах, а самое главное — ОН ЗДЕСЬ БЕЗ ТЕЗ.

— Мэтт… — он оборачивается, — ты мне раньше никогда не звонил.

— Но сегодня появился особенный повод.

— О чем ты?

— Ник очнулся, и он сказал, что это ты его ударила, это так?

Вот и все. Момент истины настал. Ну а что, я должна была быть к этому готова, ведь рано или поздно это бы все равно произошло.

–…да, это так.

— Зачем ты это сделала?

–…он хотел меня изнасиловать! Он приставал ко мне в той комнате.

— Нет, я не верю в это. Ник не смог бы этого сделать.

— Посмотри, это синяки, которые он мне оставил, засосы, разбитая губа, и еще ту фенечку он сорвал с моей руки, когда рвал на мне мою одежду!

–…хорошо, но почему ты его оставила умирать?!

— Мне было страшно! Мне и сейчас страшно! Я не хотела, чтобы так получилось.

— Поехали.

— Куда?

— В клинику.

— Нет, Мэтт, я не могу…

— Я сказал, поехали!

Я покорно села в его машину, и мы с ним поехали. Зачем мы едем туда? Чтобы вновь посмотреть в глаза этого мерзавца? Я ничего не понимаю. Почему я такая наивная? Пошла с ним в эту комнату, прекрасно зная, на что он способен. Я знаю лишь одно, его отец меня сотрет в порошок, ибо папашеньки таких сынков их очень-очень сильно любят и готовы содрать с каждого три шкуры, чтобы никто не причинил вред его ублюдку-сыночку.

Мы подъехали к клинике. Я почему-то веду себя чрезвычайно спокойно, наверное, за сегодняшний день я столько нанервничалась, что у меня больше нет сил.

Мы заходим в холл одного отделения в клинике и видим Ника с его отцом.

— Здравствуйте, мистер Хьюстон! — говорит Мэтт и жмет ему руку.

— Мэтт, я рад тебя видеть!

— Привет, Мэтт, — говорит Ник, а затем переключает внимание на меня, — отец, это она, это она меня ударила! — прям как пятилетний мальчик, ей богу!

— Это действительно Вы?

–…да. Это сделала я.

— Ну что ж, очень хорошо, что Вы сами пришли и нам Ввас не пришлось искать. Я думаю, не нужно медлить, и я сразу позвоню в полицию.

— Подождите, я могу все объяснить! — говорю я.

— Вы все объясните своему адвокату! Вы чуть не убили моего единственного сына! Интересно, что он Вам сделал? Изменил или не признался во взаимности? Я обещаю вам «хороший» срок!

На моих глазах появляются слезы, я смотрю на Мэтта, он на меня. Затем он хватает руку отца Ника.

— Подождите. Она это сделала не специально. Он хотел ее изнасиловать.

— Мэтт, ты что несешь?! — говорит Ник.

— Это правда?! — спрашивает мистер Хьюстон.

— Нет, отец, это неправда! Я и пальцем к ней не притронулся!

— Это правда! — перебивает Мэтт, — я, моя девушка и еще несколько человек, видели, как он волок ее в ту комнату.

— Мэтт, ты что совсем?!

— Вы подтверждаете его слова?

— Да. Я ударила его только из-за самообороны. Я не хотела ему ничего плохого. Клянусь.

— Так что, мистер Хьюстон, не нужно звонить в полицию, потому что Ник сам во всем виноват.

— Ах, вот значит как, да?! Значит, ты защищаешь какую-то телку и предаешь лучшего друга?!

Мэтт со всей силы набрасывается на Ника.

— Мой лучший друг никогда бы не лапал мою девушку и уж тем более не хотел изнасиловать ее подругу! Ты ублюдок! Ты выставил себя невинной жертвой, хотя это тебя самого нужно судить!!!

— Мэтт, успокойся! — вмешался Хьюстон, — вы с девушкой можете идти, мы с Ником сами во всем разберемся.

Мэтт отпускает Ника и идет ко мне.

— Ты и она! Запомните, что вы пожалеете, что со мной связались! Я вам это обещаю! — кричит Ник.

— Пойдем, — говорит Мэтт.

Из моих уст не вылетело ни одного слова. Я поражена. Мэтт вступился за меня, пожертвовав многолетней дружбой с Ником. Вся эта история наконец-то разрешилась, и я этому очень рада.

Все разрешилось благодаря Мэтту.

— Прости, что втянул тебя во все это.

— Нет, это я во всем виновата. Если бы не мое легкомыслие, я бы не пошла с ним в ту комнату, он остался бы здоров, и вы бы остались лучшими друзьями.

— Рано или поздно я бы все равно понял, что он тот еще ублюдок.

Мы уже дошли до его машины.

— Мэтт, пусть все это останется между нами?

— Хорошо. Тебя довезти до дома?

— Да, если можно.

— Садись.

В душе такое приятное облегчение, как будто бы ничего и не было, но я все еще вспоминаю драку Мэтта с Ником. Я никогда не думала, что он способен на такое. А теперь, я еду с ним рядом, в его машине, на месте Тез, и могу смотреть на него сколько угодно, не прекращая.

Мэтт высаживает меня около магазина, я должна купить Принцу еды.

— Ну что, до завтрашней вечеринки? Надеюсь, она пройдет без всяких инцидентов, — говорит Мэтт.

— Я тоже на это надеюсь. До завтра.

Он уезжает. Я еще долго смотрю ему вслед, но затем он скрывается на перекрестке. Как же я его люблю. По-настоящему, и только сегодня я это действительно поняла.

Я быстро покупаю кошачью еду и иду домой. На улице очень сильно потемнело, несмотря на достаточно хорошее освещение, было-таки немного мрачно. Тем более я живу в таком районе Бревэрда, что здесь есть абсолютно безлюдные улицы. Я иду к дому, прибавляя шаг, но тут кто-то мне под ноги бросает дымовую шашку. Я в страхе падаю на землю, начинаю задыхаться, дым начинает разъедать глаза, но тут я замечаю какое-то движение впереди. Это были люди, четверо, может, больше человек, они идут ко мне.

— Глория Макфин? — спрашивает хриплым голосом один из них.

— Что вам нужно?!

— С сегодняшнего дня у тебя начались серьезные проблемы, надеюсь, ты понимаешь, кто тебе их обеспечил?

Мне страшно, кажется, у меня пропал дар речи, и я не могу даже пошевелиться.

Неизвестные разворачиваются и уходят. Я не видела их лиц, одежду, только запомнила тот противный хриплый голос, от которого у меня до сих пор мурашки по коже. Похоже, то, что я раньше называла «проблемами», это был детский лепет, теперь у меня начались настоящие проблемы…